Ледяные дороги не пройти в одиночку, И не справиться с ветром, и не встретиться взглядом. Ледяные дороги недописанных строчек Всё приводят обратно сколько лет уже кряду.
Человек долго и придирчиво разглядывал информацию на считывателе, сверял имя и допуск. Он не верил зелёной служебной карте. Но убедившись, что придраться не к чему, наигранно хлопнул себя ладонью по лбу: - Ах да, вы же Фа! Семья оборотней. А я уже испугался, что данидов стали брать на службу. А вы? – обратился он к Мелнэ. Она не предъявляла никаких документов, и начало разговора полностью доверила БлэкЭри. Он предупредил, что этот человек крайне недоверчив, особенно к террсанни, тем более незнакомым. - А я – настоящая археллин. И именно я попросила БлэкЭри организовать эту встречу. Мыслями человека полностью и прочно завладела неприязнь с оттенком насмешки. Он был явно не рад видеть их обоих, и никак не мог определиться, кого больше – молодую напористую археллин с золотистыми крыльями или кайдри в облике археллара – это была довольно редкая наследственная особенность. Мелнэ решила, что стоит продолжить наступление: - Валентин Александрович, вы позволите нам войти? Человек поморщился – ему не нравилось, что Мелнэ знает его имя. Но одновременно мысленно улыбнулся, подумав о том, что оно вписывается и одновременно не вписывается в здешние человеческие традиции. - Вы ещё и имя моё знаете? – подозрительно спросил он. – Сами-то вы кто? Говорить правду было бы лишним. На этот случай у неё и были документы, по которым она прилетела в Хабитат. Мелнэ думала, что вымышленное имя пригодится ей только по дороге, а пришлось сродниться с ним надолго. - Моё имя – Интеллирин Хелиэ. Я военнопленная. - Тогда почему шляетесь? – начал возмущаться человек, но Мелнэ взглядом указала на БлэкЭри, подразумевая, что в сопровождении офицера Аквалас может находиться где угодно. А Валентин продолжал выражать недовольство: - Интле… Чёрт, язык сломаешь! Не могу я выговорить ваши данидские имена. - Террсаннские, - поправила Мелнэ. Она не любила хабитатского названия её расы. - А мне всё это без разницы. Я живу в Хабитате, и называть вас буду так, как у нас принято. И чем вы недовольны, «даниды» - значит, «летающие», на что здесь обижаться? В кабинете было всего два стула и оба человеческие, так что вопрос о том, можно ли сесть, отпал сам собой. Потолки, наверно, высокие по меркам людей, но двоим археллор не самого высокого роста приходилось наклонять головы, чтобы не скрести макушками по потолку. На стене успокаивающе и немного надоедливо переливалась движущаяся голограмма пшеничного поля. Под ней на подставке уютно устроились два гипсовых бюста – какого-то человеческого лидера и круглоголовая пародия на Хеавера. В гипсовой версии легендарный правитель Хабитата был похож не на свой парадный портрет, а на колобка со щупальцами. «Это признак почтения, или наоборот?» - мельком подумала Мелнэ. Ругнувшись, человек извлёк из-за массивного шкафа низкий раскладной стул. Всего один. - Присаживайтесь уж, Интель-как-вас-там, - буркнул он, раскрывая стул и пододвигая его Мелнэ. - Можете называть меня госпожой Хелиэ. Моё второе имя для вас не слишком сложно? – стул всё равно был для неё ощутимо маленьким, так что предложение сесть больше походило на издевательство. - Да какая ты госпожа, здесь тебе не Террса, - раздражённо ответил человек, и заметил, как его голова против воли наклонилась. Не сильно, но справиться с этим он не мог. Да, не слишком честно, но у неё нет времени переубеждать его по-другому. - Не хамите, - мягко сказала Мелнэ, - это унижает вас, а не меня. - Хорошо, etelin Helie, - он даже почти правильно произнёс террсаннское обращение. До этого разговор шёл на кайдрине. Мелнэ ослабила давление, и человек распрямился. «Грязные псионические штучки», - подумал он, даже не скрываясь. – Зачем же вы пришли? - Я ищу людей, которым