Romeo vs. Juliette. Limited edition

Давай забудем наши имена, Останемся наедине с любовью!

В первую секунду Чунмён решил, что сошёл с ума. Или просто уснул дома, не пришёл на свидание, а весь этот бред последних часов просто увидел во сне. В дурном сне, после которого голова гудит, как с похмелья, а груди ещё долго и мучительно тянет. - Что я должен сделать? Разозлить тебя? Опять? - Чонин… В комнате царил полумрак – Чонин включил только настольную лампу. Он тяжело дышал, стоя напротив Чунмёна и глядя на него сверху вниз. - Что Чонин? Ты не хочешь? Я не верю. - Зря, - умение убедительно лгать никогда не было сильной стороной Чунмёна. Но он пытался. - Я не хочу верить, - Чонин сделал шаг вперёд, словно поставил Чунмёна перед выбором: столкнуться или отступить. Чунмён выбрал отступление. Впрочем, Чонин всё предусмотрел. Столкновение наступило всё равно. Секундой раньше, секундой позже. Едва ли это имело существенное значение. Разве что Чонин теперь мог понять, что Чунмён колебался. Он пытался сопротивляться из последних сил, противиться и своим желаниям, и своим чувствам. - Тебе придётся? - Не придётся, - Чонин был упрям, как стадо ослов. Он видел свою цель и не собирался тратить силы на препятствия. Похоже, он собирался сокрушить любую помеху на своём пути. Чунмён смотрел в тёмные, почти чёрные глаза и лихорадочно думал, когда он успел потерять свою жизнь? Когда он перестал управлять ей даже относительно? Когда его чувства вышли из-под контроля настолько, что стали заметны другим. Чонин видел его насквозь. Он читал его, как раскрытую книгу. Иначе сейчас не кривил бы свой рот в ухмылке. И не прижимался бы так, чтобы Чунмён чувствовал его жар, нетерпение и бешеный напор. - Ты не понимаешь… - эти слова звучали даже не жалко, они превратились в крик помощи утопающего в шторм. И пропали в вое ветра и рёве океанских волн. - Не обманывай… себя. И меня. Я же знаю. - Что ты можешь знать! – Чунмён вспыхнул, как спичка, потому что Чонин не выпускал, не давал думать, не позволял даже нормально дышать. – Зачем ты вообще притащил меня сюда? - Затем… Мы должны закончить! - Не должны! Ничего не было! - Было! – теперь и Чонин взорвался, встряхнул Чунмёна так, что даже зубы лязгнули. – Это было! Ты раздевал меня. Ты вжимал меня в стену. У меня на шее и плечах до сих пор видны следы твоего рта! Ты хотел меня! А я тебя! Это было! И ты не будешь один решать… Чунмён словно по голове получил. Он растерянно моргнул и посмотрел на Чонина совершенно другими глазами. Чонин не собирался провоцировать. Он не вкладывал в свои действия иных смыслов, не задумывал ничего такого, о чём собирался сожалеть. Он просто шёл на поводу у своих чувств и желаний. Эгоистичное поведение, но сложно ждать иного, когда тебе пятнадцать. - Чонин! - Что? – на секунду показалось, что глаза Чонина блестели слишком уж влажно. Чунмён приказал себе завязывать с мамиными дорамами, сомкнул руки у Чонина на шее и прошептал: - Если тебе что-то не понравится, ты меня остановишь. Чонин сбился с ритма дыхания, ахнул и всем телом подался на Чунмёна, словно разом утратил опору и перестал подчиняться земному притяжению. Похоже, Чунмён притягивал его гораздо сильнее. Чунмён всё ещё думал, что Чонин скоро его остановит. Он должен был испугаться, подумать о том, что должно было произойти. Он должен был сделать шаг назад, потому что из них двоих только Чунмён относил себя к людям с нетрадиционной ориентацией. Он не понимал, что двигало Чонином. Искреннее желание? Едва ли такое было возможно? Интерес? Любопытство? До такой степени, чтобы без боя уступить Чунмёну