Romeo vs. Juliette. Limited edition

Я знать хочу, зачем, друзья, <i>Судьба игру ведёт со мной? Зачем всё время слышу я Её дыханье за спиной? Зачем Судьба внушает страх Грозя отнять свои дары? Игрушки мы в её руках, И предрешён исход игры! </i>

Чунмён провалялся в постели целую неделю. Поэтому к пятнице он начал сходить с ума от безделья. Ребята, конечно, заглядывали, но из-за репетиций едва ли могли задерживаться дольше, чем на полчаса. Поэтому в пятницу Чунмён заставил себя встать и доползти хотя бы до репетиции. Выглядел он, конечно, так себе, но сейчас это едва ли имело значение. Конечно, истинной причиной такого героизма было желание увидеть Чонина, но в этом Чунмён не признавался даже себе. Он повторял себе, что просто должен уже вернуться к репетициям, потому что до выступления оставалось очень мало времени. А ещё он хотел улучить момент и спросить Чонина, почему тот не позвонил в воскресенье. Просто спросить. - О… Какие люди! Джульетта… Пардон, Офелия, давно ли ты всплыла? – Бэкхён никак не мог отделаться от патетики и пафоса после долгих репетиций. - Минут пять назад, - Чунмён убрал с лица мокрые волосы: он умудрился снова попасть под дождь и теперь с ужасом думал, насколько сляжет после этой выходки. - Раздевайся, - Чонин не поздоровался, а просто подошёл и сам потянул сырой от дождевой воды свитер. - Ромео, дотерпи до спальни, развратник! - Мою Джульетту я позорить не позволю, - неожиданно поддакнул Хань, но Чонин даже ухом не повёл: - Давай скорее. Иначе только сильнее разболеешься. Зачем ты вообще пришёл? - Надо же, какая забота, - Бэкхён промолчать не мог, но кивнул Чанёлю: - Сгоняй, чай принеси. Раз уж Офелия сама к нам приплыла, надо её реанимировать. Чунмён же понадеялся только, что покраснел не очень сильно. Он уже второй раз за последнее время раздевался в присутствии Чонина. Но сейчас это происходило не по его инициативе. - Слушай, только не психуй, - вдруг поинтересовался Тао: - А ты не пробовал нормально одеваться? - В смысле, - Чунмён бросил на стул свитер и следом стащил с себя такую же сырую майку. - В смысле, сжечь свои ботанические свитерки, унылые рубашечки и маечки из детского отдела. Вон, бери пример с Чонина. Хотя бы, - Тао одобрительно покивал, когда Чунмён надел на себя кофту Чонина. Вроде бы, в ней не было ничего особенного. Но даже сам Чунмён понял, насколько его преобразила одна вещица. - Фу… - разумеется, парфюм Чонин так и не сменил. - Если что, я всё ещё жду подарка. И Белый день уже прошёл, - Чонин красноречиво подвигал бровями, намекнув на давнее обещание. Весь его вид говорил, что он ничего не ждал, но, конечно, не мог не напомнить. И не выразить разочарование. - Я болел, - Чунмён немного нахмурился. – Поэтому… С опозданием, - он открыл свою сумку и вынул оттуда коробочку, красиво перевязанную красным бантиком. – С праздником! - Ты серьёзно сейчас? – Чонин не спешил брать подарок. Он растерянно моргал, словно никак не ожидал такого поворота событий. - Блять, Ромео, не тяни кота за яйца. Давай, открывай. А то мы тебе поможем, - поторопил Чонина Чанёль. - Если там какая-нибудь какашка… - Фу, Чонин… - Чунмён по-настоящему оскорбился. - Иногда стоит думать о людях лучше, чем о себе, - Бэкхён тоже поспешил влезть, пока все снова не перессорились без него. По крайней мере, он теперь хотел знать, нужно ли уже лезть в драку, или ещё стоит подождать. Чонин с осторожностью снял упаковку и даже рот приоткрыл от удивления. Если бы не