Три часа счастья

Мэйбл не знала, сколько времени она уже стояла здесь. Она просто ждала, когда к ней придут и похвалят за проделанную работу, а после дадут награду. Так всегда было. Надо просто дождаться. В лесу тихо. Девочка и не помнила, чтобы здесь когда-нибудь пели птицы или шуршали зверьки: они знали, что этого лучше не делать. Боялись. Страх давно стал привычным чувством. Вздохнув, Мэйбл присела на землю, прижавшись спиной к шершавому стволу и обхватив колени руками, чтобы сохранить тепло. Под вечер здесь всегда холодно, ей следовало бы надеть юбку длиннее. Или теплее. Прикрыв глаза, она сосредоточенно считала до ста, мысленно представляя милых кудрявых барашков, которые прыгали через белый забор с весёлыми улыбками. Там, за оградой, их ждёт вкусная трава. Восьмой барашек превратился в гнома с сероватой бородой, и теперь уже они перепрыгивали, дружно ведя счёт. «Девятый, десятый». Мэйбл стало скучно, и даже смешные гномы не могли её развеселить: в собственной фантазии они просили её стать их королевой, и девочка постоянно мялась, не зная, что сказать. Грубой нельзя быть, поэтому она всегда била в глаз. Ей всё-таки следовало задержаться там, в хижине, куда её отправил Билл. Там было как-то уютно и спокойно среди этого хаоса и разрухи, где встали деревья и спокойно ходили по городу. В Гравити Фолз уже не осталось людей, и Мэйбл почти научилась скрывать сожаление и собственное горе. Важнее выполнить задание и получить награду. Вот только Сайфер опаздывал, специально, наверное, и девочка скучала, слушая биение собственного сердца. Её никто и никогда не тронет. Это она поняла в тот самый миг, когда вышла из шара-темницы, в котором пряталась от реального мира. Диппер тогда ушел без неё, попросив подумать. И она думала. Несколько дней. Взвешивала все «за» и «против». Искусственный мир побеждал, и только поэтому она очнулась от сна. Игрушка. В мире наступил настоящий Ад. Живот скрутило, и Мэйбл, обхватив себя за плечи, принялась раскачиваться из стороны в сторону, пытаясь успокоить себя. Каждый раз мысль о той ужасной неделе вызывала тошноту, и каждый раз ей с трудом удавалось справиться с собой. — Не стоит так переживать, Падающая Звезда. — Девочка вздрогнула и, резко встав, поправила синюю юбку. Мелкие веточки и опавшие листья неохотно вернулись на землю. — Так-так, неужели моя маленькая Падающая Звёздочка испугалась меня? — Неправда. Я просто задумалась, — Мэйбл дернула головой, пряча глаза. Ей всегда неловко смотреть на него, особенно сейчас, когда он приобрел физическое тело и мог спокойно находиться в реальности. Неловко. И страшно от воспоминаний и размышлений, как всё было, как всё могло бы быть, если бы она не вышла. — Не стоит думать, когда рядом находится демон. Он слышит все твои мысли. Девочка скривилась, словно съела дешевую конфету, которые так не могла терпеть. Они всегда горькие, и шоколад там невкусный. Билл не конфета, и его, к сожалению, просто так не выкинешь. — Я выполнила задание, — стараясь перебороть себя, она покосилась на Сайфера, но он никак не отреагировал: всё так же висел в воздухе, держа перед собой золотую трость. Интересно, зачем она всесильному демону? — Ты поймала их всех? — Да. — Не ври мне, Падающая Звезда. Мэйбл сглотнула и, вжав голову в плечи, посмотрела на Сайфера, прямо в глаз. Его вертикальный зрачок насмешливо наблюдал за ней. Ему не нужны её слова, чтобы что-то узнать: он демон разума, ему известно всё и так. — Дядя Стэнли так и не нашёлся. Я осмотрела всю хижину, и город, и лес. Его нигде нет. — Ах, да-да, Стэнли, мой старый друг. Он умеет прятаться, когда ему нужно. Но не переживай, он никак не сможет нам с тобой помешать. Ты же со мной? Девочка сглотнула, но, выпрямившись, сжала кулаки и твёрдо кивнула. Щеку обожгло резкой болью, и она с удивлением обнаружила, что сжимала её зубами так сильно, что прокусила до крови. Во рту оставался неприятный солоноватый привкус, от которого хотелось морщиться. Не страшно, такое и раньше бывало. Билл довольно покачал