Red Ribbons

- Се-Сехун? Это действительно те самые прекрасные карие глаза, которые он столько лет мечтал увидеть снова... Лухан заломил отчаянно трясущиеся руки. Его глаза вновь заслезились, но в этот раз - от счастья. Он смотрел и не мог поверить. - Прошу, господи, если это сон... Я не хочу просыпаться. - прошептал китаец, наклоняясь ближе к лицу Сехуна. Его тёмные глаза были открыты, но не двигались. - Сехун... Сехун... Сехун... - как заведенный, повторял шатен. Несмотря на пелену слёз, он отчётливо увидел, как зрачки младшего дрогнули на мгновение и он мягко вздохнул, будто пытался восполнить нехватку воздуха. Лухан любовно оглядывал каждую черточку этого лица. Он всхлипнул громче, когда Сехун испустил ещё один дрожащий вздох. - Сехун! - воскликнул он и прижался к младшему, судорожно сжав в кулачках больничную робу. Он не знал, куда деваться от захлестнувшего всё его существо так внезапно обрушившегося счастья. Ему необходимо было почувствовать Сехуна, прижаться сердцем к сердцу. Все воспоминания в голове смешались в кучу - начиная с того дня, как они впервые повстречались, как он плакал на плече Сехуна, как он... Обнаружил его, лежащего в луже собственной крови на той проклятой улице. Лухан немножко отстранился и ласково огладил скулы, лоб, щёки Сехуна, впутал пальцы в шелковистые и чёрные, как смоль, локоны. Переполненный чувствами, вновь заглянул в такие знакомые глаза, каждой клеточкой впитывая взгляд, которого ему так не хватало все эти годы. - Господи боже! Сехун, ты оч-очнулся!!! - Лухан вновь подался вперед и прильнул своим лбом ко лбу младшего, всё ещё с безмерной нежностью поглаживая его щёки большими пальцами. - Господи, спасибо тебе, господи, спасибо... - шатен готов был целую вечность благодарить всех богов за то, что вернули ему Сехуна. Теперь он сможет показать ему, насколько он ценит его поступок, насколько он тосковал по нему, насколько безумно он... Любит его. Что-то кликнуло в сознании китайца, когда он осознал, что Сехун за всё это время даже не шелохнулся. Он только пусто смотрел куда-то в стену, громко дышал и иногда едва ощутимо подергивал конечностями. Что с ним такое? Что-то явно не так... - Сехун? Ты слышишь меня? Се-Сехун, пожалуйста... Пожалуйста, посмотри на меня. - сглотнув, прошептал Лухан, осторожно поворачивая лицо брюнета к себе, чтобы неподвижные глаза сфокусировались на нём. Горькие слёзы заструились по заплаканным щекам китайца, когда он понял, что что-то совершенно не в порядке с его любимым. Сехун не реагировал так, как он ожидал, но Лухан не собирался так скоро терять только-только зародившуюся безумную надежду. - Сехун... - он попытался снова. - Посмотри на меня... - голос надломился, и просьба получилась совсем тихой и сиплой. Взяв Сехуна за руки столь бережно, будто они были из стекла, Лухан выжидающе посмотрел в пустые глаза напротив, осторожно массируя пальчиками потеплевшие ладони младшего. - Ты можешь... Сжать мою руку? - закусив губу, Лухан терпеливо дожидался реакции. Но ничего не произошло. Сехун не шевельнулся. - Сехун, ты хотя бы... Слышишь меня? - и снова ничего. - Скажи же что-нибудь, хоть что-нибудь... - умоляю. Ничего, кроме бессмысленного взгляда. - Умоляю, Сехун... Лухан зарыдал, когда понял, что младший никак не реагирует ни на одну из просьб. На него было страшно смотреть. Его глаза были открыты, но... Он напоминал безжизненную оболочку. - Неужели ты... Ты не помнишь, кто я? - задал он тот самый вопрос, который вертелся в голове с тех пор, как увидел открытые глаза Сехуна. - Ты узнаёшь мой... Мой голос? Этого не может быть... - Посмотри на меня... Пожалуйста... Лухан зарылся лицом в смолистые локоны, и несколько слезинок затерялись в гуще волос младшего. - Сехун, умоляю тебя... - мучительные всхлипы сотрясали всё тело вмиг постаревшего Лухана. В голову сами собой закрались мысли о том, что он, возможно, вновь потеряет Сехуна... - Ты не можешь так поступить со мной сейчас... Прошу... Завывая от боли, точно раненое животное, и трепетно прижимая Сехуна к себе, китаец не заметил, как Исин вошёл в палату, собираясь провести обычный осмотр, и пораженно застыл на месте. - Лу... О ГОСПОДИ! СЕХУН! Лухан, отойди немедленно!!! Чжан мигом взял себя в руки и попытался отодрать Лухана от тела пациента, но безуспешно - тот изо всех сил вцепился в младшего, будто страшился, что, стоит только ему перестать касаться Сехуна, какая-то неведомая сила вновь погрузит его в кому. - Лухан, отпусти его! Нам необходимо проверить его состояние! Эй!!! Позовите доктора Ча! Лухан, выйди отсюда сейчас же!!! - Исин громко отдавал приказы, пытаясь разжать стальной захват друга на запястье больного. Другой врач и пара медсестер вбежали в палату и совместными усилиями сумели-таки отлепить ревущего китайца от очнувшегося пациента. Лухан захлебывался рыданиями и чувствовал, как оседает на пол, будто вся его энергия мигом иссякла - медсестры с трудом удерживали его на ногах. - Сехун, ты слышишь меня? - шатен беспомощно наблюдал, как врачи снуют вокруг Сехуна, молясь, что тот отреагирует на растягивание конечностей и свечение фонариком в широко раскрытые глаза. Но нет. Он не шелохнулся. - Исин, почему он не реагирует?! - прокричал Лухан, из последних сил попытавшись вырваться и броситься к Сехуну, но Исин грозно приказал вывести его прочь из палаты. - Сердцебиение в норме, давление тоже. Шатен ясно чувствовал, что падает в обморок от количества пролитых слёз. Если бы не удерживающе его медстестры, он бы уже повалился без сознания. - Он плохо реагирует. - Сехун... Лухан выворачивался и кричал, отчаянно желая вновь оказаться рядом с любимым. Сехун очнулся, но... Неужели он потеряет его снова? - Лухан, выйди!!! - когда китаец каким-то чудом сумел вырваться и кинуться к койке с протянутыми вперед руками, на крики прибежали сразу три медбрата и смогли оттащить сопротивляющегося и орущего не своим голосом Лухана. - Сехун... Пожалуйста... - прохрипел обезумевший от горя шатен, когда медбратья вывели его прочь из палаты и закрыли за ним дверь. Он грузно осел на железный стул в коридоре и в последний раз прошептал заветное имя, прежде чем всё вокруг погрузилось в черноту.