хочу отомстить. Несколько циклов назад произошёл крайне неприятный инцидент с одним из моих сородичей. Он был жестоко избит и искалечен, и погиб от полученных ран. Это случилось в Первой Карантинной зоне, которую вы курируете со стороны Аквалас. Так вот, мне нужно найти виновных. - Вроде бы ваша принцесса подавала официальный протест? Мелнэ действительно подавала протест, но сказать об этом человеку означало бы раскрыть ему свою личность, а этого она не хотела. Не для того старшая наследница представлялась вымышленным именем, чтобы так легко разрушить легенду. - Это официально. И кто знает, когда его хотя бы рассмотрят, не говоря уже о том, чтобы отреагировать. - И то верно. Но знаете, что я вам скажу, барышня – ваш родственник совершенно напрасно сунулся в этот гадюшник. Вы же знаете, люди появляются в Хабитате не по своей воле – их зачем-то приносит Куб. И не по одному, а сразу большой толпой. Так вот, последняя волна – это что-то страшное. Первое, что они сделали, оказавшись здесь – передрались друг с другом. Пришлось их расселить на разных планетоидах от греха подальше. И если Вторая Карантинная на Микше – это ещё на что-то похоже, по крайней мере, они знают, что такое дисциплина, то Первая – это полнейший ад. Они ненавидят других людей, кайдри, друг друга. Нет, есть, конечно, среди них безумные альтруисты, но толпа обычно таким не страдает. Я не знаю, чего они натерпелись в родном мире, но здесь явно решили отыграться. А вас, летучих, они ненавидят особенно, - на этот раз Мелнэ не применяла никакого псионического давления, но выговориться иногда необходимо даже таким служакам, как Валентин Александрович. - То, что они творят, я видела. Но скажите мне, почему они так ненавидят именно нас, археллор? Да, мы враги, и я не уверена, что человеку в нашей Империи оказали бы тёплый приём, но издеваться? - Что именно с ним сделали? - Вам словами описать или мыслеобразом? - Нет, мыслеобразов не надо, - поспешно ответил человек. Он уже понял, насколько яркими они могут быть. Мелнэ тоже хотела бы, чтобы от собственных воспоминаний можно было так же отгородиться простым «не надо». – Ему отсекли крылья, так? Поверьте, он не единственный такой. У людей есть религиозное учение о том, что есть Бог, и Он сотворил весь мир. А дальше разные течения расходятся в том, как правильно Ему поклоняться. Но все сходятся на том, что у Него есть вестники, которые выполняют Его волю. Могут просто на словах передать или уронить на голову что-нибудь тяжёлое. И все они крылатые. Не знаю, какой подобрать аналог из вашей религии, но представьте себе, что вам приходится воевать с армией божественных посланников. Тут либо умереть, либо признать, что это неправильные посланники. В Первой Карантинной выбрали второй вариант и воплощают, как могут. Вы для них присвоившие небо, и вас надлежит уничтожать. И пока война не кончится, моё ведомство с этим ничего делать не будет. - То есть виноватых не найдут? - Во-первых, виноватых много – мало кто из людей способен победить данида в драке, это приходится делать числом. Во-вторых, напасть на вашего родственника мог кто угодно, кроме совсем мелких детей и дряхлых стариков. Так что искать бесполезно, даже если бы я вдруг проникся сочувствием к вашей расе. Вы знаете, что ими движет, но справедливости не добьётесь. Я бы просто посоветовал вам облетать Первую Карантинную стороной. И вашим изначальным, хоть они и без крыльев, тоже. - Что ж, спасибо за познавательную беседу. БлэкЭри, вам решать, можем ли мы уйти. БлэкЭри, выглядящий как высокий археллар с ярко-рыжими волосами и чёрными крыльями, спокойно кивнул и сухо подал руку человеку. Валентин с кислым лицом пожал её. - Я удовлетворил ваше любопытство, этелин…, - человек замялся, вспоминая её имя, - у вас не только имя не выговоришь, ещё и фамилия из памяти выкатывается. «Странное какое-то имя. А оно точно