Цыганенок

Я обещала себе, что, когда эта история подойдет к концу, я расскажу о ней. Я сделаю это для себя, для читателей, для всех, кто так или иначе был причастен к созданию «Цыганенка» — самой длинной, осмысленной и проработанной моей книги. Эта история началась в 2011 году на реке Волге, по которой я сплавлялась на теплоходе. В ту неделю у меня было много времени для рассуждений и обдумываний будущего сюжета. Но «Цыганенок» начался не с Трофима и Афанасия, не с Дмитрия Бестужева и не с деревни Верши. Первой была короткая и теперь почти незаметная сцена: цыган приставляет нож к горлу дворянина. Эта картина, которая действительно включена в роман как дань первой вспышке вдохновения, оставалась единственной на протяжении почти пяти лет. Затем я пережила первую любовь, оправлялась от нее три года и ничего не могла писать, на последнем курсе бакалавриата случился «Мороз по коже», я поступила в магистратуру, переехала в Санкт-Петербург, начала жить со своим молодым человеком в любимом городе, учиться в одном из старейших вузов, гулять по Невскому проспекту. Целых полгода я упивалась Петербургом, впитывала его, а потом, зимой 2016 года, вдруг поняла, что эти первые восторженные впечатления о Петербурге должны остаться со мной в моем творчестве. Я хорошо помню тот вечер 6 февраля, когда я сказала Севе: «Я ненадолго уйду на кухню, кое-что напишу, очень быстро». Тогда я написала половину пролога. Всего одну страницу до того, как Афанасий приезжает в Павловск. Кто бы мог подумать, что я провалюсь в эту историю с головой, что буду просиживать с ней по пять часов кряду, что буду беспрестанно думать о ней целых два года и что именно «Цыганенок» навсегда останется моей главной ассоциацией с магистратурой. Первые главы давались тяжело. Закончив одну, я продумывала костяк следующей, после чего проводила пару вечеров за изучением тех особенностей эпохи, которые понадобятся для работы. Параллельно я смотрела исторические фильмы, ходила в музеи (включая такие, как, например, музей истории личного туалета в Царском селе), изучала интерьеры, костюмы, читала русскую классику, чтобы напитываться стилем, духом, чтобы чувствовать XIX век. Меня вдохновлял сам город, в котором старина, и я никогда не устану это повторять, причудливо переплетается с современностью, не уступая ей, а иногда даже тесня ее скупую прагматичность. Когда главное было изучено, работа пошла быстрее и легче, и вторую половину первой части я и придумывала, и писала почти что на одном вдохновении. Я не планировала роман в двух томах. Побег героев из деревни должен был стать экватором книги, по величине своей равной «Морозу по коже». Я и не думала, что в итоге потрачу на «Цыганенка» целый год и что его объем увеличится вдвое. Все пошло не по плану с самого начала, когда в повествование вмешался герой, изначально задуманный как второстепенный и даже несколько комичный. Этим героем был Дмитрий Бестужев. Он ворвался на страницы как персонаж глубокий и драматичный, не спросив моего о том мнения, и приобрел ярого защитника в лице моей подруги Ани — единственного на тот момент критика, которой я звонила каждый вечер и читала вслух то, что успела написать. Благодаря любви Ани к Дмитрию, а также неожиданной сложности и противоречивости его образа (для меня это до сих пор самый интересный герой истории), «Цыганенок» перешел от ненавязчивого летнего романа, который я планировала изначально, к драме, которая достигает кульминации во второй половине второй части. И если поначалу я придумывала главы по очереди, цепляя одну к другой, то во второй части сцены шли ко мне сами, и я едва успевала расставлять их в нужной последовательности. Мне пришлось даже составить план, чего я никогда не делала ни для одной своей истории, но именно благодаря этому плану и возможности единым взглядом охватить все придуманные сцены, я смогла воплотить в жизнь концепцию главы «Derniere Danse», где происходит рождественский бал у Яхонтовых. Эту главу наряду с заключительной сценой первой части и последней главой второй я считаю наиболее удачными по исполнению. Из всего, что я написала за свою сознательную жизнь, начиная с ориджинала «У тебя есть я» о юноше Мигеле и его школьном учителе Дрейке Каймере, «Цыганенок» — единственный роман, в котором я пишу о взаимной любви. И хотя, как и в случае «Мороза по коже», я очень долго не знала, свершится ли прощение и будут ли герои счастливы в финале, после всего, что мы прошли с ними вместе, я не могла их разлучить. Я не просто придумывала эту историю. Я жила с ней. Я просыпалась и засыпала с героями, я ходила с ними на учебу и прогулки по городу, я ездила с ними домой в Киров. Я могла проводить полдня за ноутбуком, забывая о времени, планах и еде. Я была как наркоман. Я была одержима писательством. Поскольку многие отмечали стиль и язык изложения, то стоит упомянуть, как я работала над текстом. Я прочитывала написанное сразу после завершения и после прочитывала Ане вслух. По завершении первой части в мае 2016 года я вычитывала ее полностью по главе в день. На каждую главу уходило несколько часов. Я потратила на это месяц и затем начала писать вторую часть, которую завершила в декабре 2016 года. Вторую часть на вычитке ждали большие изменения, потому как за прошедшее время герои стали мне родными, я прикипела к ним, стала знать как облупленных, и оттого сцены с их участием шли ко мне не переставая. Я не могла не выпускать эти сцены на волю, но затем, занявшись редактированием, увидела, как много лишнего стало в истории. Вторая часть была на 120 страниц длиннее первой. За полтора месяца редактуры я убрала 70 страниц пустого текста. В январе 2017 года я вновь досконально вычитывала первую часть с учетом стиля и событий второй. Это была контрольная редактура перед тем, как 6 февраля, ровно через год после начала написания, я выложила пролог и первую главу. После выкладки первой части я на пару месяцев оставила «Цыганенка», чтобы дописать магистерскую диссертацию и защитить ее, но после вернулась к работе, только вторую часть вычитывала не полностью, а по главам, в промежутках между выкладками. И никогда, ни одного-единственного раза мне не казалось, что я трачу время впустую. Я хочу сказать спасибо, в первую очередь, моему Севе за то, что он выдержал мое творческое помешательство и, так и не поняв его, принял. За то, что он мужественно молчал, когда я все вечера напролет проводила за ноутбуком, что отказывал себе в гитаре и музыке, когда я просила не шуметь, что поддерживал меня в минуты сомнений, что мы почти не ссорились на почве моего странного в понимании большинства людей увлечения. Я хочу сказать спасибо Ане, моему первому критику, которая мотивировала меня трудиться, а также Саше, которая выступила первым независимым читателем, хотя вообще-то не любит слэш. Я хочу поблагодарить всех моих читателей, которые оставляли прекрасные, вдумчивые комментарии и заставляли меня сиять от счастья, а также тех, которые читали молча, тех, кто прошел со мной и героями через весь шторм и мрак второй половины второй части, и тех, кто бросил читать в самом начале, после первой части или в процессе второй. Вы дали мне шанс, и, даже если я не оправдала ваших ожиданий, я говорю вам спасибо за ваше время. И еще мне хочется сказать спасибо Афоне, Троше и Мите, которые стали для меня по-настоящему живыми и родными, за то, что не дали мне сойти с ума от учебы в эти два года. Я знаю, что впереди будут новые герои и новые привязанности, что я отпущу «Цыганенка», как отпустила Адама и Тадека, потому сейчас, в эту минуту, я хочу сохранить свое чувство. Спасибо вам, мои дорогие. Я вас очень люблю. Ваша, Аня Иво.