тростью. Мэйбл стояла рядом с ним молча, ожидая, когда он исполнит обещанную награду, и думала, что всё, наверное, обернулось бы иначе, не убеги она тогда из дома. Или не прими Диппер предложения дядюшки Форда. Сейчас она бы многое отдала за возможность вернуться в тот момент, чтобы исправить всё: не убегать и принять то предложение. — Скоро весь мир будет моим. Девочка вздрогнула от неожиданности. Он часто говорил вот так, внезапно, произнося странные речи, сулившие страдания людей. Это было странным, но ещё — страшным. Только тогда она понимала, что Билл — сумасшедший, что может сорваться в любую минуту. И не выполнить обещания. Убить её, как и многих других. Мэйбл хотела сбежать, спрятаться от всего этого, только в прошлый раз это ничем хорошим не закончилось. — Пошли. Сайфер развернулся к ней спиной и больше не произнёс ни слова. Мэйбл быстро побежала за ним, чувствуя, как от предвкушения награды волнуется сердце. Интересно, что она скажет ему в этот раз? Как проведут вместе заслуженные три часа? Может, им удастся поиграть? Как раньше, до Странногедона. Билл молчал, и она, нетерпеливо комкая рукава свитера, представляла, как сможет обнять брата. Лес почти не изменился, только больше упавших деревьев и веток. И тишина: она давила на уши. Иногда, чтобы проверить, не окончательно ли она оглохла, Пайнс хлопала в ладоши, и тут же резкий звук разрезал неприятную тишь. Сайфер, не скрывая насмешки, наблюдал за этим. Когда они подошли к поляне, ей хотелось прыгать от осознания, что этот день всё же настал. Мэйбл не видела брата уже несколько недель и ужасно соскучилась: этот новый мир одинокий, лишённый любви и доброты. И это её злило. Она осталась одна, и никто, даже Гидеон, к которому Билл относится с некоторым пренебрежением, не мог помочь: он, как и все вокруг, лишь игрушка для демона. Сайфер остановился, зависнув в воздухе у очередного дерева, несколько покорёженного, с обломанными ветками. Наверное, проходящий мимо монстр таким образом оставил свой след. Замеревшая Мэйбл, не выдержав, побежала вперед, в уже привычное для неё место. В углублении, среди сосен, стоял Диппер, невидящим взглядом смотрящий куда-то вперед, сквозь окружающие его предметы, и каменная рука чуть протянута, словно для рукопожатия. Только Мэйбл знала, что это он пытался её оттолкнуть, но не успел: демон превратил его в камень раньше, чем сам мальчик осознал. Упав перед ним на колени, девочка сжала холодную ладонь, чтобы, когда брат вновь превратится в себя, успеть его подхватить. После долгой неподвижности у него всегда болит голова и слабеют ноги. Потребуется время, прежде он сможет с ней нормально поиграть. Билл насмешливо наблюдал за ней, и девочке казалось, что в его единственном глазе застыла пакость, которую он, безусловно, совершит. Может, не сейчас, может, не при Диппере, но обязательно совершит. За её неподобающие мысли. За веру в счастливый конец. В котором нет демона. — У тебя ровно три часа. Ни секундой позже, ни секундой меньше. Билл исчез, но Мэйбл казалось, что его глаз с вертикальным зрачком ещё долго наблюдал за ней, а золотая трость качалась из стороны в сторону, словно маятник, отсчитывая секунду за секундой. Стараясь не смотреть себе за спину, девочка уставилась на брата. Его кожа медленно розовела. Казалось, что мальчик и сам не решил, что для него лучше: оставаться камнем или превратиться в человека. Но Мэйбл знала: так издевается над ней Билл. Он любил, когда она страдала. Неуверенно улыбаясь, девочка встала с колен и обхватила брата, прислушиваясь к его сердцу: оно нерешительно начинало биться, словно маленькая птичка, которой предстоял первый полет. Вытянутая рука Диппера дрогнула и опустилась, касаясь спины сестры. Ей плохо и хотелось рыдать, только она стояла и пыталась улыбаться, словно ничего ужасного не происходило, а вокруг — просто сон, кошмар, который пройдет, стоит очнуться. Только никто не просыпался, и кошмар продолжался. — Мэйбл, как долго я здесь? — голос мальчика дрогнул, и он замолчал, тяжело