Romeo vs. Juliette. Limited edition

Я здешний принц и мне ль не знать, Чем здесь живут плебей и знать. Тут только с виду благодать, Но это лишь обман. Увы, мой город - сущий ад. На первый взгляд – цветущий сад, В людских сердцах не кровь, а яд, А в душах злобы смрад.

Никогда прежде Чунмён не начинал учебную неделю с выговора в кабинете директора. Впрочем, до сих пор он оставался единственным в их классе, кого ни разу не наказывали за плохое поведение в школе и вне её. Но в этой ситуации никто не вышел сухим из воды. Чанёль не стал разбираться, случайно или специально Чонин обжёг Чунмёна. Он просто прописал ему в челюсть мощнейший удар, на который только был способен. Чонин не устоял на ногах, в падении снёс добрую половину бытовой техники с ближайшей столешницы, да ещё и зацепил Чунмёна, неловко метнувшегося к выходу. Кафельная плитка на кухонном полу заметно добавила болевых ощущений, а рухнувший сверху Чонин с рассечённой губой поставил точку в участии Чунмёна в драке. Когда Чунмён смог наконец выбраться из-под Чонина и сесть, опершись на дверцу шкафчика, его глазам открылось самое натуральное месиво. В драку так или иначе втянулись все. И некоторые, похоже, даже не стали разбираться, по своим или чужим приходились удары. Чунмён расширившимися от ужаса глазами смотрел, как в гуще схватки мелькало перекошенное от ярости лицо Бэкхёна, и даже понятия не имел, как это всё прекратить. - Живой? Давай, вставай... - Чонин без церемоний вздёрнул его на ноги и толкнул к раковине: - Открой воду. Холодную! Чунмён сначала повернул кран, а потом уже сообразил, что решил сделать Чонин. Он схватил с сушилки глубокую миску, набрал воды и смело обрушил на головы ближайших драчунов. Тут же подоспел Чонин с приличных размеров ведром. Спустя ещё пару секунд глазам Чунмёна открылось фантастическое зрелище: ни единого хотя бы относительно целого лица. Рассечённые брови, разбитые губы, опухшие носы и заплывшие глаза. Не старшеклассники одной из лучших школ города, а бойцовский клуб в американском гетто. - Это пиздец, - резюмировал Чонин, оглядев побоище, и сплюнул на пол кровь. - Вот же суки, а! Чунмён не мог с ним не согласиться. К тому же, он чувствовал свою вину за то, что стал невольным зачинщиком самой серьёзной драки с тех пор, как они вообще столкнулись друг с другом. - Твои родители нас убьют, - выдал удивительно мудрую мысль Сехун, заставив остальных содрогнуться. Потому что на секунду все представили такой погром в собственных домах и квартирах. - Нет. Они убьют меня, потому что вас я грохну сам. С особой жестокостью, - процедил Чонин, подняв с пола остатки кофеварки. - Блять... Ну как так можно было! - А какого хера ты к Чунмёну полез? - снова завёлся Чанёль, видимо, посчитавший, что терять им было уже нечего. - Да на хер он кому нужен! - Ни к кому я не полез! - Чанёль, это случайно! - к своему удивлению Чунмён перекрыл разом все голоса: - Это случайно вышло! - В смысле? - Бэкхён словно растерял в драке весь свой острый ум. - Да что непонятного. Я просто курил. И просто махнул рукой. И случайно... Для дебилов повторяю: случайно задел... - Чонин потрогал челюсть: Чанёль со спортом дружил и бить умел от души. - А что ты сразу не сказал? - Хань выглядел так, словно на него напала крупная кошка: лоб пересекали параллельные царапины, а волосы клочьями торчали во все стороны. - А меня никто не спрашивал, - Чунмён осторожно потрогал щёку. Ему казалось, что она так опухла, что даже мешает нормально видеть. - Бэкхён же с порога начал орать, как потерпевший. - Ну, теперь мы тут все потерпевшие, - справедливо заметил Тао, но Чонин только поморщился: - Дегенераты вы все. А всё так хорошо начиналось. Я как