Red Ribbons

- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... НУ ЖЕ! ЧЁРТ!!! Пробка на дороге выбрала самый "подходящий" момент, чтобы образоваться, когда Лухану отчаянно необходимо было срочно попасть в больницу. Он перекрывает жизнеобеспечение Сехуна. Он перекрывает жизнеобеспечение Сехуна. Он перекрывает жизне... - Чёрт подери!!! - громко выругался Лухан, ударившись головой о руль. Он дышал часто и поверхностно, панически задыхаясь от нехватки воздуха. Даже соль исчезла из слёз - настолько он выплакал все глаза. Почему именно сейчас? Почему сегодня? Почему вообще?... - Сехун... Сехун... Сехун... - вновь и вновь твердил китаец это имя, словно мантру. Громко шумевшая в ушах кровь заглушала гул клаксонов вокруг. - ДА ПОШЛО ОНО ВСЁ!!! - не теряя ни секунды, шатен распахнул дверь машины и выскочил наружу, бежа так быстро, как только мог, по направлению к больнице. Он не помнил, чтобы вообще когда-либо бегал так, как сейчас, учитывая, что столько лет профессионально занимался футболом. - Пожалуйста, Господи, умоляю, не сейчас... не сегодня! - он молился всем Богам, надеясь, что какое-то чудо остановит Сухо от того безумства, которое тот собирался совершить. Он даже не извинялся перед людьми, которых случайно задевал на улице. Он бежал, тяжело пыхтя и утирая рукавом непрекращающиеся слёзы, которые затуманивали взор. Лухану казалось, будто весь мир ополчился против него, чтобы помешать достичь Сехуна. Запутавшись в собственных ногах, шатен шмякнулся об асфальт с раздраженным рыком. - Вы в порядке, молодой человек? - тут же поинтересовался какой-то мужчина, приподымая Лухана за локоть и помогая встать. Китаец тут же зашипел, чувствуя, как лодыжку, которую он столь неудачно подвернул, прострелила острая боль. - Вы не ушиблись? - участливо поинтересовался незнакомец, с беспокойством взирая на поморщившегося парня. - Я в порядке, я в порядке... - торопливо отмахнулся Лухан и тут же заковылял прочь, оставляя растерянного помощника позади. - Блять! - поток красочных ругательств вырывался изо рта каждый раз, когда китаец наступал на поврежденную ногу. Но он шаг за шагом приближался к Сехуну, и эта ничтожная боль была не в силах остановить его. Ни за что. - Пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо, пожалуйста... Господи, убереги моего Сехуна. ************ - Лухан! Китаец проигнорировал своё имя и пронёсся мимо Исина, который немедленно покинул стойку регистрации и побежал следом за лучшим другом, тут же подметив, как тот неестественно заваливался на одну сторону и морщился от боли. Лухан поспешил к лестнице, не собираясь терять драгоценное время в ожидании лифта. - Лухан! Прошу, остановись!!! Лухан! Исин снова позвал друга, безуспешно пытаясь догнать. Уже припухшие от слёз глаза вновь подернулись пеленой при виде разбитого друга, который упёрто продирался к цели. - Лухан! Остановись! Выслушай меня! Шатен пинком распахнул металлическую дверь, достигнув нужного этажа. Он тяжело дышал и цеплялся за стену, таща своё бесполезное ослабевшее тело по направлению к той самой палате. - Лухан! Лухан, прекрати это! Лу, чтоб тебя!!! Уже слишком поздно! Лухан, наконец, замедлился, кажется, только теперь впустив в воспалённое сознание слова лучшего друга. Всё ещё опираясь на стену, он медленно обернулся, наградив Исина опустевшим взглядом покрасневших глаз. Тихий всхлип сорвался с дрожащих губ. - Ч-что? - прошептал он на выдохе. Но Исин, уже успевший догнать друга, отчётливо расслышал этот шёпот. Он успокаивающе сжал плечо Лухана, не отваживаясь заглянуть в полные мольбы и угасающей надежды глаза. - Лухан, я... Уже слишком поздно... Мне жаль... Мне так жаль. Исин несмело поднял голову и не удержался от болезненного всхлипа, прикрыв рот ладонью. Эти некогда такие тёплые и жизнерадостные глаза перед ним сейчас были похожи на глаза подбитой динамитом рыбы. Пустые и ничего не выражающие, они глядели куда-то сквозь Исина. Только беззвучные слёзы выдавали признаки жизни в заходящемся дрожью теле. - Лухан, я безумно сожалею, но Сехун... - Нет... Нет. - Лухан? - безрезультатно. Тот спихнул руку доктора с плеча и торопливо захромал к палате Сехуна. - Я уже здесь... - вымученно прошептал Лухан. Исин тихонько плакал, глядя вслед другу. Китаец был настолько разбит, настолько не хотел ничего слушать, настолько упрямо пытался попасть к Сехуну... Что ж, врач предвидел такую реакцию, но... Был совершенно не готов к ней. Как бы там ни было, ему необходимо достучаться до Лухана. Опомнившись, Исин быстро догнал пробирающегося по стеночке лучшего друга, схватил его за руку и прижал к груди, настойчиво и покровительственно сжимая в объятиях хрупкое тело. - Его больше нет, Лухан... Сехуна больше нет. - проплакал Исин, увлажняя