The blackest day

На улице снова шёл противный дождь – моросящий, способный перерасти в хороший ливень, но не стремящийся к этому. Ночь давно опустилась на и без того мрачный, никогда не отличавшийся приветливостью город. Алистер раздражённо цыкнул и поднял ворот пальто в тщетной попытке закрыться от мелких капель. Дойдя до пошарпанной двери, Тэйрин привычным жестом толкнул её. Его сразу же окутало сигаретным дымом, в нос ударил запах алкоголя. Мужчина мельком бросил взгляд на небольшое круглое возвышение у стены, на котором одиноко стоял микрофон. Посетители громко переговаривались, раздавался смех и чья-то пьяная ругань. Поморщившись, Алистер зашёл внутрь, стянул с себя пальто, небрежным жестом повесил его на крючок и проследовал к столику у дальней стены. Тэйрину было плевать на то, что некоторые из гостей настороженно посмотрели на кобуру - их интерес всё равно быстро угас, и они снова вернулись к своим прерванным беседам. Он бухнулся на стул и устало потёр пальцами переносицу. Неделя выдалась на редкость паршивой, хотелось забыться и утопиться в алкоголе. Мужчина указательным пальцем пододвинул к себе замызганную пепельницу: судя по всему, её давно не мыли, лишь заботливо вытряхивали окурки, когда тех накапливалось с неопрятную горку. Достав пачку сигарет, Алистер стукнул ей по столу и зубами вытащил одну. Чиркнул спичкой и с каким-то неестественным удовольствием затянулся, ощущая, как дым струится по его лёгким. Выдохнув через нос, подобно сказочному дракону, он неожиданно горько усмехнулся. Каждую пятницу Тэйрин приходил в эту прокуренную забегаловку с претензией на приличное заведение, ещё и с названием «Висельник» - лучшего места для не знавшего кто он и что хочет в своей жизни и придумать было нельзя. Вот уже больше двух лет Алистер приходил сюда, чтобы выпить стакан другой самого забористого виски, уже давно не заглушавшего вопящей тишины в его душе. Это стало привычкой, или скорее какой-то навязчивой необходимостью, неотъемлемой частью недели, без которой его существование переставало иметь смысл. «Хах, ничего не меняется», - его взгляд блуждал по залу, ни за кого не цепляясь. Все те же лица, все те же звуки и все те же чувства внутри. - Хэй, красавчик, так и будешь сидеть тут целый вечер, ничего не заказав? Алистер отвлекся от размышлений и поднял взгляд, чтобы увидеть лучезарно улыбающегося ему Зеврана. Тот наклонился к нему, облокотившись на стол. - Прости, что сразу не подошёл – не заметил, как ты пришёл. - Ничего, у тебя помимо меня работы хватает, - Тэйрин улыбнулся и, затянувшись, выдохнул дым чуть в сторону от Аранная. Парень фыркнул и сел на свободный стул, рядом с Алистером. - Тяжёлый день? – спросил негромко, и мужчина почувствовал, как Зевран положил руку на его ногу. - Не то слово, - коротко кивнул он. – Но не хочу об этом. - Как скажешь, большой и страшный полицейский, - короткий смешок. – Тебе то же, что и всегда? - Пожалуй. Он хотел ещё что-то сказать, но не успел – из-за барной стойки его окликнула Изабелла, владелица этого места: - Зевран, иди приберись за восьмым столиком и забери напитки для пятого! Хватит бездельничать, я не за это тебе плачу! Они переглянулись. Араннай наигранно трагично вздохнул и поднялся. - Работа не ждёт. Я подойду к тебе позже, ладно? - Без проблем, - Алистер кивнул, и, мазнув на прощание поцелуем его щёку, Зевран лёгкой походкой двинулся меж столиков к уже ждущей его Изабелле. Тэйрин снова затянулся и выдохнул, стряхивая в пепельницу сгоревшие остатки сигареты. Он смотрел на парня, который о чём-то говорил с двумя новоприбывшими. Зевран улыбался им, как могло показаться, искренне, что было вовсе не так. Уж Алистер знал, когда он бывал честным, а когда лишь играл. Правда, Тэйрин так до сих пор и не мог понять, что чувствовал к нему. Вряд ли это можно было назвать любовью. Страсть? Похоть? Нежелание быть одному? Алистер нервно закусил губу и негромко выругался. Как же его раздражала собственная неопределённость в отношении