Храбрейший и Отважный

Сэм возился в саду: опершись о деревянную трость и наклонившись, он внимательно разглядывал только-только пробившийся на свет молодой росток базилика. Чуть дальше, впереди него, побеги виноградной лозы, переплетясь, образовали живую беседку, усыпанную белыми цветами, распустившимися под нежными лучами солнца, освещающими сады Йаванны. Сэм удовлетворенно вздохнул, рассматривая свой небольшой огород, что так беспорядочно разросся во владениях Палуриэн: ровные ряды усеявших землю всходов, приправы, разнообразные цветы и овощи — все постепенно набирало силу благодаря его стараниям. Он по-прежнему не переставал удивляться тому, что валар даровали ему такую радость, и гордился, что ему позволили быть среди помощников Йаванны — ужасающих духов земли и листьев, пахнущих влажной почвой и зеленью, которые заставляли его замирать в благоговении и страхе, проходя мимо. Он отчаянно любил свой маленький огород, разбитый в землях Кементари, и ухаживал за ним каждый день, не переставая восхищаться буйством увиденной жизни. Ведь, казалось, цветы здесь были ярче, а стебли их вырастали более сильными, чем в так любимых им садах Шира. Сэм взял лейку и, переходя от грядки к грядке, начал поливать растущие побеги, отгоняя толстых желто-черных шмелей, которые с жужжанием летали неподалеку. Улыбаясь, он наблюдал за порхающими от цветка к цветку колибри, напевая что-то себе под нос в такт стрекотанию их крыльев. Он глубоко вдохнул благоухающий воздух, ощущая умиротворение и тихо радуясь спокойствию и сильным побегам. — Я знаю, что ты совершил ради него. Раздавшийся в тишине шепот заставил Сэма инстинктивно обернуться и вскинуть трость, чтобы дать отпор неведомому врагу. Он обшарил взглядом бесчисленные ивы и меллорны, растущие у границ его огорода, и пару секунд спустя заметил чей-то силуэт — нежданный гость стоял, прислонившись к стволу плакучей ивы. Незнакомец показался ему очень высоким, и, хоть его лицо и скрывалось в тени листьев, Сэм знал, что перед ним эльф: такой голос он слышал только у представителей дивного народа — и сейчас один из них пристально разглядывал его из своего укрытия. Сэм осторожно опустил трость и повернулся к незнакомцу, вытирая руки о штаны. Он немного неловко отдернул полы рубашки, чтобы унять слабое беспокойство от направленного на него твердого взгляда эльфа. — Прости меня, — рассеянно произнес тот, отодвигая в сторону ивовые ветви и выходя на солнечный свет. Его честное лицо обрамляли буйные, лежащие в беспорядке медно-рыжие волосы, локонами спадающие до поясницы. Он казался совсем юным и прекрасным, хоть в его карих глазах и проскальзывали грустные искорки, а в уголках смеющихся губ притаилась печаль. — Прости меня, — повторил он, подходя еще немного ближе, прежде чем, как показалось Сэму, в смущении замереть под нависшими ветвями. — Я не хотел тебя напугать. Я услышал, что одного из знаменитых обитателей Шира видели в садах Палуриэн, и думал… Я… Мне просто стало любопытно… Сэм покосился на него, весьма смущенный таким нерешительным началом речи. Молчание затягивалось, не прерываемое ничем, кроме легкого дуновения ветерка, играющего с седыми прядями волос Сэма. — Я не знаю вас, сударь. Там, откуда я родом, принято, чтобы гость представился, как положено, а не подкрадывался к ничего не подозревающим хозяевам! — с дружелюбной резковатостью произнес он, когда больше уже не мог выносить эту тишину под пристальным взглядом эльфа. При этих словах тот улыбнулся, а напряжение, витавшее в воздухе, казалось, рассеялось как не бывало. — Ах, мастер хоббит, прости меня за то, что я позабыл о правилах хорошего тона, — добродушно ответил он. — Когда постоянно находишься в окружении родственников и друзей, то забываешь о таких формальностях. Я Маэдрос Феанарион, и я очень рад познакомиться с тобой, если ты не против. Услышав имя, Сэм нахмурился — в непривычных уху словах было, однако, что-то смутно знакомое. Наморщив лоб, он отчаянно вспоминал, где же мог слышать его. Может быть, мастер Фродо говорил о чем-то таком? Или что-то упоминалось в одной из песен Линдира много лет назад в Последнем Домашнем Приюте? Феанарион… Феанор? Тут в мозгу что-то как будто щелкнуло, и имя обрело смысл. Сын Феанора. Вот кто стоял перед ним! Сэм немного смущенно моргнул, а затем поспешно отвесил поклон. И, запинаясь, попытался выговорить официальное приветствие. — Мой… мой лорд! Сэмвайз Гэмджи из Шира, к вашим услугам! По-пожалуйста, простите мою