настоящее? Нужно будет в террсаннский отдел заглянуть, навести справки», - человек сомневался. - Не надо, - быстро подсказала ему Мелнэ. Он даже не заметил, что это не его мысли. - Это не фамилия, - сказала она вслух, - но не важно, тонкостей вы всё равно не поймёте. Не буду говорить вам «до встречи». - Я тоже, - ответил человек, закрывая за ними дверь кабинета с надоедливой пшеницей и колобковым Хеавером. Человеческий город был тесен – дома стояли близко друг к другу, и даже несмотря на довольно высокий потолок улицы лететь здесь, тем более вдвоём, было бы неудобно. «Потолок улицы» - странное сочетание для того, кто вырос под небом. Мелнэ было сложно привыкнуть к тому, что жизнь в Хабитате протекает не на поверхности, а внутри планетоидов, полностью перестроенных изнутри, как слоёный пирог. Поэтому даже у улиц есть пол и потолок, и их высота может быть очень разной. Здесь, на Малхе, столичном планетоиде, потолки высокие. На Туране, который тоже считается столичным, и где располагается лагерь военнопленных – тоже. А в некоторых районах Тесрина и Микша, где ей как-то довелось побывать, улицы были настолько низкими, что о полётах можно было забыть. Как по ним ходят кайдри с их огромным ростом, оставалось только догадываться. - БлэкЭри, а почему этот город называется Владивостоком? – спросила Мелнэ, чтобы снять неприятное ощущение после разговора с Валентином. На самом деле, она и не ждала большего, визит в человеческий город нужен ей был совсем для другого. Но всё-таки, как приятно снова разговаривать на сиэн’ире, пусть и с кайдри в облике археллара. - Потому что люди из первой волны – или она не была первой? – называли свои города в честь городов родного мира. Москва, Питер, Киев, и всё не по одному экземпляру. Вот и Владивосток оттуда же. Первой Карантинной тоже название придумали в честь какого-то города, но жители не приняли. Утверждают, что оно кощунственное. - Их поведение кощунственно, - холодно сказала Мелнэ. – Это было не в твоё дежурство. Его подобрала Ина. Я даже имени его не знаю. На нём живого места не было. И крылья… Он не мог с этим жить, пытался выпрыгнуть в окно, забыв, что больше не может летать. Или наоборот, очень хорошо это понимая. Я сделала единственное, что могла. - Ножом или ментальным ударом? – БлэкЭри не осуждал её, наоборот, сочувствовал. Последнее время Мелнэ очень беспокоило то, что происходит в его душе. Приставленный охранять военнопленную номер один, он стал привязываться к ней. - Откуда мне взять нож, даже кухонный, чтобы об этом не знало ваше ведомство? Ментально, конечно. Но это был не удар. Есть более редкая и бережная техника. Я попросила его отдать жизнь, и он сделал это. А заодно я пригасила яркость его воспоминаний. Пусть хоть в Мире без света они его оставят. Слушай, раз мы в человеческом городе, принеси мне, пожалуйста, натурального человеческого мороженого. Две порции, одной мне точно будет мало, - Мелнэ перевела тему, почувствовав наконец присутствие того, ради кого она и затеяла разговор с неприятным ей человеком, - Я никуда не буду уходить. Эта фраза была ключом от ментального маяка – охранник, не рассуждая, пешком отправился на поиски мороженного. Возможно, именно маяк был причиной его странной привязанности, вызывая нестабильность психики. Но снимать его было не время – это могло в будущем спасти ей жизнь. Никаких приказов, напрямую противоречащих его инструкции, она никогда не давала. И уходить с того места, где они только что стояли, не собиралась. Как только чернокрылый силуэт достаточно отдалился, рядом с Мелнэ неловко приземлился молодящийся археллар неопределённого возраста, неловко зацепив её крылом. - Ой, просите, - вслух сказал он, - Ментальная блокировка. Ставила Первая леди. Ключ должен быть вам известен, - мысленно передал глава Службы безопасности Террсаннской империи, не тратя времени на приветствия. Что