слезами растрепанные волосы друга. - Нет, это не так. Когда Исин затрясся всем телом, не в силах сдержать рыдания, его слова, кажется, наконец-то дошли до Лухана. Он начал биться и вырываться из крепких рук, точно пойманное дикое животное, надрывно крича и завывая от горечи утраты. - НЕТ! НЕТ!!! ТЫ ЛЖЁШЬ! СЕХУН НЕ МЁРТВ! МОЙ СЕХУН НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ!!! Пациенты и врачи сочувственно взирали на них - они уже давно привыкли видеть, как люди плакали, потеряв своих родных и близких. - Лухан, пожалуйста... - умолял Исин вопящего китайца и крепко удерживал за руки, дабы остановить его от причинения вреда самому себе. - НЕТ!!! - проорал Лухан, грубо отталкивая от себя врача, и что есть сил устремился в палату Сехуна, полностью игнорируя крики за спиной и боль в лодыжке. Добравшись, наконец, до палаты, в которой он провёл целых десять лет, Лухан сделал глубокий вдох, молясь, чтобы всё это было тупой шуткой, розыгрышем, до последней секунды не теряя веры, что Сехун всё ещё жив и дышит, пусть и погруженный в вечный сон... Толкнув дверь, Лухан ворвался внутрь и замер. Она была пуста. Сехун... Закричав от раздиравшей изнутри невыносимейшей боли, Лухан рухнул рядом с опустевшей койкой и вцепился ледяными пальцами в постельное белье, жадно вдыхая увядающий с каждой секундой запах Сехуна. Он горько разрыдался, умоляя, чтобы время повернулось вспять и вернуло его туда, где он всё ещё был подростком и бегал от Сехуна, как от огня. Туда, где он даже не подозревал, что ему придётся испытать все эти убийственные мучения и жить в мире, где Сехуна больше не существовало. ************* Жужжание. Жужжание окружало его. Голова раскалывалась от боли. Лухан выплакал больше слёз, чем за все 28 лет своей жизни. Жужжание... Жужжание... Чёртово жужжание не прекращалось. Жужж... Лухан медленно раскрыл опухшие глаза, распрямился и поморщился от хруста в суставах. Часто заморгав, он сфокусировал зрение на лежавшем перед ним бледном Сехуне. Сердце заколотилось, словно под допингом. Лухан надрывно засипел, неспособный пропустить воздух в сжимающееся горло. Он неосознанно повернул голову по направлению к надрывающемуся вибрацией телефону на диванчике. На ватных ногах китаец подошел ближе, схватил непослушной от дрожи рукой раздражающий девайс и прокашлялся, прежде чем ответить на звонок. - Бэкхён? - Луханни-хён! Слава богам! Куда ты запропастился? Мистер Кан уже обзвонился! Он жалуется, что ты опоздал на встречу, и... - Я никуда не пойду. - Что? Лу... Лухан отключился, прежде чем Бэкхен успел сказать ещё хоть слово, вырубил злочастный телефон и швырнул обратно на диван. Китаец медленно приблизился к Сехуну, вглядываясь в безмятежные черты безупречного лица. Он тяжело вздохнул и осторожно вскарабкался на узкую койку, прижимаясь худым тельцем к боку Сехуна. Лухан несколько секунд полежал неподвижно, неверяще разглядывая профиль погруженного в кому брюнета. Затем аккуратно обхватил его рукой за талию и зарылся носиком в молочную кожу на шее, размеренно вдыхая успокаивающе-сладкий запах любви всей его жизни. - Лухан? Китаец даже не обернулся на звук своего имени, когда Исин вошел в палату, опечаленно разглядывая друга, который лишь плотнее прижался к неподвижному телу Сехуна, будто силясь защитить его от всех невзгод. - Исин. - глухо пробормотал Лухан, всё ещё не отрывая лица от шеи Сехуна. - Да? - Я хочу знать, может ли Сухо... Способен ли он перекрыть жизнеобеспечение Сехуна? Лухан не смотрел на врача, потому не мог увидеть, как его глаза расширились от изумления. - Лухан, с какой стати Сухо... - Просто ответь мне. - жёстко настоял китаец, и Исин устало вздохнул. - Он... Может. - Но... Разве не мистер Ким официальный опекун Сехуна? - Лу... Отец Сухо уже давно потерял веру в то, что Сехун когда-либо очнется. Как и его биологическая мать. Исин знал, что Лухана глубоко ранит эта жестокая правда, но лучше уж так, чем ограждать его от истины сладкой ложью. Пока Исин исполнял свои обязанности, проверяя состояние Сехуна, он даже по доброте душевной не стал просить Лухана встать с койки и пересесть на диван. Уходя, он мысленно попросил всех богов ниспослать свою милость этим двум влюбленным, которых жизнь столь жестоко разлучила, вместо любви обрекая их на страдания и скорбь. Лухан вымученно вздохнул, не желая вновь расплакаться. У него просто не было сил. Всё, что он мог - это крепче обвить тонкой рукой талию Сехуна и спрятать лицо в нежной шее. Он хотел бы пролежать так всю жизнь. Он ни за что не хотел отпускать... Все давно потеряли веру в Сехуна. Его мать, дядя... Даже в глазах Исина и Сухо уже не было того воодушевления и надежды, что раньше. Что, если его кошмар обернется явью?... Возможно... Ему тоже стоит сдаться?