Немного о болезнях

Юра недовольно морщился от шума, широко зевал и зябло потирал руки в попытках согреться. Николай рядом нравоучительно ворчал про то, как легко внук одевается в разгар зимы. Именно поэтому он мерзнет и именно поэтому может заболеть. Юра практически не слушал дедушку, пребывая все еще в легкой дреме и совершенно эфемерном состоянии. Он лишь щурил глаза и в очередной раз смотрел на табло, внимательно читая строчку с рейсом с Алматы. Правда понимал он оттуда целое ничего, в голове была звенящая пустота, и желание спать брало свое. Но понимать ему было не обязательно, он и так прекрасно помнил время прилета. Различить в толпе приезжих Отабека было не сложно. Юра даже немного проснулся и помахал ему рукой, привлекая внимание. Плисецкий буквально врезался в Отабека, заключая в объятия. Алтын взъерошил его волосы и тоже обнял в ответ. Родной запах и тепло успокаивали. Наконец. Они не виделись уже пару месяцев, продолжая общаться через социальные сети, но этого было не достаточно. - Смотри осторожно, а то этот паразит так и заснет на тебе – Николай потянул и правда уже прикорнувшего Юру за капюшон. Он что-то недовольно промычал, но отпустил Алтына. Отабек немного смущенно пожал руку Николаю. Все же он обо всем вокруг забыл, увидев Юру. Стоило им сесть в машину, как Плисецкий тут же привалился к плечу Отабека и задремал. И даже ухабистые российские дороги и оживленная беседа деда и Отабека были не в силах его разбудить. Дома его ждала та же участь. Врезавшись в пару косяков и не забыв мазнуть губами по щеке Отабека, он завалился на, не заправленную еще с утра, кровать прямо в верхней одежде и в ту же секунду сладко заснул. - Вот же невежа, - пробормотал Николай, с осуждением смотря на Юрку, - к нему гость приехал, а он... Дед махнул рукой, мол, тут все бесполезно, тёмный лес. А Отабек лишь с усмешкой смотрел на распластавшегося на кровати Юру. Позволив себе еще пару минут понаблюдать за мирно сопящим Плисецким, Отабек, вздохнув, принялся помогать ему раздеться. Снял легкую, слишком лёгкую для суровой русской зимы, куртку, размотал шарф и стянул узкие джинсы. Футболка на Плисецком была домашняя со смешной мордой кота. Он осторожно укрыл Юру пуховым одеялом и не удержавшись поцеловал в уголок губ. Аккуратно сложив вещи на стуле, он покинул комнату, выключив свет и оставляя Юру в уютной темноте. На кухне уже вовсю орудовал Николай, разогревая завтрак и заваривая чай. - Гость ты, а заботиться приходится о нем самом. Алтын пожал плечами. - Мне не сложно. Тем более, сейчас, - он смотрит на часы, - шесть утра. Сам факт, что Юра смог встать в такое время феноменален. - Ты его слишком балуешь – цокает языком Николай – он уже слишком привык ко всему хорошему. Отабек вновь пожал плечами, говоря, мол, ну что поделаешь, по-другому не могу. На возню с кухни прибегает Борис и тут же начинает обхаживать Алтына, ластясь и требовательно мяукая, требуя взять его на руки. Отабеку приходится сдаться над натиском кошачьей атаки. *** - Да сколько же можно спать? – возмущается Николай, когда стрелка часов приближается к шести, - Разбудишь этого шалопая? А то уже и ужинать пора, а он спит. Алтын кивает и идет в комнату, где всё ещё не горит свет и царит сон. Отабек не так жесток, чтобы ослеплять Юру ярким светом люстры, поэтому он в темноте пробирается к кровати и садится на край. - Юр, - шепчет он и тихонько трясет за плечо. В ответ слышится только недовольное мычание, - Юр, давай вставай, уже шестой час. Юра ворочается в одеяле и совершенно не собирается вставать. - Ну Юр. Я к тебе вообще-то приехал. А ты спишь. Но даже подобные слова не действуют на Плисецкого. Отабек тяжело вздыхает и пытается