дыша. Через несколько секунд Диппер закашлял, словно избавляясь от камней в лёгких, которые, она была уверена, застряли в них. — С последней нашей встречи прошло три недели. — Так долго… Его ноги внезапно подогнулись, и он, чуть охнув, упал. Девочка, не удержав, упала с ним, опасаясь смотреть ему в глаза. Вина за всё случившееся давила, и Мэйбл не знала, как ей поступать. Единственный выход, который она видела, — прятки с собственной совестью. Тряся головой, мальчик посмотрел в лес, словно пытаясь разглядеть что-то невидимое, но деревья совсем не изменились, не считая обломанных веток, так же, как и прежде, стояли на своих местах. Посмотрев на брата, Мэйбл с удивлением обнаружила под глазами у Диппера странные синяки, но она боялась говорить об этом. Вдруг он тогда заметит её раны и ссадины, скрытые под длинными рукавами растянутого свитера? — Сколько у нас времени? Девочка промолчала, закрыв глаза. Ей не хотелось, чтобы брата волновало это. Может, он и будет скрывать, но она знает: каждую минуту будет мысленно отсчитывать, чтобы знать, как долго у них осталось. Положив свою трясущуюся руку на его, она сильнее сжала её, успокаивая. Мальчику показалось, что таким образом она пытается казаться уверенней, чем она есть сейчас. — Не хочешь — не говори, — Диппер отвернулся, но его холодная ладонь сжала в ответ её. Мэйбл впервые за долгое время счастливо улыбнулась. Ей наконец-то не одиноко. — Я хочу сходить в город. — Не стоит. — Почему? Девочка замялась, не зная, что сказать. Город совсем опустел, и монстры, гуляющие там повсюду, никого не отпускали живым. Кроме неё. Ей повиновались. Она — помощница Билла. Сердце болезненно сжалось, а на глазах появились слезы. — Никого не осталось. Совсем, — Мэйбл всхлипнула и, прижавшись к Дипперу плечом, уже не скрывала плача. Она целых три недели была совершенно одна, вынужденная обманывать своих друзей. Мальчик неловко прижал её к себе. Жизнь в этом месте словно остановилась, и только ветер с запахом гари доказывал, что время идёт, что они не застыли каменными изваяниями, а всё так же сидели на месте. Рыжее солнце медленно исчезало за стеной деревьев, забирая с собой остатки дня с его горем и разрушениями. Часы медленно тикали, и Дипперу казалось, что он слышал их у себя в голове. Секунда за секундой, отсчитывающие неминуемое. То, что так хотелось отсрочить или отменить. Избежать. — Расскажи, что произошло за то время, что я… — мальчик замолчал, боясь выговорить слова. Говорить о собственном заключении страшно: казалось, что тогда даже мнимая надежда, что всё это сон, исчезнет, оставив лишь горечь реальности. Билл мог проникать во сны, управлять ими. Хотелось верить в это. — Был пойман Мульти-медведь, — едва слышно произнесла Мэйбл после долгого молчания. Брату не требовалось говорить, кто его поймал, кто отдал приспешникам Билла. Он понимал это сам, и её это злило и радовало одновременно: не скрыть, не соврать. Не сказать. — Это всё? Что насчет дяди Форда? Купол всё еще держит Странногедон в Гравити Фолз? Мэйбл отвернулась и, вдохнув поглубже, как-то глухо рассмеялась, словно мальчик произнес глупую шутку. Диппер, взволнованный поведением сестры, посмотрел на неё. Теперь она одна связывала его с внешним миром, и ему хотелось знать, что там происходит. — Мэйбл? — Дядя Форд присоединился к Биллу. Завтра купол будет снят. Девочка замолчала, чувствуя, как вздрогнул брат. Она ненавидела себя за то, что вынуждена говорить ему это. Ненавидела себя за то, что выполняет противную работу, которая заставляет всё её существо дрожать и возмущаться. Ненавидит, что тогда не ушла вместе с ним. Словно задыхаясь, мальчик развернулся к ней лицом, с ужасом смотря ей в глаза, пытаясь рассмотреть хоть намёк на обман или ложь, но Мэйбл не врёт, и оттого ему было плохо. Ни шанса, что это действительно жестокий розыгрыш. — Почему… он это сделал? — Билл обещал пощадить нас. — Что насчет Стэнли? Где он? Его поймали? Девочка покачала головой, с некоторым облегчением вспоминая, как уже