чего-либо. Он отвёл взгляд от Зеврана, вытирающего опустевший столик. Как давно уже они вместе? Два года? «Занятное совпадение», - Тэйрин хмыкнул и перевёл взгляд на сцену. И как раз вовремя – эффектная брюнетка в длинном платье из чёрного шелка готовилась петь. Её сложно было не узнать – Морриган частенько выступала здесь, хотя в этом не было особой необходимости. Почему она это делала, оставалось большой загадкой, но публика её любила, и поэтому никто не запрещал. В зале стало сразу же тихо, приглушили свет. Женщина, хищно блеснув янтарными глазами, улыбнулась. Изящные пальцы обхватили микрофон. Она кивнула пианисту, и когда зазвучала мелодия, запела. Алистер не вслушивался в слова. Он смотрел на ало-красные губы. И вспоминал такие же алые следы на воротнике своей рубашки и шеи. Тэйрин непроизвольно облизал пересохшие губы и будто бы наяву почувствовал странный косметический вкус помады, словно это случилось совсем недавно. Ещё недавно он жадно целовал эти губы, шептал в них, просил не оставлять его. Морриган замолчала, вслушиваясь в мелодию. Она прикрыла глаза и чуть наклонила голову, открывая шею. Несколько прядей, выпавших из изящной причёски, небрежно-аккуратно касались молочной кожи. Стоило Алистеру закрыть глаза, и можно было легко вспомнить аромат её терпких духов, нежную кожу. Она снова запела, плавно двигаясь, словно дикая кошка. Гибкая, изящная и опасная. Морриган прижималась к нему, давала себя целовать и ласкать. Он, легко ведомый её дьявольской красотой, позволял себя направлять и делал всё то, чего ей хотелось. Тэйрин смотрел на неё. Женщина же, поглощённая своим выступлением, не сразу заметила столь пристального внимания из дальнего угла захудалого бара. Алистер этим пользовался, медленно докуривая сигарету и позволяя воспоминаниям об одной-единственной ночи наполнять его, как пустой бокал наполняется горьковатым виски. Было ли всё это по-настоящему? Или же они оба играли свою роль: он – отчаявшегося и жаждущего внимания мужчины, а она – роковой и недоступной красотки, готовой поделиться своей любовью? Неожиданно они встретились взглядами. Морриган томно выдохнула в микрофон и продолжила петь, пожирая его взглядом. Но Алистер не слушал песню – в его ушах звучали стоны, его собственное имя, что кричали эти губы со смазанной красной помадой, его собственный голос, что неустанно звал её. Рука Морриган медленно опустилась по стойке микрофона – Тэйрин вспомнил, как она впивалась ногтями в его плечи и спину. Пару шрамов у него точно осталось. Как напоминание о той самой единственной ночи. Финальный аккорд. Музыка затихла, и она отошла от микрофона. Зал разразился аплодисментами. Морриган подарила всем улыбку, а Алистер видел только сверкающие янтарные глаза. Ему всегда казалось, что там плясали бесы. «Дьявольская женщина», - подумал он, наблюдая за тем, как мужчина в строгом костюме отодвинул ей стул, предлагая сесть. Она кокетливо улыбнулась и приняла приглашение, бросив мимолётный взгляд на свою очередную жертву. Тэйрин знал это наверняка – именно так Морриган смотрела в ту ночь, когда выбрала его. Он как-то остервенело затушил окурок в пепельнице, потянулся снова за пачкой. Но не успел Алистер достать ещё одну сигарету, как рядом с его столиком вновь оказался Зевран. На подносе стоял стакан со льдом и бутылка виски. - А вот и я. Скучал? - Не то чтобы очень, - хмыкнул Тэйрин, наблюдая за тем, как парень ставит перед ним выпивку. - Мог и соврать, - совсем не обижаясь, сказал Араннай. – Я приду к тебе сегодня? - Ты же знаешь ответ. - Я на всякий случай, вдруг ты уже нашёл кого-то на эту ночь. - Зев… - Всё нормально, помнишь? Мы же говорили на эту тему, - он снова улыбнулся и, поцеловав в уголок губ, негромко добавил: - Я никогда не попрошу больше того, что уже имею. Не хочу потерять и эти крохи. Зевран удалился, не дав Алистеру ничего ответить. Тэйрин раздражённо стукнул рукой по столу и прикрыл глаза, до боли закусив губу. Паршиво, всё очень паршиво. Он налил себе