их бесконечные ссоры и драки, Чунмён бы даже рассмеялся: Чонин никогда прежде не выглядел так глупо. А ведь в коробочке лежало именно то, что должно было лежать. Такой вот фокус. - Я боюсь, я не прочитаю название, - Чонин хоть и более-менее старался на английском, перед словом «Dsquared» спасовал. - Да какая разница. Ты попробуй, - Тао посмотрел на Чунмёна: - А ты не совсем пропащий. По крайней мере, вкус у тебя есть. В чём тогда дело? - В нежелании отстреливаться от прекрасного пола. Они ему прохода не дадут, - предложил вариант Кёнсу. – Он и так из нас всех самый завидный жених, красивый, умный, перспективный, и маме показать не стыдно. Если он ещё и одеваться начнёт, как с обложки, то под венец его утащат с выпускного. - Чонин, ты отошёл от шока? Или надо вызывать реанимацию? – Чунмён не удержался, потому что Чонин всё ещё недоверчиво крутил в руках необычной формы и оформления ёмкость с туалетной водой. - Я всё ещё жду подставы, - Чонин всё же признался. - Опробуй на мне, потому что я рискую задохнуться в этом, - Чунмён демонстративно брезгливо оттянул ворот кофты. - Начинается… - Сехун испытывал странную неприязнь к любому взаимодействию Чонина с Чунмёном. То ли за друга опасался, то ли просто не любил Чунмёна и не пытался скрывать свою неприязнь. - Брачные игры, что ты хочешь. Девочек нет, а гормоны есть… Вот так и становятся геями, - хмыкнул Кёнсу. – Следите за своим предводителем красножопых. А то потеряете его в голубых рядах. - Как ты нас назвал? – вкрадчиво уточнил Чондэ, словно давал при этом возможность Кёнсу взять свои слова обратно. - Да как есть. У вас же вечно отчего-то жопа горит… Издалека видно, - радостно пояснил Кёнсу. – Вот и сейчас. Даже на стуле не усидел. - Он тебя провоцирует, - лениво заметил Ифань. - Это… Я князь! И я велю закончить балаган! - Сам придумал? – Чанёль показал большой палец. - Импровизация – это мой стиль, - Ифань постучал пальцами по спинке ближайшего стула. – И всё же… Мы собирались репетировать. Но пришла Джульетта – и в наших рядах снова разброд и шатание. - Всё, давайте, собрались, - Бэкхён ловко выхватил у Чонина из рук флакон с туалетной водой и с ног до головы обрызгал и его самого, и Чунмёна. – Цветник, блять. - Но запах клёвый. Гораздо лучше того, что у тебя был, - между прочим подметил Исин. – Сейчас и ты будешь от девчонок отбиваться. - Зачем отбиваться. Я наоборот всегда согласен, - искренность и самодовольство, с которыми Чонин это произнёс, болезненно резанули Чунмёна, но он постарался не подавать вида. В конце концов, он ведь ни на что не рассчитывал. Чонин вообще не обязан был чувствовать себя благодарным или как-то тронутым. Он просто поймал Чунмёна на слове. А Чунмён никогда не нарушал своих обещаний. Тем более, туалетная вода у Чонина до этого была отвратительная. Репетиция пошла своим чередом. Теперь, когда слова отлетали от зубов, можно было думать о жестах, позах, о том, что делать на сцене. Прогнав сценарий два раза, Бэкхён объявил перерыв на чай: Джульетта, то есть, всё ещё болевший Чунмён, разговаривал исключительно шёпотом. - Надо бы уже начинать репетировать в костюмах. Что там у девчонок наших? – Ифань окинул взглядом оставшихся. – С кем они нормально общаются? - Со мной! - Со мной! Чунмён и Чонин ответили одновременно и переглянулись. Чунмён мог бы поклясться, что подумали они об одном и том же: о вечере, который провели в компании девочек. И о том, насколько смело было считать один этот вечер