Видящий

Джен
PG-13
Завершён
38
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
38 Нравится 12 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Машина обогнула серое двухэтажное здание и притормозила на обочине у въездных ворот. Некоторое время Конор смотрел на длинный приземистый больничный корпус из тускло-серого кирпича, расположенный полукругом. Внутри него, словно красно-золотой оазис, охваченный каменным океаном, раскинулся небольшой чистенький сквер. У невзрачного крыльца одиноко мигала фарами машина скорой помощи.       — Приехали, — голос бабушки прозвучал тихо, но так, чтобы Конор его услышал. Во взгляде мальчика читалась твердость и ясность мысли, и все же он медлил выходить из машины. — Если хочешь знать мое мнение, тебе не обязательно туда идти.       Конор моргнул и, повернув голову, встретил усталый взгляд густо подведенных глаз в зеркале заднего вида.       — Он получил то, что заслужил, — добавила бабушка, поправив и без того идеально уложенную каштановую челку. — Маленький избалованный гад. Извиняться перед ним — чушь собачья.       — Я не за этим приехал, — ответил Конор, отстегивая ремень безопасности.       — Тогда зачем, Бога ради?       Конор не ответил, глядя, как бабушка презрительно сжимает губы — дело твое — и хмурит тонко выщипанные брови. Уже два дня, как она вновь следует своему правилу «выглядеть хорошо даже тогда, когда хочется лечь на диван и умереть».       Вернее, «особенно тогда».       Выглядела она, по правде говоря, и теперь не очень. Под слоем косметики были заметны круги под ее глазами и углубившиеся морщинки в углах рта. Не прошло и недели после похорон, как, перевезя вещи Конора к себе домой, миссис Чендлер снова съездила в парикмахерский салон, закрасила седину, включила рабочий телефон, стала отвечать на бесперебойные звонки и ежедневно пропадать в офисе.       Конора одновременно удивляло и восхищало то, насколько быстро она взяла себя в руки и с какой легкостью влилась в привычный ритм жизни. Но что-то подсказывало ему, что теперь носить маску бизнес-леди бабушке вдвойне тяжелее.       Выйдя из машины, Конор поежился от холода и огляделся. Воздух пах сырым асфальтом и выхлопными газами. В окнах второго этажа мелькали редкие фигуры в пижамах и белых халатах.       Конору не хотелось туда идти. Отец говорил, что душа человека в течение девяти дней после смерти обитает там, где этот человек умер. Мама Конора умерла в больнице. Место, в которое они теперь приехали, было совершенно другим и находилось в другом конце города... и все же, это была больница.       Пребывая в невеселых мыслях, мальчик вздрогнул от внезапного стука автомобильной двери.       — Забыл угощение, — сухо напомнила бабушка, всучив ему в правую руку пакет и, нажав на сенсорный ключ, направилась к главному входу. Конор, быстро оглядевшись по сторонам, пошел следом.       В больничном холле все было совсем не так, как в просторном и чистом онкологическом центре. Здесь было шумно и тесно. Низкие потолки, украшенные витиеватыми рисунками, яркие стены и зачем-то охраняющие кожаный диван статуи: веселый тигр в брюках для гольфа и скромно улыбающийся розовый слон из детского мультфильма. Девочка в желтой пижаме — совсем маленькая, лет трех — плакала на руках у матери, а рядом мальчишка с загипсованной ногой буравил невидящим взглядом парк за окном.       Все было совсем не так. Конор чувствовал странную легкость на душе и даже усмехнулся мысли, что Гарри Абрамсона запихали в этот «детский сад». Гарри Абрамсона, который выше его на полголовы и всегда говорит так, как будто он старшеклассник. Его запихали сюда из-за Конора, и Конор пришел, чтобы…       Напомнить ему об этом? Поговорить с ним об этом? Поставить точку и насладиться победой?       Конор не знал, что ответить на это даже самому себе. Он просто чувствовал, что должен это сделать. Тис не говорил об этом, но, возможно, правда, сказанная в день смерти мамы, не была единственной, которую необходимо озвучить.       От воспоминаний о пережитом болезненно и тревожно зудело — это медленно, очень медленно заживало сердце, от которого чудовищная рука оторвала кусок, перед этим сломав Конору пару ребер, чтобы до него добраться. И Конор знал — болеть будет долго.       