полный стакан и залпом осушил его. И так несколько раз, пока не ощутил в теле жгучее тепло. Все мышцы расслабились, подарив желанную свободу и лёгкость. Алистер чему-то глупо улыбнулся. Господи, какой же он жалкий! На сцене стояла уже другая певица, не такая элегантная и изящная, как Морриган. Она скорее напоминала маленького взъерошенного птенчика, только-только научившегося летать: рыжие, чуть растрёпанные волосы; несуразно длинное платье бардового цвета с нелепыми, даже немного раздражающими лентами. Однако голос у неё звучал дивно. Будто у соловья. В голове Тэйрина проскользнула шальная мысль, что он бы не отказался поразвлечься с этой ходячей нелепостью. Да и она бы ему точно не смогла отказать. Женщины падки на жалких и выброшенных на обочину жизни мужчин. Так зачем упускать такой шанс? Его поток пьяных мыслей прервал скрип двери. Алистер на автомате посмотрел на вновь вошедших и мгновенно протрезвел. Сетий и Мэйверис. Первый в сопровождение Самсона – бесконечно преданного ему головореза и телохранителя, а вторая в компании Кальпернии – таинственной напарницы и верной компаньонки. Про них даже ходили весьма интересные слухи, в подробности которых Алистер предпочитал не вникать. То, что происходило в чужой кровати, его нисколько не волновало – ему бы разобраться с бедламом в своей. Так или иначе, они были важными мафиозными шишками, с которыми ему бы по-хорошему не стоило пересекаться. Те не особо любили представителей власти и никогда не упускали возможности показать этого. Поэтому, не став дослушивать выступление, хотя и подмывало, Тэйрин оставил недопитую бутылку и деньги за выпивку на столе. Выждав момент, когда на него обратят меньше всего внимания, он поднялся и в несколько шагов оказался у выхода. Сдернув своё пальто, Алистер укутался в него и выскочил в ночь. Всё также мерзко моросил дождь. Алистер выдохнул. Белый пар вырвался из его рта. В груди бухало сердце так, словно бы он пробежал марафон. «Блядство, сегодня точно самый паршивый день», - Тэйрин распрямился и попытался застегнуть пальто по-человечески. Но у него ничего не выходило – внезапно похолодевшие руки совсем его не слушались. - Хэй! – двери скрипнули, и, резко обернувшись, Алистер увидел Зеврана, который стоял в тонкой куртейке и обеспокоенно смотрел на него. - Ты так быстро ушёл, даже не попрощался. Что-то случилось? – он подошёл ближе и дотронулся до его рук. «Да», - хотелось ответить, но Алистер лишь покачал головой. - Просто не хочется сегодня быть совсем уж пьяным, когда ты вернешься. - Как заботливо с твоей стороны, - кажется, он поверил в эту ложь. – Ну хорошо. Очень надеюсь, что оставил чаевые. - Отдам, когда придёшь со смены. Зевран фыркнул и, схватившись за воротник пальто, неожиданно притянул Алистера к себе. - Тебе придётся очень постараться, чтобы они меня устроили, большой коп. Сквозь запах алкоголя и курева Тэйрин ощущал, что от Зеврана пахнет мятой. Странно, что это свежесть смогла пробиться сквозь такой заслон. В следующий момент Алистер осознал, как это получилось – привкус мятного поцелуя остался даже после того, как Араннай закрыл за собой дверь в «Висельник». В очередной раз он почувствовал себя ничтожеством. Тэйрин кое-как застегнул пальто и направился прочь, в сторону своей квартирки на окраине этого безрадостного захолустья. Ему иногда не верилось, что именно здесь, в Киркволле, могло орудовать такое количество мафиозных группировок. Чем их так манил этот город? Их привлекало отчаяние, о котором так и кричали стены обшарканных и чудом не разрушившихся домов? Или же безысходность, что читалась в глазах почти любого встреченного здесь? Алистер всей душой ненавидел этот мерзкий город, отнявший у него всё самое дорогое: родителей, которые стали случайными жертвами в перестрелке двух кланов, напарника, заменившего ему отца. Ненавидел и не мог уехать, так как было некуда. Его никто не ждал, ему нигде не были рады. Иногда он не знал, для чего до сих пор старается что-то делать. Поэтому