A match made in heaven

      Из динамика телефона, который лежит на обеденном столе, звучит песня, а Ханбин тихо ей подпевает, чуть пританцовывая у плиты. На раскаленной сковороде жарится незамысловатая еда, но он очень старается приготовить что-то вкуснее, чем обычно.       Ханбин готовит не очень хорошо, но почему-то Чживон всегда съедает все с большим удовольствием и просит добавки. На его лице расцветает солнечная улыбка, и можно даже подумать, что он мазохист, раз продолжает питаться стряпней Ханбина с таким энтузиазмом.       В песне наступает любимый момент, и Ханбин немного жмурится, закусывая губу и наслаждаясь голосом и интонациями исполнителя. По телу пробегает табун мурашек, а рука, что держит ручку сковородки, мелко дрожит. Ханбин безумно скучает.       Он приходит в себя, обращая внимание на готовку, — не дай бог еще спалит. Помешивает блюдо деревянной лопаткой, доводит до готовности и выключает плиту. Рядом в кастрюле варится суп, и Ханбин проверяет его на готовность. Еще немного осталось — главное не пересолить. В холодильнике множество закусок, что передала мама. Наверное, только они и спасают весь вкус ханбиновых потуг с едой. Пищит рисоварка, оповещая о готовности риса, и отчаянная домохозяйка в лице Ким Ханбина спешит проверить, как обстоят дела с ее содержимым. Рис — единственное, что у него получается, хотя раньше он умудрялся испортить и его, несмотря на то, что все основное зависит от рисоварки.       Песня стоит на повторе, и когда она заканчивается в очередной раз, Ханбин выключает музыку. Все дела на кухне завершены.       Ханбин смотрит на время: до возвращения Чживона еще долго, минимум часа два. Он решает принять горячую ванную, уже мысленно отсчитывая болезненные минуты до встречи. Каждая из них снимает с сердца тяжесть расставания, но это не даст полного расслабления, пока он не увидит любимые глаза перед собой.       В ванную уже набралось достаточно воды, а душистая пена заполнила всю ее поверхность, когда Ханбин слышит пиликанье входного замка. В этот момент он брал сменную одежду в спальне. Все внутри стремительно ухает вниз, что ноги вот-вот готовы отказать его держать, но Ханбин, не медля ни секунды, бежит в коридор. Он скользит по полу, стараясь затормозить в коридоре, и видит открытую дверь, зашедшего в квартиру Чживона с большим количеством пакетов в руках и его дорожный чемодан.       Их квартира очень большая, и разделяющий этих двоих коридор кажется чертовски длинным сейчас.       Рот Ханбина растягивается в широкой и счастливой улыбке, демонстрируя лучшие в мире ямочки на щеках. Чживон тепло улыбается, когда Ханбин срывается с места и бежит к нему. Вернувшийся домой Чживон еще не успевает поставить все пакеты на пол, когда Ханбин сходу утыкается в его губы своими, крепко обнимая за шею. Он чуть не снес его, и будь Чживон чуточку слабее, то они точно бы уже валялись на полу под напором младшего.       Ханбин с нежностью смакует чживоновы губы, а тот ему отвечает так же спокойно, стараясь запечатлеть и этот, хоть и нежный, но будоражащий все внутренности поцелуй, один из множества в их жизни.       Ханбин слишком сильно скучал.       Две недели гастролей его знаменитого парня Ханбин изводился как мог. Не помогала даже собственная загруженность — ему тоже пришлось уезжать заграницу.       Младший опускает руки с шеи на бока Чживона, а затем забирается под футболку, касаясь кубиков пресса пальчиками. Ким Чживон таки роняет все из рук на пол и прижимает Ханбина к себе за талию.       — Ты чего так сразу? — улыбается в губы и неотрывно смотрит на Ханбина своими глазами-полумесяцами так близко, что кислород в миллионный раз пропадает из легких; за несколько лет можно было и привыкнуть, но не привыкается.       Ханбин любит до безумия.       — Я скучал до невозможности, — отвечает и снова целует уже более требовательно, развратно проводя языком, размыкая губы Чживона.       Старший позволяет взять инициативу Ханбину в свои руки. Эти руки юрко выдергивают ремень из джинсов. Чживон старается пятками снять кроссовки, сминая в ладонях ягодицы своего парня, а тот льнет ближе, словно кошка.       