же он такое везёт, что пришлось делать это лично? - Ничего страшного, - ответила Мелнэ, пытаясь на ходу найти ключ к блокировке. Вряд ли это фраза, её слишком легко подобрать. Скорее, мыслеобраз. То, что известно только в узком семейном кругу. Но при этом то, о чём она легко догадается. Поняв, о чём речь, Мелнэ чуть не засмеялась вслух. Она представила себе огромное чешуйчатое создание с множеством крыльев и десятком хвостов. Зверюга была полностью выдуманной, и когда-то в детстве Мелнэ её боялась. Потом перестала, но когда её миссия в Хабитате провалилась, даже не начавшись, именно чешуйчатого многокрыла она представила, чтобы испугаться, и таким способом передать сообщение домой. Мать почувствовала её испуг, но поняла и то, что вызван он искусственно. Теперь же зверюга снова пригодилась. Пока Тиэр Антанэриар продолжал вслух извиняться, она заглянула в его сознание. Визуальная копия документа – есть такая техника, когда зрительные образы в памяти получаются точными, как фотография. Пропустив полагающееся вступление, Мелнэ прочла самое важное – приказ о наделении семьи Лайто статусом Великой, а также о привилегиях, равных члену Великой семьи с правом передачи по наследству при сохранении второго имени для Эрлара Эйскайфа. Вступает в силу 18 айлин этого года. После Штурма? Не раньше? Странно, но видимо, есть причина. Кроме копии приказа – короткое сообщение. Эвакуация во время Штурма через шлюзы Турана. Точное место определишь сама. У пилота будет усилитель телепатии. Он выйдет с тобой на мысленную связь. Кодовая фраза - пора домой. Корабль всего один, в нём 400 мест. Обязательно быть тебе, Ине Эйскайф, Тиэру Антанэриару, Диггону Сардису, если найдёшь. Остальные – на твоё усмотрение. Багажа с собой не брать. Мелль, вернись домой, пожалуйста. Можешь послать во мрак политику, можешь творить что угодно, только вернись домой. Я хочу, чтобы ты жила. Сообщение закончилось. Что же такое творится в столице, что отец настолько боится за неё? Но это потом, сейчас важнее другое, не вечно же БлэкЭри будет ходить за мороженным. - Этель Тиэр, что вы знаете без блокировки? - То, что будет эвакуация, детали обсудить с вами, этелин хэнн. - Хорошо. Вот вам список тех, кому нужно передать то, что вы знаете, - Мелнэ перечислила несколько имён, начиная с сестры адмирала, - говорить только мысленно, о блокировке никому не сообщать. Место сбора назначу позже. В следующий раз найдите меня через Ину – вы её легко узнаете. А теперь – улетайте. Вас здесь не было. Да говорю же вам, ничего страшного. И знакомиться я с вами не буду, - вслух сказала она чуть громче, чем следовало. Для людей, если они что-то заподозрят, это достаточное объяснение. Неудачная попытка познакомиться на улице не вызовет у них даже малейших подозрений, а значит, не запомнится. - А как жаль, - Тиэр чуть заметно поклонился и улетел до того, как его мог бы заметить БлэкЭри. Мороженое было вкусным. Охранник предложил не переходить с острова, где расположен город, по мосту, а просто перелететь искусственное море. Мелнэ развернула крылья, и удивилась, что на этот раз это получилось с усилием. Крылья археллор на земле частично находятся в подпространстве, а для полёта расправляются полностью. Обычно это происходит быстро и легко, но сейчас что-то мешало старшей наследнице террсаннского престола. Но летать хотелось, и воздух над морем, пусть и искусственным, держал отлично, так что Мелнэ списала свои трудности на усталость и неприятный разговор. Они с множеством пересадок добрались до лагеря военнопленных на Туране. Со стороны это был обычный хабитатский город, только окружённый охранным периметром и со строгим пропускным режимом. Мелнэ была одной из немногих, кто имел возможность покидать его в любое время. Разумеется, в сопровождении кого-нибудь из приставленных к ней охранников. В дороге БлэкЭри нервно поглядывал