Линцский торт

Ссора с любимым человеком – это плохо. Но еще хуже, если любимый человек выгонят тебя из дома твоего же брата! Пруссия был зол. Вот уже две недели он жил в одном из особняков Германии, который находился близ Дрездена. Особняк, конечно, хорош. У Германии в принципе плохих домов и особняков не бывает, но… В любом особняке сложно жить, когда у тебя нет денег даже на еду! «Ах, этот чертов аристократишка! Мало того, что мы поссорились, так он еще и не пускает меня домой!» - со злостью подумал Пруссия. Да-да, этим зимним утром Пруссия внезапно осознал, что деньги у него закончились. Если бы он жил сейчас дома, он бы просто брал их у младшего брата, но… «Интересно, долго еще ЭТОТ будет жить у Запада?» - думал Пруссия, одеваясь. Сейчас у Пруссии было в планах навестить брата и выпросить немного деньжат на пиво. Раньше он иногда просил у Австрии, но… А поссорились они из-за глупой шутки Пруссии. Ну… Поначалу это была шутка, но потом она переросла в оскорбление. А гордый Австрия не смог стерпеть публичного оскорбления, и в тот же день заявил Пруссии, что не желает с ним говорить до тех пор, пока Пруссия не извинится… В конце концов, они начали спорить. Пруссия настаивал на том, что это просто шутка, но австриец… Он отстаивал свою точку зрения. Оба, в тот вечер, ушли недовольные, злые и обиженные. А на следующий день Австрия заявился к Германии жить, при этом выгнав Пруссию из дома… Закончив одеваться, Пруссия тихо вздохнул. Все же, он скучал по гордому австрийцу. Хотелось прикоснуться к этим мягким волосам… Снять эти очки… А уж о том, какой Австрия бывает в моменты близости… О таких воспоминаниях Пруссия томно вздохнул. Все же, он любил этого человека всем сердцем, и отдавать его никому не собирался. С такой воодушевленной мыслью, Гилберт обулся, надел куртку и вышел из дома. К дому младшего брата он прибыл где-то через час. «Как обычно…. Все идеально… Все же, в этом плане Запад похож на этого самовлюбленного аристократишку…» - подумал Пруссия и позвонил в звонок. Пара минут, Пруссия слышал чьи-то шаги, и тут дверь открылась. Пруссия чуть не подпрыгнул. На пороге стоял именно тот, кого он не ожидал увидеть. Австрия… «Как обычно, идеально выглядит» - отметил Гилберт. И правда, Австрия выглядел, как всегда, идеально. Белая рубашка тщательно отглажена, да и брюки тоже. В отличие от Пруссии, Австрия не любил свободный стиль и военную форму, отдавая предпочтение классическому костюму. - Что тебе здесь надо? – холодно спросил Австрия. Видимо, этот вопрос заменял приветствие. - Э?! Чего?! Вообще-то я могу приходить к брату, когда мне вздумается! – нагловато ответил Пруссия. - Вообще-то Германии нет дома… - Какого черта?! Куда это Запад умотал с утра пораньше?! - У Италии развязались шнурки. Он ушел к нему. Но потом пропал Романо. В общем, вместе с Испанией и Италией он ушел искать Романо. И похоже это надолго… Может, скажешь, зачем ты здесь? – все так же холодно говорил Австрия. - Блин, ну эти братья-итальяшки… Догадайся, зачем я здесь? Деньги мне нужны. Кстати… Это…Как ты поживаешь? - У меня все хорошо… Минутная заминка. - Я… Я тут Линцский торт приготовил. Может, зайдешь на чашечку чая? Пруссия сразу заметил, что просьба Австрии прозвучала немного робко. «Надо же… Он что, жалеет о той ссоре? Хм… Значит он меня сильно любит» - горделиво подумал Гилберт и ответил: - Великий Пруссия принимает твое приглашение! Веди меня! Услышав подобный ответ, Австрия громко фыркнул и прошел вглубь дома. Ему ведь надо все подготовить для «дорогого» гостя, поэтому Пруссию он дожидаться не стал. «Родерих, Родерих… Ты совсем не меняешься… Уже прошло две недели, а ты все так же строишь из себя аристократа…» - невольно подумал Пруссия, снимая куртку. Об извинениях он как-то не задумывался. Видимо, предполагал, что австриец забудет про эту историю, и все станет хорошо… На кухне Пруссия вальяжно развалился на одном из стульев. - Ну что, Родерих, скучал по мне? - Сколько раз я говорил тебе не называть меня по имени?! Нет, по тебе я не скучал! – вспыхнул Австрия, разливая чай по изящным чашкам. Торт-то он уже давно разрезал. - Да? А я вот что-то не верю… Запад мне рассказывал, что ты чуть ли не каждую ночь часа по три играешь на рояле Шопена… А Шопена ты играешь, когда в отчаянии или злишься. - Ха! Да о чем ты?! Я не виноват, что у Германии дома такой потрясающий рояль! «Да уж… Так я тебе и поверил… Я никогда не видел, чтобы ты так сильно восхищался музыкальными инструментами. К тому же, в последний раз ты говорил, что рояль тебе не нравится, что некоторые клавиши заедает… Ксесесесесесе… Меня не обманешь, любимый мой Родерих» От мыслей Пруссию отвлек голос Австрии. Он все что-то говорил и говорил. - Да-да, спасибо за торт и за чай, - поспешно поблагодарил немец. - Что-то меня это не удивляет. Опять меня не слушал? – недовольно спросил Родерих, садясь за стол. - Слушал, слушал…. Тебя просто невозможно не услышать… - Опять пытаешься меня оскорбить, Гилберт? - Нет-нет, никаких