Взаперти.

Когда пятнистые от многолетней ржавчины ворота остались позади, Том оказался прямо перед зданием старого приюта. Это место он ненавидел так же сильно, как и маглов, что здесь обитали. Всякий раз, переступая порог, Реддл чувствовал, как внутри него клокотала злость, а рука сжимала палочку так сильно, что ногти впивались в кожу и оставляли на ней небольшие бороздки. В проходе появилась белобрысая девочка лет двенадцати, за ней, вальяжно переваливаясь с ноги на ногу, шагал крепкий курчавый бутуз, сжимая в толстом кулачке большой леденец на палочке, отдаленно напомнивший Тому сладости лавки «Зонко». Завидев Тома, девочка едва не оступилась, а затем, схватив крепыша за руку, поспешила скрыться в конце коридора. Надо сказать, юноше не было до них дела, однако, по губам все же скользнула едва уловимая усмешка. Дело в том, что ровно год назад, девчонке посчастливилось испытать на собственной шкуре действие одного, по мнению Тома, простенького заклинания. Было ли это глупой случайностью или виной всему стало чистой воды любопытство, (юный Реддл склонялся именно ко второму варианту), белобрысая проникла в его комнату и принялась вертеть в руках книги, которые Том в спешке оставил на письменном столе. Все бы ничего, да только на учебники было наложено особое заклинание, позволяющее хозяину защитить любую вещь от любопытных глаз. Девчонке, не подозревающей о существовании магии вообще, в итоге, пришлось неделю прятать свое лицо, покрытое жуткими фурункулами. С тех пор магла не только обходила комнату Реддла стороной, но и старалась избегать встречи с самим хозяином «чудовищной» книги. Юноша осторожно поднялся по старой скрипучей лестнице, затем свернул налево и, отворив одну из шести обшарпанных дверей, оказался в своей комнате. Том поставил чемодан и осмотрелся: небольшая комнатушка, где едва помещалась кровать, старенький платяной шкаф, письменный стол и два шатких стула. Сквозь латаные серые шторы уныло пробивалось солнце, бросая на дощатый пол маленькие пятна света. Реддл раздвинул их и поморщился. Том ненавидел лето. Дело было в двух месяцах, которые юноша был вынужден провести в старом приюте, слушая радостные вопли его воспитанников. Именно летом, когда Том возвращался в приют, магловские дети, едва не сбивая его с ног, сбегались гурьбой в маленький дворик, расположенный прямо под окнами его комнатушки. Они носились туда-сюда, падали, разбивали колени, а затем вновь принимались топтать зеленую лужайку. Бывало, кто-то из них случайно наступал на клумбу с цветами, отчего, вместо заливистого смеха детворы, Том слышал яростные вопли одной из сварливых воспитательниц. Будь юный Реддл другим человеком, возможно, не стал бы так бурно реагировать на происходящее, а просто махнул рукой, и, завесив серые шторы, продолжил изучать школьные конспекты. Но Том был именно тем, кто всей душой ненавидел этот старый приют, который, скрипя зубами, приходилось называть своим «домом», и его обитателей-маглов, чье присутствие он терпел на протяжении вот уже пятнадцати лет. Юноша вытащил из чемодана одежду и принялся аккуратно складывать в пустой платяной шкаф, где не так давно были спрятаны украденные у магловских детей побрякушки. Когда с одеждой было покончено, Том взялся за книги. Под руку попался вырванный из обычной магловской тетради листочек с выписанной формулой одного интересного зелья. Реддл расплылся в улыбке, вспоминая историю, связанную именно с этим зельем. Впрочем, «прямого участия» в этой истории сам Том не принимал, предпочитая руководить «издали». А случилось следующее… *** - Эй, Эйвери, - Том похлопал по плечу коренастого парня с густой курчавой шевелюрой, - наслышан о твоих успехах по курсу заклинаний. Юноша обернулся, обнажая желтоватые зубы в широкой улыбке. - Ты об этой дурочке Миртл? А что? Весело было! Том одобрительно кивнул, затем, нащупав кончиками пальцев в кармане холодный флакончик, продолжил: -Именно поэтому следующее наше «дело» я доверю тебе. Эйвери заметно воодушевился. -Мне? Кто жертва? -Дингл. -Этот