выпутать Юру из логова одеяла. - Юр, - снова зовёт Отабек, когда наконец находит светлую макушку. - У меня голова болит. Отстань, - бормочет Юра и вжимается в подушку. - Это потому что ты так много спишь. Алтын больше не намерен ждать, поэтому сдергивает с него одеяло и тянет за руки на себя, приводя Плисецкого в сидячее положение. Юра недовольно стонет, но даже не пытается драться или хотя бы сопротивляться, как он обычно любит это делать. - Просыпайся, - тянет Отабек и прикасается к губам Юры в мимолетном касании. Юра не отвечает, оставаясь совершенно безвольным, а Отабек отчего-то хмурится. - Ты чего такой горячий? – Алтын ловким движением притягивает Юру и прикасается губами ко лбу. Юра просто полыхает. Не удивительно, что он такой вялый и голова болит. - Ты где умудрился заболеть? Риторический вопрос, но Юра что-то мычит в ответ. Отабек недовольно поджимает губы. - Ну, приехали. Он укладывает Юру обратно и возвращается на кухню. - У него температура – первым делом выдаёт Отабек. Николай вздрагивает от внезапно появившегося Алтына. - Температура? – удивленно спрашивает он, - Юра с семи лет не болел. Чего это вдруг? Отабек пожимает плечами. Вооружившись градусником, таблетками и стаканом теплой воды, они идут в комнату Юры как на штурм. Там на одеяле уже пристроился Борис, переживая со своим хозяином не лучшие моменты его жизни. - Ну да, выглядишь ты отвратно, Юрка. - Спасибо, деда – гнусавит он из-под одеяла. Николай качает головой и протягивает ему градусник. - Давай температуру померим. Тридцать восемь и три сообщает старый ртутный градусник. Николай поочередно впихивает Юре таблетки и отчитывает как маленького ребенка. Потому что он предупреждал, он говорил. Оденься теплее, Юрочка, куртка слишком легкая, но Юрочка то лучше знает. Поэтому сейчас и болеет. - Я надеюсь, что тебе очень стыдно перед Отабеком. Человек ради тебя такой путь проделал, а ты… Какой же ты непутевый, Юрка, это кошмар. Юра прячется под одеялом от нотаций деда. Там хоть и жарко, но зато в укрытии, где он не видит ни Отабека, ни дедушку, и не так стыдно. - Ладно – устало вздыхает Николай – Я схожу в аптеку. Если завтра к утру лучше не станет, вызовем врача. Он все-таки очень давно не болел, мало ли что. - Я присмотрю за ним. Не переживайте. Алтын провожает Николая до двери. - Спасибо, Отабек. И не удивляйся, если он начнет нести всякую чушь. В детстве, когда у него поднималась температура, он часто бредил. И сейчас может начать нести какую-то чепуху. Отабек кивает и закрывает за Николаем дверь. В комнате Юры приглушенный свет. Отабек садится на край кровати и наблюдает за Плисецким. Тот, насупившись, лежит, уткнувшись в шерсть кота, который и не планирует уходить, шипя на всех, кто пытается его оторвать от хозяина. - Ну как ты? - Херово, – бормочет Юра и прячет взгляд от Алтына. - Эй, - Отабек тянет руку и убирает светлые пряди, что закрывают глаза. - Так глупо, что я заболел. - Со всеми бывает. - Но… Блять. Мы же с тобой собирались много куда сходить. Столько планов и всё похерено. Уголки губ Отабека поднимаются. - Ничего страшного. Посидим дома. Какая разница, где проводить время вместе? Юра и так красный, поэтому сложно судить, смутила его фраза Отабека или нет. Но по тому, как Плисецкий прячет глаза можно сделать вывод, что смутила. - Всё равно… Такая херня получается. Я столько всего запланировал. А теперь тебе приходится сидеть тут со мной. - Юра… - Я ужасный человек. Как ты вообще меня терпишь? - Ты бредить что ли начал? – Алтын трогает лоб Плисецкого и, похоже, таблетки пока не особо помогают. Юра всё еще горит. - Я ведь ужасно грубый и эгоистичный – продолжает Юра, не слыша слов Отабека – А ты такой