Верь мне

Альфред неохотно очнулся и обнаружил, что лежит на холодном и жестком полу. Не просто жестком — твердом и колючем, оцарапавшем ему щеку, когда парень сонно потянулся. Спустя какое-то время он понял, что мозг его не дурит: пол в самом деле ходил ходуном, весь из себя непостоянный и то и дело норовящий больно заехать ему по подбородку. Наверное, он должен бы был догадаться, где находится, понять, почему лежит на полу, но это было слишком сложно. Голова трещала — у парня ушло прилично минут, чтобы медленно осознать, что он не в кровати, в которой должен был проснуться. Так он понял, что, скорее всего, его чем-то накачали. Попытавшись двинуться, он тут же в этом убедился. Все шло через силу: веки словно склеились и не желали открываться, а голову как будто прибили к полу. Каждое движение стоило титанических усилий, потому что конечности словно были где-то там, далеко, где не слышно бессознательных приказов Альфреда. Должно быть, у парня ушло не меньше порядка двадцати минут, чтобы сесть и как следует оглядеться, хотя голова продолжала тупо гудеть. Наконец, он понял, что заперт в какой-то повозке, запряженной лошадьми. Вот почему пол ходил ходуном: темная, без единого окна старая повозка ехала по какой-то дороге — возможно, по старой, заброшенной лесной тропе, испещренной буграми и ямами. Эти люди как-никак чем-то накачали и похитили нового Короля Пик. Видимо, сейчас они старались увезти Альфреда куда-нибудь подальше от чужих глаз. Но у Альфреда не было времени беспокоиться о том, где он находится. Ему бы хотелось знать, кто были эти люди и в чем заключался их план, чтобы он мог обрушить на них старое-доброе правосудие Пик — но сейчас было важнее сбежать. Его сонный, одурманенный наркотиками мозг был не в том состоянии сосредоточиться на чем-нибудь, кроме этого. Один и, скорее всего, в окружении врагов, Альфред — как обычно смелый и бесстрашный — знал, что будет глупо делать что-либо умное. — Эй, Берт! Сколько там еще? — Господь Всемогущий! Да завались ты уже, Пит! — Но наркота-то скоро пройдет. Надо добираться быстрее, а то он сбежать может! — Лорд Дашингтон сказал, что Его Величество вылакал столько, что хватило бы на легион. Если он умудрится очнуться, то никуда не денется. Слушай, ну я же делал так раньше! У Альфреда ушла пара минут, чтобы вникнуть в разговор. Как только он начал что-то понимать, то замер, прислушиваясь к болтовне снаружи и надеясь вытащить какую-нибудь информацию. Разговаривали двое незнакомых Альфреду мужчины, но с такими акцентами, которые он явно где-то слышал. Из повозки их не было видно, поэтому снаружи вполне могло куда больше врагов. Но тот, кого звали Берт, был прав: даже если Альфреда охраняли только двое, они легко могли бы справиться с ним, таким сонным и беспомощным. Но что-то не давало Альфреду покоя, какой-то навязчивый и важный звон, который он не понимал. Он откинулся на стенку трясущейся повозки и подождал, пока разум прояснится и напомнит ему. И тут он понял: его сила! Сверхчеловеческая сила, которую он унаследовал вместе с короной! Никакому наркотику не одолеть Короля Пик, а то, что он подействовал на Альфреда, означало, что что-то было точно не так. Подтвердить все могла лишь одна вещь: его золотые карманные часы в виде пики, больший символ того, что он — Король Пик, чем церемониальная корона, и которые он всегда носил с собой. Они были источником его ошеломляющей силы, и, раз Альфред оказался подвержен наркотикам, значит… Ему не пришлось проверять карманы пижамы, чтобы понять, что их нет. Значит, поэтому его похитили? Хотели себе его часы и магические способности? Но похитители ведь знали, что все работает только для Короля Пик, поэтому похитили и его, чтобы заставить помочь в их злых делишках! Но как они собираются заставить Альфреда послушаться их приказов? Они же точно не ожидают, что он склонится перед какими-то похитителями, просто потому что они смогли выкрасть его часы! Пока повозка продолжала ехать, паника Альфреда поутихла и он понял, что, возможно, его похитили не ради того, чтобы превратить в сверхчеловеческое оружие. Скорее всего, похитители просто забрали у него часы, чтобы он не сбежал. Так ему попытаться вернуть их или сбежать и подумать об этом позже?.. Повозку жестоко тряхнуло, когда колеса наехали на камень, и Альфреда подбросило так сильно, что он врезался в деревянную стену повозки. Мысли разметались, и боль на несколько минут заставила Альфреда забыть обо всем, но потом в его голове раздался важный звоночек. Имя, которое упоминали похитители: лорд Дашингтон. Альфред точно его знал. Человек, о котором шла речь, ужинал с ним прошлой ночью. Он был членом дома Кёрклендов… …Кузеном Дамы Пик. Альфред выбросил из головы эту мысль. Если за похищением стояла семья Артура, Дама Артур не стал бы принимать в этом участие. Конечно, они были не особенно в дружеских отношениях, а назначение дамой вроде бы разрушило Артуру жизнь… Да Альфред не был бы и удивлен, если Артур его втайне ненавидел… Нет! Альфред помотал головой. Он не будет подозревать Артура без весомых улик, и даже с ними он попытается дать своей даме шанс оправдаться. Они же, как-никак, команда. …Хотя Артуру не нравилось проводить с ним много времени. И они были очень, очень разными людьми, не способными согласиться ни в чем… Нет! Альфред зарылся пальцами в волосы, чтобы прогнать эти глупые мысли до того, как они захватят его разум. Какие-то тупые похитители не заставят его сомневаться в своей даме. Если Артур или лорд Дашингтон действительно стояли за этим, Альфред сам с этим разберется, но сейчас это не важно. Главное — сбежать. Повозка остановилась, и один из мужчин снаружи придержал лошадей. — Ну, топай, Пит, — сказал один из похитителей. Альфред замер и прислушался. Если они приехали и собираются открыть повозку, то, может, он мог бы застать их врасплох и убежать. Они же не связали ему ни рук, ни ног. — Я? — крикнул второй. — Да нихрена подобного! — У нас его волшебные часы, болван, — рявкнул Берт. — Он не сможет навалять тебе. Он либо спит, либо под наркотой, так что, Пит, проблем у тебя не будет. Пит по-детски фыркнул и его голос дрогнул, когда он попросил Берта: — Ты же знаешь, что это не то, что я… — Ноги в руки и пошел! Или я скажу лорду Дашингтону, что ты — бесполезный кусок коровьей лепешки, который ничего сделать не может. Послышалось недовольное дыхание и громкий стук — Пит явно спрыгнул с козел. Альфред попытался прокрасться к дверям повозки, чтобы выпрыгнуть и застать мужчину врасплох. Но его надежды на побег были безжалостно оборваны: он смог сдвинуться всего на дюйм и остановился из-за больной головы и ноющего желудка. Сейчас, из-за мощных наркотиков и укачавшей его поездки, сбежать он точно не мог. Вскоре двери повозки открылись, ослепляя Альфреда светом яркого летнего дня. Король смог лишь вздрогнуть и зажмурить глаза, отползя в прохладную темноту повозки. Похититель, Пит, схватил его за ноги и подтащил ближе, чтобы было легче достать. Он не был особенно нежен, но Альфред не чувствовал жестокости в его действиях. Может, эти мужчины похитили его не по личной причине, а просто из-за денег. Пит вытащил Альфреда из повозки, но его вес оказался слишком большим для похитителя, и король свалился на землю. — Чтоб мне провалиться! А этот шельмец тяжелый! Это было последнее, что Альфред слышал перед тем, как его разум опасно поплыл и погрузил его в темноту. Но перед этим он понял, что уже слышал этот сильный акцент. «Провалиться», «шельмец»… Артур…

xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxooooooooooxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx

Когда Альфред очнулся, к нему закралось странное чувство, что он опять переживает тоже самое. Придя в сознание, он понял, что опять лежит на грубом, твердом полу, далеко не похожем на его спальню во дворце. Но в этот раз все было холодным, просто невыносимо, да и пыльным. Когда он наконец-то смог открыть отяжелевшие веки, то ничего не увидел — вокруг стояла темень. Он только разглядел синий цвет своей пижамы, но кроме этого ничего не было. Он точно уже не был в повозке, поэтому Альфред осторожно потрогал пол, пока не наткнулся на стену, провел пальцами по неровной поверхности, чтобы догадаться, где может быть. Ответ нашелся незамедлительно. Он был в пещере, возможно, в каком-то подземном хранилище или проходе, судя по идущему сквозняку из близлежащего туннеля. Альфред пошарился в ограниченном пространстве, пробежавшись руками по четырем стенам в поисках входа в пещеру, надеясь найти выход. Может, похитители подкатили валун к камере, и он мог бы попытаться его отпихнуть? Но, как только руки Альфреда нашли выход, он понял, что опять никакой надежды нет. Выход преграждали прутья, через которые он не мог протиснуться. К своему стыду, Альфред почувствовал, как страх схватил его за горло, и сильно вздрогнул. Все было так странно и непонятно, и он не понимал, почему с ним происходят все эти ужасные вещи. Возможно, он отсутствует всего день — или около того — но после такого шока казалось, что он провел здесь всю свою жизнь. Он почувствовал, как сжался и заплакал. Но все же, когда Альфред смог сесть и взять себя в руки, он укорил себя за такие мысли. Один день лишений и ему уже так плохо? Как жалко. Показывает, как тебя баловали до сих пор, глумился над собой Альфред. Некоторые люди каждый день чего-то лишены, а его выбил из колеи один день трудностей? Да что он тогда за король? Альфред какое-то время сидел в темнице, пытаясь оклематься от наркотиков. Когда он смог встать, то его голова едва не касалась потолка маленькой пещеры, а, вытяни он руки, то смог бы коснуться сразу двух стен. Если так подумать, можно заработать себе клаустрофобию — но Альфред об этом не думал. Когда его глаза привыкли к темноте, Альфред понял, что его камера должна быть ответвлением какого-то подземного туннеля. В темноте он видел еще более темные тени за прутьями и понял, что они должны быть выходами в туннели. Его похитители точно прятались в одном из них или оставили его гнить здесь, пока сами сидели на солнышке. Было невозможно определить, сколько времени прошло с тех пор, как его вытащили из спальни. Должно было пройти по меньшей мере двадцать четыре часа, потому что его живот яростно ныл, уже долго не получая пищи. Да и легкие начали болеть при каждом движении, и он чувствовал, как его шатает, словно от длительной поездки. Такое же чувство у него было в прошлом году, когда пришлось много дней ездить в карете, чтобы посетить разные уголки королевства. Поэтому он знал акценты похитителей, понял Альфред, ходя по маленькой пещере. Он с Артуром отправились в путешествие по Пикам после коронации, начав со своего дворца на севере и объехав полный круг по королевству. Одной из последних остановок была Англия, где вырос Артур. Сам новый дама происходил из богатой части страны, вместе с другими знатными господами, но в основном Англию населяли фермеры и бедняки, говорившие так же, как его похитители. Артур говорил иначе, практически без акцента, но Альфред знал, что когда он злился, то частенько перескакивал на фермерскую речь. Альфред подавил добрую улыбку, случайно вызванную воспоминанием того, как Артур ругался с одним из своих братьев. Как бы сильно он не хотел этого отрицать, факта того, что похитители были из Англии, это не меняло. Имели они дела с кузеном Артура лордом Дашингтоном (или, что хуже, с самим Артуром) или нет — Альфреду было плевать. Важнее было то, что он находился в пещере без магических часов, супер-силы и очевидного шанса на побег. В пещере было так тихо, что Альфред услышал похитителей задолго до того, как они пришли. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но они явно шли по одному из подземных туннелей, и их голоса эхом отражались от каменных стен пустой камеры, где держали Альфреда. Быстро придумав, что делать, король лег на пол и притворился, что спит. Может, он сможет опять услышать кое-что важное. — Нет же, гребаный идиот! Если мы продадим часы, кто-то разнюхает, в чем было дело. Не думай, что американцы будут так рады узнать, что их король умер не упав с лошади или что там они придумают. Не, у Кёркленда были свои планы на них, и пусть он сам все и решает. Альфред чуть не выдал себя, когда ужас охватил его тело, и ему пришлось давить вскрик, рвущийся из горла. Не Артур. Прошу, пусть они говорят не об Артуре. В Пиках были дюжины «Кёрклендов», так что, возможно, они о ком-то другом. Альфреду было плевать, отец это Артура или его братья, главное, что Артур за это не в ответе. Альфред не знал, как сможет вернуться во дворец и объявить, что его дама — предатель. Лучше вообще не сбегать… Нет, это глупо! Нельзя оставаться здесь, только чтобы избежать обвинений в адрес Артура. Это бы означало, что его враги успеют сбежать и управлять его страной, никому не открыв правды. Последним, что он хотел знать — это Артур, предавший его, но все же Альфреду надо было выбраться, и не важно, к какой ужасной реальности он вернется. — Эй, вашество, проснись и пой! Альфред притворился, что недовольно стонет во сне, когда один из похитителей начал стучать по прутьям. Он сонно сел и моргнул, глядя на рыжий свет факела, который они принесли с собой. Так Альфред смог впервые рассмотреть своих похитителей, но не узнал их. Конечно, он этого ожидал — если за этим стояли Кёркленды, они послали прислугу выполнять всю работу. Но всё же Альфред присмотрелся к ним, чтобы описать обоих королевской рати. Один был примерно его роста, жилистый и с редкой бородкой, обрамляющей его морщинистое лицо. Второй был толстым коротышкой, крепким, как валун, и с ужасной стрижкой под горшок. — Как ся чувствуем, вашество? — спросил высокий и веснушчатый. Узнав его голос, Альфред понял, что этого зовут Берт. Коротышка, Пит, молчал, но внимательно следил за ним. Казалось, он готов оказаться сейчас где угодно, лишь бы не здесь, и Альфред мог посочувствовать ему. — Почему я здесь? — спросил он, решив не ходить вокруг да около. Это было рискованно, но, раз его похитители так спокойно обсуждали свои планы, пока думали, что он спит, то, может — лишь может — они ответят на его вопросы. К тому же, если они собирались убить его, то чего им терять? — Ну, вкратце, многие вам не очень-то рады, — весело объяснил Берт. Его улыбка устрашающе сияла в красном пламени факела, и Альфреду показалось, что этот человек был на самом деле горд принимать участие в похищении. — Нас попросили лично сопровождать вас до сюда и как следует позаботиться. — Нет! — выпалил Альфред, изображая ужас, чтобы они не поняли, что он уже подслушивал и знал