резкость, мой лорд, я не знал, что это вы… — Мне нечего прощать, мастер Гэмджи, — рассмеялся Маэдрос. — Это я повел себя неучтиво. Тут в его улыбке что-то мелькнуло и, понизив голос, он продолжил: — Но, пожалуйста, зови меня просто Маэдросом, если можешь. От остальных титулов я отказался слишком давно. — Как пожелаешь, мой… э-э-э… Маэдрос, — кивнул Сэм, слегка запнувшись на незнакомом слове. — Что привело тебя в мой скромный сад, позволь спросить? — Конечно, спрашивай. И, должен признаться, я так грубо нарушил твой покой этим утром по эгоистичным мотивам. Я слышал множество рассказов о твоей храбрости, мастер Гэмджи. Твой спутник, Фродо, почти не переставая говорит о тебе, отзываясь самым наилучшим образом. Он рассказывает о тебе всем, кто пожелает слушать, к радости моего народа. И все же, когда я спросил, выяснилось, что лишь немногие встречали тебя. Фродо так трогательно говорил о вашей дружбе, о твоей преданности… Маэдрос умолк, а затем, казалось, ветер скорби подтолкнул его, и он неуверенно повернулся, левой рукой крепко сжав правое запястье, словно памятуя о каком-то давнем ранении. Сэм в замешательстве смотрел на него, пока Маэдрос не продолжил, сделав резкий вздох: — То есть… Я… Я знаю, что за бремя ты взвалил себе на плечи, дабы помочь своему хозяину, своему другу выполнить задание. Я не хочу пробуждать призраков прошлого, а у меня для этого есть больше причин, чем, возможно, ты знаешь, но раз так сложились обстоятельства, я просто… мне просто нужно сказать тебе… нет, я должен поведать тебе о намерениях своего сердца. — Ибо хоть Фродо и нес эту ношу, твой подвиг значит не меньше, чем его, и больше, чем, боюсь, смогут воспеть в песнях. Поскольку ты совершил то, что не осмелился сделать мой народ, ты столкнулся с Тенью, при встрече с которой испугались бы самые могущественные из людей, а ты выдержал, не связанный ни клятвой, ни иными узами, лишь из любви к своему другу. Один мой друг однажды оказал мне милость. Он оказал мне милость, хоть я ее совсем не заслуживал, когда за мои действия, вернее, за мое бездействие он должен был оставить меня умирать. Но он не сделал этого, и я думал, что больше ни разу в жизни не увижу такой самоотверженности. Прожив все эпохи этого мира, никогда больше я не видел и не слышал о подобном, и не надеялся услышать, поскольку, казалось, отважные поступки исчезли из Арды и мир стал хуже. Но когда свет почти угас, свое мужество показали хоббиты, самые невероятные существа. И среди них был тот, кто не был связан никакими обязательствами, ведомый лишь любовью к другу и желанием заботиться о нем, разделивший с ним все опасности этого мира. Маэдрос вздохнул и посмотрел на Сэма — его глаза сияли нездешним, мягким светом. — Воистину ты вернул мне надежду, Сэмвайз Гэмджи. Сэм стоял, словно онемев, разинув рот от великолепных комплиментов, которые щедро дарил ему — по меньшей мере — принц эльдар. Он неуклюже переступил с ноги на ногу, а на его щеках выступил слабый румянец. — Посмотри на меня, Маэдрос, все было немного не так, — немного смущенно начал он. — Я дал слово, понимаешь, пообещал мастеру Гэндальфу, что не покину Фродо, не позволю ему остаться одному. «Не оставляй его, Сэмвайз Гэмджи», — сурово сказал мне он. «И не собирался», — ответил я ему. Видишь, я сдержал слово. Я должен был. Я выполнил обещание. А что хорошего может быть в хоббите, который нарушил свое слово теперь, а? Тень улыбки скользнула по губам Маэдроса, он изящно шагнул вперед и опустился перед Сэмом на одно колено, склонив голову, дабы посмотреть тому в глаза. Он с нежностью взял морщинистые руки Сэма в свои, его тонкие пальцы обхватили сжатые ладони хоббита, и тот мог поклясться, что пальцы Маэдроса на какое-то мгновение задрожали. — Иногда, — медленно произнес Маэдрос ничего не выражающим голосом, — иногда спасители значат гораздо больше, чем спасенные. — Ты никогда не дашь нам об этом забыть, Руссандол! Веселый голос прозвучал среди растущих позади деревьев, и секундой спустя стройный и грациозный эльф спрыгнул с ветвей стоящего рядом мэллорна. Легко приземлившись, он двинулся вперед. На его красивом лице застыла сияющая улыбка. Маэдрос выпрямился, развернувшись к нему, а пришедший резко остановился и затем отвесил Сэму глубокий поклон. — Я Фингон Нолофинвион, мастер хоббит. Anar síla lúmenn’ omentielvo , — немного официально произнес он, прежде чем ухмыльнуться Сэму. — Должно быть, я имею честь познакомиться с великим Сэмвайзом Гэмджи, о