активную роль? Чунмён однозначно упускал что-то важное. Но сейчас он даже не надеялся это понять. Потому что Чонин льнул к рукам, подавался на каждое движение, он был пластичнее глины и горячее расплавленного металла. Чунмён понимал, что может дать себе волю. Что может воплотить в жизнь то, что до сих пор оставалось только его фантазиями. Он мог с лёгкостью прижать Чонина к стене и за короткое время обновить все его метки. И прибавить новых он тоже мог. Он мог сдернуть с Чонина джемпер, не спросив разрешения, не церемонясь. Он мог раздеться сам, потому что так хотелось, и так было правильно. К обнажённому телу Чонина хотелось прижиматься, его хотелось трогать, целовать, кусать, царапать. И так до изнеможения, до тех пор, пока Чонин не забьётся и не запросит пощады. Чунмён чувствовал себя дикарём. Он не мог сдерживаться, не мог контролировать напор, с которым буквально нападал на Чонина. А тот принимал всё, и это поражало и сводило с ума. Чонин не мог быть настолько не ласканным. Или ему не хватало как раз жадности, голода, нетерпения и жёсткости? - Прости, - похоже, Чунмён ошалел от вседозволенности настолько, что умудрился прокусить кожу Чонина до крови. На плече мгновенно проступили алые капли, а Чунмёна буквально затрясло от нетерпения и желания собрать их языком. Чонин успел первым, стёр кровь рукой и насмешливо, демонстративно облизал пальцы. То есть… То есть, этого ему было мало? У Чунмёна потемнело в глазах. Он не собирался делиться. Чунмён был готов биться за вкус крови Чонина на своём языке. Поэтому он приник своим ртом к губам Чонина. Он не щадил ни его, ни себя. Потому что только такой поцелуй мог что-то выразить. - Твой рот… - Чонин с силой провёл по губам Чунмёна большим пальцем, когда тот смог наконец оторваться и перевести дыхание. - А что с ним? - Как у вампира. - По сравнению с тобой, - Чунмён хмыкнул, облизал губы, а потом игриво потыкал языком себе за щёку. – Ты же понимаешь, что эти мысли не могут не прийти… - Это не мысли, - Чонин, похоже, решил вернуть должок. Его руки уже бросили вызов молнии джинсов Чунмёна. - Уверен? - Как никогда в жизни, - Чонин мягко толкнул Чунмёна в грудь, заставляя отступить. Чунмён с ума сходил от того, насколько нереальным казалось ему происходящее. Вот Чонин стянул с него джинсы. Вот заставил сесть на край своей постели. Вот сам встал на колени, упёрся ладонями в бедра Чунмёна и склонил голову на бок, улыбнулся игриво. Чунмён выдохнул тяжело. Такого в его фантазиях не было. Слишком смело, слишком быстро. Просто слишком. Но от этого хотелось только сильнее. В волосы на затылке Чонина так удобно вплетались пальцы. Нужно было только немного сжать и направить. И смотреть, не отрывая глаз, не дыша, судорожно сглатывая слюну. - Не молчи, хорошо? Чонин отстранился на пару секунд, чтобы посмотреть снизу вверх. Его губы блестели так соблазнительно, что у Чунмёна заболело в груди. - Не буду молчать, - Чунмён чуть сильнее сжал волосы Чонина. – Только делай уже… Что-нибудь делай… Даже если бы Чунмён и хотел, у него бы не вышло. Может, если бы они оба были опытнее. Если бы этот раз не был для обоих первым, новым, самым ярким и острым. Стоны рвались из груди, и Чунмён разрешал себе не скрывать их. Потому что Чонин отзывался на каждый, подчинялся им и своей интуиции. - Подожди… Чунмён едва смог заставить себя остановить эту сладкую пытку. Он перехватил Чонина за плечо и потянул его к себе. - Что-то не так? - Всё так. Просто… Ты спешишь… Вернее, торопишь меня… - Я не понимаю… - Просто… не спеши, - Чунмёну казалось, что с каждым разом становится всё слаще