Отверженные и побеждённые

Войне конец! Окончена война. Да будет мир и новая весна. Рядами победители идут, А проигравших ждет суровый суд. Пускай имен мы не запомним их, Пускай их многих даже нет в живых, Но людям нужно зрелище, процесс - Так удовлетворим их интерес! Построим Суд. Огромный светлый зал. Честной народ следит во все глаза. Найдем судью, и мантия при нем. Конечно, обвинителей найдем. Для галочки, формально, просто так Защитников допустим до бумаг (Мы их не потревожим с этих пор, Заранее известен приговор). Мы выберем присяжных из толпы - Как на подбор, честны, слегка глупы, Из тех, что вечерами пиво пьют - Короче, рафинированный люд. И, дабы суд наш вышел с огоньком, Мы подсудимых в залу заведем, Кого-то - раньше, позже - все равно, А кто-то на скамье сидит давно. О каждом подсудимом в двух словах Мы вам расскажем в песнях и в стихах. Итак, начнем неспешный танец строк - Простите мне мой стихотворный слог! Я сам не мастер прозу сочинять, И выбор ваш - читать иль не читать. Прошу, читатель! Представляю вам Мои сужденья, вверены словам. Не принимайте близко к сердцу речь, Ведь цель моя - от скуки вас отвлечь, Но коль над смыслом думать по душе, То можете подумствовать уже... Отвлекся я, прошу меня простить. Суд начат! Заседание - открыть! Чтоб мир мой текст как шутку не отверг, Я сам в суде - как протокольный клерк. Народ на креслах волнами сидит, У каждого - торжественнейший вид. Их суд вознаграждает всех вдвойне, Пускай и не бывавших на войне, Пускай и отсидевшихся в домах, Но все же испытавших боль и страх, Как будто бы - им кажется - одну С солдатом вместе выигравших войну. Едины гордость их и торжество, Конечно, их правительство - право, И правы их газетные листы, И правы их театры и суды, А тот, кто прав - спроси у всех подряд! - Всегда находит тех, кто виноват. Нам с вами нынче крупно повезло - Не нужно думать, где добро, где зло. Вопрос войны не ставится ребром. Конечно, победители - добро! От этого и радостен вдвойне Народ на победившей стороне. Не нужно ни оправдывать, ни врать, Но с чувством превосходства - отдыхать! Вот первый обвиняемый идет. На креслах поднимается народ, И каждый хочет лучше рассмотреть, Со сладким страхом бросить взгляд на смерть. Притихли все. Все слышат шорох ног. Застыли стражи, глядя в потолок. Застыл на лампе черный мотылек. Застыл судейский черный молоток. И, наконец, началом торжества - Открылась дверь, и полились слова. В кольце охраны, голову подняв, Величественно входит Черный Граф. Романс Графа Изящно по жизни шагаю, Шагаю почти не всерьез. Но голову вечно теряю От ночи, и власти, и роз. Пускай короли и короны Злодейством и грязью полны - Я вороном статным и темным Лечу над полями войны. Мой плащ, как холеные перья, Перчатки, как когти мои, Стекают с них кровь и неверье, Как две огневые струи, И сам я - вовек незапятнан, Порочен - и все-таки чист. Из библии тьмы аккуратно Я вырвал уродливый лист. Но титулы - страшная сила На кладбище сил бытия. Восстанет король из могилы, Но вряд ли воскреснут графья. Ах, яхта моя золотая, И розы, и розы везде! Я голову вечно теряю, А значит, случиться беде. Последним полночным валетом Я лег - с королями червей! А смерть моя легким балетом Подходит скорей и скорей. И, больше никак не умея, Я целюсь во вражье кольцо, И розы кидаю за шею, Судьбе-оборванке в лицо. Чем выше летаешь в просторах, Тем явственней видится дно. Как ни был бы царственен ворон, Стервятник сильней все одно. С судьбою фехтуя умело, Годам не давая свое, Я чувствую - дрянь мое дело, И тупо мое острие. Пускай! Элегантно и чинно Встречая врага на заре, Я делаю лучшую мину При самой паршивой игре. Начать бы мне партию снова, Признаться, что все же дурак... Но ворон - он гордостью скован. Меня