Лопата

- Ватсон! Это я! Я - живой. Живой! Вставайте, друг мой..." (к/ф "Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона", "Охота на тигра")

Призрак Лоренса явился перед Анной внезапно, посреди заснеженной аллеи. Но она даже не вздрогнула, все еще находясь в состоянии некой отстраненности. Только устало посмотрела в его бледное серьезное лицо. - Что? Дух, как всегда молчал, только руки его делали весьма выразительные приглашающие жесты, маня за собой. Анна молча повиновалась. Она никак не ожидала, что Лоренс приведет ее к дому князя Разумовского. Но именно это и произошло. Особняк был тих, двор засыпан неубранным снегом. Дух легко заскользил к крыльцу. Анна, увязая по щиколотку, и путаясь в тяжелых юбках, за ним не поспевала. Когда она, раскрасневшись, добралась до ступенек, Лоренс, невозмутимый, как надгробие, ждал, протягивая руку к дверям. Однако, Анна остановилась, оглядывая фасад. С недавних пор девушка старалась не соваться бог знает куда, не предусмотрев хоть какой-нибудь защиты. Ни в одном из окон она не заметила движения, но это не успокоило. Скорее наоборот. На крыльце, прямо рядом с белоснежной колонной, нагло стояла лопата с темным, треснувшим черенком. Бестрепетной рукой Анна взяла хозяйственный инвентарь, и только после этого шагнула в дом. Дверь отворилась очень тихо. Лоренс приглашал в боковой коридор. Поудобнее прихватив лопату, бросая подозрительные взгляды по сторонам, девушка последовала за ним. Дух явно вел ее в бывшую комнату Элис... Сделав последний поворот, Анна поняла, что осторожность излишней не была. Она явно расслышала какие-то звуки. Легкий звон, смех, даже, кажется, пение. На цыпочках девушка подкралась к полуоткрытой двери. Зрелище, представшее ее взгляду, казалось совершенно абсурдным. К кровати Элис был придвинут стол, заставленный тарелками и бутылками. Рядом, на стуле, сидел дядя Петр собственной персоной, лохматый, с расстегнутым воротником. Он водил вилкой по краям выставленных в ряд разнокалиберных бокалов и стаканов, вызванивая и подпевая в полголоса «Сердце красавицы склонно к измене!» Но не это заставило девушку замереть на пороге, почувствовав, что она не может сделать вдох. На дядю она удивляться перестала давным-давно! Ну, музицирует на бокалах в доме убиенного князя, (это вместо Парижа!) ну затопил камин, устроив в комнате своеобразную Африку.. Но почему на кровати сидит бледный, похудевший, держащий левую руку на перевязи, но в остальном – живой и адекватный Штольман? Впрочем, с адекватностью Анна явно поторопилась – судя по всему, бутылки для музицирования дядя опорожнял не один. Глаза «без вести пропавшего» сыщика блестели, пальцы здоровой руки отбивали на столе ритм распеваемой композиции. И тут Яков и сам подхватил мелодию. Анна все еще сжимала шершавую рукоять лопаты. Приподняв ее, как герольд – жезл, она несколько раз стукнула об пол. Пение стихло.. - Хорошо... поете. – хрипло выдохнула Анна. - Аннет! – с преувеличенной радостью воскликнул пришедший в себя дядюшка, - а мы тут это.. плюш.. то есть – чаш.. то есть – картишками балуемся! Петр Иванович радостно воззрился на возлежащую поверх ломтиков ветчины колоду карт. - Анна ... Викторовна! – отмерло, наконец, и голубоглазое чудовище на кровати, и даже сделало движение встать. Но – то ли из-за раны, то ли из-за усиленных репетиций, Штольман только качнулся, и вновь прислонился к подушкам. - Я думала вы... – Анна пыталась собрать мысли воедино, но они разбегались в разные стороны. Интуиция еще не вышла из шока, а логика только пожимала плечами. – А вы... тут вот! Так! Она шагнула вперед, не замечая, что царапает металлическим лезвием пол. Яков Платонович как-то вжался в подушку. Петр Иванович вскочил, пытаясь двинуться племяннице наперерез. Вид Анны с поднятой лопатой внушал благоговейный ужас. - Анна, доррогоя моя.. Драгоценная! – незабываемый, гипнотический взгляд светлых глаз проник, казалось в самое сердце. Однако, на занесенную лопату это не подействовало. - Вы поете! Вы тут, рядом, и.. поете! – выкрикнула девушка. – А я! Думала! Она всхлипнула, закашлявшись. Штольман опять рванулся вперед, но Петр Иванович успел раньше. Он успел перехватить девушку, и именно ему и достался несильный, но ощутимый толчок от палки прямо в бок. С другой стороны впечатался кулачок племянницы. - Аннет! – он осторожно взял девушку за локти, преграждая ей путь к кровати. – Аннет, милая, все-все! Я клянусь тебе, что это моя вина. Яков Платонович рвался к тебе постоянно, это я, я не пускал!!! И ты была словно не в себе, как говорят, и он слишком слаб. Я взял на себя смелость.. Анна дернулась, и вдруг ткнувшись в дядино плечо зашлась в совершенно в детских, искренних рыданиях, бормоча что-то невразумительное. Дядя обнял девушку, одновременно ухитряясь сигналить лицом в сторону кровати: «Сидите, и молчите!» Наконец, Анна выдохлась. - Все... – прошептала она, - отпусти, мне нужно к .. нему. Яков.. - Да, да, конечно. – ласково заговорил Петр Иванович, - Только вот еще лопату отдай. Вот, умница! Зачем она тебе, неженственно как-то, правда, Аннет? Ладно бы, еще сковородка, а то – лопата, фи! Анна кивнула, разжав пальцы. Дядя перехватил ее орудие, и быстро шагнул в сторону. Героическим усилием он заставил себя смотреть в окно, но по шороху, вздоху и шепоту сзади догадался, что дело обошлось без пощечин.. ... - Барышня! А барышня! Вставайте, пора уж! Анна села на постели, тряся головой. Что это было? Только сон? Да.. Ее комната, черное платье на спинке стула. Прасковья рядом, смотрит так же ласково и сочувственно, как все эти дни после возвращения девушки в родной дом. Анна едва сдержала стон. Приснилось! Только приснилось. - А знаете, барышня, - продолжала служанка, - говорят, в доме князя-то ночами неспокойно! Шум какой-то – то поют, то спорят! А подойдешь – так и затихнут. И следов возле дома никаких. Анна медленно подняла глаза, чувствуя, что на лице сама собой расползается улыбка. - Прасковья, скажи пожалуйста, - спросила девушка, - а нас ведь сковородка есть? - Да Господь с вами, барышня! – удивилась женщина, - есть, конечно, и не одна! - Ты мне дай ту, что побольше, хорошо? - Да зачем же это? Анна взяла гребень, провела по волосам. - Да так... С визитом пойду. Очень, знаешь ли, хочется быть женственной!