знал... - Мы сейчас всё уберём. И деньги вернём... За то, что разбилось, - Чунмён выдвинулся вперёд и окинул взглядом своих друзей. - Правда же? - Ну... - Бэкхён, будь его воля, сейчас бы без зазрения совести дезертировал через окно. Но для этого он должен был бежать в одиночку. Бросать друзей в беде было не в его привычках. - Ладно. Только пусть и эти кретины тоже работают. А то как крушить, так все, а как убирать, так только мы. - Мы же здесь гости, - попытался воззвать к совести Чунмён, но понял, что успеха не добьётся: друзья явно придерживались мнения, что героизм хорош в меру. И место подвига всегда лучше обойти. - Здесь все гости кроме меня. Просто некоторые были незванными, - Чонин стянул с крючка полотенце, намочил и прижал к лицу. - Так что вперёд, это всех касается. В итоге процесс уборки кухни превратился в каторгу и фашистские пытки. Синяки болели, ссадины жгло огнём, открытые раны щипало, поэтому с определённой периодичностью то один, то другой участник драки бросал веники и тряпки и уходил обрабатывать раны. И больше уже не возвращался. Чунмён и хозяин дома остались последними. Впрочем, они даже не разговаривали, только молча пытались придать разгромленной кухне подобие прежнего уюта. Молчали они и сейчас, когда директор выстроил их перед своим столом. - Весь класс! Весь чёртов класс! Чунмён опустил голову. Он чувствовал себя виноватым, хоть и понимал, что в разной степени были виноваты они все. Другое дело, что только на Чунмёна действовали слова директора. Он ужасно не любил подводить и не оправдывать доверие. Тем более, Чунмён был лучшим учеником в своём классе. Такое поведение оставляло несмываемое пятно на его репутации и бросало тень на дальнейшее будущее. - Вы думаете, мы не замечали прежде, что вы грызётесь? Но мы рассчитывали, что вы - взрослые и самостоятельные люди. Что вы сможете найти компромисс, что к выпуску ваш класс покажет хорошие результаты. Но вместо этого... Вы подрались! Все! Двенадцать человек! Это уму непостижимо! Ведь вы могли попасть в полицию! - Нас никто не видел, - попытался ввернуть Бэкхён, но директор только повысил голос: - Молчать! Да как вы смеете! Распустились! - директор побагровел от ярости, а Чунмён испытал настоятельное желание покончить с собой. - Это я виноват! - он сделал шаг вперёд и решительно поднял голову. - Это я начал... - Не может быть, - директор так опешил, что даже забыл, что собирался сказать ещё. Он просто отступил к своему столу и налил себе стакан воды. - Нет, такого не может быть. Кого ты выгораживаешь? - Это моя вина, - Чунмён не ожидал, что Чонин с друзьями вступятся и попытаются объяснить, а ещё он надеялся, что его собственные друзья не станут влезать. Не хотелось бы, чтобы у них были дополнительные проблемы по вине Чунмёна. Они и так остались без карманных денег на этот месяц, скинувшись на новую технику взамен разбитой. - Но как? - похоже, директор отчаянно не желал верить своим ушам. Чунмён оставался его последней надеждой на успех и хорошие результаты этого класса. - Я спровоцировал... ссору. А ребята за меня заступились, - Чунмён ненавидел лгать. Но иначе его оправдания выглядели бы совершенно идиотскими. Да и не мог же он рассказать директору школы, что Чонин устраивал вечеринку в отсутствие родителей, что они, ещё не совершеннолетние, пили алкоголь, курили и развлекались с девочками. - С кем ты поссорился? - С... Это не имеет значения. Потому что во всём, что случилось, виноват только я. Если бы я не начал, ничего бы не было, - Чунмён покачал головой и машинально прикрыл ладонью пластырь на щеке. - Понятно, - директор окинул взглядом толпу подростков и вздохнул. Было заметно, что он не поверил ни