месяц ищет его. Дядя исчез, словно его и не существовало. Билл от этого только злился, глядя на неё своим единственным глазом, но быстро успокаивался. «Стэнли не опасен» — говорил он себе, только Мэйбл не хотела соглашаться: «Дядя спасет нас всех!» Диппер довольно кивнул. Хоть одна хорошая новость после всей череды неприятностей, которые то и делали, что появлялись перед ним. Вздохнув, он прикрыл глаза и прислонился к сестре, слушая тихий шелест деревьев. Мальчик так и не помнил, когда в последний раз слушал пение птиц или радостный смех. Пройти могла, наверное, вечность: время для него остановилось, вновь возобновляя свой бег только рядом с сестрой, и выхода из этого он не видел. Она будет расти, то, чего так не желала, а он останется навеки каменным изваянием, которому страшны дождь и ветер. Он рассыплется, разнесётся по всему миру мелкой пылью. Сестра молчала, крепко сжимая его руку, словно подумала о том же. Почему-то только в этом жесте чувствовалась некая постоянность: несмотря на все беды, на все изменения, что происходят, они всегда будут поддерживать друг друга, что бы ни случилось. — Я не знаю, когда мы встретимся в следующий раз, — девочка замолчала, и Дипперу показалось, что Мэйбл заплакала. Только всхлипов не слышно, поворачиваться — нет сил. Мальчик ничего не ответил, размышляя, что выход должен быть. Форд не мог предать их, у него наверняка имелся план. — У тебя есть возможность говорить с дядей? Замявшись, она неуверенно произнесла, сминая другой рукой край тусклого свитера. Их у неё осталось не так много, но на каждую встречу с братом она старалась надевать самый лучший. — Да… но мы с ним не разговариваем. — Почему? — Диппер, удивлённо развернувшись, покосился на сестру, и девочка пожала плечами, через секунду уткнувшись лицом в ладони. Ему казалось, что они должны держаться вместе, обсуждать возможные планы для спасения мира. — Всё это так сложно… Мы можем с ним разговаривать, но… Понимаешь, они все ждут, что мы заговорим, начнём действовать сообща. А это нельзя, иначе… всему конец. Тебе конец, — едва слышно проговорив последнюю фразу, Мэйбл встала и принялась суетливо ходить, словно не в силах сидеть. Мальчик вздрогнул, внезапно осознавая: они оба в плену у демона, без возможности как-то выбраться или пойти против его воли. Их неповиновение грозит смертью. Мэйбл принялась зачем-то срывать листья у дерева, а после, смяв их в руках, бросать на землю, растерянным взглядом смотря куда-то сквозь, словно пыталась заглянуть куда-то за город. За купол, который защищает мир. Который завтра снимут. — Диппер, что же это происходит? Понимаешь, что случится, если мы позволим им это? Нельзя… нельзя допускать, чтобы они захватили весь мир, — замерев, она уставилась на брата, и мальчик впервые увидел, что у неё лицо побледнело, а под глазами появились заметные синяки, которые он почему-то не разглядел прежде. Наверное, был слишком занят собой и своей проблемой, чтобы взглянуть на сестру, которая оставалась одна в том мире, без поддержки. Мальчик знал, чем заставляет заниматься её Билл, и почему-то прежде никак не мог догадаться, каких сил ей стоит выполнение этой работы. — Они погубят его. Погубят, убьют всех. Диппер, так нельзя. Почему так? Почему мы ничего не можем сделать? — Мэйбл, прошу тебя, успокойся,— встав на ноги, он подошёл к ней и попытался обнять, только она вывернулась из рук, сжимая кулаки. — Всё не так плохо, как кажется. Нам просто… Он замолчал, не зная, как продолжить. Сказать «нельзя сдаваться» казалось эгоистичным: он стоял тут, совсем беспомощный, отрезанный от всего того ужаса, который каждый день видела его сестра. Может, потому ему и было легче сохранять спокойствие: он не знал всего того, что творилось там, за пределами леса. — Хижина всё так же стоит, — Мэйбл странно улыбнулась и обняла себя за плечи. Диппер вздрогнул. Еще не всё потеряно, есть шанс на спасение. Хотя бы кого-нибудь. — Ты можешь там спрятаться. Барьер, который мы поставили с дядей Фордом не пропустит туда