на датапад, который в ипостаси археллара ему приходилось носить с собой – в кайдрийской форме у него был встроенный комм – а в его мыслях неотступно стояло недовольство только что пришедшим приказом. Читать его было далеко не так легко, как людей, всё же он был кайдри, но для Мелнэ эта задача была по силам. И только оказавшись дома, он с виноватым видом сообщил ей: - Этелин Мелнэ, мне пришёл приказ… Вас надлежит поместить под домашний арест. Вам запрещается выходить из дома и принимать гостей. Пищу вам будут доставлять каждый день. Я должен буду находиться здесь и следить за соблюдением. Срок не ограничен. «А вот это уже плохо. А другой приказ, о том, что меня надо убить, будет? И когда будет?», - Мелнэ старалась не выдать своей паники, и поэтому внешне спокойно села на кровать. - Ясно, - сказала она вслух. – Тогда в твоём распоряжении диван в соседней комнате. С меня требуется подпись, клятва, честное слово, или достаточно того, что я проинформирована? - Вы в курсе, этого достаточно, - грустно ответил БлэкЭри. Он был в смятении. - Ложись спать, ты замученный такой. Я никуда не буду уходить. БлэкЭри ушёл в соседнюю комнату. Второй раз за цикл ей пришлось пользоваться его маяком. Нет, смотреть, а тем более удалять сообщения на его датападе она не будет – ей это не поможет, но сделает очевидной её тайную работу. И БлэкЭри тоже даром не пройдёт. Но кое-что другое сделать нужно. Мелнэ сосредоточилась, мысленно вызывая сестру адмирала. Все, кто мог бы подслушать разговор двух внучек разных Богов, находятся далеко от Хабитата. - Ина, мне нужно, чтобы ты пролетела мимо моего дома. Лети медленно, но не останавливайся и в окна не заглядывай. Я передам тебе цепь мыслеобразов. Работы у тебя прибавится.***
За неполные местные сутки на планете Лаори, а это около двух третей цикла, Шейген успел напрочь ей пресытиться. Терраформирование по-орхатски сделало её какой-то картинной – аккуратные рощи, улицы, как по линейке проведённые, свечеподобные дома из стекла и бетона казались нарисованными. Даже синева неба выглядела какой-то неправильной. А в те места, где производится знаменитая на полгалактики медицинская техника, приезжих не пускают. В таких условиях невольно соскучишься по родному хабитатскому бедламу, в котором на самом деле есть порядок, и довольно строгий. Но Шейген прилетел на Лаори не за этим. Саргана Деин’Каар, глава своего дома, выделила ему для сопровождения одного из своих то ли сыновей, то ли внуков – совсем молодого мальчика-орха, ещё не прошедшего ни одной киборгизации, беловолосого и стройного до прозрачности. К мальчику прилагался набор адаптеров «на всякий случай». Шейген был знаком с орхатской культурой, где предложить полузнакомому созданию постель считалось более приличным, чем сесть с ним за один стол, так что не удивился. Мальчик был отправлен в свободное брождение по городу со строгим требованием вернуться к назначенному времени, адаптеры – в подпространственный карман, а Шейген отправился на прогулку в одиночестве. От мысли трансформироваться и полетать он отказался, незачем распугивать добропорядочных граждан игрушечной планеты пролетающим над головой тяжёлым истребителем. Глава дома ждёт его только к вечеру, заняться было пока нечем, кроме разглядывания успевшего надоесть города и размышлений о том, кому бы с пошлой шуточкой преподнести адаптеры. Поохотиться здесь, конечно, было бы можно, но он обещал вести себя прилично. По крайней мере, когда его видят. Двоих, идущих ему навстречу, он поначалу принял за парочку орхов – оба светлокожие, беловолосые и по его меркам – маленькие. Если измерять в человеческих метрах, то рост орхов около четырёх, у террсанни примерно столько же, а иногда и чуть меньше. Тот изначальный, что удачным выстрелом сделал из него Тварь, был почти втрое меньше его ростом, слабее и вообще работал на кабинетной посольской