единому слову Чунмёна. Но не мог же он пытать их, в самом деле. Тем более, что умытые и обклеенные пластырями, они выглядели ещё более плачевно, чем сразу после драки. - Тогда ты остаёшься здесь для беседы, а остальные могут быть свободны. На время. Чунмён прекрасно знал, что наказание настигнет всех. Другое дело, что теперь его друзьям должно было достаться по минимуму. - Что за неуместный героизм? Чунмён, я не понимаю, ты же умный парень! На что ты рассчитываешь? Что я припомню все твои достижения и прощу тебя и твою компанию? - Нет, господин! - Почему ты не хочешь объяснить, что происходит? Ты думаешь, учителя не замечают, что ваш класс уже давно раскололся на две части? Если бы я давал ход каждой жалобе, то на вас уже были бы дела, как на мафиозные группировки. Что это за разборки? Ты же отличник! Ты гордость своего класса и нашей школы, - директор заметно устал и вернулся за свой стол, снова налил себе воды и вздохнул. - Чунмён! Ну что ты молчишь? - Мне нечего добавить, господин директор. Всё, что случилось между нами, действительно моя вина, - Чунмён рассматривал грамоту на стене за спиной директора. У него самого таких было штук сто. - Я тебе не верю. Но раз уж ты решил изображать пленного партизана, я пойду тебе навстречу. Твои друзья, конечно, без наказания не останутся, - директор помолчал немного. - Но ты... Чунмён, ты разочаровал меня ужасно. - Я понимаю, господин директор. Я приношу извинения. Я... Я обещаю, что такого больше не повторится. И я... Я приму любое наказание, - он снова опустил глаза, потому что смотреть на разочарование на лице директора не хватало сил. Его щёки пылали жаром от стыда, из-за чего ожог болел ещё сильнее, чем в вечер драки. - Да уж куда ты денешься, - директор снял очки и сложил руки на столе. - Для начала вымоешь библиотечное хранилище. Раз уж у тебя стало слишком много свободного времени и нерастраченной энергии, я найду способ направить её в мирное русло. И не думай, что отделаешься этим. - Я понимаю, господин директор. Я благодарю... - Всё, проваливай с глаз моих! И передай своим трусливым приятелям, что завтра - самое позднее - они тоже получат своё наказание. В полной мере. И я буду безжалостен. Ещё не хватало, чтобы вы превратили мою школу в местный боксёрский ринг. - Я понимаю. Простите, - Чунмён до безумия хотел попить воды. Но не мог же он попросить у директора. Чунмён на негнущихся ногах вышел из кабинета директора и привалился к стене. До конца урока ещё оставалось время, поэтому в коридоре никого не было. Почти никого. Чонин сидел на подоконнике и слишком легкомысленно для человека, которому тоже угрожало наказание, болтал ногой: - Теперь тебя за идиотизм исключат из школы? - Едва ли... – Чунмён похлопал себя по карманам. Как назло все деньги остались в школьном рюкзаке, а тот – в кабинете, где сейчас шёл урок. Не мог же Чунмён просто зайти за кошельком. – У тебя нет с собой воды? - Не ношу. А что такое? Горлышко пересохло? Так старался, зарабатывая прощение? Чунмён на секунду опешил. Он же взял на себя вину. За всех. А Чонин разговаривал с ним так, словно Чунмён сделал что-то плохое. Конечно, он мог быть обижен за сорванную вечеринку, за нагоняй от родителей. Но разве не он оставил на щеке Чунмёна сигаретный ожог? Разве Чунмён не постарался всё уладить? Уму непостижимо! Чунмён едва не выругался, но в последний момент прикусил язык. Ещё не хватало попасться директору на неприличном поведении. Чунмён просто отвернулся и медленно побрёл в сторону кабинета истории, чтобы там подождать перерыва и забрать свой рюкзак. - Если бы я тебя не знал, решил бы, что ты давишь на жалость. Но я тебя знаю, - Чонин догнал его и болезненно дёрнул за