ни Билла, ни его приспешников. — Но тогда ты останешься совершенно один. Нет, я не брошу тебя. Он не пощадит ни тебя, ни дядю Форда. Время словно замерло, и Дипперу показалось, что часы в его голове простучали три раза. Так бывает всякий раз, как у него заканчивалось время. Несколько секунд, и он вновь обратится в камень, но перед этим обязательно услышит насмешливый голос Билла. Обеспокоенно посмотрев на сестру, почувствовала ли она что-нибудь или нет, мальчик поспешил на прежнее место, в углубление между двух сосен. Мэйбл, резко развернувшись, с отчаянием посмотрела на брата. Три часа пролетели как одно мгновение, и девочка не успела спросить у него то, что давно интересует. Не осталось ли где-нибудь еще дневников. Его личных записей. Хоть что-нибудь, что могло послужить опорой. — Не беспокойся за меня, я не боюсь. Лучше подумай о себе, — Диппер улыбнулся, садясь на землю. Девочка быстро подбежала к нему и прижалась, не скрывая слез, сильно сжимая его красную футболку. — Я попытаюсь приблизить нашу встречу как смогу. — Лучше спрячься в Хижине. Никто не достанет тебя оттуда. Мэйбл промолчала, чувствуя солоноватый привкус на губах. Кэндис и Гренда тоже так думали, пока не появилась она. Сжав его так сильно, что мальчик начал задыхаться и хрипло кричать её имя, девочка отстранилась. За спиной уже появился Сайфер со своей тростью, мерно покачивающейся из стороны в сторону. — Так-так, какая трогательная сцена! Будет печально разлучать брата и сестру после всех этих милых слов, что они сказали друг другу, — Билл рассмеялся. Весь мир словно затрясся, и немногочисленные животные сорвались с места, стараясь спрятаться как можно дальше. Мэйбл зажмурилась, чтобы не смотреть на него гневным взглядом, опасаясь, что ей это не простят. — Сосна, ты не соскучился по своим родственникам? Падающей Звезде одиноко без тебя. — Заткнись, Билл. Тебе всё равно не победить, — Диппер, сжав кулаки, уставился на демона ненавидящим взглядом, надеясь, что это хоть как-то повлияет на него, но Сайфер только рассмеялся. — Ребенок, я уже победил. Если не веришь мне, спроси у своей сестры. Добро давно исчезло из вашего измерения, а вся ваша жизнь — иллюзия, которую вы так неумело отстаиваете. Пора сдаться. Мэйбл отстранилась от брата, чувствуя, как медленно у него каменеет тело. Стук сердца прекращается в момент остановки дыхания, когда стекленеют газа, а лицо принимает маску отрешенной безразличности. Ей всегда было жутко смотреть на это, но взгляд никогда не отводила. — Ты довольна, Падающая Звезда? Твоё желание исполнилось. А теперь пошли, завтра будет чудный день, когда весь мир падет к моим ногам! Билл вновь рассмеялся, и девочка медленно поднялась с колен, не в силах отвести взгляда от брата. Он словно смотрел сквозь неё, куда-то вдаль, туда, где завтра начнется пожар, а люди с безумием будут сбегать. Сайфер их поймает, Мэйбл знала это. Он никого не упустит.

***

Золотая трость качалась из стороны в сторону, отсчитывая секунды до следующего дня. Дядя Форд стоял, с отрешенным лицом смотря в треугольное окно и заложив руки за спину. Мэйбл не знала, о чем он думал, только на неё он не смотрел, и от этого было легче: не приходилось делать вид, что ей не плохо, что она не страдает. Монстры вокруг веселились, и среди этого ужасного праздника было только три человека, каждый из которых выполнял свою роль. Демон убивал всё живое, всё то доброе, что было в мире. Мэйбл вдруг осознала, что если есть тот, кто может уничтожать добро, должен быть и тот, кто его создает. Может, если ей попытаться, то действительно что-то получится? Билл всё так сидел перед ней с золотой тростью, которая наверняка хранила секрет. Может, трость — это ключ от его погибели? Или простое украшение, которое он носит с собой всегда. Мэйбл не знала. Ей казалось, что необходимо принять решение уже сейчас, в этот момент, пока не поздно. Стать кем-то, а не просто человеком, служащим демону. Стать той, кто сможет отстоять добро. Но она — одна, и битва заранее проиграна.