Время прощаться

      - Реджина? Все хорошо?       Королева лишь молча кивает головой и, усердно перебирая бумаги в кабинете мэра, пытается понять, почему на каждой из них должна стоять ее печать.       - Ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, верно? - аккуратно спрашивает Эмма, подходя ближе к женщине и облокачиваясь руками о стол.       - Да, Эмма, я знаю, - чуть рассержено отвечает ей Реджина, но тут же берет себя в руки, иначе тогда Спасительница явно не уйдет, - спасибо.       Мисс Свон устало кивает и, не задерживаясь, идет к двери, но уже в конце оборачивается и, взявшись левой рукой за дверной косяк, произносит:       - Если что, ты знаешь, где меня найти.       Не обронив больше ни слова, она выходит из офиса мэра и направляется к участку.       Она знает.       А еще она знает, что Королева была проклята на одиночество.       Винить в этом, собственно, некого - она сама выбрала этот залитый кровью путь войны и мести много лет назад, и идти ей нужно одной. Реджина ценит поддержку Мэри Маргарет, которая пришла сегодня утром со свежей шарлоткой; Эммы, которая, чувствуя свою вину, приходит к ней каждый день в надежде поговорить; Дэвида, который старательно нагружал мисс Миллс работой, чтобы та просто не успевала думать о своей потере; даже Крюк, которому она чуть не вырвала глотку, когда увидела, старался не попадаться ей на глаза, и иногда, надеясь, что Реджина не знает, спрашивал о ней у Эммы.       Она знала.       Она знала, что, несмотря на все эти годы одиночества, несмотря на все её убийства и сожжённые деревни, она нашла то, чего ей так не хватало - семьи.       И именно поэтому она говорит, что ей хорошо, когда сердце жжёт невыносимая боль, потому что не хочет, чтобы страдали и они.       Слишком много дорог было пройдено вместе, чтобы не быть в них уверенной, но она уверена. Она не уверена лишь в одном - сможет ли она пережить потерю снова.       Реджина проводит по лицу ладонями, смахивая невидимые слезы.       Еще в детстве, маленькой девочкой, она уяснила, что сила человека проявляется а его поступках, ведь жалким видом ничего добиться нельзя. Она знала, что будет королевой, а королевы должны быть сильными.       Резко отодвигая стул, она встаёт.       Звонкие каблуки стучат по плитке, и Реджина, подняв голову, понимает, что дальше будет лишь больнее.       Может, дома, сняв маску, она сползет по стенке закрытой на улицу двери, но это временно - когда чувства поутихнут, она соберется готовить ужин для Генри, которой задержится, провожая Вайолет домой.       Проходя мимо счастливых Эммы и Крюка, она, наверное, немного улыбнется и, с прищуром смотря на заходящее солнце, вспомнит, как однажды они проходили здесь так же, как с пират со спасительницей - переплетя пальцы и шепча милые вещи на ухо. Возможно, ночью она снова заплачет, прижимая к себе подушку, но сломаться не даст. Слезы высохнут, раны затянутся, но воспоминания, которые она бережно хранит в своей памяти, останутся с ней до самого последнего дня.