Что же касается Гарри… пару раз он снился Конору такой, каким он видел его в последний раз, в какого сам его превратил. Разбитый нос, окровавленный рот с распухшей верхней губой, неестественно вывернутая рука и глаза, в которых застыл неподдельный ужас. Гарри уже не сопротивлялся, не кричал, а только хрипло стонал, покорно принимая свою участь.        «Все, кто был в столовой, видели, как ты набросился на Гарри, Конор… Они видели, как ты колотил его…»       «Это не я… я Гарри и пальцем не трогал!»       «И тогда он призвал… чудовище».       Бабушка остановилась получить разрешение на визит. Спустя минуту она призывно махнула рукой и свернула налево. Конор, которому ядовито-зеленые стены и слон с тигром уже начали действовать на нервы, рад был последовать за ней и очутиться в коридоре. Здесь стены были не такими яркими. Коридор вел к лестнице на второй этаж.       Бабушка уверенно шла впереди, цокая каблуками, обходя встречающихся по пути медсестер. Вчера за ужином Конор как бы невзначай сообщил, что хочет навестить Гарри в больнице. Выражение лица бабушки сделалось удивленным. Она довольно долго смотрела на внука, тщательно прожевывая стебель цветной капусты, а затем только пожала плечами и продолжила есть. Было видно — идея ей сразу не понравилась. Мистеру и миссис Абрамсон бабушка все же позвонила утром с просьбой сообщить фамилию врача в детской клинике, куда ее внук намерен нанести визит.       — Ты куда? Конор!       Он не заметил, как оказался на втором этаже. Бабушка окликнула его, и, обернувшись, Конор встретил ее нетерпеливый и слегка напряженный взгляд. Ситуация противоречила ее принципам и убеждениям, и все же она привезла сюда внука без лишних вопросов.       — Этот мальчик? — спросил доктор, высокий сухощавый человек с усталой улыбкой на бородатом лице.       — Да, — ответила бабушка.       — Генри сейчас на процедурах, — доктор указал жилистой рукой в конец коридора. — Можешь пройти в палату и подождать его там.       Конор кивнул.       — Жду тебя в машине, — произнесла бабушка вполголоса и, обернувшись, зашагала обратно к лестнице. Конора, смотрящего ей вслед, посетило знакомое чувство, но останавливать бабушку, чтобы просто сказать, что все будет хорошо, он не стал.       Он двигался будто в тумане, слушая гулкое эхо собственных шагов, пока наконец, миновав длинную деревянную скамью, не остановился перед нужной дверью.       Койка Гарри была застелена, но постель смята, верхний конец одеяла торчал треугольником кверху, а подушка лежала в ногах. В палате находились еще двое. Один из мальчишек полусидел на кровати у окна, прислонившись спиной к подушке. Как только Конор вошел, он повернул голову и бесцветно глянул на незнакомца. Конор кивнул ему и, пройдя к пустующей постели Гарри, сел на стул у подножья койки. Другой мальчик был настолько увлечен игрой на мобильнике, что при появлении Конора даже не поднял головы.       — Ты к Гарри?       Конор повернул голову.       — Ага.       — К нему постоянно ходят, — сказал лежащий у окна. Конору показалось, что в его хрипловатом, будто простуженном, голосе прозвучала зависть. — Сегодня родители, вчера двое парней и девчонка. Здесь он почти ни с кем не говорит, только с врачами.       — Девчонка была кудрявая? — вопрос, казалось, вырвался сам по себе. Мальчик отрицательно покачал головой и с трудом прокашлялся. Конор только сейчас заметил, что у него перевязана грудная клетка. — А с тобой что?       — Под машину попал.       Конор рассеянно кивнул. Девчонка, навещавшая Гарри, не была Лили Эндрюс. Странно, что он вообще допустил подобную мысль. Лили, наверное, единственная девочка в их классе, всегда относившаяся к красавчику Гарри прохладно, а уж после того, как он стал проявлять к Конору интерес, готова была его поколотить.       Конор и Лили дружили с пеленок, если их отношения можно было назвать дружбой. Сам Конор считал общение с нею скорее вынужденным. Дружба их матерей зародилась гораздо раньше и длилась гораздо дольше. Конор не мог сказать, что с Лили ему было особенно интересно. Девчонка она и есть девчонка.       Лили и ее мама приходили проститься. Конор не хотел в тот день говорить ни с кем и молча кивал в ответ на соболезнования, стараясь не замечать сочувственных взглядов. Пару раз он замечал на себе взгляд Лили. Стоя у гроба по правую руку от матери, она выглядела удрученной. И он понимал, отчего.       Не надо было болтать.       Даже теперь, когда ему хватило сил позволить маме уйти, мириться с Лили он не хотел. Извиняться перед ней — тем более. Он не знал, как теперь к ней относиться.       — А ты случайно не в курсе, кто его так отделал? — на лице мальчишки, попавшего под машину, появилась любопытная ухмылка, очень похожая на ухмылку Салли Пейса, когда тот вместе с Антоном Шимански собирался в очередной раз поддеть Конора.       «Случайно в курсе», — мрачно подумал последний, однако, вслух только пожал плечами и отвел взгляд.       Из коридора донеслись шаги. Конор обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри входит в палату.       Он поднялся со стула и внезапно ощутил — ноги будто налились свинцом, да и руки тоже. От конечностей тяжесть распространилась на все тело.       Гарри заметил гостя, резко остановился и выпрямил спину. Конор тоже выпрямился. Ему показалось, будто настенные часы стали тикать медленнее, а тишина вокруг воцарилась такая, что стук его сердца слышит теперь вся больница.       Гарри Абрамсон был в классе образцом для подражания. Приятная внешность в тандеме с хорошим умом, прекрасным воспитанием и явными задатками лидера делали свое дело. Гарри улыбался так, что не улыбнуться в ответ было нереально, если ты не кусок металла или пластика. Говорил открыто, смеялся непринужденно и шутил так, что реагировали даже учителя. Однако стоило ему обратить внимание на Конора, задержать на нем взгляд, как улыбка становилась натянутой, а взгляд зеленовато-карих глаз, удлиненных и слегка раскосых, как у лисицы, делался тяжелым и вязким. Как дыхание, обдававшее лицо Конора каждый раз, когда Гарри подходил к нему близко.       Подбородок Гарри слегка приподнят, а сам он возвышается над Конором, словно подъемный кран. Лицо, обыкновенно пылающее здоровым румянцем, было теперь желтовато-бледного оттенка и каким-то осунувшимся. Загипсованная рука на перевязи плотно прилегала к телу.       Взгляд его и теперь был до дрожи странным. Он будто знал, что Конор придет. Будто ждал его.       Конор смотрел ему в глаза, не отрываясь. А потом Гарри резко развернулся и, толкнув дверь здоровой рукой, вышел в коридор.       Конор вдруг почувствовал, что задыхается. Смотреть по сторонам не хотелось, да и не было сил. Сердце словно раздулось до размеров головы — казалось, под его тяжестью и силой ударов вот-вот спадутся легкие и треснет грудная клетка.       Сейчас Гарри подойдет к доктору и попросит, чтобы Конора О’Мэлли больше никогда, ни при каких обстоятельствах не подпускали к нему на пушечный выстрел.       «Чудовище…»       И как ему могло прийти в голову, что после всего, что случилось, разговор с Гарри вообще возможен?       Не чувствуя в себе сил находиться в палате, Конор сорвался с места, пулей вылетел в коридор и, оглядевшись, обнаружил его. Откинувшись на спинку скамьи и буравя глазами стену, Гарри выглядел хуже, чем когда-либо. Русая челка, всегда зачесанная на бок, небрежно спадала на лоб и закрывала брови. Конор сделал шаг навстречу, и Гарри, чуть повернув голову, скользнул по нему бесцветным взглядом.       Конор вдруг подумал о том, как, должно быть, по-идиотски выглядит, стоя здесь и мусоля в ладони пакет. И потому не нашел ничего лучше, как подойти и сесть рядом, оперевшись локтями в колени.       Он не чувствовал себя победителем. Он вообще никем себя не чувствовал. Не знал, что говорить, хотя, казалось, заранее продумал каждое слово. В его голове словно провели генеральную уборку, не оставив ни единой фразы, за которую можно было бы зацепиться.       Конор не знал, сколько он просидел рядом с Гарри — минуту или две. Мимо них проходили работники больницы, пробегали дети. Время, казалось, текло отдельно от них, в другой, параллельной реальности.       Все это время Конора не покидало ощущение, что Гарри за ним наблюдает. Пристально, ловя каждый его вдох и движение ресниц.       «Ты видишь меня? Видишь меня?!»       «Нет! Нет, О’Мэлли, тебя никто не видит!»       Он вздрогнул от шуршащего звука и повернул голову. Гарри достал коробку с молочным напитком из пакета, который Конор положил на скамью рядом с ним. Достал, окинул все тем же бесцветным взглядом и, не глядя, протянул ее Конору.       — Я не хочу, — глухо бросил он. — Это тебе.       — Я понял, — сказано было тихо, почти одними губами.       Конор едва не хлопнул себя по лбу. Ну, что за идиот! Он сломал Гарри предплечье, оставив ему одну рабочую руку, и принес напиток, который надо сперва открыть. Сломанные зубы для этого явно не были предназначены.       