нормальным общением. - Прогресс на лицо. Ромео и Джульетта объединили не только сердца, но и мозги. До чего техника дошла, - Бэкхён вернулся в компании Чанёля, Кёнсу и горячего чая на всех. - Ладно, тогда вы и выясните. Кто, кстати, вообще договаривался, что они будут делать костюмы? А то, может, они не в курсе? - Я договаривался. С Чжису. - Тогда позвонишь ей вечером… Блин, что я торможу. Мы же в воскресенье видели Чонина в кино. С Дахён. Чё сразу не спросили? Вот дебилы, - хлопнул себя по лбу Бэкхён, а Чунмён на секунду перестал слышать и видеть. И думать. На одну секунду он перестал жить, потому что он услышал то, к чему оказался не готов. Нет, ему нравилась Дахён. По-человечески. Она всегда славно выглядела, хорошо улыбалась и вызывала исключительно желание погладить её по голове. Но Чонин ведь обещал позвонить. Он мог бы просто позвонить. Объяснить… Чунмён бы не пошёл, если бы его попросили. Да он бы и так не пошёл, к вечеру у него поднялась температура. Но он не ожидал, что Чонин поступит с ним так. Он должен был ожидать, потому что это Чонин, но он так и не отучил себя думать о людях лучше, чем они того заслуживали. И от этого было просто невыносимо больно. - Ты чего так побелел? – встревожился Хань, потряс за плечо, чем и заставил Чунмёна очнуться. - А? Что? Нет... Ничего, всё хорошо. - Какое хорошо? Тебе скорую, может, вызвать? – Минсок подошёл тоже, помог присесть. - Просто... душно. Кофта… очень тёплая, - Чунмён даже смог ответить внятно и связно, а не выдавить жалкий писк. Эта чёртова кофта теперь душила его. Зачем он вообще… Да, зачем он подарил эту проклятую туалетную воду? Конечно, дело было не в туалетной воде. И не в этой чёртовой кофте. Дело было в том, что Чунмён был влюблён. И он не мог заставить себя думать так, как было бы правильно думать. - Вы встречаетесь? Наши девчонки снизошли до простых смертных? – Чанёль душевным тактом отличался не так чтобы очень. - Пока просто сходили вместе в кино, - Чонин старался не смотреть на Чунмёна. - Хорошее начало. Дахён – такая миленькая, - согласно кивнул Кёнсу. - А мне больше Наён нравится. Зайка же, - добавил Чондэ, а Чунмён подумал, что сейчас просто умрёт. - Так, народ, хватит. Я вообще не терплю, когда девушек обсуждают, - Бэкхён пресёк галдёж. – Все девочки в нашем классе прекрасны. Но сейчас у нас есть другие дела. И давайте поговорим о них. В частности, мы решили сделать небольшое возвышение и оформить его в виде балкона. Конструкция довольно массивная, две лесенки, сзади декорация городской улицы, все дела. Но она должна разбираться, потому что нам это всё тащить на себе… Чунмён был очень благодарен Бэкхёну за то, что тот смог вернуть рабочее настроение. Чунмён, конечно, не слушал. Он решил, что парни без него могли бы разобраться с этим. Он всё равно не мог столярничать в своей квартире. А у Чанёля был гараж. У Чонина вообще собственный дом. Пусть бы они и делали. - Ребят, я пойду домой, - Чунмён виновато улыбнулся. – Я, кажется, себя переоценил. - Я провожу, - Чонин вскочил со своего места, хоть по-прежнему не поднимал глаза на Чунмёна. Словно он чувствовал себя виноватым. - Зачем? Не надо, - голос ощутимо сел. А к белым до сих пор щекам прилила кровь. - Чтобы ты не упал нигде по пути. И у тебя моя кофта. - Всё, идите. А то и правда Джульетта помрёт без яда, - Кёнсу буквально вытолкал их обоих из конференц-зала. – И про костюмы не забудьте. Чунмён заставлял себя глубоко дышать. И сохранять лицо. Потому