некоторые детали. — Все любят меня! Я — великий король. Никто бы не захотел… Избавиться от меня. Это была приманка. Если он будет делать вид, что он понимает, что происходит, может, один из них проболтается. Берт, например, точно был бы более чем рад расписать все, что он знал о похищении, показать, как ему доверяют и как много он знает о таком важном событии. — Вы удивитесь! — рассмеялся Берт. — Наши приказы идут от самих Кёрклендов. В этот раз Альфред удивился по-настоящему. Он открыл рот и мог поклясться, что почувствовал, как его сердце сжалось. — Но… Не Артур. Должно быть, это его семья. Он бы никогда… — О, вы так думаете? — рассмеялся Берт. — Да вы и впрямь дурак. Не удивительно, что дама хочет «избавиться от вас», — он угрожающе рассмеялся, а Альфред не рискнул спросить, что они собираются теперь сделать с ним. — Хватит, Берт, — крикнул Пит, впервые заговорив. — Ему не надо всего знать. И следи за манерами — он все еще король. — Пока что, — хмыкнул Берт, заставив Альфреда поежиться. Неожиданно ему захотелось быть не в пижаме. Он чувствовал себя слабым и голым, и, если ему придется умереть, он бы хотел был одет во что-то менее смехотворное. Берт просунул металлическую миску через прутья камеры и бросил парню в грудь что-то такое холодное и твердое, что Альфред вздрогнул. — Тут немного, но я буду винить себя, если не дам вам последний обед. Это меньшее, что я могу сделать для короля, понимаете? — Альфред подобрал то, что кинул ему Берт и понял, что это ломоть хлеба. — Мы пока кое-кого ждем, вашество, так что посидите пока здесь. Это долго не продолжится. Берт в последний раз хмыкнул, и похитители ушли по туннелю, забрав с собой свет. Альфреду показалось, что он опять заплакал. Его горло горело от подавленных хныков, а звук крови, текущей по венам, оглушал. Но он отказывался сломиться. Он откинулся на стену пещеры, позволив камню охладить кожу, а неровной поверхности успокоить трясущееся тело. Он несколько раз протяжно выдохнул и подавил свои страхи, а потом для успокоения съел хлеб и выпил воду, которую принес ему Берт, чтобы хоть чем-то себя занять. Это привело короля в более нормальное состояние, и он почувствовал себя на удивление оживленным. Темнота пещеры больше не пугала, а, когда его глаза привыкли к мраку, он смог немного оглядеться. Он поднялся и обрыскал каждый дюйм стен и пола, даже потолкал потолок в поисках дыр. Он тянул за прутья, чтобы проверить, насколько они прочные, надеясь, что хоть что-нибудь поможет ему сбежать. Но ничего не было. Стены, пол, потолок, прутья… Ничего не поддавалось. Он был спрятан глубоко под землей, а камень не поддавался без супер-силы. Альфред сел и попытался подумать, но, к несчастью, только вновь запаниковал. Он в ловушке, выхода нет, его убьют, его королевство попадет не в те руки, надежды нет, он умрет, он никогда не увидит Артура… Артур… Берт сказал, что за всем стоял Артур, но все же мысль о даме успокаивала Альфреда. Как-никак, похитители не говорили напрямую, что это Артур приказал им. Они сказали «Кёркленды». Может, Берт и Пит просто решили, что за всем стоит дама? Конечно, Альфред не хотел думать, что кто-то из Кёрклендов пошел против него, но это было не так невозможно. Вся история Пик была чередой переворотов и восстаний, благодаря которым благородная семья захватила власть над престолом, а Кёркленды принимали активное участие во всем этом. Вполне вероятно, что семья Артура могла захотеть избавиться от Альфреда, чтобы Артур царствовал один, а Кёркленды единолично правили Пиками. Артур мог и не знать, что происходит — семья вполне могла работать у него за спиной. Альфред застонал и сжал голову, в изнеможении бьясь лбом о каменную стену. Он ненавидел так думать. По натуре он был доверчивым человеком и всегда давал людям шанс оправдаться. Но ему нужно было признать, что Кёркленды очень даже возможно стоят за этим злобным планом. Но Альфред не мог поверить, что Артур причастен к нему. Он не отказывался признавать это, но, честно говоря, просто не мог представить Артура в виде жестокого предателя. Это же просто невозможно. Что бы не задумала семья Артура, дама не стал бы в это вмешиваться. И, раз его безнадежно затруднительно положение только вызывало больше паники, он решил закрыть глаза и подумать об Артуре — не как о возможной угрозе, а просто вспомнить, вне зависимости от того, что случилось. Альфреду втайне всегда нравился Артур. Очень, очень нравился. Но их отношения с самого начала не задались — и стали такой однозначной катастрофой, что Альфред не знал, как это исправить. Альфред всю жизнь был первым в очереди на престол, поэтому раньше он встретился с дюжинами подходящих дам. Никто не знал, кого выберут волшебные часы Дамы, но всегда были определенные семьи, которые стояли у власти. Кёркленды были ближе всех и из рода чаще всего выбирали дам аж с самого рассвета Пик, поэтому Альфред всегда знал об Артуре и трех его старших братьях, каждый из которых мог стать его будущей дамой. Он знал и о том, что Кёрклендам он и его родители не нравятся. В сравнении с Кёрклендами семья Альфреда была сродни новым деньгам, поскольку они пришли к власти из-за спорного брака менее века назад. Альфред знал, что многие из семьи Артура смотрят на него свысока, поскольку Джонсы были знамениты и могущественны всего пару поколений, в то время как Кёркленды являлись старинным знатным родом. Из них чаще всего выбирали Дам Пик и даже пару королей, пока их не сместили после восстания. Они практически считались королевским родом, хотя никто из них не сидел на троне. Честно говоря, Альфреду Кёркленды тоже никогда не нравились. Но Артур всегда казался не таким, как его семья. В детстве Альфред раз или два видел английского мальчишку на балах и прочих мероприятиях, но Артур был старше его на пару лет и обычно общался с дворянами своего возраста. Когда Артуру было шестнадцать, все знали, что юный Кёркленд не желает быть дамой, знатным и могущественный и скорее сбежит к низкородным друзьям куда-то в английскую провинцию. Придворные мужчины и женщины считали это скандальным, но Альфред — в те годы еще ребенок — всегда считал, что повстанческий дух Артура — это очень круто. Он понимал, как Артур себя чувствует — не желает брать на себя какие-то обязанности только из-за того, кто его родители. Но Артур, сбежав, не причинил особо проблем — он просто хотел свободы. Когда Альфред повзрослел, он тоже хотел так сделать, но так и не смог убежать дальше садовой ограды. Всегда кто-то его находил и внушал ему об ожиданиях и обязанностях, поэтому парень пристыженно возвращался домой. Он уважал Артура за то, что он смог выбраться и жить так, как хотел, не подчиняясь ничьим приказам. Годы шли, и Артур все же вернулся в поместье Кёрклендов, чтобы принять участие в делах семьи. Альфред уважал его за это, как и за все ранее. Он вырос и решил использовать свои богатства и статус на благо, сам сделать себе имя при дворе, в отличие от своих ленивых, более взрослых родственников. В прошлом году, когда Альфред услышал, что у Артура на плече появился магический знак пик, он втайне был рад. У него появилась возможность узнать Артура, подружиться с ним и, может, даже больше. У Альфреда всегда сердце замирало, когда он видел Артура при дворе, и англичанин даже иногда ему снился после