хороший, Бека. Замечательный. Я тебя не заслужил. Алтын в шоке слушает откровения Юры. Плисецкий был не болтлив на свои мысли и чувства. Предпочитал действовать. Внезапно целовать, порывисто обнимать, но не рассказывать о своих переживаниях. - Я так люблю тебя, Бек. И мне так стыдно, за то, что я такая хуйня. Ты однозначно меня бросишь. Я уверен. Потому что, я такое дерьмо. Ненавижу свой блядский характер. Я наверно столько раз тебя обижал своими неосторожными словами… Отабек тяжело вздыхает и тянется к Юре. - Ну что за глупости ты говоришь? Он осторожно обнимает Юру и целует в висок. - Я тебя тоже люблю, Юр. И ни за что не брошу тебя. - Бросишь. - Не брошу – шепчет Отабек ему на ухо – Никогда не брошу. И тебя не отпущу, если вздумаешь уйти. Юра еще что-то возмущается, что-то бормочет, а потом вновь засыпает, крепко сжимая руку Отабека. Он теперь даже встать не может, прикованный к Юре. Николай по возвращению лишь тихо смеётся над ним, говоря, что тот угодил в капкан. Отабек думает, что попал в этот капкан уже давно. Пока Юра спит, Отабек обдумывает его слова. Он никогда и не думал, что Юра так переживает по поводу их отношений. Он всегда думал, что это он, тот, кто не достоин быть с Юрой. Всегда пытался догнать его, пытался быть лучшим для него. Для идеального Плисецкого. А Плисецкий считал идеальным его. Юра спокойно спит два часа, а потом просыпается от жуткого кашля. Он сгибается пополам, заходясь в приступах, а на глазах выступают слёзы. Дед подшучивает над ним мол, Юрочка не плачь, он вернется и женится на тебе, на что Юра парирует: «Но Отабек никуда и не уходил». Алтын против воли заливается краской, пряча лицо в ладонях, а Николай громогласно смеётся. Юру заставляют полоскать горло отвратительным раствором и пить не менее отвратительный шиповник. До ванны, чтоб прополоскать горло, Юру приходится тащить насильно, потому что он сопротивляется как может: пинается ногами, воет и вырывается, заходясь в ужасном кашле. Отабеку приходится нелегко, но он исправно таскает Юру пять раз в день до ванной, а потом награждает капризного Плисецкого поцелуем. Температура быстро спадает и Юра больше не откровенничает с ним, наоборот еще больше строит из себя недотрогу и злится без повода. - Вот чего ты так агрессируешь? Отабек наваливается поверх одеяла на Юру и дышит прямо в ухо. Плисецкий покрывается мурашками, но вырываться не пытается. - Если ты опять переживаешь, что мы из-за твоей болезни никуда не пошли, то оставь это дело. Мне и так нравится всё. - Нравится возиться со мной? - Да. Нравится возиться с тобой. Они еще лежат так несколько минут, пока Юра хриплым голосом не предлагает посмотреть фильм. Хоть Юра сам и предлагает посмотреть кино, он засыпает спустя двадцать минут, уткнувшись в плечо Отабека. Алтын мимолетно улыбается, поправляя волосы Юры, и возвращается к шерстке Бориса, который начинает возмущаться при малейшем отсутствии ласки. К сожалению, этот дневной сон ничем хорошим не оборачивается. Потому что ровно в два часа ночи Юра просыпается и начинает агрессивно переворачиваться с бока на бок. Бока Алтына от этих военных действий страдают больше всех. Отабек тоже не выдерживает и засыпает под конец фильма. Поэтому он сейчас лежит не в гостиной, где ему положено, потому что: «Бека, ты с ума сошел? Я болею, пиздуй отсюда, не хватало тебя заразить». Правда потом Юра звонил ему, и они переговаривались по телефону, вместо того, чтобы спать. Потому что просто не могли друг без друга. - Юра, спи, - толкает его Отабек. - Я выспался. Не хочу. - Тебе надо отдыхать. Юра хочет что-то ответить, но заходится в кашле. - Вот видишь. Плисецкий шипит, но заворачивается в одеяло и замолкает. Но