целовать этот поразительный рот, этот чистой воды соблазн и вызов здравому смыслу. – Теперь моя очередь… В том, чтобы перевернуть Чонина на спину, подмять под себя и раздеть, не было ничего сложного. Почти ничего. У Чунмёна немного дрожали руки, потому что он сам себя сдёрнул с оргазма. Крупная дрожь буквально сотрясала всё тело, но Чунмён заставлял себя держаться. Чонин оказался ещё лучше, чем Чунмён думал. Ещё красивее, чем Чунмён мог представить. Настолько красивее, что Чунмён, как завороженный, водил ладонями по бокам, животу и бёдрам. - Ты так смотришь… Будто увидел… праздник. - Рождество и день рождения сразу, - Чунмён не смог удержаться. Он поцеловал Чонина в грудь, чуть выше сердца, а потом двинулся ниже. Короткое затишье давало бесценный шанс насладиться Чонином, как принято наслаждаться дорогим вином и изысканными лакомствами. Впрочем, едва ли в своей жизни Чунмён пробовал нечто настолько же пьянящее и сладкое одновременно. Он упивался вкусом и запахом кожи Чонина, запоминал их и уже понимал, что впадает от них в зависимость. Ведь существовали же такие наркотики, которые давали пожизненную зависимость после одного приёма? Чунмён ничего не мог поделать со своими ассоциациями. Но про то, что сейчас происходило с ним, он читал почему-то не в описаниях подростковой любви, а в подробностях наркотических трипов. - Зрачки… у тебя. Как у героинщика. - Ты-то откуда знаешь, - Чунмён не отказал себе в удовольствии провести ладонью от самого низа живота до шеи, обхватить и слегка сжать. - Видел… В кино… - Мне кажется, у тебя в голове слишком много лишних мыслей, - Чунмён совершенно потерял всякий стыд и тормоза, когда сообразил, в каких местах никто не увидит его укусов и других следов бурной страсти. - Мне кажется, ты думал о чём-то подобном. - Возможно, - Чунмён сглотнул. Ещё не хватало, чтобы Чонин научился рыться в его голове и читать самое сокровенное. Чунмён, похоже, так и не собирался признаваться Чонину в истинной природе своих чувств. Пусть думает, что это желание, гормоны, эксперимент, подростковое любопытство. - Только не отступай, - Чонин вдруг посерьёзнел. – Я не собираюсь, и ты… - И я, - Чунмён, наверное, перестарался, потому что Чонин охнул. – Больно? - Мы квиты, - Чонин протянул руку и тронул шрам на щеке Чунмёна. - Тебе он тоже не даёт покоя? - Мне не даёшь покоя ты. - И не дам, - Чунмён позволил своему внутреннему демону снова выскользнуть наружу. Потому что нельзя было тянуть дольше. У них была вся ночь, если рассуждать здраво. Но им обоим не было и шестнадцати. В этом возрасте терпение не являлось главной добродетелью. Внутри Чунмёну бушевала настоящая стихия. И едва ли с Чонином было по-другому. Напряжение между ними должно было наконец получить выход, иначе оно грозило выжечь их изнутри. Чунмён не собирался совсем уж переходить границы. В конце концов, существовало достаточно способов доставить друг другу удовольствие и не пройти при этом точку невозвращения. Потому что если самому себе Чунмён отдавал отчёт в своих эмоциях и чувствах, то Чонину ещё предстояло в них разбираться. И сегодняшняя ночь должна была стать решающим аргументом. Чунмён не мог позволить себе ошибиться. Однако он всё же ошибся. Когда попытался двигаться по пути наименьшего сопротивления. Чонин перехватил его руку и крепко сжал: - Ты же не собираешься… - Почему нет? - Потому что в этом нет никакого смысла? - Чонин! - Что? Что опять? Я же просил… - Что ты просил? - Не отступай. Просто доведи до конца… Сейчас. - А если ты… тебе… - Я скажу, - Чонин смотрел в глаза, заставляя убеждаться, что он твёрд в