котором, как я слышал, много говорится в недавно сочиненных балладах моего народа! — Балладах? — запинаясь, спросил Сэм, застигнутый врасплох таким внезапным появлением еще одного высокого гостя. — Я… что ж, я не так много знаю об этом, мой лорд. Они слишком величественны для маленького хоббита. — Чепуха! — заявил Фингон. — Сказания о ваших подвигах должны воспеваться отныне и до Конца Мира и должны занять свое место среди величайших историй Арды. «Кто сможет забыть предание о Хранителе Кольца, о том, кто одержал победу над Тенью?» — говорят мудрые. А я спрошу: «А о его товарище?». Расскажите мне больше о Сэмвайзе Гэмджи, о Храбрейшем, о жителе Шира, о Садовнике, любящем все, что растет. Я хочу больше услышать о Сэме. Сэм, моргнув, уставился на эльфов и так покраснел, что порозовели даже кончики ушей. — И услышать от него самого, никак не меньше! — сказал Фингон, пристально глядя на Сэма. — Правда ли это, мастер хоббит, что вы принесли с собой в цитадель Врага почти всю кухонную утварь? — Ч.. что ж, я… э-э-э…— запинаясь, пробормотал бедный Сэм, совершенно растерявшись от заданного с таким пылом вопроса. Но Мэдрос быстро пришел ему на помощь, притворно шикнув на Фингона: — Будто ты можешь рассуждать о достоинствах взятых с собой вещей, мастер игры на арфе! Фингон принял невинный вид, и Маэдрос, закатив глаза, обернулся ко все еще смущенно стоящему перед ними Сэму. — Мастер Гэмджи, мой дорогой кузен пытается спросить, если, конечно, он сможет сдержать свой бурный восторг, так вот, он пытается спросить, не окажете ли вы нам честь и не присоединитесь ли к нам на верховой прогулке? Мы хотели побывать в лесах Ороме и проехаться по лежащим за ними полям, и мы были бы очень рады вашей компании. И будучи настолько самонадеянными, мы хотели бы попросить вас рассказать нам еще одну или две истории, если вы доставите нам удовольствие, отправившись вместе с нами. — Конечно, друзья, — взволнованно начал Сэм, радостный оттого, что двое из королевского рода нолдор сочли его компанию подходящей. — Или же я должен сказать… meldar ? Нам, простым хоббитам, порой так сложно говорить с вами, Высокими эльфами. Те вскрикнули от восторга, и Фингон с силой хлопнул Сэма по плечу, выражая свое одобрение его речи. — Ты полон сюрпризов, мастер Гэмджи! — просияв, Фингон взял Сэма за руку и осторожно повел к границе растущих деревьев, аккуратно уложив его трость на деревянный настил, заросший ползучими стеблями клематиса. Маэдрос шел чуть впереди. Проходя под деревьями, он чуть пригнулся, а затем свистнул. Несколько минут спустя из тени выступили две лошади — темно-гнедой жеребец и упитанная серая в яблоках кобыла, довольно жующая пучок травы. — Ох, — проговорил Сэм, — но у меня же нет пони… — Мастер Сэмвайз, окажите мне честь, я буду очень рад, если вы поедете вместе со мной, — перебил его Фингон, не давая продолжить. Сэм согласился, немного растерявшись от такого официального тона, но все же позволил Фингону подсадить себя на спину лошади, которая добродушно фыркнула, когда он устроился на ее холке. Он нервно сжимал мягкую гриву, пока спустя несколько секунд не почувствовал, как позади него уселся Фингон, крепко удерживаясь на лошади, на спине которой не было седла. Маэдрос, в свою очередь, вскочил на коня и остановился на мгновение, чтобы посмотреть на кузена и их почетного спутника. Концы вьющихся седых волос Сэма щекотали Фингону подбородок, когда сидящий на спине лошади подобно благородному лорду хоббит поднимал голову. На его морщинистом лице сияла широкая живая улыбка. — Что же мне делать? — словно задумавшись, игриво произнес Маэдрос. — Меня незаслуженно обделили. Ибо передо мной едут Храбрейший и Отважный, о чьих подвигах будут рассказывать в легендах до конца Арды, не имеющие себе равных ни в дружбе, ни в любви. Вперед, смелые и верные! Услышав эти слова, Сэм радостно рассмеялся, стукнув кобылу пятками. Та рванулась вперед, скача под ивами. Маэдрос замешкался на пару мгновений, удивляясь старому хоббиту, сидящему перед его братом. Восхищаясь его храбростью, жертвенностью, верностью и всем тем, что он никогда не смог бы сформулировать. Но в глубине сердца он знал, что это за чувства, и знал, что они были чисты. И они были гораздо больше, чем он смог бы выразить. Пустив коня вскачь вслед за братом, Маэдрос вновь улыбнулся, рассматривая маленькие пальчики Сэма, находившиеся на одном уровне с коленями Фингона. — Пусть твои дни будут благословленны, — наконец прошептал он.