Выполнив молчаливую просьбу, Конор стал наблюдать, как Гарри подносит коробку ко рту и медленно пьет. Осторожно, чтобы не повредить рубцующийся шов на губе.       — Мне жаль, — произнес он без особой интонации. Произнес просто потому, что это была правда.       — Что? — ответил Гарри после небольшой паузы. Голос его был по-прежнему тихим, но, тем не менее, твердым. По его лицу трудно было понять, что он сейчас испытывает.       Взгляд Конора упал на открытый участок шеи, где виднелись желтовато-синюшные отметины пальцев.       — Тебе жаль, О’Мэлли?       Вопрос прозвучал настойчивее, и Конор ответил твердо:       — Этого больше не повторится.       Гарри сидел неподвижно, пристально наблюдая за каждым его движением, оценивал каждое слово.       Конор смотрел ему прямо в глаза. Без сожаления. Без чувства вины. Все равно — видит его Гарри или не видит. Все равно, кто победил. Теперь это неважно. Конор знал одно — теперь чтобы достать его по-настоящему, Гарри придется сильно постараться.       — Кажется, я разбудил монстра, — произнес, наконец, Гарри, разглядывая его так, словно пытался обнаружить нечто скрытое. Что-то, что явилось совершенно случайно и не предназначалось для его глаз. При слове «монстр» что-то внутри Конора тревожно шевельнулось. Нет, Гарри просто не мог его видеть. Это абсурд.       — Я пойду, — процедил Конор, не отводя взгляда. Он собрался было встать и уйти, не оборачиваясь, но в последний момент цепкие пальцы схватили его запястье. Гарри вскочил с места и рывком заставил Конора обернуться.       Он снова был слишком близко. Конор мог пересчитать еле заметные веснушки на бледных щеках. Красивые раскосые глаза Абрамсона сузились, глядя в болотно-зеленые глаза собеседника. Невозмутимые и мрачные, крупные глаза, на фоне резковатых черт лица создающие впечатление, будто их хозяин — гость с другой планеты.       — Как там говорят? «Месть подают холодной»? Красиво сказано, да? Звучит как тост.       Конор сглотнул слюну. Здоровая ладонь Гарри сжимала коробку с напитком, запах которого, казалось, пропитал его кожу и одежду, смешавшись с естественным запахом и следами от лекарств.       — Я не хочу, — повторил Конор жестко, когда цветная упаковка возникла прямо перед его носом. Фраза Гарри не понравилась мальчику, хотя, подумал он, глупо было бы ожидать от него чего-то другого.       — Я настаиваю.       Конор глубоко вздохнул, подавляя в себе желание опрокинуть содержимое коробки на голову одноклассника, после чего взял напиток и, все еще глядя в глаза оппоненту, сделал глоток.       — Ну как?       Конор молча протянул Гарри коробку. Приятный сладкий привкус во рту не хотел исчезать. Допив остатки, Гарри метким броском отправил коробку обратно в пакет и ухмыльнулся.       — Мне тоже нравится. Здесь кормят преснятиной, поэтому великий и ужасный О’Мэлли порадовал меня сегодня.       — Издеваешься?       Гарри усмехнулся, сверля Конора взглядом.       — А что ты мне сделаешь? Опять ударишь?       Конор заметил, что проходящие мимо на них оборачиваются. Еще бы, они стояли друг к другу почти вплотную.       — Куда собрался? Я не закончил.       — Зато я закончил, — отрезал Конор, которого Гарри держал теперь за рукав куртки.       Гарри выдохнул, и его собеседника вновь обдало жаром. «Так почему, Конор О’Мэлли? Какие ужасные секреты ты скрываешь?»       — Все в порядке, Генри?       Конор не сразу повернул голову и ощутил, как на его плечо легла большая мягкая ладонь. Он даже не сразу понял, почему Гарри вдруг переменился в лице и выдавил усталую улыбку, не разжимая губ.       — Сэр, это мой школьный друг, Конор О’Мэлли. Он уже уходит. Пока, Конор.       Поймав на себе настороженный взгляд доктора, Конор пожал протянутую ладонь. Глаза Гарри блеснули.       — Увидимся*, — прошептал он прежде, чем разжать пальцы. ***       — А вот и ты, — произнесла бабушка, когда Конор молча открыл заднюю дверь автомобиля и залез внутрь. — Я уже волноваться начала.       — Все нормально, — бросил Конор, закрепляя ремень безопасности и кидая мрачный взгляд на тронутый осенними красками сквер. Воздух потеплел, и Конору захотелось снять куртку.       — На твоем месте я бы тоже его поколотила, — сказала бабушка, выведя автомобиль на дорогу и подняв при этом сноп брызг. — Даже если бы это стоило мне места в школе.       Конор удостоверился, что она смотрит на дорогу, и только тогда ухмыльнулся своим мыслям.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.