воспитали не так. И, в редком кошмаре мне грезясь, Я знаю - и близок тот миг - Придет моя смерть, мой Немезис, Стократно силен и велик. И с честью тогда проиграю Мою отведенную роль. Я голову вечно теряю, Я граф - не король, не король... --- Чарующе ужасен Черный Граф! Конечно, он злодей, и он неправ, Но все же как притягивает взгляд Полночный плащ - что ворона наряд! Никто не мог бы так же низко пасть, Как гордецы, что ценят ум и власть. Нашедший знанье судьбами владеть - Златоискатель, раскопавший нефть. Не золото, а грязь и едкий смрад, И все кругом черно - но он богат! Он пляшет среди этой черноты, И что ему крупицы чистоты! Он не прельститься золотым песком Из страха вновь остаться бедняком, Заливший жизнь и душу черной тьмой, Он сам себе спаситель и герой. Основа мироздания есть власть, И это в силах мудрые понять, А после с удивлением открыть, Что власть без темной силы не добыть - Во власти ложь и сила правят бал, Любой король идет по головам. Но истинно прочувствовавший грань Не будет лезть на самый высший край, Он будет оставаться чуть в тени, Всем полуночным воронам сродни. Равно и обожаем и злодей, Равно среди чудовищ и людей, Равно для всех невинен и кровав, Всегда красиво-мрачен - Черный Граф. И что ему сраженья и война! Они ему - как новый сорт вина. Того, чьи годы сумраком полны, Не удивят мгновения войны. Он будет графом, даже проиграв, Ему мелки раскаянье и страх. Пусть проиграет он, и он уйдет, Но сколь красивым будет сей уход! Таким, что весь народ-простолюдин Запомнит гордый блеск его седин, И самая жестокая молва В конечном счете станет неправа. И с трепетом узрев в музее лет Его багровый с золотом портрет, Ты вдруг себя почувствуешь в гостях, И осознаешь - все ему простят. Становится народ смелей и злей, Судя кого-то выше и сильней, Но взгляд из-под бровей - колючий взгляд - И сразу ясно, кто аристократ, Кто в жизни бился, пусть и проиграл, А кто пришел на вечер в судный зал Почувствовать себя творцом судьбы, Но просто взглядом - сброшенный в рабы. Смешной итог, а следом спешный фарс, И сам судья не поднимает глаз, И быстро Графа к выходу ведут... Ушли. Хвала богам! Продолжим суд. В наручниках, оборван, нагловат, Со стула поднимается - Пират. Песня Пирата Напрасно бродягу Пиратом зовут, Ах, я не Пират, я бездельник и плут. Давно бы я выкинул свой пистолет, Да кроме разбоя занятия нет. Сегодня я пил, а потом блевану, Сегодня за мир, а потом на войну, У нищих разбойников дело одно - В печаль добавлять наркоту и вино. Я кину бутылку - лови, фраера! За мной, на войну, с троекратным ура! Я кину вам счастье, которого нет, Я кину победы и новый рассвет. Залейте все ампулы новой зарей, В бокал наберите победный настрой, На жажде свободы настойте вино - Закройтесь, разденьтесь, нажритесь в гамно! Вперед, миротворцы, вояки, ханжи, Пропейте все деньги, суда и ножи. Любите друг друга весь день до утра, Лекарство от грусти - попойка и трах! Не глухи холеные хари ко мне, Пируют и пухнут и срут - на войне! Я тоже не сахар, мне нужно бабло, Плевал я на ваше добро или зло! Меня назовут аморальным лицом, Торговцем рабами, свиньей, подлецом... А я - на войну, с троекратным ура, За телок, свободу и пир до утра! --- Преступник и бандит, дитя трущоб... Кого же встретишь на войне еще? Да, им плевать - война ли, не война, У быдла в мире истина одна. Им нужно выпить, также - закусить, В объятьях девы жажду погасить, И дальше дрыхнуть, сон нагнав вином, А мир вокруг пускай горит огнем! Но кто им судьи? Это - их удел, Они живут в плену страстей и тел, Их жажда управляет их умом, Лишь наказанья скована ярмом. А на войне мерзавец и дурак Теряет прежде сдерживавший страх, Он достает из шкафа пистолет, И наконец выпрыгивает в свет, Бежит туда, куда