встречи на балу или ином событии. Он не верил своей удаче: Артуру теперь придется проводить с ним вместе время! Но вскоре восторг внутри него померк, оставив после себя с тошнотой. Артур не хотел быть дамой. Он весьма четко прояснил это ранее. Он будет ненавидеть свою новую навязанную жизнь и без сомнения возмутиться на Альфреда, стоящего в центре всего. Они встретились за неделю до коронации и обменялись лишь парой фраз — Альфред был робок и несчастен, а Артур очевидно негодовал и старался держать себя в руках. Дальше последовал вихрь деятельности по подготовке к инаугурации новой королевской семьи, и Альфред с Артуром едва видели друг друга за исключением нескольких официальных обедов, на которых звенело неловкое молчание. После коронации все стало еще хуже. Альфред проклинал все старые законы, заставлявшие короля и даму жениться. Не только потому что он чувствовал вину перед насильно вмешенным в это Артуром (и даже хуже — за то, что был втайне рад этому), но еще из-за унижения в брачную ночь. Альфред не мог думать об этом без тошнотворного разочарования. Они проделали все лишь один раз, и Альфред кончил позорно быстро, предоставив Артура самому себе. Все было так ужасно смущающе, что после Альфред даже не мог смотреть Артуру в глаза. Теперь Артур точно должен его ненавидеть… В глазах Артура все должно было казаться не лучше изнасилования. Три дня спустя они поехали в тур по королевству, но сели в разные кареты, потому что было слишком неловко находиться вместе. Альфред был так счастлив, когда Артура выбрали дамой, но их новые титулы только сделали их отношения еще более невозможными. Артуру навязали жизнь, которую он не хотел, а Альфред был этому вечным напоминанием — его украденной свободы, его брака без любви, его будущего по приказу. Дворец должен был казаться Артуру тюрьмой, а Альфред — тюремщиком. Альфред оглядел свою тюрьму, и слезы, потекшие по его щекам, были больше за Артура, чем за себя. Бедный дама прошел через намного худшее, чем он, и Альфреду даже казалось, что он этого заслужил. Может, дама действительно стоял за похищением Альфреда, но он не мог его за это винить. Альфред разрушил ему жизнь и никак не помог, потому что был так счастлив, что Артуру придется жениться на нем. Он никогда не пытался доказать свои добрые намерения, поэтому Артур мог решить, что он — его враг, холодный, бессердечный тиран, который привык вытирать о других ноги. Не удивительно, что Артур так отчаялся, что решил избавиться от него… Конечно, похищение и убийство непростительны, напомнил себе Альфред, оглядывая камеру и чувствуя, как опять сжался желудок. Он ненавидел знать то, что дама, который совершил столько плохого, останется править его королевством. Но, может, только семья Артура знала детали плана. Может, он просто разрешил им убрать Альфреда с пути, не зная, что они готовят убийство. Почему-то Альфред был уверен, что Артур не разделял ненависти своей семьи. Может, остальные Кёркленды были в курсе плана, потому что не любили Джонсов, но Артур был другим. Он просто хотел защитить себя, а Альфред не мог его за это винить. Может, он необъективен, понял Альфред. Может, он до сих пор представляет Артура Кёркленда, как какого-то крутого, взрослого, бунтующего мальчика, и не может связать этот идеальный образ с человеком, который стоял за этой ужасной ситуацией. Может, ему стоит ненавидеть Артура, хотеть сбежать и казнить его. Может, Артур был таким же алчным, как и остальные Кёркленды и другие знатные семьи, желающие резать глотки и манипулировать людьми, чтобы получить больше власти в Пиках. Альфред никогда хорошо не разбирался в политической ситуации в королевстве, потому что знал, что это игра престолов, которая его пугала. Он никогда не принимал ее слишком серьезно — это была проблема его отца-короля, которая всегда казалась нереальной. Но теперь Альфред король. Теперь это его проблема. Он был наивен и попал в подземную темницу, потому что не замечал, как его дама плетет против него интриги. Он доверял Артуру, потому что тот ему нравился, но этого недостаточно. Теперь ему нужно подозревать всех, чтобы выжить. Альфред так задумался, что не заметил свет, идущий из одного из коридоров, пока тот не появился почти перед ним. Свет был бледно-синий и выглядел прекрасно, танцуя на стенах за прутьями камеры Альфреда. Наконец, свет вылетел из туннеля и остановился прямо перед Альфредом. Король был так удивлен, что хотел закричать, но слова застряли в горле, и он просто широко распахнул рот. — Альфред? Это ты? — А-артур? — удивленно выдохнул Альфред. Это действительно был он. Дама Пик стоял перед ним, скрывая под темным плащом светлые волосы и зеленые глаза, освещенный синим светом, но все равно прекрасные, как никогда прежде. — Слава Богу! — Артур улыбался в свете магического света, мерцающего у него над головой. Он выглядел таким счастливым и облегченным, что у Альфреда от его вида сердце запело… Но он вернул себя в реальность, напомнив обо всем, что он только что пообещал. Он сейчас в опасности, и, если Артур здесь, ему стоит быть настороже. Надо быть внимательнее. Улыбка Артура могла быть притворной. Он мог просто разыграть, что спасает Альфреда, чтобы потом его предать. У Альфреда не было времени, чтобы понять, какой у Артура план — он мог лишь напоминать себе быть осторожнее и не доверять ему сходу. Старый Альфред, очарованный Артуром, дал себя похитить. Если он хочет спастись, ему нужно стать другим человеком, и, значит, обращаться с Артуром, как с врагом. Даже теперь он не мог заставить себя ненавидеть Артура, но и верить ему не мог. Артур смущенно моргнул, увидев, что Альфред не прыгает от радости и даже не улыбается. Он нахмурился так, словно ему было больно (может, он все играет, напомнил себе Альфред), но покачал головой и отшагнул. — Альфред, отойдите от прутьев. Не смотрите на свет. Альфред послушался, прижавшись к противоположной стене пещеры и крепко зажмурившись. Послышалось завывание ветра, которое мягко приподняло его волосы и разметало его шелковую пижаму. Вскоре Артур снова заговорил. — Так, это должно сработать. Альфред, можете открыть глаза. Альфред послушался и удивился, увидев, что несколько прутьев растаяли, оставив достаточно места, чтобы было можно пролезть. Он переступил через них и вышел к Артуру. — Спасибо. Артур хмыкнул. — Не за что. Вы бы сделали то же для меня. Альфред тупо кивнул и подождал, что будет делать дальше Артур. Он не был уверен, миссия ли это по спасению (разыгранная или настоящая) или Артур ведет его на казнь. — Эм, ну… — медленно сказал Артур, удивленный отсутствию реакции Альфреда. — Полагаю, раз вы не могли освободиться сами, они забрали ваши часы? Альфред кивнул. — Я не знаю, где они. Теперь, когда темница была освещена в синем свете магического пламени Артура, Альфред понял, что они в центре каких-то подземных переходов. Берт и Пит приходили из центрального; Артур же пришел из левого. — Думаю, похитители находятся в том направлении, — сказал Альфред, указывая на средний путь. — У них должны быть мои часы. Артур кивнул, оценивающе разглядывая темный коридор. — Понимаю, часы важны, но… Я бы хотел вывести вас отсюда. Враг знает эти туннели лучше нас, поэтому я бы не хотел подвергать нас обоих опасности. Что скажете? Альфред посмотрел на Артура и, к