Ханбин тянет Чживона по коридору, направляя его к ванной комнате, а не к спальне. Он аккуратно ступает спиной вслепую, не отрываясь от любимых губ.       — Не думал, что ты так рано приедешь, поэтому хотел принять ванную и уже набрал воды.       Чживон понимает намек и абсолютно не против такого расклада, поэтому, когда они подходят к ванной, снимает с себя одежду, следуя примеру Ханбина. Ханбин обнимает старшего, соприкасаясь голыми телами, что доводит до некого исступления приятно расходящимися разрядами от всех точек соприкосновения. Полувозбужденный член Ханбина упирается в живот Чживона рядом с его таким же. Чживон ощущает влагу на коже в месте, где по ней скользнула горячая головка, размазавшая выделившуюся естественную смазку.       Чживон первым залезает в воду, облокачивается на бортик и ждет Ханбина. Тот садится к нему лицом между ног, обвивая своими чужую спину. Ванная размером рассчитана на двух человек, но движения все равно получаются немного скованными.       Старший подтягивает Ханбина за задницу ближе к себе, чтобы соприкасаться пахом с его.       Вода в ванной практически добралась до бортиков так, что пена вскоре могла бы оказаться на полу, поэтому ее пришлось немного спустить, а затем разбавить горячей для повышения температуры.       У Ханбина лихорадочно блестят глаза, когда он смотрит на Чживона. Вот он — прямо перед ним. Настоящий, а не тот самый с фанатских фотографий, видео на концертах и фан-встречах в тысячах километрах от него, где к нему нельзя прикоснуться. Ханбин омывает плечи старшего водой, согревая, а затем водит ладонью по накаченной груди и ведет вверх к шее. Кончиками пальцев зарывается в чуть отросшие волосы за ухом, водя большим пальцем по щеке и скуле, — Чживону хочется скулить от такой нежности к себе. Он точно так же гладит своей рукой щеку Ханбина, на что тот поворачивает голову чуть в сторону и целует влажно в ладонь, после чего старший тянет его ближе к себе и сразу целует глубоко, с языком.       Ханбин обхватывает лицо любимого двумя руками, упиваясь сладкими и страстными поцелуями. От соприкосновения языков по телу разливается сладкая нега, возбуждая сильнее.       Чживон с нажимом двигает руками по шее к груди Ханбина и нажимает на его соски большими пальцами, массируя так, как тот любит. Он аккуратно царапает их короткими ноготками — в груди Ханбина в этот момент взрываются тысячи бомбочек, а пламя хочет вырваться наружу, но все спускается вниз — к стоящему колом члену.       Младший трется своим стояком о чживонов, выгибаясь навстречу рту своего парня, когда тот вбирает в рот один из сосков и вылизывает его языком.       Ханбин тянется рукой в сторону банных принадлежностей, снося парочку из них в воду, не замечая, как те плюхаются со всплеском. Гель для душа он все-таки ухватил — как смазка подойдет, ведь ему не хочется сейчас вставать и отходить даже на пару метров от Чживона за нормальной. Он отдает его в руки Чживону, и тот выливает немного содержимого себе на пальцы. Ханбину приходится привстать на колени, ставя их по обе стороны от бедер Чживона, и держаться одной рукой за его плечо, а другой за бортик ванной. Чживон одной рукой придерживает его за ягодицу, чуть отводя ее в сторону для лучшего доступа к колечку мышц. Он мажет по ложбинке двумя смазанными пальцами, сильнее надавливая на анус, когда проходится по нему.       Яйца у Ханбина ноют, и хочется всего как можно быстрее. Чживон осторожно вводит в него сразу два пальца. Он знает, что Ханбин попусту времени не терял, когда они общались в свободное время по скайпу. Пальцы входят медленно, до упора, и Чживон помнит, куда и как нажимать, чтобы довести Ханбина до цветных точек в глазах. В такие моменты Ханбин для него словно любимый музыкальный инструмент, на котором создаются самые прекрасные и чувственные мелодии. Он массирует простату Ханбина, а с губ того срывается первый стон, эхом отражаясь от стен ванной комнаты, покрытых кафелем. Младший цепляется в плечо Чживона сильнее и утыкается в шею лбом, стараясь держать равновесие, потому что колени норовят разъехаться в стороны по скользкой ванной.       