работе. Парочка почти прошла мимо, более молодой орх продолжал что-то вещать, а старший зачем-то оглянулся, испытующе глядя на Шейгена. Глаза у него были холодные и уставшие одновременно, ярко-зелёные, каких не бывает у орхов. Так вот в чём дело - тот, кого Шейген принял за орха, на самом деле был детсарри. Некоторые представители этих рас очень похожи друг на друга, настолько, что заставляло задуматься о возможном общем предке. Кайдри перехватил взгляд зеленоглазого детсарри – возможно, именно того, с кем ему предстояло сегодня встретиться – и, нехорошо улыбаясь, показал выдвижные лезвия. У всех приличных кайдри режущая кромка одна на каждой руке, складывается из среднего и указательного пальца, и резать ей можно всё, что угодно от упаковки энергоновых чипсов до шейных магистралей противника. У Тварей вместо этого было самостоятельное лезвие на каждом пальце, что очень напоминало когти. Тоже удобно резать и хватать, но уже не так мирно. Детсарри поспешно отвернулся и пошёл дальше. Если это действительно помощник наместника, то какой-то он слабонервный. С другой стороны, сложно не испугаться, когда тебе показывает когти здоровенный чёрный кайдри, из-за крыльев за спиной кажущийся ещё больше. У Тварей такой жест означал угрозу, но отсроченную по времени. Шейген взглянул на часы на внутреннем визоре. Пора. Чтобы не столкнуться по пути со слабонервным детсарри он ещё прошёлся по нескольким ровным улицам, вызвал мальчика, который должен был его сопровождать, с некоторым усилием вспомнил его имя – кажется, Эракил – и только после этого направился в резиденцию дома Деин’Каар. Выполняя настолько важную миссию, можно было немного припоздниться, орхи и детсарри потерпят. Он не ошибся. Зайдя в приёмную, Шейген увидел госпожу Саргану, сидящую в мягком кресле с высокой спинкой, и того самого детсарри, которого только что видел на улице. Остальные члены семьи Деин’Каар покинули помещение по едва заметному знаку матери дома. Они увидели достаточно, чтобы удовлетворить любопытство, но мало, чтобы было, что разбалтывать. Саргана поднялась со своего места: - Кайдрэ Шейген, уточните, пожалуйста, характер ваших полномочий, - витиеватые приветствия были в Орхате не в чести, эта раса предпочитала всегда и сразу переходить к делу. А глава дома неплохо разговаривала на кайдрине. - Мои полномочия временные, только на период переговоров, но могут быть продлены. Документы, на которых стоит моя подпись, имеют характер предварительных. При необходимости я могу запрашивать консультацию и согласование у своего куратора в Хабитате. Это может занять время, но решения, переданные мне оттуда, будут только окончательными. На самом деле весь этот ворох официальных уточнений означал одно – Глава Хабитата не доверяет заговорщикам, поэтому сам никогда в жизни не станет с ними встречаться лично. А делать это будут те, кому повезло обладать внушительной внешностью, не самой мирной репутацией и повышенной живучестью. И кого не жалко потерять в случае форс-мажоров с летальным исходом. При этом последнее слово, разумеется, остаётся за Главой, а посланник нужен только для того, чтобы не доверять переговоры по защищённому каналу кому попало. Разговаривать он будет с Аяной, а насколько длинная цепочка стоит за ней – этого ему знать не положено во имя безопасности государства. Долго, сложно, но относительно безопасно. А вот детсарри, услышав ответ Шейгена, заметно помрачнел: - То есть никаких решений вы принимать не можете? - Предварительные инструкции у меня есть. Если потребуются уточнения – я их запрошу. Если нет, то много времени переговоры не займут. Детсарри вздохнул. Аяна говорила, что он третий месяц мотается, как маятник между Деттсой, Террсой и Лаори. Как же он, должно быть, замучился. Шейген вспомнил, что помощника наместника зовут Халгат, кажется, у террсанни очень важно помнить имя собеседника. Хотя