собственному отвращению, заставил себя подумать о том, как справиться с дамой. Может, вырубить его об стену и сбежать? Использовать, как заложника, чтобы получить свои часы? — Альфред? — Артур смотрел на него беспокойными глазами, которые так прекрасно сверкали в магическом свете, парящем у них над головами. И, хотя Альфред знал, что надо быть умнее и думать только о себе, он не смог не открыть правду. — Мои похитители сказали, что ты стоишь за всем этим. Ты и твоя семья. Глаза Артура расширились до невозможных размеров. Он выглядел искренне удивленным, и сердце Альфреда сжалось в надежде. — Это так? — надавил он, когда дама продолжал бессловесно стоять. — Нет! — тут же выпалил Артур. Он вздрогнул, когда эхо его голоса разлетелось по туннелям. Они оба замерли, даже не дыша, ожидая услышать, как похитители придут на звук. Долгие моменты ничего не происходило, и скоро Альфред опять посмотрел в глаза Артуру. — Альфред… Не знаю, что они сказали, — сказал Артур, и в его голосе слышались умоляющие нотки. — Не знаю, как заставить вас поверить, что я на вашей стороне. Мне так жаль, что это произошло и что они заставили вас сомневаться и бояться. Я просто… Обещаю. Обещаю, что хочу вывести вас отсюда. Прошу. Верьте мне. Альфред знал, что не должен. Если он поверит Артуру, тогда все, что случится, будет его виной. Он не сможет винить Артура или Кёрклендов за их деяния. Ему дали выбор — остаться в безопасности или довериться его даме. Он вздохнул, зная, что выбора у него особенно нет. Его разум все решил за него, когда он впервые увидел свою будущую даму. — Артур… Я всегда верил тебе, даже когда не показывал этого. Думаю, не стоит сейчас прекращать этого. — Спасибо. Надо уходить. Следуйте за мной. Синий свет вылетел из-за плеча Артура и полетел в левый туннель, откуда пришел Артур. Оба парня последовали за ним, идя быстро, но не смея бежать, чтобы эхо их шагов не привлекало ненужного внимания. Только через долгое время Артур наконец-то заговорил. — Когда мы обнаружили, что вы пропали, Яо впал в панику — верно, думал, я буду следующим, — в голосе дамы слышалась улыбка, хотя из-за спины Альфред не мог этого разглядеть. — Он послал всю королевскую рать на поиски, но я сбежал из замка и тоже пошел за вами. — Как ты меня нашел? — спросил Альфред с сомнением в голосе. Разве не подозрительно, что Артур его так быстро нашел до того, как похитители успели что-либо сделать? Как-то все складно получилось. — Благодаря магии, конечно же, — Артур пожал плечами, как будто это было очевидно. — В моей комнате огромные часы стоят не ради украшения. Мои возможности сильнее, чем у магов из королевской рати. Кроме того, я вас лучше знаю, и мы много чем связаны, поэтому магия помогла мне найти вас быстрее. Альфред почувствовал, что краснеет, хотя не знал, почему. — Ну… Спасибо. Артур некоторое время молчал, но Альфред мог сказать, о чем он думает. И, точно, когда он опять заговорил, его голос звучал уверенно и вызывал доверие. — Спасибо, что доверяете мне, Ваше Величество. Знаю, что похитители заставили вас усомниться во мне, и у вас нет причин верить мне. И я знаю, что мы не особенно близки, поэтому… Для меня очень много значит ваше доверие. Я сделаю все, чтобы отплатить вам за подобную уверенность. Обещаю, я не подведу. Альфред опять покраснел; под кожей словно пробежалось огнем. Он не знал, как ответить, но прежде, чем он смог остановить себя, парень подался вперед, схватил Артура за руку и крепко ее сжал. Он почувствовал, как Артур подскочил, пораженный неожиданным прикосновением. Они впервые касались друг друга после той брачной ночи почти год назад. Неожиданно Альфреда охватила паника при мысли, не могло ли это напомнить Артуру неловкость той ночи и то, как его обидел Альфред. Но Артур лишь покрепче схватился за его руку. — Хотите сказать, вы всегда верили в меня? — неуверенно спросил дама. — Конечно, — сказал Альфред. Ответ вышел сам собой, потому что парень никогда бы не смог соврать Артуру. — Знаю, мы не очень хорошо знаем друг друга, но… Мне всегда хотелось знать тебя. Даже в детстве, — а теперь он говорит слишком много! Альфред внезапно смутился того, что они держатся за руки, и заволновался, не слишком ли долго он держит Артура и не противно ли ему трогать вспотевшие руки Альфреда. — Я п-просто… Думаю, что ты крутой. И что сможешь стать отличной дамой. Может… Может, нам стоит узнать друг друга получше, когда вернемся домой. Артур сжал его руку, но, видимо, это получилось рефлексивно, потому что парень начал заикаться: — Д-да. Я б-был бы рад. Сердце Альфреда чуть не улетело по туннелю от счастья и загорелось так же ярко, как магический синий огонек, указывающий им путь. Он знал, что ему стоит быть подозрительнее — это все могло быть фарсом и ложью Артура, но Альфред обещал верить ему. И, если он сказал, что доверяет Артуру, то хотел бы быть честным, а не лгать, спасая свою жизнью. Доверие важно, и он не собирался врать о нем. Альфред потерял счет того, сколько они шли. По пути им встретились повороты и даже одна развилка, но волшебный свет Артура, похоже, знал, куда им идти, и они молча следовали за ним. В конце концов Альфред понял, что темнота подземелий сменилась мрачной синевой ночи. Впереди виднелся выход! Артур тоже это заметил, и уже скоро они вышли из пещеры. Альфред вдохнул свежего воздуха, понимая, как свободно стало легким после спертой атмосферы пещеры. Он чувствовал траву под босыми ногами, что была намного мягче жесткой земли в туннелях. Ночной ветер гладил его кожу, и парень знал, что еще никогда так не любил мир вокруг. Он всегда принимал все, как должное: деревья, звездное небо, свежий воздух, уханье сов… Все было так прекрасно. Артур обернулся к нему, отпустив его руку. — Надо уйти как можно дальше, чтобы они нас не нашли, — предложил он. — Но потом все равно придется остановиться и передохнуть. Честно говоря, я вымотан — я не останавливался со вчерашнего утра. Альфред кивнул, и они без единого слова продолжили свое странствие. Магический синий свет Артура плыл перед ними, паря над землей так, чтобы Альфред видел путь и не наступал на ветки и камни. Альфред так внимательно следил за тем, куда идет, что молчал, и Артур тоже притих. Но тишина между ними была мирной и спокойной. Все ощущалось так правильно, так, как Альфред всегда хотел — им вдвоем уютно друг с другом. Это не было правдой. Если бы все было так, как он хотел, то Артур бы до сих пор держал его за руку и говорил, как он скучал и как любил его. Но то, что есть сейчас, уже было тем, на что он раньше и не смел надеяться, и он был счастлив просто мирно сосуществовать с дамой впервые после коронации. — Может, остановимся? — предложил Артур, когда они дошли до небольшой лощины, скрытой ото всех за высокими деревьями и кустами. — Должно быть, вы голодны, и сомневаюсь, что вы полны сил после целого дня в пещере. Альфред кивнул, и они сели под раскидистым дубом, расположившись между его кривых корней. Огромная крона тихо шумела над ними, и Альфред позволил себе расслабиться и забыть о страхе того, что их поймают. — Вот, — сказал Артур, вытаскивая хлеб и сыр из сумки, спрятанным под дорожным плащом. — У меня есть еще и шоколад, но сначала съешьте это, — он улыбнулся Альфреду, и король задумался, как давно Артур был таким заботливым и щедрым, а