Мы — вечность

Когда она впервые пересекла порог кабинета, в котором занимались английским, девушка с цветом волос под названием клубничный-блонд отошла на второй план. Стайлз влюбился тут же, буквально за секунду, хотя в такие вещи, как «любовь с первого взгляда» он не верил, но когда парень увидел ее черные, вьющиеся волосы и зеленые, как летняя трава глаза, которые становились ярче, как только на них попадало хоть немного света, все сомнения отошли на второй план. Он смотрел на нее так, как будто она была единственным человеком на земле в разгар зомби апокалипсиса, и непонятно почему осталась жива. Он смотрел на нее так, как будто она была ангелом, только что спустившимся с небес. Она заметила это, и вместо того, чтобы смерить его высокомерной улыбкой и надменным взглядом, как это делала Лидия, просто улыбнулась ему в ответ, но такой улыбкой, от которой у парня подкосились ноги, хоть он на самом деле сидел. Эллисон прошла мимо Стилински и села за парту, которая стояла по правую руку от него, хотя впереди было множество свободных мест. За все время урока никто из них так и не проронил ни слова, хотя на лицах молодых людей было видно явное желание поговорить друг с другом. На перемене он увидел ее за разговором с королевой школы — Лидией Мартин, и у него отпало всякое желание начинать разговор первым, хотя он уже готов был это сделать, из-за того, что Стайлз понял одну единственную вещь — с этой девушкой ему ничего не светит, ведь они со Скоттом были аутсайдерами, а она — новенькая, которая уже тусуется с Лидией. Другой бы на его месте отбросил в сторону все сомнения и подошел к девушкам, но не Стайлз. Нет, он не стеснялся, а просто боялся показаться глупым перед девушкой, образ которой прочно засел в его сердце.  — А кто это? — спросила Эллисон, показывая на парня, который сейчас стоял около ворот, и на его новенькой форме значился номер «двадцать четыре».  — Это… Не знаю, — легкомысленно пожала плечами Лидия. пробежав глазами по полю и наконец-то увидев объект внимания подруги. — а что?  — Да нет, ничего, просто мы с ним в одном классе по английскому, — Арджент улыбнулась, заметив, что как только она обратила внимание на парня, он тут же отвел взгляд и сделал вид, что занимается своими делами. Когда Стайлз узнал имя этой девушки, то оно стало единственным женским именем в его жизни, которое полностью заняло и без того больную голову молодого человека. Многие удивились тому, что Стайлз Стилински теперь не провожает Мартин взглядом из кабинета в кабинет, как делал это семь лет подряд. Некоторые отважились даже подойти к парню и узнать у него, что происходит, но тот культурно посылал их куда-подальше, потому что не считал нужным распространяться о перемене в его поведении.  — И что это ты здесь делаешь? — спросила темноволосая, внезапно появившаяся из-за двери.  — Руки мою, — спокойно отозвался кареглазый, но как только его взгляд переместился на вошедшую, его лицо покрылось легким румянцем. — ну в смысле, у нас просто закрыто…, а тут рядом и я… просто нужно шпаргалку смыть, а то если увидят — плохо будет.  — Ай-яй-яй, так ты жульничаешь на экзамене? — на лице девушки появилась улыбка.  — Нет, просто помогаю одному идиоту их сдать, — закрыв кран, парень резко разворачивается и налетает на зеленоглазую, которая видимо успела подойти довольно близко. — я Стилински. Стайлз. Точнее Стайлз — это имя, а Стилински — фамилия, но я думаю ты это и так поняла, да даже если и нет, то я уже все разъяснил кажется.  — Приятно познакомится, — рассмеявшись, молодая особа решила представиться, подражая своему новому знакомому. — а я Арджент. Эллисон. Арджент — это фамилия, а Эллисон — мое имя. С этого момента прошло уже больше двух лет, и казалось бы все чувства должны были раствориться во времени, но Стайлз все больше убеждался в обратном, ведь чем реже он видел Эллисон, тем сильнее становились чувства. Те, кто говорил о том, что любовь гибнет с каждым днем все больше, и больше — просто психи, ну или же обычные глупцы, которые ничего в этом не понимают. Каждый день проходя по коридору, Арджент ловила на себе взгляды Стайлза, а он в свою очередь чувствовал то, как она каждый раз смотрит ему в спину, когда Стилински идет мимо нее. Они любили друг друга, но каждый из них испытывал страх быть непонятым другим, и поэтому оба молчали, сгорая от чувств, которые выжигали их изнутри. В надежде хоть на секунду увидеть парня с великолепными карими глазами, Эллисон приходила практически на каждую тренировку и являлась постоянным посетителем игр команды, а Стайлз в свою очередь записался на все курсы, которые стояли в расписании Арджент, хотя совсем не нуждался в их изучении.  — Эли, а ты куда поступать будешь после школы? — спросил Стайлз, когда вся стая собралась в доме альфы, чтобы обсудить проблемы.  — Эли? А что, миленько, — сейчас Эллисон улыбнулась даже не от того, что он назвал ее этим сокращенным именем., а от того, что шатен обратился к ней, а не к кому-то другому. — я еще не решила, а ты?  — Туда, куда и ты, — отуштился Стилински, хотя эти двое понимали, что слишком много правды говориться в шутку. С тех посиделок в доме МакКола, многие пытались называть Арджент так же, как назвал ее Стайлз, но она злилась на них за это, и говорила, что ей не приятно, когда к ней обращаются, как к маленькой девочке, хотя на самом деле это было не так, ведь Стайлз был тем единственным человеком, которому было позволено так звать ее. Эллисон нравилось даже не это прозвище, а то, как оно звучало, едва «двадцать четвертый» произносил его, то, как мягко оно срывалось с его губ и то, как после этого на ее лице появлялась дурацкая улыбка, которую невозможно было контролировать. Охотнице нравились его непослушные волосы, которые парень постоянно убирал со лба, его темные глаза и шутки, без которых он не мог провести и дня, а он в свою очередь сходил с ума по ее улыбке и ямочках на щеках, и похоже ничто не могло это изменить.  — Стайлз, не будь дураком, ты должен рассказать ей, — сказал Скотт, подходя к шкафчику друга.  — Рассказать о чем? — с обычной улыбкой спросила Эли, которая проходила мимо них со своей подругой Мартин.  — Бриджет. О своих чувствах, — резко ответил Стилински и развернувшись, бросился к кабинету английского. Арджент готова была поклясться в том, что никакой Бриджет в этой школе никогда не было, и если это действительно так, то о ком говорил ему Скотт, кому просил рассказать что-то. Неужели Лидии? Да, Эллисон узнала о том, что испытывал Стайлз по отношению к ее лучшей подруге с третьего класса, но если он все еще любит ее, то что значат эти постоянные взгляды в коридорах, это дурацкое, но в тоже время миленькое прозвище и то, что он краснеет тут же, как только видит ее? Ведь ей не могло просто померещиться или все же могло?  — Привет, Эли, — мужской голос раздался около самого уха девушки и он тут же показался ей до боли знакомым.  — Привет, Стайлз, — вновь та же чарующая улыбка, которую девушка дарила только этому молодому человеку. — ты как здесь?  — Я просто хотел увидеть твою улыбку, вот и все, — голос уже не кажется ей знакомым, потому что в нем проскальзывает какой-то холод, и нет того смущения, к которому она привыкла, когда Стилински пытается с ней заговорить.  — И поэтому пришел сюда? — осторожно спросила темноволосая.  — Почти, но не только, — Стилински делает резкий шаг вперед и наклонив голову, прикасается к губам молодой особы. В тот раз Эллисон спас ее отец, позвав девушку домой, чему она конечно же была не рада, ведь Стайлз только-только сделал первый шаг, и она не хотела прерывать такой долгожданный поцелуй, но ей пришлось. В тот раз она заметила, что у парня начали появляться черные круги под глазами, но она решила, что Стилински просто не выспался, вот и все. Только вот дело было в том, что синяки становились все больше и темнее, а поведение более нахальным, и друзья сразу же поняли то, что это больше не их друг, это был кто-то другой.  — Нужно спасать его как можно быстрее, а иначе…  — Что? Что, а иначе, Скотт? — перебила альфу Эллисон.  — А иначе он умрет. Она не хотела терять его, не хотела ходить по коридорам не чувствуя спиной его взгляд, не хотела жить без его озорной улыбки, шуток и румянца на щеках. Она не хотела жить без него. Это томительное ожидание убивало, а ногицунэ все чаще и чаще возникал перед глазами, дабы поиграть на ее чувствах, сделать ей больно. Арджент давно хотела поцеловать его, и вроде бы мечта давно осуществилась, но это был не тот мальчик, которого она полюбила, когда в первый раз вошла в кабинет английского, а он сидел и играл с карандашом, чтобы хоть как-то отвлечься от скуки. Губы и улыбка темного Стайлза были холодны, как лед, хотя от настоящего Стайлза всегда веяло теплом, ведь он был для нее таким родным, но она ничего не могла с этим поделать. Ее тянуло к нему как магнитом, а любовь боролась с отвращением.  — Я кажется знаю, что нужно делать, — заявил Скотт на одном из собраний. — мы придем сюда, и сразимся с ним.  — Но тогда мы убьем Лидию, — воскликнула Арджент. —  — Наша цель — спасти ее и его. А ногицунэ уж слишком любит играть, — проговорил оборотень. — вот мы и предложим ему пари. Если мы победим — он отпустит ее, вот и все. Стайлз и ногицунэ разделились каким-то непонятным образом, и настоящий, даже несмотря на свою усталость вызвался пойти с ними, чтобы помочь, хотя даже сам понимал, что не может быть полезен в схватке, но никто не мог ему отказать, ведь он тут же привел тысячи доказательств того, что обязан пойти. Место они нашли сразу же, и увидев сквозь решетки лицо Мартин, парень сразу же бросился к ней на помощь. Нет, это был уже не тот Стилински, который спешил к ней на помощь из-за любви, это был тот молодой человек, который спешил помочь другу и все. Пробежав по коридору, он наконец-то заметил рыжие волосы Лидии, и окрикнув ее, поспешил туда, сокращая расстояние все больше, но не успел он сделать последний шаг, как в глазах потемнело и он упал, ударившись головой о каменный пол.  — Эллисо-о-о-о-он. Голос Лидии заставил его приоткрыть глаза, а имя возлюбленной, которое эхом отскакивало от каменных стен коридора, заставило сердце биться чаще. Стайлз знал, что Лидия — банши и чувствует, когда кто-то должен умереть. То, как она кричала, это было нечто. В ее голосе были слышны нотки отчаяния, злости и боли, много боли. Стилински молился всем богам, чтобы она ошиблась, чтобы этот чертов дар банши солгал, но как только Мартин вывела его во двор, где сражались оборотни и охотница, биение его сердца прекратилось, около трех секунд оно не издавало ударов, оно молчало. Подбежав к ней, на еле сгибающихся ногах, он сел перед ней на колени, смотря в ее глаза.  — Эли, это я виноват, я не хотел… — слова путались, образуя непонятные предложения, а по его щекам текли горячие слезы.  — Помолчи, и дай мне сказать, — ей было больно, но она боролась, боролась из последних сил, чтобы сказать ему то, о чем каждый из них молчал почти три года. — я…люблю…тебя… Стайлз…всегда любила…  — Я тоже люблю тебя, с того самого момента, когда ты улыбнулась мне тогда, в классе английского, — слезы струились по щекам, затекая в рот и образуя соленый привкус.  — Поцелуй меня… Стайлз ничего не стал спрашивать, и лишь тихонько прикоснулся своими губами к губам Эллисон. Ее слезы смешались с его, а в этот первый и последний поцелуй в их жизни они вложили все чувства: страсть, любовь, отчаяние… Они любили друг друга, но боялись признаться, а зря.  — Стайлз… я хочу… чтобы ты жил, — Арджент улыбнулась, а на щеке появились те милые ямочки, которые он полюбил. Она умерла с улыбкой, но оставила на сердцах друзей огромные, неизлечимые раны, которые становились с каждым днем все больше и больше. Стайлз ненавидел их, всю стаю, но больше всего себя, ведь это из-за него они поперлись в это чертово место, сражались за его жизнь, и Эллисон погибла из-за него. Стилински хранил ее фотографию в правом кармане своей любимой рубахи в клетку, которую сейчас практически не снимал, и каждую ночь смотрел в ее зеленые глаза, на ее добрую улыбку и вспоминал тот поцелуй со вкусом слез и крови. Если бы они не молчали, если бы у парня хватило смелости признаться, то все сейчас было бы по другому и он бы не оплакивал свою любимую. Она снится ему каждую ночь уже пять лет подряд, такая живая, веселая, но как только Стайлх пытается дотронуться до нее, картинка меняется, и возвращает парня в день ее смерти. Когда два любящих сердца: ее и его остановились в один миг. Все это время после смерти Арджент он не говорил ни с кем и просто существовал. Для себя он уже давно умер, но ее слова заставляли его жить, хотя бы так.  — Стайлз, не нужно себя винить. Она нравилась нам всем, — тихо говорит альфа.  — В том то и дело, МакКол, она вам нравилась, а я ради нее просыпался. Слишком долго он просидел в тени, боясь рассказать ей о своих чувствах. Слишком долго ждал, и как только он захотел рассказать ей обо всем — она ушла. Стайлз сидел около ее могилы, а по бледным щекам стекали слезы, перемешиваясь с дождем, который не оставил на его одежде ни одного сухого места. Стилински смотрел на ее фотографию и вспоминал все моменты, которые были связаны с его любимой.  — Мы всегда находим друг друга, Эли, вот и сейчас я найду тебя даже на небесах. Он поднялся с колен и пошел, не разбирая дороги, а рядом с сердцем. в кармане любимой рубашки лежала ее фотография. Фотография Эллисон Арджент — девушки, которую он любил, любит и будет любить даже после смерти. Они были слишком милые для жизни. Они слишком любили друг друга, и это убило их обоих. Любовь погубила их, оставив на сердце неизлечимые раны.