своём решении. - Господи, да ты псих. Ты даже не понимаешь, - Чунмён выдохнул, растерял запал спорить. – Это же… не просто так, не любопытство. - А кто говорил про любопытство? – Чонин привстал на локте. Они оба безбожно разбазаривали своё время и близость на разговоры, которые можно было отложить. Или не вести вообще. – Просто сделай это. Чунмён не нашёлся с ответом. Он не знал, как ему быть. С одной стороны, вот уж такого шанса ему точно могло не выпасть больше никогда. А с другой… Он не понимал, зачем это Чонину. Он искал ответ, но не находил. Чонин буквально уговаривал его, заставлял, вынуждал, просил, требовал. А Чунмён всё ещё был готов отступить. Сдать назад, даже при том, что кровь всё ещё кипела, сердце бухало в висках паровым молотом, а пальцы сами собой сжимались при мысли о том, от чего он собирался отказаться. - Я не могу… - Чего ты не можешь! – Чонин уже начал терять терпение. - Ничего не могу. Не могу так с тобой… и отказаться… - Можешь. Со мной точно можешь, - Чонин рывком дёрнул Чунмёна на себя, опрокинул и навалился сверху. – Ты можешь. Ты хочешь. И я хочу. Ну же… смотри мне в глаза. Давай, смотри! Видишь! Мы оба этого хотим! Перестань думать! Большей глупости Чунмён в своей жизни не слышал. Но, надо признать, она сработала. Потому что Чонин не врал. Его глаза не оставляли сомнений, его рот, припухший и такой красный, будто они пили кровь, синяки и следы укусов на его шее и плечах, его руки, которые держали Чунмёна так крепко. Чонин этого точно хотел. Так какого чёрта Чунмён медлил? Больше медлить он не хотел. Даже если эта ночь должна была остаться единственной в их жизни, в том хаосе, который заменял им отношения, она должна была стать лучшей. Совершенной. Самым драгоценным воспоминанием. И Чунмён верил, что именно такой она и стала. Потому что он отдал себя всего. И забрал у Чонина, наверное, даже больше, чем тот собирался отдавать. Они словно обменялись душами, кусочками сердца в тот момент, когда смогли стать единым целым. Идеально не получилось. Не получилось без боли. Чонин только чудом не прокусил Чунмёну запястье. Впрочем, он наверстал упущенное, когда движения бёдер Чунмёна перестали приносить только боль и дискомфорт. Они оба оказались не готовы к тому шквалу ощущений, который обрушился на их оголённые нервные окончания. Чунмён очнулся не сразу. Комната ещё вращалась, будто они перепили и теперь приходили в себя в похмелье. На языке отчётливо ощущался вкус кожи и крови Чонина. Саднило запястье, огнём горела спина. Сердце Чонина ощущалось как собственное, так громко и в ритм оно билось. - Ты мог всё испортить, - Чонин еле дышал. - Но не испортил же, - сию минуту Чунмён едва мог даже разговаривать. Сил на то, чтобы сдвинуться в сторону, разъединиться с Чонином просто не оставалось. - Не испортил, - Чонин, похоже, тоже не собирался шевелиться до утра. – Это было… - Давай без оценок, я прошу… - Чунмён фыркнул. – Мне не с чем сравнивать. - Формально, мне тоже. Но это было лучше, чем я… - Думал? - Мог представить. - Хорошо. - Ты же не свалишь сейчас? - Даже если бы я хотел, - Чунмён подумал, что надо было бы предупредить маму, что его не будет дома до утра. - Я тоже был хорош? - Сам догадайся, - Чунмён смог наконец повернуть голову, чтобы полюбоваться на отчётливый след зубов на своей руке. – Ничего себе… - Ты сам виноват, - Чонин дёрнул плечом. - Да уж, точнее и не скажешь, - Чунмён снова уронил голову Чонину на грудь. – Скажи, что утром сюда никто не ворвётся, чтобы пожелать тебе доброго утра. - Никто не войдёт до понедельника, - Чонин немного помолчал. – И не выйдет…