он не замечал. — Прости, что тебе приходится быть дамой, — выпалил он. Артур моргнул; хлеб и сыр все еще оставались у него в руках. — Что? Я д-думал… Вы же сказали, что я был отличной дамой. — Именно! Ты и есть! И всегда был! — пошел на попятную Альфред. — Просто… Я знаю, что ты не хотел быть дамой. Прости, что тебе пришлось ей стать. Мне надо было как-то тебе помочь, а я… Я даже не подумал, представляешь? Традиции и… — Альфред, — прервал его Артур, строго, но мягко. Альфред замолчал и забрал хлеб и сыр. — Почему ты думаешь, что я не хотел быть Дамой Пик? Альфред уставился на него. — Ты же сбежал в юности! — сказал он. — Все это знают. Тебе не хотелось быть знатным или дамой, потому что это даже хуже. То есть, я не думаю, что ты вел себя плохо — нет, это было великолепно. Просто… Теперь мне так стыдно, что я разрушил твою жизнь. К удивлению Альфреда, Артур рассмеялся, по-доброму и дружелюбно, а не в насмешку. — Я же был ребенком! — объяснил Артур, улыбаясь. Он казался чуть ли не виноватым за то, что заставил Альфреда волноваться. — Да ладно, все хотят бунтовать в таком возрасте. Разве тебе в шестнадцать не было противно становиться королем? Альфред не смог это отрицать и кивнул. Артур улыбнулся, залез в сумку и вынул королю флягу с водой. Когда Альфред напился, Артур продолжил: — Альфред, для меня было честью стать Дамой Пик, как и для тебя королем. Когда я был моложе, мне было все это противно, но сейчас я рад, что могу послужить королевству. Я знаю многих дворян лучше тебя и могу сказать, что рад быть дамой вместо них! Они все такие эгоистичные и высокомерные… Все это время… Ты думал, что я не хочу быть здесь? Альфред посмотрел в глаза Артура, смотрящие на него так потерянно под светом магического синего огня. Альфред откусил хлеб, но кусок в горло не шел, а горло сжалось от нервов. — Я думал, что ты хороший дама, но… Мне казалось, что ты несчастен и… Не любишь меня. Артур аж отпрыгнул от шока. — Не люблю тебя? — удивленно спросил он, искренне не понимая, как Альфред мог так подумать. — Даже после того, как я поцеловал тебя на балу в честь твоего дня рождения? Зачем мне так делать, если бы я тебя не любил?! Теперь настал черед Альфреда удивляться. — Эй, эй, погоди! Чего? Мы не целовались на балу! — он напряг мозги, но знал, что это не нужно — он любил Артура всю свою жизнь и точно бы запомнил их поцелуй. Артур поднял брови. — Да, целовались! — выпалил он, выглядя более смущенным, чем раненым тем, что Альфред не помнит. — Когда тебе было шестнадцать! На балу-маскараде во дворце. Альфред открыл рот, чтобы сказать, что Артур точно ошибается, но тут перед его глазами вспыхнуло воспоминание и все объяснило. Он сидел, уставившись на Артура с открытым ртом и поднятым пальцем, как будто замер на середине фразы. В ночь его шестнадцатилетия родители устроили бал-маскарад. Пригласили множество возможных дам, и Альфред провел всю ночь в окружении мальчиков и девочек, мужчин и женщин, всех, кто хотел быть с ним в хороших отношениях. Конечно, даму выбирали волшебные часы Пик, но это не убивало в людях надежду, что, если они привлекут внимание Альфреда, это может помочь волшебным часам выбрать их. В конце концов Альфред обнаружил себя в руках молодого человека в красивом белом костюме, лиловом плаще и белоснежной маске, скрывающей лицо. Глаза, смотрящие на него, были такими прекрасными и зелеными, что казались изумрудными украшениями на маске, но они были настоящими, гипнотизирующими. Да, они напомнили ему об Артуре, но мысль о том, что привлекательный английский дворянин уделяет ему внимание, казалась такой невозможной, что Альфред никогда и не думал, что его держит в руках Артур. Кроме того, у многих Кёрклендов были зеленые глаза — это мог быть кто угодно. Они не разговаривали, пока танцевали, и неизвестный как-то смог увести Альфреда из бального зала в тени каких-то мраморных колонн снаружи. — Похоже, вам надо немного побыть одному, Ваше Высочество. Все так стараются выслужиться, что совсем забыли о вашем дне рождения, — сказал неизвестный с теплой улыбкой. Альфред поблагодарил его и, не успев ничего понять, почувствовал, что его целуют — впервые в жизни. Чужие губы нежно коснулись его, и, еще до того, как Альфред понял, что произошло, незнакомец отпрянул, улыбаясь ему. — Простите. Мне просто хотелось украсть один, если меня не выберут дамой. С днем рождения, Альфред. И молодой дворянин ушел. Альфред удивился тому, что не стал возмущаться, что его кто-то без разрешения поцеловал, а спокойно ко всему отнесся. Незнакомец был добр и внимателен, помог ему сбежать ото всех, поэтому Альфред не думал, что он был кем-то плохим. А поцелуй был нежным и… Весьма замечательным, хотя у Альфреда не было времени, чтобы все прочувствовать. Незнакомец поцеловал его, потому что хотел этого, а не пытаясь флиртовать или добиться чужого расположения. Альфред часто об этом думал, об этом поцелуе с таинственным незнакомцем на балу-маскараде. Его молодое сердце, конечно, все еще принадлежало Артуру, но все это было особенным, и Альфред хотел знать, кем был тот человек. А теперь, оказывается, это был он… — О. — «О»? Хочешь сказать, ты правда не знал, что это я? — пораженно спросил Артур. Неожиданно он рассмеялся, как безумный, и взъерошил себе волосы. — Все это время я думал, что ты не упоминал это, потому что… Я не нравился тебе. Я думал, ты избегаешь этого, чтобы дать мне понять, как ты к этому относишься, и не ранить мои чувства. — Нет! — перебил Альфред, которому не нравилось, как Артур повесил голову. — Ты мне всегда нравился! Альфред едва ли понял, что сказал, пока не заметил, как на него уставился Артур. И когда он понял, что признался другому человеку в чувствах, которые хранил всю свою жизнь, его это больше не волновало. Сейчас его больше волновало то, что они все это время нравились друг другу и даже не замечали этого. Они же женаты черт знает сколько! Почему они были так слепы? — Я думал… Ты ненавидишь меня, потому что… Ну, знаешь… В брачную ночь… — Альфред не хотел говорить об этом, но, раз они решили быть честными, он знал, что придется объяснить то, почему он так отдалился от Артура, чтобы тот не думал, что их ужасные отношения — его вина. Артур пожал плечами, хотя Альфред мог поклясться, что он точно покраснел. — Да ладно, я не первый человек в истории, которого по-царски возбудили и не дали. В моем случае прям буквально. Наступила долгая пауза. Наконец, лицо Альфреда сменилось с пустого взгляда на полное неверие. — Ты серьезно?! — крикнул Альфред. — Как ты можешь шутить об этом?! Артур рассмеялся, поднимая руки, чтобы успокоить разбушевавшегося короля. — Альфред, успокойся! Я не хотел тебя оскорбить, просто… Ну, если не смеяться над этим, то даже думать стыдно. — И это ты мне говоришь? — выпалил Альфред. — Я думал, ты меня ненавидишь! Ты же даже ничего не сказал! — Альфред, если бы я не хотел спать с тобой, я бы так прямо и заявил. То есть, мы могли бы изменить закон о том, что королю и даме нужно жениться, но… Я не был против, — Артур посмотрел на землю, потирая руку и краснея в подтверждение того, что ему нравилось быть женатым и близким с Альфредом. Это было нехарактерно для сурового, уверенного в себе англичанина и только убедило Альфреда, что он не врет. — Я думал, ты знаешь, что я чувствую к