До конца жизни

Озябшими пальцами Твик водит по щеке брюнета и тихо так, будто бы боясь его потревожить, бормочет: - Крэйг, пойдем домой. В ответ слышит лишь нечленораздельное мычание, а после - просьбу, вернее, приказ подлить еще водки. Глупо было делать липовые документы, чтобы попасть в бар. Глу-по. Такера теперь отсюда не выгонишь и уж тем более не упросишь уйти. - Крэйг, пожалуйста, у нас кончились деньги. - целует пьяного парня в висок, пытаясь оторвать его от стойки. Наконец брюнет приходит в себя. Совсем чуть-чуть. Смотрит на Твика непонимающими мутными глазами, в которых если что и можно прочитать, то только раздражение. Абсолютно беспочвенное, если вдуматься, но не для пьяного Крэйга, который замахивается на Твика. Кулак едва задевает скулу, но боль все же ощутимая. - Такер, блять! Твик вовсе не злится. Впечатывает своего спутника в темное отполированное дерево, но не сильно. Так, чтобы предупредить. Чтобы синеглазый не распускал руки. Просит кого-то из посетителей вызвать такси, потому что сами домой не дойдут - это точно. Крейг матерится, вытирая рукавом куртки алые подтеки под носом, Твик на всякий случай отсаживается. Он уже понимает, что дома ему пиздец, поэтому напоследок заказывает себе виски. Если сильно напиться, то будет не так больно. Хотя, может быть, Крейг уснет по дороге... нет. Теперь-то он точно не уснет. Ни сейчас, ни в машине, ни у себя дома. Дерганому достанется, и он никому не пожалуется - зачем? Такое происходит только по пьяне, а пьют они, благо, не так уж часто из-за отсутствия лишних денег. Синяки успевают сходить, по крайней мере. Пора собираться. Блондин, шатаясь, возвращается к барной стойке, с горем пополам взваливает на плечо слабо сопротивляющуюся тушку. Пытается идти. Вот же сукин сын. Дома, Твик готов был поклясться чем угодно, Такер будет уверенно передвигаться из комнаты в комнату. Так же твердо прижимать к холодным доскам блондина ногой. Удары наверняка будут точными. Магия, что ли, какая-то. Мысль о том, что брюнет только изображает из себя недееспособного, казалась слишком абсурдной и глупой. Даже немножко смешной. Вот этот бугай строит из себя пьяную леди, не способную самостоятельно доползти до машины? О боже, нет. Смешно же. Твик устраивает брюнета на заднем сидении. Не без помощи водителя, конечно. Потом усаживается сам, довольствуясь последними минутами своего душевного спокойствия и отсутствием физической боли. Нельзя сказать, что ему не нравилось это томительное ожидание перед неизбежным, легкая дрожь в коленях и чуть сбитое дыхание. Нельзя сказать и что побои приносили ему нестерпимую адскую боль. Нет. Он получал...некоторое удовольствие? Незнакомое и странное, не похожее ни на то, что испытываешь, занимаясь сексом, обнимаясь или, скажем, засыпая после долгого загруженного дня. Удовольствие быть жертвой с синяком под правым глазом, вжатой в стену весом чужого тела. Блондин дергается от неожиданности, когда Крейг ложится на его колени. - Такер, если тебя стошнит на мои джинсы, мы расстаемся. - Иди нахер. Голос брюнета вполне себе живой, а тихая усмешка создает впечатление абсолютной трезвости. Крейг трется щекой о худую ногу юноши и сжимает член через плотную джинсовую ткань. Так неожиданно и сильно, что Твик срывается на стон. Водитель определено это слышит. И этот человек пару минут назад не мог самостоятельно сесть в машину, хах. Из машины Крейг выходит самостоятельно и даже помогает Твику. В штанах слишком тесно. Едва успевают запереть двери. Крейг хватает блондина за горло, грубо и небрежно, как животное, как вещь. Тряпку. На губах Твика проскальзывает еле заметная улыбка. Улыбка ебаного мазохиста. Такер вжимает в стену, одновременно с этим проталкивает колено между тощих ног, надавливая на бугорок, так откровенно выпирающий на джинсах. Твик хватается руками за спину Такера, до красных следов и местами даже крови. Пытается вдохнуть. Царапается. Брюнету это нравится. Но когда взгляд блондина становится туманным, потерянным, а с уголка губ стекает слюна, приходится остановиться. Твик тяжело дышит, его брови сведены к переносице, а рот развратно приоткрыт. Крейг нервно сглатывает. Это ненормальное удовольствие. Неправильное. Так быть не должно. И от осознания этого внизу живота болезненно сводит у обоих. Впивается поцелуем в искусанные губы, оттягивает их зубами, получая в ответ такие же укусы, такую же сладкую боль. Твик трахает