несет война За бабами и литрами вина. Судить его, наверно, смысла нет. В его рассудке не забрезжит свет, Он будет дальше пить и убивать, И свой рецепт свободы продавать Таким, как он, но чаще - сам себе. Жалей его, а суд оставь судьбе, Жалей его, как дикую свинью. Прости его, когда его убьют. Пират садится, щерясь в белый свет. Из зала кто-то лыбится в ответ. Кого же суд покажет нам еще? Ученый здесь - с очками и плащом. Песня Ученого. Это страшно, говорите, Это плохо? А-ха-ха! В мире есть один правитель, Да и тот не без греха. Разве в ружьях много стали? Слишком медны провода? Говорите – кем мы стали, Кем мы были, это да! Мы немножко устарели, Мы немножко не растем. Нам бы бляшек, да панелей, Поблестящей бы костюм. Взять вон новые системы: Кнопка «файер» и ура! Есть проблема - нет проблемы, Был сегодня, стал вчера. Не вините род и племя. Все гундят, гундят, пристав! Вы вините лучше время, На худой конец - устав. Ведь по правилу энергий Наша злоба-ерунда, Накопленная на нервах, Не исчезнет никуда. Говорите - это слишком? А-ха-ха, да я всерьез! Дураки сидят под крышкой, Мастера идут вразнос. Больше танков, больше танков, Больше танков и вперед! Вы не стройте лучше банки, Стройте танковый завод! Генерал боится боя, Он на то и генерал. Я ученый - тут другое, Я ж машинный персонал! Кто из вас, очкасты рожи, Не мечтал бы в голове На войну, в железной коже, Да у войска во главе? Так давайте, в битву, значит, Изливаем злость вовне, Это ж первая удача - Инженеры на войне! --- Послушайте Ученого, друзья! Так говорить - кощунство, так нельзя, Но в этом нет Ученого вины. Наука - квинтэссенция войны! Она ее ведет полушутя, Она ее родитель и дитя. Война науку пестует сама - Сражение есть двигатель ума. Где отыскать нам больший интерес, Как не на схватке гибельных чудес! Ученый обращает смех, не плач, Войне - сложнейшей в мире из задач, Не видно чьим решениям конца... Пропустим дальше злого мудреца. Пускай глядит сквозь мутные очки, А мы продолжим суд, мы дурачки. А мы всплакнем и дальше жить пойдем - Он одинок в безумии своем, Он так же дик для нас и так же чуж, Как для него - презренье наших душ. Ученые и мира, и войны! Вы для простых людей равно странны, Навеки отдаляясь от людей Во мрак миров, открытий и идей. Когда, мудрец, ты сгинешь навсегда, То сам сойдешь без страха и стыда Во тьму задач, которых не решить, Оставив нас судить или грешить. Но что за гомон в зале? Со скамьи, Не дожидаясь вызова судьи, Предатель с места вскакивает вдруг, И смотрит умоляюще вокруг. Плач Предателя Предатель - этот титул Так любим! Предателем клеймите Вы меня. Предатель ли - Отверженный своим? Предатель ли - Изгой в кругу вранья? Зачем вы врете! Я - не врал ни миг. И что с того, Что я ушел к врагу? Вся ваша власть - Сплошная ложь и цирк. Врагом я стал... Вруном я не могу! Вы видите, что это - Глупый суд! Что в ваших идеалах Смысла нет. Но все ж вы здесь... Вы любите абсурд. Я не могу - Ведь это просто бред! Я не смогу Вас переубедить. Обманутый не хочет Правды знать. А что я мог? Увидеть и забыть. А что я смог? Решиться и - предать! Плевать! Судите, Бейте, прочь из глаз! Я остаюсь, Ваш приговор кляня, Такой же презираемый Для вас, Как ваша грязь и лживость - Для меня. --- Предатель! Нет страшнее никого, И все же нет несчастнее его. Когда вокруг насилие и фарс, И ложь газет особо режет глаз, И идеалы все твои мелки, А мир и правда равно далеки, Неглупый человек - он судит сам, Не верит президентам и вождям, И вот патриотизм его горит, И враг как будто дело говорит. Неглупый человек глядит со дна, И все не видит - в том его вина. Он обращает взор свой на врага, Ведь он - не свой, а значит - без греха. Но он не понимает - все равны В своей любви неправды и войны. Перебегая