детсарри так хотят отделиться от метрополии, что, возможно, как-то изменили эту традицию. - Прекрасно, - сказала хозяйка дома. Она не задала традиционного в таких случаях вопроса, на каком языке удобнее говорить присутствующим. Шейген расценил это как признание того, что кайдрин здесь понимают все. В конце концов, именно Хабитат в этой ситуации диктует условия. - Итак? – Шейген вопросительно взглянул на Халгата. Хотел встретиться – пусть выкладывает информацию первым. Халгат молча извлёк из кармана инфокристалл и протянул его Шейгену: - Здесь – полная информация о Последнем рубеже. Вооружение, техническое оснащение, поимённый список, количество незакрытых вакансий, схема орбитальных минных полей. Указаны подразделения на Террсе, Архелле и Раджее. Добиться его расформирования мне, к сожалению, не удалось. Информация была важной, но сомнения всё равно закрадывались. Если командир Рубежа и правда бывший или действующий офицер СБ, упустить такой кусок достоверной и актуальной информации она не могла. - За какой период эти данные? И вот тут Халгат замялся. Ага, значит, он и сам прекрасно понимает всю сомнительную ценность сведений и шаткость своего положения. Тем более, явно слышал байки про страшный характер Тварей. Боится так, что это видно без всякой телепатии. Но держится хорошо, видимо, деваться ему некуда. - Я получил их в прошлом месяце. Зимой мне удалось завербовать заместителя командира. «Ржавь, с этими разными системами летоисчисления совсем запутаешься», - мысленно выругался Шейген. Зимой по террсаннскому счёту – это, скорее всего, сразу после того самого заседания совета, где, по слухам, чуть ли не дуэль произошла. С того момента в Хабитате прошло почти три месяца, на Террсе – четыре. И это если Халгат не использует какую-нибудь свою, детсаррийскую систему счёта времени. В любом случае, хабитатский месяц не намного длиннее террсаннского, так что приблизительно оценить временной промежуток можно. Так, о каких планетах он говорил – Террса, Архелла, Раджей… А про Раджей в его инструкциях ничего не было. Эта планета, хоть и важная, но не настолько, как две предыдущих. - Хорошо. Если к следующей нашей встрече у вас будет информация о подразделениях на Квайве и Лэнте – вы окажете неоценимую услугу. Халгат напрягся. Вопрос, который он так и не задал, легко читался в его потерянном взгляде. Террса, две из трёх столиц секторов, Лэнта, имеющая равный с ними статус. Не хватает только столицы ещё одного сектора – Деттсы. Шейген мысленно усмехнулся. Он знал, что выбора у него нет, и ему придётся участвовать в контр-штурме. И теперь он выбрал себе цель. Предатель должен умереть, даже если его предательство на пользу. - Вы не представляете, каких усилий мне стоило добыть уже имеющиеся данные… - Меня крайне мало волнует, как вы добываете информацию. Я просто посредник, не забыли? Мне нужны данные ещё о двух планетах, чем быстрее – тем лучше. И не забывайте о том, что до Штурма положение может ещё много раз измениться. - Об изменениях я вас оповещу, - если Халгат и потерял самообладание, то ненадолго, - кроме того, я могу пообещать вам, что прямо перед боем Последний рубеж останется без командира. «А вот это уже интересно. Неразбериха с начальством будет нам на руку. Если он, конечно, не врёт», - подумал Шейген, но вслух ответил: - Желательно, если это произойдёт не во время боя, а чуть раньше, - он уже понял, что детсаррийский наместник и его прихлебатели очень любят решать свои проблемы чужими руками. - Если сделать это слишком рано, то будет новый командир и никакой пользы, - Халгат довольно странно складывал слова на кайдрине, но общий смысл фразы не терялся. - Я надеюсь на вашего агента. Он ведь надёжен? – Шейген снова показал когти. На этот раз он сделал это почти незаметно, но детсарри успел заметить этот жест. - Более чем, - уверенности в словах Халгата было