он находил утешение в выпивке, сексе, сигаретах. Он погрязал во всём этом только потому, что иначе в этом городе было не выжить - если ты не играешь по его правилам, то рано или поздно он растопчет тебя, смешает со сточными водами и забудет. Мелкие капли дождя назойливо царапали лицо. Алистер раздражённо морщился и молился Богу, в которого не верил, о прекращении мерзотной погоды. Как никогда он желал поскорее очутиться в сухом месте. Неважно каком, лишь бы поскорее. - Не боишься гулять здесь в полном одиночестве? Тэйрин замер. Этот голос он узнал, потому что именно его хотел бы забыть на всю оставшуюся жизнь. Он поднял взгляд, и в груди что-то предательски защемило. Себастьян Ваэль. Сын одного из мафиозных боссов, который недавно скончался, и управление кланом перешло единственному отпрыску дона. Человек, которого бы он предпочёл никогда больше не встречать. - С чего бы вдруг? Из-за таких отморозков, как ты? «Вот блять!» - Алистер не мог не заметить, как предательски задрожал его голос. Но слов уже не вернуть. Оставалось лишь ожидать, что этот надменный ублюдок свалит как можно скорее. Но он никуда не собирался. - Тут можно повстречать кое-кого и пострашнее меня, Алистер. - Вот уж не уверен в этом, - Тэйрин решил, что сам уйдет, раз Себастьян не высказывал такого желания. – Если не хочешь сказать ничего, кроме глупых угроз, то я ухожу. Не дожидаясь ответа, Алистер быстрым шагом обогнул Ваэля и почти вздохнул с облегчением, когда тот неожиданно схватил его за предплечье и затормозил. - Какого ты творишь?! – прорычал Тэйрин, вырывая свою руку и яростно глядя на мужчину. Себастьян лишь отрешенно смотрел на него. Безжизненные и мёртвые голубые глаза. Как Алистер мог когда-то давно в них влюбиться? - Просто хочу поговорить с тобой ещё немного. Разве ты не скучал по мне все эти годы? - Я ненавидел тебя. Всегда. - Не ври. Себастьян снова резко схватил его и со всей дури вжал в ближайшую стену дома. Он смотрел прямо в глаза. Алистера одновременно охватили ярость и животный страх. - Я знаю, когда ты врешь. - Отпусти меня, ублюдок! - Только когда скажешь, что скучал. - Пошёл нахрен! - Как грубо, Алистер. Тебе бы стоило помыть рот за такие слова. - Да какое… Требовательный и совсем неприятный поцелуй. Сложно было подумать, что когда-то Алистеру могла нравиться эта настойчивость и властность. Ещё сложнее было поверить, что он правда когда-то мог любить такого человека. Привкус мяты, оставленный Зевраном, сменился свинцом. Себастьян вскрикнул и отпрянул от него, прикрывая рукой кровоточащую губу. Алистер сплюнул и зло посмотрел на него. Он ненавидел его. Ненавидел больше своего жалкого существования в этом долбанутом городе, не знающем солнца. Ненавидел за то, что он сделал его таким, какой он есть. Алистер не стал ждать, когда Ваэль что-то скажет. Мужчина молча развернулся и, прошипев: «Не смей ко мне больше приближаться, мразь», продолжил свой прерванный путь. Когда он удалился на достаточное расстояние, то не выдержал. Его в одно мгновение покинули все силы, и Алистер ощутил, как перестал существовать. Он опёрся спиной на стенку и шумно выдохнул, подавляя рвущийся из глубины души крик. За эти два года он слишком устал. Он потерял слишком много, чтобы продолжать жить так же, как прежде. Он слишком запутался в себе. Будто бы в насмешку, противный моросящий дождь наконец-то решил разойтись. Пошёл ливень, который смыл и тошный привкус железа, и те несчастные остатки мяты. Только вот всё остальное он не мог забрать также легко. «Это когда-нибудь закончится?». - Это когда-нибудь закончится? – вторил Алистер бесцветно своим мыслям. Как бы он хотел услышать ответ. Как бы он хотел, чтобы в жизни всё решалось так просто. Но, к сожалению, они жили не на страницах чьего-то глупого романа, а в реальности, где проблемы не уходили по мановению волшебной палочки, а лишь прибавлялись – новые на место старых, и так могла пройти вечность. До тех пор пока ты не решишь, что свинец в виске привлекательнее.