оскорблений… «Ну вот почему с ним всегда так сложно разговаривать?» - недовольно подумал Пруссия. Но тут его внимание было переключено на блюдечко с тортом. Пруссия слышал, да и просто знал, что торты у Австрии очень вкусные. Ну что еще можно ожидать от аристократа? Попробовав тортик, Гилберт будничным голосом произнес: - Как обычно, твои торты очень вкусны… - А чего ты ожидал, глупец? Я ведь привожу корицу из самого Вьетнама! А фундук? Сейчас такое сложное время, но мне все равно доставляют его из Гиресуна! На создание джема идут самые лучшие фрукты из Италии, их закупают и тут же пускают в производство, так что и суток не проходит после сбора! – холодно ответил австриец, но, все же, в его голосе были слышны нотки раздражения. - Все-таки ты очень странный тип... - А как иначе? Я ведь австриец! В комнате воцарилось напряженное молчание. Почему-то раньше, не смотря на разные характеры, им всегда было о чем поговорить. И тут-то Пруссия начал понимать в чем дело… Только… Он не собирался спешить. Мало ли какая реакция будет у Австрии? Закончив с тортом и чаем, Пруссия решил поблагодарить Австрию за столь вкусное угощение, а именно потянулся к нему через весь стол с целью поцеловать. Да только вот Австрия этого не понял и начал уворачиваться от рук немца. - Ну, куда же ты… Я ведь поблагодарить тебя хочу! - Я… Не прикасайся ко мне! Неосторожное движение, и чашка Австрии полетела на пол, при этом удачно выплеснув на австрийца весь чай. Ему повезло только в том, что чай хоть немного остыл. Резко встав, Австрия недовольно и ошарашено смотрел на свою рубашку, а потом перевел взгляд на Пруссию, прожигая того взглядом. - Это все из-за тебя! - Ну, извини, извини… С тобой-то все в порядке? - Нет, со мной не все в порядке! Я жалею о том, что пригласил тебя на чай! Пойду, переоденусь! Громко выражая свое недовольство, Австрия удалился в собственную спальню. Создавалось ощущение, что еще немного, и у австрийца пойдет пар из головы, настолько он был раздражен и рассержен. Подождав пять минут, Пруссия направился в комнату австрийца. Тихо открыв дверь, он бесшумно вошел в комнату и... таки застыл на пороге, ибо увидел полуобнаженного Родериха. «Мой любимый… Мой самый прекрасный на свете человек…» Подойдя почти вплотную к австрийцу, он нежно обнял его за талию... Немец ожидал услышать ругательства и недовольство, но ничего этого не было. Австрия лишь смущенно и растерянно посмотрел на Гилберта. Сейчас, когда он без очков, его лицо казалось более милым и очаровательным. Пропала вся эта напыщенность, строгость, серьезность и аристократичность… - Что ты делаешь? – тихо спросил австриец. В его голосе Пруссия уловил нотки волнения. «Не может быть… Ты все такой же милый, невинный, нежный и… растерянный. Не понимаю, как ты смог однажды жениться на Венгрии… Неужели она тебя принудила?» - вслух эти вопросы Пруссия не решился высказать, зато крепче обнял австрийца, прижимая к себе. - Я пришел извиняться… Не дав австрийцу и слова вставить, Пруссия опустился на одно колено перед ним и взял за руку. - Я искренне прошу прощения за свой поступок. Прости, Родерих. Это была просто шутка, я не хотел тебя оскорбить, - произнес Гилберт, нежно поцеловав ручку австрийца. - Я… Я… Я… - у австрийца не хватало слов, чтобы хоть что-то сказать. Настолько он был поражен действиями немца. Поднявшись с колен, Пруссия вновь приобнял Австрию за талию и настойчиво поцеловал. - Знаешь, с тортом ты хитро придумал. Знаешь ведь, что твои десерты самые лучшие… Заманил меня в ловушку… - О чем ты? - Ладно… Ксесесесе… Можешь не признаваться. Но… Раз я извинился, значит, я снова могу тебя касаться. Я не прикасался к тебе две недели. Можешь считать это частью извинения. И тут Пруссия нежно куснул австрийца за мочку ушка. Знает ведь все чувствительные точки. Целуя шею, Пруссия иногда оставлял на ней засосы, а его рука ласково поглаживала австрийца по животу. Немец чувствовал, как австриец напрягся всем телом, чувствовал жар его тела.. От этого Пруссия даже хищно улыбнулся. Как же он скучал по этому прекрасному телу… - Что ты делаешь? – пролепетал Австрия. Не говоря ни слова, Пруссия повалил Австрию на кровать, при этом каким-то невообразимым образом успел расстегнуть его брюки и немного их припустить.. Нежно поцеловав австрийца, он прошептал ему на ухо: - Расслабься… Помнишь, как было хорошо в наши прошлые разы? Считай, что это наше с тобой примирение… Хотя, знаешь… Я люблю тебя, Родерих… Легкий полумрак царил в спальне. И даже сквозь этот полумраке постели можно было разглядеть двух человек… Можно было почувствовать, как они любят друг друга… А ведь это было выражено всего лишь объятиями… Их обнаженные тела были слегка прикрыты одеялом - им хватало тепла друг друга. Они просто наслаждались друг другом. Прерывая царящую в комнате тишину, Пруссия тихо спросил: - Ведь ты знал, что я без ума от твоих тортов… Отлично провернул ты свой план… - Да о чем ты все говоришь?! Я просто приготовил свой любимый торт…