плечо. – Пойдём уже, камикадзе. В конце концов, ты прикрыл и мою задницу тоже. - Куда пойдём? - Куплю тебе кофе, - Чонин развернул Чунмёна и потащил в другой конец коридора. - Да как бы не за что. Вас всё равно накажут. Всех, - Чунмён не хотел напугать, скорее, предупреждал. - Ещё бы. Я бы нас вообще выгнал к чёртовой матери. Но ты, похоже, отгребёшь и за себя и за того парня, - Чонин остановился у автомата. – Какой тебе кофе? - А можно чай? Я не очень люблю кофе. - Надо же, - Чонин хоть и выразил удивление, но развивать тему не стал. Просто купил два стакана горячего чая. – А тебе что? Он уже придумал? - Придумал. Для начала. - Мыть спортзал до каникул? - Хуже. Мыть библиотечное хранилище, - Чунмён только сейчас позволил себе подумать о том, что его ожидало в ближайшие дни. - Но там вроде не так уж много места, - Чонин и в библиотеке-то бывал редко, поэтому хранилище представлял с трудом. - Зато там очень много старых, тяжёлых и пыльных книг. - Их тоже надо мыть? Это же книги! – искренне поразился Чонин, а Чунмён даже рассмеялся такой наивности, но тут же охнул, прижав ладонь к щеке: - Между книжными страницами скапливается столько пыли, что теперь хранилище можно использовать как филиал камеры пыток. Химическое оружие, токсичные вещества, все дела. - И директор решил бросить грудью на амбразуру тебя, - Чонин окинул взглядом Чунмёна. – Сколько ты собираешься торчать в хранилище с такими тонкими ручками? - У меня нормальные руки, - Чунмён не удержался от смешка: Чонин, как и многие его знакомые, повёлся на первое впечатление и обманулся. – Но книг там столько, что мне хватит для самого выпуска. - Не хочешь что-нибудь придумать? - Я? О нет! – Чунмён покачал головой. – Я уже сделал для себя выводы. Больше никаких авантюр, - он поморщился, потому что щека снова напомнила о себе болью. – К тому же, мне опасно находиться рядом с тобой. - Ты меня боишься? - Не совсем тебя. Но снова подвернуться тебе под руку мне бы не хотелось. Так что, можно сказать, я боюсь твоих рук. - А зря, они могут быть очень нежными, - Чонин игриво подмигнул, а Чунмён неожиданно покраснел: - Заткнись! - Ким Чунмён! Ты знаешь такое слово? – Чонин развеселился. Похоже, его доброты и понимания хватило буквально на пару минут. - Я знаю много разных слов, я очень умный, - Чунмён сейчас откровенно лгал. Потому что сам себя считал полнейшим кретином. Но его могли оправдать усталость, нервозность и волнение. - Так чего ты завёлся? Я угадал твою маленькую слабость? И правда. Почему такая банальность, как двусмысленная шутка Чонина, внезапно выбила его из колеи. Может быть, потому что задела его за живое? Или коснулась одной маленькой, но очень важной тайны? Чунмён глубоко вздохнул и сделал то, что привык делать всегда: согласился, наплевав на уязвлённую гордость и чувство собственного достоинства: - Угадал. Чунмён в глубине души обожал это утверждение «хочешь соврать – скажи правду». Оно ещё ни разу его не подводило. Не подвело и сейчас. - А ты забавный иногда. Но только иногда. - Зато мне намного легче жить, - попытался отшутиться Чунмён, но Чонин снова оказался на шаг впереди: - Я бы не сказал. Просто тихони библиотечные хранилища в одно лицо не перемывают. А вот тихони-неудачники… - Я понял. Спасибо за чай. Я не ожидал, но… спасибо, - Чунмён аккуратно выбросил стаканчик в урну. - Не одному тебе можно удивлять, - Чонин скомкал влажный картон, смял и отправил в мусорную корзину прицельным броском баскетболиста. – Я курить, прихвати там мою сумку. Чонин вёл себя как последний наглец. Как классический плохой парень из романов для подростков. И он заставлял Чунмёна нервничать и вести себя, как идиот. И даже подчиняться. - Хорошо.