языком горячий рот, стаскивает синюю куртку, шарит руками под футболкой и пытается залезть в чужие штаны. Резкий удар по лицу. Не сильный, Крейг не старался. - Я придушу тебя, если ты еще раз разобьешь мне нос. Зеленоглазый снова улыбается, на этот раз глядя на Такера из под опущенных ресниц. Сейчас он подстилка. Любимая и желанная Крэйгом. Значит, остальное неважно. Щека неприятно ноет после удара. Опускается на колени, непослушными руками пытаясь справиться с ремнем. Стягивает тряпки до колен, водит языком от основания к головке, влажно причмокивая. Когда на затылок ложится тяжелая ладонь, заглатывает сразу до середины. Это грязно. Еще грязнее, чем обычная гейская ебля. С губ Крэйга срывается протяжный стон, стоит ему только взглянуть на Твика. Который так самозабвенно сосет его член, который уже успел стащить с себя рубашку и теперь трогает собственные соски. Так похож на шлюху. Отдергивает его за волосы, наклоняется и вновь целует. Нежность борется с желанием владеть и подчинять. Сейчас желание гораздо важнее чувств, садизм выше заботы и любви. Не выдерживает, пинает под дых, наслаждаясь неразборчивым мычанием блондина. Не потому что злится. Ему хочется. Невыносимо приятно и очень больно. Надоело терпеть. Как только темнота перед глазами Твика отступает, а дыхание восстанавливается он поднимается с пола. Его руки, трясущиеся от возбуждения вдвое сильнее обычного, ложатся на плечи Такера. Он жмется к нему, после чего впивается зубами в шею, не просто кусает, а будто бы пытается оторвать кусок кожи. Тоже самое проделывает с плечом, параллельно ласкает большим пальцем уздечку колом стоящего члена. Слишком долгая прелюдия, на столько долгая, что ноги уже не держат, а от любого касания к телу хочется кончить. Блондин самостоятельно снимает с себя остатки одежды, параллельно пытаясь нашарить в карманах джинс флакон со смазкой. Разворачивается лицом к стене. Выливает на тонкие пальцы тягучую жидкость, приставляет их к своей блядской дырке. Проталкивает в горячее нутро, едва слышно поскуливая от частичной заполненности внутри, но двух пальцев ему мало, поэтому Твик низко выгибается, поэтому шире расставляет ноги и добавляет третий. Трахает себя тремя влажными от смазки пальцами, заставляя Такера тихо подвывать от возбуждения и наблюдать за ним. Вытаскивает. Раздвигает края раскрывшегося кольца мышц, призывая Такера действовать. Брюнет перехватывает зеленоглазого поперек груди, с упоением врываясь в горячее нутро. Делает первый размашистый толчок. Твик прижимается спиной к его груди, мокрый, раскрасневшийся не в меру пошлый, и от этого крышу сносит напрочь. Крейг дрожит всем телом от тесноты внутри, от слишком быстрого темпа движений, заданного им же самим, от великолепных хриплых стонов блондина, чью лохматую голову он вжимает в стену, знает, что ему это безумно нравится. Твик начинает стонать в голос, когда синеглазый задевает комочек нервов внутри, напрягается всем телом и подмахивает бедрами, что-то невнятно лепеча. - Грубее, грубее.. грубее. Такер не может двигаться еще резче, потому что резче некуда. Вновь укладывает руку на изящную шею, нажимает пальцами на кадык и крепко сдавливает, перекрывая кислород. Все-таки ускоряется. Обхватывает ладонью плотно прижатый к животу член Твика, начинает дрочить. Блондин хочет застонать, но вместо этого слышит лишь собственные хрипы. К глазам подступают слезы, а низ живота сводит болезненной судорогой. Собачий кайф. В полуобморочном состоянии он пачкает ладонь Крэйга в сперме, после чего наконец-то может вдохнуть. Спустя пару толчков в сжавшемся парнишке кончает и брюнет. У той развратной бляди и этого робкого Твика, смывающего сперму со своих ног, стыдливо отводящего взгляд, мало общего. Тем оно и лучше. Крейг осторожно заправляет прядь мокрых волос за ухо и думает, что в четвертом классе ему невероятно повезло. Ему повезло с его парнем. В три часа ночи они наконец-то лежат в постели, Твика немножко колотит, но это скоро пройдёт. Его голос по-прежнему хриплый. - Реб..ребра болят. Такер молча встает с кровати, удаляется на кухню, спустя минуты две возвращается со стаканом воды и таблеткой обезболивающего. Твик слабо улыбается, проглатывая препарат, после чего утягивает брюнета в кровать. Жмется к нему. - Я до конца жизни готов таскать тебя пьяного из бара домой. - Тогда я готов всю жизнь поить тебя обезболивающими и прикладывать к синякам лед.