О том, как Маки пытался в кино сходить

Идея о ночном сеансе принадлежала, конечно, не ему. Кен-сан после того неудачного тройного свидания долго красочно рисовал перед Маки будущие перспективы, но из всех его обещаний запомнились почему-то только массажистки и ночной сеанс в кино. К массажисткам они так и не попали – сначала вместе с Ген-саном разбирались с Серидзавой, потом также вместе ждали вестей от пропавшего мафиози, разбирались с Хосеном и ездили к своим в больницу. Маки дураком не был и понимал, что в такие времена о девушках и походах в кино шутить могут только братья Миками, и лишь когда рядом нет Серидзавы, проводящего который день в палате Токадзи и Цуцумото, все ещё не отошедших от встречи с бритоголовыми. Но по ночам, стоило закрыть глаза, ему снился темный зал, последняя сцена фильма, где главный герой целует свою прекрасную спутницу на фоне заката, девичьи восторженные вздохи, голые коленки совсем рядом с его коленками, сильные руки массажистки, сжимающие его руку от переизбытка чувств и запах банана. Нельзя так жить, думал Маки, в срочном порядке застирывая в ночной полутьме пижамные штаны. Со вторых, заранее приготовленных с вечера, ему весело подмигивал любимый анимешный герой детства, и в его больших добрых глазах читалось понимание. На следующий день Маки собрал всю волю в кулак и, перепугав своим серьезным видом весь персонал кинотеатра, приобрел билеты на ночной сеанс недавно вышедшего самого популярного среди девушек фильма. Один из последних рядов, Маки разве что не приплясывал от радостного предвкушения, распугивая прохожих широкой довольной улыбкой. Дело осталось за малым – пригласить Кеко-Рин, единственную девушку, которая могла проводить с ним больше нескольких минут рядом, в кино. Он свернул в тихую пустую подворотню, глубоко вздохнул и досчитал до десяти. Так у него руки не тряслись даже после той пьянки, которую они устроили после победы над Хосеном. Вообще то Кеко всегда была легкой на подъем и первый раз даже сама позвала его гулять, но набирая заветный номер всегда Маки волновался, как перед своей первой дракой. Девушка, как обычно, обрадовалась и поняла его с полуслова. Быстро договорившись о встрече, Маки решил сделать ей сюрприз и не сказал про кино, специально назначив встречу подальше от кинотеатра. Телефон молчал, сигарет в пачке было достаточно, погода стояла ветреная, а внутренний карман приятно грела маленькая розовая упаковочка. Все условия для отличного свидания. Время близилось к вечеру. До встречи оставался ещё целый час, но минуты тянулись так долго, а мысли пролетали в голове так быстро, но были только об одном. Чтобы не топтаться на месте, Маки решил нарвать цветов в парке, что расположен в пяти минутах от места встречи. Тихо насвистывая мелодию из глупой рекламы, он выбирал самый красивый цветок, когда прямо на него, из соседних кустов вылетел какой-то парень в черной судзурановской форме. Следом послышались многочисленные голоса преследователей, и именно в этот момент в голову Маки закралась мысль, что в этой жизни не бывает все так просто. -Макисе? – судзурановец, протаранивший генерала Гедзи и сейчас нагло топчущий цветы, предназначавшиеся Кеко-Рин, поднял голову, и Маки признал в нем Чуту. В любое другое время он был бы искренне рад случайно встретиться с ним на улице. Чута добродушный, простой и верный друг, с которым они уже не раз дрались спина к спине, и за которого он бы набил морду любому. Просто потому, что он при встрече отдаст последнюю сигарету, легко хлопнет по спине и у Маки появляется в его присутствие то неповторимое чувство защищенности, что бывает только в кругу близких друзей. Но уже через пятнадцать минут его будет ждать Кеко. А те, кто желают быть побитыми этой ночью, свалились ему на голову уже две минуты назад вместе с Чутой. К слову, запыхавшимся и уже слегка помятым Чутой. -Ты один? – сдаваясь, спрашивает Маки, перекладывая билеты в кино в дальний карман вместе с сигаретами. Чута быстро кивает и поворачивается навстречу показавшимся преследователям. Их пятеро, но это даже не хосеновцы, а судзурановцев теперь два. Вороны плохо сбиваются в стаи, но если они вместе, то остальным надо спасаться бегством. К сожалению, остальные, как правило, понимают это слишком поздно и им приходится не убегать, а уползать. Напавшие на Чуту исключением не были. Если их и насторожило, что количество их противников возросло, то они никак это не показали. Драка завязалась быстро, но прекращаться также быстро явно не собиралась. К тому времени, как последний из дураков, осмелившихся поднять руку на парня в черной форме, попытался спастись бегством, стемнело окончательно и на улицах зажглись фонари. На Чуте была порвана футболка, многообещающий фингал, полученный в самом начале драки, начал наливаться синевой, а дрожащими после драки руками он уже хлопал себя по карманам в поисках сигарет. Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена, и судзурановцы, переглянувшись, рванули в противоположную сторону. На ходу Чута пытался закурить, ругался на гаснущий огонек и улыбался, поглядывая на Маки черными, блестящими от адреналина глазами. У того в голове была звенящая пустота и легкость, несмотря на садящие кулаки и пару новых синяков. Только очень хотелось курить. Поэтому стоило Чуте умудриться все таки поджечь сигарету и сделать затяжку, он выхватывает её у него из рук и дым мягко заполняет легкие. На фильтре привкус крови - у Чуты разбиты губы, но это почему то придает только правильности ситуации. Они останавливаются, когда сигарета кончается, и долго не могут отдышаться. Чута слегка опирается на него, и Маки понимает, что ему опять больше досталось. Почему-то Чуте всегда не везет больше всех в драке, как Маки всегда не везет больше всех с девушками. Кстати о девушках. Мысль о Кеко-Рин ощущается холодным потом вины на спине. На телефоне – шесть пропущенных звонков, и Маки удивляется, как мог не слышать их в драке. Ему становится грустно и досадно. Он опоздал уже на полтора часа, и вернуться сегодня в тот район было бы не лучшим решением. Чута курит и наблюдает за его метаниями с улыбкой, вслух придумывая, как будет описывать эту ситуацию завтра братьям Миками, пока не замечает, как сильно расстраивается Маки. Кеко-Рин все поняла и даже не обиделась, когда ему удалось ей дозвониться и все объяснить. Она все-таки удивительная девушка, с нежностью думает Маки, открывая бутылку пива, купленную шустрым Чутой, и тянется за сигаретами. Билеты в кино, случайно вытащенные на свет вместе с пачкой, так и жгут руку несбывшимися надеждами, и он хочется выкинуть их, но Чута перехватывает его руку. А потом, увидев название фильма, неприлично громко и долго смеется, разливая открытое пиво. Маки хмурится и грозится вылить остатки пива ему на голову. Растоптанные цветы, предназначавшиеся Кеко, он другу пока не простил. Чута по-настоящему удивляется, когда понимает, насколько сильно расстраивается Маки, от чего его глаза в миг становятся очень большими и черными, прямо как в тот раз, когда к Гендзи присоединился Идзаки. Чувство вины за испорченный вечер, бутылка пива и хорошая драка порой толкают на удивительные вещи, и Маки даже не успевает удивиться энтузиазму и силе, с которой потащил его куда-то Чута. Пока они не оказываются прямо около того самого кинотеатра, в котором он этим утром брал билеты. При свете ламп их побитые лица выглядят ещё хуже, чем на улице, но останавливать их никто не осмеливается. До Маки доходит, что произошло и где он находится, только когда он чувствует под собой мягкое кресло и слышит веселый голос главной героини. Чута сидит рядом и с серьезным видом пытается сосредоточиться на том, что происходит на экране, но хватает его не надолго. Когда Маки порывается встать и уйти, Чута дергает его за руку и шикает. Он уже минут пять пытается попасть невесть откуда взявшемся попкорном в какую-то целующуюся парочку, и возня Маки ему здорово мешает. В руке как-то незаметно оказывается вторая бутылка пива, сбоку появляется довольная улыбка, а спереди раздаются возмущенные крики парочки. Мелькание на экране здорово убаюкивает, Маки расслабляется и начинает засыпать. Чута то и дело дергается в разные стороны, ища себе подходящие занятие, и каждый раз, когда он задевает его коленку своей коленкой, Маки задается вопросом, как тот раньше не попал в неприятности при такой активности. Ему снится закат, пропущенные звонки, голые теплые коленки и сцена с поцелуем у моря, во время которого волны осторожно ласкают их ноги. Маки просыпается с мыслью о том, что все сложилось не так уж и плохо, и что Чута все-таки не зря попался ему на пути, прислушиваясь к приятному чувству где-то глубоко внутри. А через секунду до него доходит, что совсем не море ласкает его ноги – это кое-кто слишком активный опрокинул на него банку пива. И что этот кто-то уже опять почти нарвался на драку. Маки медленно поднимается, долго и тяжело смотрит на Чуту, готовясь опять прикрывать его спину, и понимает, что насчет «не зря» все-таки поторопился….