в лучший из миров, Он лишь воров меняет на воров, Родной абсурд - на неродной абсурд, А крах надежды - на позор и суд. И в час, когда - предатель - сознает, Что мир везде безумствует и лжет, Он падает, не в силах биться с ней, С жестокой жизнью - высшей из теней. Предатель плачет, сжав лицо в руках, Он снова остается в дураках. А суд идет, народом полон зал. Итак, встает Железный Генерал. Марш Железного Генерала Броня моя, железная броня, Тебе не страшны пламя и снаряд! Ты защитишь, ты защитишь меня, Мой первый, мой единственный наряд. Бойцы мои, покорные бойцы, Моей победы гордые гонцы! Моя любовь прекрасная одна - Горячая и светлая война! Куда иду я, враг меня бежит, У ног моих победы всех времен. Я вечно на войне, я вечно жив, Носил я сто медалей и имен. Да, рой имен, но звание одно, Оно судьбой навеки мне дано, Я Генерал - железный ли, стальной, Идите - на меня или со мной. Я не боюсь ни смерти, ни опал, Пока война идет - иду и я. Я пал, поднялся вновь, и снова пал, Но сквозь огонь блестит моя броня! Я раньше жил, кого-то я любил, Кого-то предал, жалко - все забыл. Когда броню на плечи опустил, Я все судьбе оставил и простил. Как хорошо оставить и простить! Как хорошо, когда твой путь так прям, Когда не нужно думать и делить, И все видны - враги или друзья! Как хорошо заполнить пустоту, Как хорошо платить за простоту Войной - эпохе, памятью - судьбе, Свободой - миру, званием - себе. --- О, Генерал, лицо и меч войны! Так всеми нелюбимы, так сильны. Где вы идете, слышен шум и гам, Вы снитесь всем, особенно врагам. Но вскройте закопченную броню, Оставьте вашу славу и войну, Что вы без них, и чье у вас лицо? Да где лицо, хоть чье, в конце концов? Ах, нет лица под маской из войны, Лицо и жизнь - они вам не нужны. У лейтенанта есть семья и дочь, Жене майора есть кому помочь, Полковник всех в пожаре потерял - Но ввек один Железный Генерал. Он никогда лицо б иметь не мог, Он сам, как тень, от века одинок, Он одинок и в мире, и в войне, Он одинок по должности и вне, Он образ силы, смерти и конца, Он - Генерал, железо без лица. Мы лик войны фиксируем на нем, Нам не приходит мысль, что он - фантом. Он - мрачный образ, имя из газет, По новостям пугающий портрет, Его обсудят с грустью и смешком В окопе или дома за столом. Он плоть войны, ее полночный дух, Но сгинет он, как прокричит петух. Не смерть его для мира нам нужна - Он сам умрет, когда умрет война. И в зал суда, последней тенью зла, Рука судьи пустой доспех внесла. Он сел на стул, глухой, как автомат, В судью упер давно ослепший взгляд, Ему не важны суд и полный зал, Он лишь команду "Встать!" с трудом узнал. О, Генерал, что были так страшны, Вы без войны никто - лишь эхо тьмы. Судить вас нет причин и смысла нет, Вы все одно остались на войне, И вас забудут, в землю схороня, До новой эры битвы и огня. Суд близится к концу, и слышен смех, Выносят подсудимого доспех, Судья уже сморкается в подол, Защитники глотают валидол, И больше обвинителей хотят Вдруг оказаться дома и в гостях, Забыть про зал и этот странный суд. Присяжные прическами трясут, Честнейшие из правильных людей, Что знают, кто герой, а кто злодей. Они, конечно, видят подлеца, Они смотрели фильмы до конца! И кто их только ставит выбирать, Кому в тюрьме эпохи умирать, Кому сидеть на воле, а кому Вести дела, и дело, и войну? Присяжные, честнейшие из лиц! Морали в них не хватит и на шприц. Не знавшие ни схватки, ни борьбы, Не господа, и даже не рабы, Про все из книг узнавшие за час, Они хотят судить и судят нас! Они болтают смело обо всем - Вон то оставь, а это мы снесем, Вот это власть, а это вот - народ, Тот - негодяй, а этот - патриот... Ругают свет и плачутся на власть, Но сами судят всех и рвут всем пасть, Кидают вверх и