спать, конечно, не собирается. - Юра, убери телефон. Тебе надо отдыхать. - Ммм… Ну мне тут что-то прислали. Плисецкий вяло тычет пальцами по экрану. Хоть он и выспался, но он всё еще болен и чувствует тягучую слабость. - Кто тебе написал? Отабек переворачивается на бок и подпирает голову рукой, так чтобы видеть лицо Юры, освещенной экраном телефона. Лицо Плисецкого резко перекашивается. - Что такое? - Это Витя. Прислал мне дурацкую картинку с котиком и надписью «Выздоравливай». Болван. Хорошо хоть… Юра замолкает, отвлекаясь на новое сообщение. - Арррргх, нет, все таки прислал. - Что еще? - Этот тупой Никифоров прислал свою фотку с Кацудоном и надписью «Выздоравливай». Тупой еблан, как будто мне это поможет. Отабек коротко смеётся. Юра хоть и куксится тут сейчас, но на деле ему приятно, что Витя и Юри не забывают о нем и переживают. - Так поздно? - Так они в Японии. - Тогда понятно. Алтын смотрит на фото. Там Виктор и Кацуки в юкатах, счастливо улыбаются в камеру. Сзади на фоне салют и множество огней. Они видимо на каком-то празднике. А еще Отабек замечает, с какой грустью Юра смотрит на их веселье. Ну вот. Опять. Как будто им вдвоем тут плохо. Отабек вырывает телефон из рук Юры. - Не трать нервы на них. Спи лучше. Юра недовольно смотрит на него и фыркает. - А ты что здесь вообще делаешь? Отабек замирает. - Ну, вообще спал, пока ты не решил устроить тут какие-то танцы и не распинал меня. - А почему ты тут спал, когда должен в гостиной? Алтын так и знал, что Юра к этому клонит. - Да ладно тебе. Я и так весь день с тобой провожу. Если бы мог заразиться, я бы уже. Но Юра не слушает его и потихоньку спинывает к краю. - Не хватало еще, чтоб ты заболел. - Ладно-ладно. Отабек поднимается с кровати. Все же это своеобразное проявление заботы от Юры. - Увидимся утром, – он быстро чмокает Юру в лоб и покидает, ставшую уже родной комнату. Проходит всего лишь десять минут, прежде чем телефон Отабека начинает разрываться от музыки. - Ты спишь? – шепчет Юра. - Не успел еще, – вздыхает Отабек и смотрит в темный потолок, - уже соскучился? Юра издаёт какой-то звук похожий на «угу» и шуршит одеялом. - Зачем тогда выгнал? - Чтобы ты не заразился. - Мне льстит твоя забота, но все твои бациллы я уже десять раз подхватил. Плисецкий не отвечает, просто дыша в трубку. - Ты опять переживаешь? - Просто столько проебано. - Ничего не проебано. - Проебано! Вон, посмотри на этих олухов. Как они веселятся. - Тебе со мной не весело? - Весело, но… - Никаких «но». Юр, перестань. Мы успеем сходить везде, где ты хотел и потом. Ну заболел, ну бывает. Не смотри на это как на упущенный шанс. Смотри на это как на очень длинную пижамную вечеринку с твоим лучшим другом. - Ты мне не лучший друг, – бурчит Юра. - Хорошо. Очень длительную пижамную вечеринку с твоим любимым парнем, - Отабек выделяет последнее слово. - И котом, - дополняет Юра. - И котом. - Соглашается Отабек. - И Юр. Перестань себя корить за всё, ладно? Ты замечательный. - Ты чего это? – удивляется Плисецкий. - Просто не хочу, чтобы между нами были недопонимания. Я люблю тебя. Отабек даже из соседней комнаты чувствует, как Юра краснеет. - Думаю, Борис скучает по тебе. - Могу вернуться. - Только ради Бориса. - Только ради него. Отабек на цыпочках пробирается обратно, в Юрину комнату. Борис спит на подоконнике и совсем не ведает о передвижениях в квартире. Юра льнет к груди Отабека и наконец, засыпает. На часах почти три утра, но Алтын ни о чём не жалеет, засыпая уткнувшись в макушку Юрия. Спустя два дня Плисецкий абсолютно здоров и готов покорять Питер в теплой новой куртке, чтоб ни в коем разе не заболеть опять. Улыбки не сползают с их лиц до самого отъезда Отабека.