что ему безумно хотелось спросить. И не просто спросить, а вцепиться в куртку, наброшенную на майку-алкоголичку и трясти до сих пор, пока у Чонина искры из глаз не посыплются. - Я… Хотел позвонить. И… Думал, что мы вместе пойдём. А потом Дахён позвонила, сказала, что больше никто из девочек не захотел. И я предложил… сходить вдвоём. Чунмён, наверное, не хотел бы этого знать. Но теперь узнал. И с этим ему предстояло жить дальше. Ему предстояло играть Джульетту, наивную, доверчивую, юную и страстно любящую впервые в жизни. Вот только Ромео оказался совсем не таким, как должен был. Невзаимная любовь – это другой сюжет. Чонин молчал, просто шёл рядом. Он даже не притормозил у подъезда, так и поднялся за Чунмёном на третий этаж, и даже вошёл в квартиру. - Привет, мам. Не сердись… Просто нам надо было репетировать. Это Чонин, он из класса, помнишь? - Не держи его на пороге, проходи, Чонин. Будешь ужинать с нами? - Я не… - Чонин замялся, но Чунмён уже ушёл в комнату. Да и он не хотел помогать Чонину. Не сегодня. - Да не стесняйся. К Чунмёну, конечно, друзья приходят. Но я всех этих друзей знаю с горшкового возраста. Хоть какое-то разнообразие, - мама Чунмёна улыбнулась. – Мой руки, я скоро вас позову. И вломи там этому герою труда. Врач требовал, чтобы до понедельника он и носа в школу не высовывал. Чонин, робея, прошёл в глубину квартиры. Он свернул в комнату Чунмёна и замер на пороге. - Я… Хотел отказаться. - Зря. Моя мама отлично готовит. Тебе понравится, - Чунмён не обернулся. Он продолжал стоять у своей кровати, держа в руках кофту Чонина. – Может, мне её постирать сначала? - С ума сошёл? И оденься, ты слишком белый… Замёрз? - Я всегда такой, - Чунмён слишком поспешно натянул на себя бесформенный свитер, спрятавшись в нём от ушей и до колен. Ещё и на пальцы рук натянул рукава. - Как сиротка, - Чонин снова улыбнулся, и снова виновато. – Как ты себя чувствуешь? - Нормально. Чунмён постарался спрятать глубже в себя свои самые сокровенные чувства. И даже смог развернуться всем телом, улыбнуться естественно. - Ты очень странно себя ведёшь, ты знаешь? – вдруг спросил Чонин. – Как будто… Будто я чем-то тебя обидел. В смысле, будто мы с тобой в тех отношениях, когда люди обижаются… Друг на друга. - Я… ждал звонка. Но, наверное, ты прав. Мы не в тех отношениях, когда люди обижаются друг на друга за это. И вообще. Просто… Это стало для меня неожиданностью. Чунмён прикусил язык, чтобы не сказать лишнего. - Мы… просто сходили в кино. Мы даже не договорились о следующей встрече, - зачем-то стал объясняться Чонин, но Чунмён прищурился: - Не надо. Дахён хорошая… - Дети! Пойдёмте ужинать! Всё на столе, - Чунмён едва ли когда-то прежде хотел так искренне обнять и расцеловать маму. Сейчас он был не готов к объяснениям. И не хотел ничего слышать про Дахён, про любую другую девочку. Он не хотел думать о них плохо из-за своего разбитого сердца. - Мне как-то неудобно… - Мама – отличная женщина. Очень добрая. Отец до поздней ночи на работе, брат с нами не живёт, нечего бояться, - Чунмён даже попытался обнадёжить. – Просто ей кажется, что я не умею общаться с людьми. - Но у тебя же есть друзья. И с девчонками ты… - Ну вот ты маме моей расскажи это, - Чунмён инстинктивно вздрогнул на словах о девчонках. Чонину не стоило знать ни о чём. Ему не стоило приближаться к Чунмёну. Не буквально, конечно. Ему не стоило приближаться к чувствам и эмоциям Чунмёна, к его сердцу. Ему и так уже досталось.