тащат нас ко дну, Устраивают праздник и войну. Любой владыка, страшный и большой - Ты раб своей же власти над толпой! Нет, не избавить мир от сих людей - Дави ли их, корми ли, бомбой бей, Их незаметна сила и тупа, Они везде - всесильная толпа! Достань хоть сотню армий и полков, Ты их не одолеешь в сто веков, Тебя под руки вежливо возьмут, Наденут цепь... А после будет суд. Ах, что же я, ругаю не того! Я отошел от темы. Ничего. Приблизим ожидаемый конец - Последним поднимается Делец. Делец О, король, ты наделал немало дел, На них не посмотрят сквозь пальцы. Ты сто раз о сделанном пожалел, Но уже не можешь раскаяться. Ты сидишь в своём кабинете, Понимая, что ты привязан, Сотни ждут твоего ответа И каждому ты обязан. И у каждого хитрые планы, И у каждого злые мечты, И у каждого протянут за подписью приказ, А ответишь за это ты. И те, кто с широкой душой Предложили когда-то помощь, Стоят у тебя за спиной, Вспоминают клятвы, но ты их не помнишь. В твоих бледных глазах огонь, Понимание режет душу, А повсюду просительный стон, Вызывающий дикий ужас. И когда ты ложишься спать, В твоих грёзах военный плен, А когда ты идёшь в туалет, Над тобой висит трибунал. И ты думаешь - вот ведь абсурд! Всё вокруг обратилось в тлен, А ведь ты не хотел войны! Ты торговец, а не генерал. Но абсурд и война заодно, И давно живут своей жизнью, Они тянут тебя на дно, И коварно шепчут - держись! Они пляшут, ревут и кричат, Им уже наплевать на советы. Им нужен был тот, кто ответит за всё - И теперь ты понимаешь это. Я знаю, почему тебя клонит ко сну - Ты не спал уже вторую неделю. Как трус и дурак развязав войну, Ты с ужасом видишь, что сделал. Я знаю, что бежит у тебя по плечам - Это рока немая дрожь. Я знаю, почему ты не спишь по ночам - Ты знаешь, что в конце ты умрёшь. --- Несчастный коммерсант! Ты все же здесь. Взгляни, взгляни, куда же ты залез, Кого ты слушал, и куда пошел, Каких плохих друзей себе нашел! Тебе хотелось этот мир менять... Ты здесь один, кого легко понять! Да, ты ошибся. Может быть, вдвойне. Внезапно оказался на войне. Враги - сильны, соратники - жулье, Потеряно вложение твое. Ты не был мудрым, не был ты и смел, Ни победить, ни править не сумел, Но был храбрей, мудрее во сто раз, Чем те, кто в зале слушают рассказ. Ты стал злодеем, даже королем, Пускай в душе убог и не силен, И - лишь фигура в чьих-то злых руках - Ты все же вызвал ненависть и страх. Тебя осудят десять, сотню раз, И оплюют, и спустят в унитаз, Но ты оставишь свой неловкий след На полотне судьбы и славных лет. Закончен суд. Проход по одному. Гостям - на выход, прочие - в тюрьму. Судья снимает мантию на стол, Вытряхивает тоже валидол, И смотрит с сожалением в окно, На улицу. На улице темно. Летят машины мимо фонарей, Везут отцов, детей и матерей, Вдвоем, втроем, кого по одному, Смотреть по телевизору войну, Смотреть по телевизору успех, Смотреть игру, отчаянье и смех. Военные преступники сидят, И мрачен в темной комнате их взгляд, И птицы из динамиков поют, Пытаясь обеспечить им уют. Я достаю свой черный чемодан, И тоже еду, тоже где-то там. Я еду в ночь, я еду в кинозал, Я еду на космический вокзал, Я еду узнавать, писать и петь И про войну, и чуточку - про смерть. Не будьте слишком яростны ко мне! Я сам почти что не был на войне, Я сам почти не видел ничего, Но то, что видел - в том мое родство Со всеми настоящими людьми, Со всеми, кто скрывается в тени, С птенцами в электрическом гнезде, С военным и преступником в суде, Со всеми, кто искал и не нашел, Со всеми, кто уехал и ушел, Со всеми, кто испытывает грусть, Со всеми, кто живет... Я повторюсь - Не будьте слишком строгими к судьбе, Ко мне и к людям, и к самим себе, Но помните - вас люди не спасут. Все сядут в зал, когда начнется суд.