Чживон целует Ханбина в висок, растягивая тремя пальцами и массируя гладкие стеночки внутри. Ханбиновы живот и возбужденный член скрыты за белоснежной пеной, и Чживон хочет ее убрать, чтобы видеть все в красках, но оставляет это на потом — у них еще много времени впереди.       Ханбин выпрямляется в спине, а Чживон устраивается поудобнее, облокачиваясь спиной на бортик, когда у младшего появляется гель в руках, и он старается хоть как-то смазать член Чживона, хотя под водой это почти бесполезно. Чживон стонет, когда Ханбин играет с его уретрой, водя по ней пальцем.       Ханбину придется большую часть делать самому, потому что ванная не самое удобное место для секса. Он привстает и направляет головку члена себе меж ягодиц, немного потираясь об нее, дразня. Чживон придерживает его за талию и откидывает голову назад, тяжело дыша носом. Все уже сводит от возбуждения, а у Ханбина хватает нервов дразниться.       Наконец-то член плавно скользит в разработанный анус, и Ханбин с осторожностью опускается до конца. Он обнимает Чживона за шею, сжимая руками волосы на его затылке, утыкаясь лбом в лоб. Чживон смотрит на его прикрытые глаза и слегка подрагивающие реснички. Губы лишь невесомо соприкасаются, когда Ханбин начинает фрикции, чуть поднимаясь с члена Чживона и опускаясь полностью обратно.       Дыхание сбивается у обоих окончательно, они дышат одним воздухом через приоткрытые рты, едва ли касаясь припухшими от поцелуев губами. Ханбин стонет от удовольствия, когда резко опускается на возбужденный ствол, а Чживон ловит его губами, слизывает и целует, снова немного отстраняясь, чтобы услышать продолжение доводящей до небес мелодии.       Ханбин стонет громко, а акустика в ванной делает свое дело. Им все равно, что здесь слышимость у соседей лучше, ведь Чживону с Ханбином просто до невозможности хорошо вместе сейчас и всегда.       Вода в ванной раскачивается, немного стесняя движения, но Ханбин уже подстроился. Чживон сильнее подается бедрами в Ханбина, особенно когда чувствует приближающийся оргазм. Он берет в руки член своего парня и водит по стволу, уделяя особое внимание чувствительной головке. Младший закусывает губу, толкаясь в руку и продолжая стонать. Ноги дрожат, низ живота сводит в удовольствии, и он изливается в ладонь Чживона. Ханбин из-за оргазма хочет немного приостановиться и отдышаться, но Чживон не позволяет, продолжая трахать его. Он оставляет засос на шее Ханбина и изливается внутрь него, крепко сжимая бедра, почти до синяков.       У Чживона красиво сокращаются мышцы пресса во время оргазма — жаль, из-за пены сейчас Ханбин не может разглядеть свой маленький фетиш.       Чживон выходит из него, и Ханбин садится на зад, расслабляя немного затекшие мышцы из-за позы, и снова обхватывает ногами Чживона, скрещивая лодыжки за спиной.       Старший притягивает к себе Ханбина для поцелуя, и они одновременно выдыхают друг другу в губы:       — Я люблю тебя.       Они улыбаются, а Чживон берет ханбинову левую руку в свою левую, проводит по костяшкам пальцев губами и, дойдя до безымянного, целует кольцо, идентичное своему собственному. Этот жест для Ханбина всегда является самым интимным из того, что они когда-либо делали вместе.       Чживон с Ханбином играются с пеной, что еще осталась в ванной, словно дети, помогая друг другу натереть спины и вымыть волосы, так же играясь и лепя из них всякие ирокезы.       — Ты, наверное, кушать хочешь? — спрашивает младший, когда они уже вылезли из ванной, вытерлись и оделись.       — Очень. Ты что-то приготовил? — расплывается в по-домашнему счастливой улыбке Чживон.       — Да. Твое любимое.       — И что же?       — Мою стряпню, — демонстрирует милые ямочки Ханбин, отвечая.       Чживон смеется, потому что все что готовит для него Ханбин — его любимое.       И Ханбина он любит очень. До безумия.