простофиля с Пуффендуя? Том снова кивнул и протянул приятелю флакончик с зельем. -Насколько мне известно, следующая пара зелий у нас с Пуффендуем. Тебе же достаточно просто незаметно подлить это зелье в котел Дингла, а дальше… любоваться зрелищем. -Понял, не дурак, - хохотнул Эйвери и выхватил флакончик, едва не сбив локтем проходящего мимо первокурсника. *** -У вас осталось десять минут, - Слизнорт вальяжно прохаживался между стройными рядами столов, где уже кипели котлы с вязкой жидкостью. Дедалус Дингл, светловолосый парнишка небольшого роста, раскрасневшийся как помидор, в спешке помешивал что-то в котле. Время от времени он кидался к учебнику, судорожно листал страницы, пытаясь выяснить, почему его зелье, вместо положенного светло-синего оттенка, все больше напоминало сопли горного тролля. - Пять минут. Мистер Дингл, я настоятельно рекомендую еще раз проверить наличие необходимых ингредиентов. Когда незадачливый пуффендуец вновь оставил зелье без присмотра, Эйвери вылил в котел содержимое флакона. К удивлению Дингла, зелье приобрело «правильный» оттенок, а так же приятный сладковатый аромат, поэтому юноша, вытерев рукавом мантии взмокший лоб, в изнеможении уселся на стул. Но не прошло и минуты, как зелье вспыхнуло, окутывая Дингла темно-серым облаком. Как только облако испарилось, юноша, накинув на голову капюшон мантии, вскочил на стол и принялся кружиться в вальсе с невидимой партнершей. Помимо этого, бедняга Дингл забавно причмокивал, отчего «слизеринская свита» пришла в неописуемый восторг. *** Резкий звук колокола вернул Тома к реальности. Отложив еще не разобранные книги на стол, он вышел из комнаты и направился на первый этаж, где располагалась столовая. Комната напоминала скорее заброшенную больничную палату: серая плитка местами треснула и обвалилась, обнажая на стене куски штукатурки. Наличие трех окон не спасало от гнетущей темноты, царствующей в комнате даже в солнечную погоду - виной тому был огромный вековой дуб, высаженный прямо перед окнами столовой. В комнату вошла пухлая дама лет сорока с огромной кастрюлей в руках. На ее белом переднике красовалось огромное зеленовато-желтое пятно, и, как успел догадаться Том, такого же цвета было и все содержимое кастрюли. Уняв приступ тошноты, юноша направился к самому дальнему и менее шаткому столу, на котором уже стояла треснувшая вазочка с толсто нарезанными кусками черного хлеба. Тем временем, столовая наполнилась привычным гулом голосов. В ожидании ужина, дети стучали вилками по столам, чем еще больше злили Тома. Когда, наконец, тарелки были наполнены чем-то зеленым, что поварихи именовали гордым словом «ужин», воспитанники смолкли и принялись за еду. Реддл с нескрываемым отвращением наблюдал за тем, как Бэн Хагсли, юноша лет тринадцати смахивающий на гориллу, жадно уплетал свою порцию, оставляя на синей футболке жирные пятна. В конце концов, поковыряв вилкой зеленую «кашу», Том встал из-за стола и под удивленные взгляды с соседних столиков, направился прочь. Юноша вернулся в комнату, проверил, хорошо ли закрыты двери, затем вытащил из чемодана толстый фолиант, бережно завернутый в полотенце: для Тома книга представляла не меньшую ценность, чем ключ от банковского сейфа для любого зажиточного мага. На первый взгляд, книга вряд ли вызвала бы какой-либо интерес, однако, Реддл знал, что держит перед собой настоящее «сокровище». Именно в этом фолианте юноша надеялся найти хотя бы пару слов о том, что вот уже третий месяц не давало ему покоя. "Есть ли способ сделать душу бессмертной? Разумеется, сохраняя при этом физическое тело? Что такое «крестраж», и почему, перерыв всю школьную библиотеку, мне не удалось найти об этом ни слова?» Подперев на всякий случай дверь, Реддл улегся на скрипучую кровать и открыл книгу, полностью погружаясь в чтение «Тайн Темных искусств». Еще тогда утром, переступая порог, Том пообещал себе найти, наконец, ответы на все вопросы, пусть даже этот «поиск» будет проходить в стенах старого, заросшего сорняками, приюта.