мало, но это могло объясняться неродным языком или усталостью. - А что с поставками оружия, госпожа Саргана? – Шейген посчитал, что от Халгата получил всё, что мог. - Всё в силе, договорённости вполне официальные, даже Галактический совет не имеет претензий, - медовым голосом ответила глава дома Деин’Каар. Обстоятельства, при которых Шейген раньше слышал об этом доме, он с удовольствием бы забыл, если бы мог. Это было давно, ещё до рождения Сарганы, так что лично ей лучше не знать, от чьей руки полегла некоторая часть её родственников. - Надеюсь, Хабитат не имеет территориальных претензий к Террсаннской империи, - всё так же мягко спросила орха. Шейген подтвердил, что о захвате новых планет речь не идёт, только об уничтожении. Саргана мило улыбнулась, и решила, что в таком случае встреча окончена, а ей с Халгатом необходимо обсудить ещё некоторые вопросы. Шейген, если желает, может присутствовать. Он и остался, но его собеседники перешли на детсаррийский диалект сиэн’ира, который Шейген понимал плохо. Его знаний хватило на то, чтобы понять, что орха и детсарри перекраивают политическую карту и делят между своими странами планеты сектора Археллы. Это не имеет прямого отношения к войне, но Шейген незаметно включил диктофон. Аяне будет интересно послушать разговор двух падальщиков, и поймёт она гораздо больше. Слушая разговор, с которого его не попросили удалиться, Шейген ориентировался больше на интонацию, чем на изредка проскакивающие понятные ему слова. Он неплохо знал вражеский язык, но те его диалекты, которые звучали на планетах Огненного приграничья, а детсаррийский сектор находился совсем в другой части Империи, и там тоже было множество своих диалектов. Орхатский язык варьировался от планеты к планете ещё больше, чем сиэн’ир. Так что страховка от подслушивания была неплохой. Но не в том случае, когда в Хабитате в тесных кабинетах ждут своей порции информации офицеры Аквалас. Их энергоном не корми, дай влезть в какую-нибудь политическую интригу. И вот он, Тварь, существо, которому положено быть повторно убитым, сотрудничает с ними. «Если ты не в Аквалас, нарисуй на парте глаз». Это школьное развлечение привезли с собой люди, а прижилось оно среди всех хабитатских рас. Несмотря на то, что ударение в названии твареброческой конторы было переставлено в угоду рифме. «Хотя кого из присутствующих ещё считать тварью. Я убиваю, потому что по-другому не выживу сам. А ради чего Халгат готов убить население пяти планет? Ведь я уверен, он понял про Деттсу. Насколько я знаю, эта планета защищена очень плохо. И усилить защиту, не потеряв доверия наместника, Халгат не сможет. Мне нравится вкус его паники. Как бы сделать так, чтобы он оказался на Деттсе в нужный момент? Жаль, не смогу увидеть выражение его лица, это было бы особое блюдо», - несмотря на внешнее спокойствие и активно демонстрируемое презрение к Халгату, Шейген старался отвлечь себя от других, гораздо более тяжёлых мыслей. Они тревожили его с того момента, как только он узнал про контр-штурм. Твари в Хабитате вне закона, им приходится скрывать свою сущность. А после войны их станет множество, и по закону подлости выживут самые кровожадные. Что же тогда будет делать правительство? У Шейгена не было семьи, которая могла бы от него отвернуться, когда он стал Тварью. Но он – исключение, а как быть тем, кому придётся через это пройти? Рвать привязанности и учиться ненавидеть родных? Или, не желая расстаться с близкими, становиться вне закона вместе с ними? «Если мы выиграем, нас захлестнёт гражданская война. Утешает только одно – если мы проиграем, у террсанни начнётся то же самое. Вот вам и один народ, один мир. И много других народов, которые желают этот мир убить. Я посмотрел бы, что станет с Террсаннской империей, если они выиграют. И что будут делать те двое, которых мне так недвусмысленно запретили убивать».