тебе из-за поцелуя, — продолжил Артур. — Но ты явно ненавидел… Что мы делали в брачную ночь — ты едва смотрел на меня и больше ни разу не целовал или спал со мной, поэтому я подумал… Что мои чувства безответны. Артур все больше уходил в себя и заметно нервничал, рассказывая о неловком первом годе королевской пары. Все это время Альфред думал, что это Артур отдаляется от него, а Артуру казалось, что это Альфред холоден. Они натворили куда больше дел, чем он себе представлял! Но… Сейчас хотя бы есть надежда. — Артур… Артур смог поднять на него взгляд, и Альфреду пришлось сглотнуть пару бабочек, неожиданно вспорхнувших из живота к легким. — Когда вернемся в дворец… Давай начнем все сначала. Думаю, из нас выйдет отличная команда, и… Я очень хочу узнать тебя и сделать тебя счастливым. Артур несколько раз моргнул, продлевая молчание между ними. Наконец, на лице дамы расцвела улыбка, и он кивнул. Альфред не мог не ответить ему тем же, и они оба отвернулись друг от друга — счастливые, но все еще немного смущенные неловким разговором. — Ну, если ты не против, может, я вздремну? — спросил Артур. — Это место выглядит достаточно надежным, и я могу поставить магический барьер, чтобы любой, кто пойдет в этом направлении, развернулся и ушел, не заметив нас. Я просто устал. — Конечно! — сказал Альфред до того, как Артур успел еще раз извиниться за свою усталость. Все же, английский дворянин не спал почти сорок восемь часов, разыскивая его — он точно заслужил отдыха. — Если хочешь, я подежурю. — Нет, нет, моя магия нас защитит. Возьми шкурку, если тебе нужно. До того, как Альфред понял, что такое «шкурка», Артур уже уснул. Король смотрел, как дама спит без задних ног, как медленно опускается и поднимается его грудь. Это гипнотизировало, как и то, что Артур мог спокойно спать рядом с Альфредом. Альфред никогда не думал, что подобный момент может случиться. Хотя они даже не говорили, он был невероятно счастлив, словно ничто в будущем не могло заставить его радоваться сильнее. Артуру было уютно рядом с ним, а это было для Альфреда важнее всего на свете. Он всегда мечтал о дне, когда сможет просто пойти и в любой момент увидеться с Артуром безо всяких предлогов, ворваться к нему в кабинет, отобедать с ним или вытащить на прогулку в сад. Он никогда не позволял себе этого, потому что они оба провели прошлый год в робких попытках сблизиться, ошибочно думая, что один другого ненавидит. Но теперь все изменилось и многое из его мечтаний сможет сбыться. Альфред так замечтался, что не заметил, как к нему кто-то подкрался сзади и хлопнул по плечу. Он пытался закричать, но чужая рука быстро закрыла ему рот, и Альфред смог только что-то жалко промычать. — Шшш! Я не причиню тебе вреда, Альфред. Надо поговорить. Не надо будить даму своими криками. Альфред никогда раньше не слышал этот голос, но по крайней мере в нем не было акцента, как у похитителей. Может, этот человек не связан с ними? Он просто… Случайно проходил ночью по лесу, очень близко к врагам короля? Как бы то ни было, незнакомец совершенно обращался к правителю целой страны по имени, значит, он был не каким-то простолюдином. Чужие руки исчезли, и человек вышел из-за спины короля. Альфред широко распахнул глаза. У человека перед ним была бледная кожа и серебристые волосы, а глаза сияли таким ярко-красным, что прорезали синеву ночи. Он носил странные красно-черные одежды, не похожие на что-то из трех иноземных королевств или из Пик. Но Альфред уже понял, кто это. Он видел ранее его изображения и читал о встречах с ним в долгой истории Пик. Человек перед ним был никем иным, как Гилбертом, одним из двух легендарных Джокеров. — Вижу, слава идет впереди меня! — гордо заявил странный мужчина, заметив пораженное выражение лица Альфреда, и криво ухмыльнулся. — Ты знаешь, кто я, значит, знаешь, что я тебя не трону. Мы, Джокеры, не причиняем вреда правителям четырех королевств; мы вмешиваемся, только когда вам нужна помощь. Он отошел от Альфреда, хорошо понимая, что молодой король не закричит, зная, с кем имеет дело. Если бы Альфред хотел поднять кипиш, Джокеры — сильнейшие существа в мире — с легкостью бы справились и с Альфредом, и с Артуром. — Ну, мне не нужна помощь, — сказал Альфред. — Ты опоздал на день — Артур уже спас меня. Гилберт хохотнул, и даже Альфред, известный своим глупым смехом, решил, что это звучало как-то слишком неприятно. — Ага. Пожалуйста. Альфред изогнул бровь от странной фразы. — Что? — Я же сказал «пожалуйста». Я знаю, что тебе больше не нужна помощь, потому что свое дело я уже сделал. Альфред удивленно наклонил голову, пытаясь понять, какие мысли кружились у Джокера в голове. Этих странных духов видели достаточно часто, чтобы счесть реальными, но встречались с ними не так уж и многие; в последний раз Джокеров видели в Пик более сотни лет назад. Они явно не были людьми и на них точно не распространялись законы природы, но все равно было непонятно, как реагировать на подобные странные заявления. Может, Гилберт и сделал что-то, чтобы помочь Альфреду, пусть король этого и не заметил. — Вижу, ты озадачен, — сказал Джокер, садясь на корточки перед Альфредом со злобной ухмылкой. Ему явно нравилось дурачить смертных. — Питер не хотел приходить и рассказывать тебе все — он слишком смущен. Все же, это была его идея. — Какая еще идея? — спросил Альфред, пытающийся уловить смысл странной беседы. Он знал, что другого Джокера должны звать Питер, но это все равно не объясняло то, о чем говорил Гилберт. — Да похищение, блин! — Гилберт закатил глаза, как будто это было очевидностью. Альфред напрягся и быстро глянул на Артура, собираясь, если что, его защищать. — Ты стоял за этим? — спросил он, пытаясь звучать смелее, чем он чувствовал себя на самом деле. Он знал, что Джокер ему не по силам. — Нет, я же сказал — Питер все придумал. — Зачем он так сделал, а потом отпустил? Или ты меня заберешь? Гилберт хохотнул, и от этого звука у Альфреда мурашки по спине побежали. — Пф, нет! Если бы мы хотели, чтобы ты оставался в темнице, то ты бы и не вышел из нее. Тебя должны были спасти, в этом вся соль. — Слушай, — вздохнул Альфред, зарываясь пальцами в волосы. Теперь, когда ему точно дали понять, что его больше не похитят, он быстро устал от бесполезных ответов Гилберта. — Если хочешь рассказать что-то, то давай ближе к делу. Иначе, пожалуйста, уйди, я не хочу сидеть и слушать, как ты отчаянно стараешься меня разозлить. — Я не злю, я просто слишком великолепен для того, чтобы кто-то вроде тебя понял меня, — высокомерно глянул на него Гилберт, гордо запрокинув голову. — Так ты расскажешь или нет? — повторил Альфред, смотря на Джокера. Для бессмертного всемогущего духа он был чертовски раздражающим. Король быстро растерял все уважение и восторг от встречи с легендарным созданием. — Конечно, расскажу! Потому что, во-первых… — Гилберт поднял палец. — Ты бы никогда не узнал, в каком долгу передо мной, если я тебе не объясню, и, во-вторых, — он поднял второй палец, — Питер этого не хотел. Альфред откинулся, сложил руки на груди и выжидающе приподнял бровь. Он больше не собирался потворствовать Гилберту и, честно говоря, начал уставать от этого разговора. — Ладно, ладно. Значит, вы же с Артуром не ладили, верно? А это было нехорошо, — начал Гилберт, часто маша руками и меняя