youth

      Многие говорят, что это не правильно. Но что поделать, если ты думаешь, что именно этот человек подходит тебе, как никто другой? В независимости от возраста, пола, расы, роста, веса. Тебе плевать на то, что подумает общество. Ведь это твоя жизнь и ты волен делать то, что хочешь.       Я Коннор. «Я гей». Год назад я произнес эти слова на камеру. «Я люблю тебя». Вчера я произнес эти слова человеку, что изменил меня. Да, он парень. Его кудряшки, что он поправил перед разговором. Его длинные пальцы, которыми он выронили телефон, после сказанных мною слов. Его пухлые губы, что приоткрылись перед этим. Его голубые глаза, что он отвел в сторону, не обратив внимания на телефон.        Он сказал «Прости». И всё. Обернулся и пошёл по прямой асфальтовой дороге. Я не понимал, чем мог обидеть его. Я не понимал, что сделал не так. Но я не мог перестать думать о нём. Он слишком добрый, слишком улыбчивый, слишком талантливый. Он слишком.       Время перевалило за полночь. И произнесённые мной слова стали позавчерашним событием. Я просто лежал в своей кровати и очень громко слушал песни Троя. Ставил на повтор. Мои соседи должны были уже прийти и размазать меня по стенке, но нет.       Его голос. Он заставлял содрогаться. Иногда Трой брал такие ноты, делал такие переходы, что дух захватывало ещё сильнее. А слова в песнях отпечатывались в голове. Кому же всё-таки принадлежит твоя юность, Трой? Точно не мне. Я понял это по твоим действиям. Ты просто развернулся и ушел, а из моих глаз стали литься слёзы. Они продолжают стекать по моим щекам и сейчас. Наверное, солёны дорожки уже въелись в кожу. Невероятно! Я плачу, как последний придурок! Плачу по человеку, чей голос пронзительно доносится из колонок и… - Коннор! Коннор, открой, пожалуйста! – что? Это твой голос за входной дверью. Это точно ты. Этот голос я не спутаю. Уж слишком он въелся в мою голову. Как те солёные дорожки. - Что…что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, утирая лицо. Не потрудился выключить музыку и теперь пожинаю плоды. Мне приходится пройти и выключить её. Я же не могу захлопнуть перед тобой дверь! Хотя так хочется! Заставить тебя чувствовать то, что я почувствовал, когда ты развернулся и просто ушел. - Прости… Прости, Коннор… Я…я – в его голосе не было уверенности, хотя поступок пылал ею. Припереться ко мне в первом часу ночи! - Ты просто развернулся и ушел, - с презрением напоминаю я. - Знаю! Я был не готов! Я такой придурок! Я знаю! Подожди… Ты плакал? – как верно подмечено! - Ах! По мне так видно?! – вспылил я. Ибо нефиг! Ты плакал, Коннор? Нет! Я не плакал! Я рыдал, как последняя сука!       Невероятно! В глазах Сивана проскользнуло сомнение, но оно сразу сменилось уверенностью. Он подходит сначала медленно, но потом преодолевает оставшееся расстояние за один шаг. Немного нагибает голову, и его губы скользят по моим. Ты и представить не можешь, как я ждал этого! Это даже не поцелуй, а маленькие касания твоих губ. Смотри. Это перерастает в настоящий поцелуй. Твой язык выписывает неимоверные узоры в моем рту. Ты и представить не можешь, как это приятно! - Я тоже тебя люблю, Коннор, - произносишь ты, опаляя своим дыханием мою шею.       Что-то болезненное было в твоем поцелуе и уже через мгновение на моей шее расцветает алая крапинка. Я дрожащими пальцами расстёгиваю твою рубашку, а ты резким движением снимаешь с меня пижамную кофту. Мы не отрываемся друг от друга. Это не возможно сейчас.       Когда мы падаем на кровать, ты оказываешься сверху. Боже… Ты наваливаешься на меня всем телом. Оно неимоверно лёгкое. И я думаю, что твоя фигура лучше бы смотрелась подо мной. Я резко переворачиваю нас. - О! Мальчишка осмелел? – слишком вызывающе произносишь ты. - Это кто из нас мальчишка? – усмехаюсь я, спуская дорожку поцелуев к краю твоих джинсов.       Они такие узкие, что не могут ничего скрыть. Я справляюсь с ними довольно быстро. Провожу влажную полоску языком по краю боксёров. Твои руки уже давно заблудились у меня в волосах. Наконец я стягиваю синюю ткань с твоего тела. Боже… Вторю я себе. Когда мой язык прикасается к тебе, ты невольно вздрагиваешь. Я продолжаю тебя мучать, выводя узоры на твоём достоинстве. - Коннор… - постанываешь ты. Что? Не нравится? Так-то!       Но решив сжалиться над тобой я всё же беру его в рот. Сначала немного, но уже через пару мгновений головка упирается мне в горло. Мои губы скользят по милому мальчику Трою! Еще 30 минут назад я и представить не мог, что такое может быть, а теперь я утопаю в твоих сдавленных стонах. Они такие, будто ты стесняешься. Серьёзно? Ты недавно оставил мне метку и повалил на кровать, а теперь стесняешься?       На последок я целую твою плоть и поднимаюсь, чтобы сравнять наши лица. Девственный поцелуй в щёку продолжают слова: «Я хочу тебя». Это заставляет тебя улыбнуться и перевернуться, пока я достаю из ящика всё что нужно. Все приготовления произведены, и мой палец проникает в тебя. Всё хорошо. Я добавляю второй, и тут ты уже недовольно мычишь в подушку. Так тебе и надо. Я произвожу массирующие движения в тебе. - Я готов, - говоришь ты, когда я ввожу третий палец.       Я раскатываю презерватив, ибо СПИД опасная штука. Пристраиваюсь и наконец вхожу. Как только я немного оказываюсь в тебе, из моих уст вырывается стон. Ты же, сжав зубы, предательски молчишь. Хочешь доказать, что у тебя есть выдержка? Что ж… Я на всю длину толкаюсь в тебя. Прохожусь по простате. И тут из твоего горла вырывается крик. Не просто стон. Крик. Наслаждение и боль перемешались в нём. Ты хватаешь простыни, сжимаешь их в своих маленьких, костлявых кулачках.       Я ставлю тебя на колени и прижимаюсь к твоей влажной спине на столько сильно, что между нами может произойти диффузия. Твои стоны учащаются и становятся громче. Может после этого соседи заявятся в свою маленькую квартирку? Я вхожу до упора и чувствую, как сжимается твоё колечко мышц вокруг. Мы изливаемся вместе.       Усталые, потные, но такие счастливые. Не знаю, как ты, но лично я безумно счастлив. Уже чуть позже мы решим, что будем встречаться. Уже чуть позже мы решим, что это делать лучше тайно. Уже потом мы решим съехаться. Уже потом мы решим, что пора открыть всем нашу тайну. Потом, но не сейчас. Сейчас я просто буду счастлив с тобой, Трой Сиван.