выражение лица. — Поэтому Питер решил, мол, надо вас свести, так, как вы и должны были быть, иначе всему капут! Я и такой предлагаю, мол, разыграем похищение, это каждый раз работает. Глаза Альфреда расширились от недоверия, но его разум замедлился, пытаясь переварить эту информацию. Он поднял обе руки, когда Гилберт собирался продолжить. — Погоди-ка, — слабо сказал король. — Что значит «свести, так, как вы и должны были быть»? Вы что-то знаете о нашем будущем? Гилберт, казалось, упивается его изумленным взглядом. Он сел, выпрямил спину и гордо поднял голову. — Боюсь, я не смогу тебе этого сказать, смертный. Тебе достаточно знать, что я смог для тебя все исправить, хотя ты и не знал, что что-то сломалось. Все потому что я так велик. Альфред нахмурился, но глубоко вздохнул и взял себя в руки, намереваясь получить ответы. — Я все равно не понимаю, зачем вы разыграли похищение, если я должен был в любом случае сбежать. Разве не было другого способа помочь мне и Артуру… Подружиться? — Нет. Вы, парни, чертовски слепы — это называется крайние меры, — объяснил Гилберт. — Поэтому мы с Питером приперлись в Пики и притворились, что похитили тебя, лишь бы вы двое смогли начать работать, как команда. У Альфреда голова кружилась от подобных многоходовочек. Он потер висок и посмотрел на Гилберта, несмотря на неожиданную головную боль. — Вы похитили меня? — Конечно! — заявил Гилберт, крайне довольный собой. — Зачем?! — спросил Альфред, ничего не понимая. — Ты же сам сказал, что не причинишь мне вреда, а Джокеры не убивают смертных. — Да, но я же сказал — «крайние меры». Я тебя накачал, стащил твои часы и вытащил из замка. Потом мы с Питером приняли обличья лондонских плутов — кстати, мы даже не будем винить тебя за то, что ты наблюдал за нашей восхитительной актерской игрой — и притворились, что работаем на Кёрклендов, чтобы ты думал, будто Артур стоит за похищением. — Но… Зачем? — повторил Альфред, все еще не понимая, как это могло наладить его отношения с дамой. — Зачем надо было делать вид, что вы работаете на Кёрклендов? — Чтобы ты засомневался в Артуре. — Зачем? — Господи Ты Боже Мой, люди, что же вы такие тупые! — выпалил Гилберт, в изнеможении вскидывая руки. — Тебе надо было засомневаться в Артуре, а потом ему опять поверить. Как бы у вас иначе сдвинулись отношения? Это помогло тебе понять, как он важен тебе, а ему дать знать, что ты его не ненавидишь. Вы и так уже делов понаделали, поэтому фальшивое похищение было единственным способом вдолбить это в ваши башки. Вам надо доверять друг другу, или… Ну, этого я сказать не могу, но ты знай, что ваша вера чертовски важна для Пик. — Но почему так важно, чтобы мы с Артуром были дружны? — умоляюще настоял Альфред. Он подобрался к Гилберту и схватил его за руку. — Мы с Артуром должны были любить друг друга и быть счастливы, правя, как Король и Дама Пик? Мне всегда так казалось, просто я думал, что мы все неправильно начали и потому все обречено. Мы правда должны были стать парой и править Пиками? Мы совершим что-то важное? Гилберт улыбнулся, и выражение его лица было намного теплее, чем-то, что он ранее показывал Альфреду. Оно казалось таким настоящим в сравнении с его неистовой бравадой. Неожиданно Альфреду немного понравился Джокер. — Слушай, ну не могу я это сказать, — ответил Гилберт. — Нам не разрешено раскрывать вам детали о том, что мы делаем, — он огляделся, а потом нагнулся к Альфреду и поднял руку, чтобы скрыть свой шепот. — Скажем так, теперь все будет намного лучше для всех. Альфред расплылся в улыбке и от благодарности пожал руку Гилберту. Джокер улыбнулся и встал, запрокидывая руки за голову. — Просто веди себя хорошо с Артуром, лады? — Конечно! — тут же ответил Альфред, вставая рядом с Гилбертом. — Я… Люблю его. — Знаю, что любишь, — хмыкнул Гилберт. — Это чертовски очевидно. Но он может быть иногда таким полудурком, так что, даже когда будет трудно, пытайтесь быть вместе, ладно? Так будет лучше для всех. Альфред радостно кивнул, и его сердце так щемило от чувств, что он не мог говорить. — Ну, — сказал Гилберт, хлопнув в ладоши. — Мне пора. Я свое сказал, Питер будет еще больше смущен из-за того, что я тебе все рассказал, поэтому моя работа окончена. — Почему он смущается из-за того, что помог нам? — спросил Альфред. — Он же Джокер, он должен это делать. — Я сам не совсем понимаю, — сказал Гилберт, почесывая голову и ероша серебристые волосы. — Вы оба ему очень нравитесь. Думаю, все из-за того, что он похож на вашу идеальную смесь, как будто он мог быть вашим ребенком, — Альфред слегка покраснел под лунным светом и быстро отвел глаза, чтобы Гилберт этого не увидел. — Он считает вас кем-то вроде своих идеальных родителей. Он же еще ребенок, хоть и тысячелетний, и я вижу, как он фантазирует о том, какая бы из вас троих сложилась семья. Он милый. Он так хотел вам помочь и так радовался встрече, хоть и был вынужден притворяться плохим. Альфред был так тронут от того, что маленький ангел-хранитель присматривает за ним и желает ему добра, что на него нахлынуло теплое чувство уюта и безопасности. — Скажи ему, что я от всего сердца ему благодарен. Уверен, Артур тоже. И скажи, что он может навещать нас, когда захочет! Гилберт улыбнулся, но выглядело это грустно. — Прости, нет. Но все нормально. Питер счастлив просто знать, что теперь все в порядке. И мы все равно будем присматривать за вами, чтобы вы еще во что-то не вляпались. Альфред кивнул, молча пообещав избегать неприятностей и не размениваться невероятным подарком Джокеров — вторым шансом с Артуром. — Ну-с, теперь я точно пойду, — весело сказал Гилберт, но явно давая понять, что теперь точно уйдет. Он протянул руку, и Альфред крепко ее пожал. — Был рад знакомству, Альфред. — Я тоже, Гилберт. Спасибо за все. Альфред сжал руку Джокера, надеясь передать через рукопожатие всю благодарность, наполняющую его изнутри. Неожиданно чужая рука исчезла, и вместо сияющих красных глаз Гилберта Альфред видел пустое место. Джокер исчез. Какое-то время Альфред стоял, смотря на место, где он только что был. Он долго думал о случившемся, и мысли бегали одна за другой, прося внимания, но тут Артур пошевелился, и король обернулся к своему даме, забыв обо всем. Он присел рядом с ним на траву и смотрел, как Артур хмурится во сне, открыв рот, словно собираясь звать на помощь. Может, из-за разговора с Джокером или ушедшего после побега адреналина (хотя теперь он знал, что бояться было нечего) Король Пик почувствовал себя очень смелым. Не успев поколебаться, он протянул руку и погладил волосы Артура. Они все разметались и спутались после того, как Дама Пик два дня пробыл в дороге, но они всегда выглядели растрепанными. Альфред зарылся в них руками — в лунном свете их золотой цвет казался синевато-серебристым — и погладил Артуру голову, чтобы успокоить его во сне. Скоро Артур расправил брови и улыбнулся во сне. У Альфреда расцвело сердце от мысли, что он заставил Артура улыбнуться. И теперь он планировал делать это как можно чаще. Обнадеживающие слова Гилберта звучали, как обещание, и Альфред знал, что все между ним и Артуром будет в порядке. Но именно от своей веры в Артура он улыбнулся и, успокоившись, лег рядом с ним. Знать, что Артур доверяет ему и, может, даже любит, было намного ценнее, чем слова Джокеров.