Обещание, которое нужно сдержать.

Роза стояла на палубе корабля, ошеломлённо наблюдая, как оставшиеся в живых искали друг друга или сталкивались с осознанием того, что они остались одни, и их семья навсегда потеряна в глубоких объятиях моря. Она смотрела на их лица и на то, как они отчаянно искали своих близких; видела, как они падают на колени, когда к ним приходит осознание того, что их близких нет на корабле. Роза предположила, что могла бы идентифицировать себя для тех, кто её ищет. Она была жива. Её мать где-то здесь, на корабле, и она не сомневалась, что больше никогда её не увидит. Она надеялась, что её мать выжила, на этом всё и заканчивалось. Роза собиралась умыть руки тех, кто стремился использовать её. Именно поэтому она молчала, когда мимо проходил Кэл. Она видела, как он поворачивал голову, видела, как его взгляд метался по оставшимся в живых, видела, как он ждал искры признания. Она смотрела на его поиски и задавалась вопросом, кого же именно он искал. Свою невесту или человека, которого ему практически удалось украсть? Ей было интересно, но она чувствовала себя чересчур замёрзшей, а внутри слишком пустой для того, чтобы удовлетворять своё любопытство. Ей не составило никакого труда промолчать. Она должна была выйти замуж за Кэла по желанию матери, для которой их брак был очень выгодным, но любовь Джека разрезала нить, связывающую мать и дочь: его любовь для Розы была как луч солнечного света после сильнейшего шторма для тех, кто сумел выжить. Луч света, который больше никогда не загорится вновь… У них никогда не было кровных связей, только обещание, которое соединило её и Джека. Только Джек имел для неё значение, а теперь он ушёл — его тело было принято в тёмные глубины забвения прямо на глазах девушки. Ей было так холодно. Роуз была спасена из воды почти день назад, за это время её одежда высохла, только пальто, в которое она одета, было частично мокрым. Тем не менее, холод глубоко застрял в ней. Стоя под солнцем, чувствуя прикосновения теплых лучей на своем лице, девушка знала, что холод внутри неё не имеет ничего общего с её телом, только с сердцем. Она знала, что то время, которое она провела в Атлантике, медленно замерзая, будет вечно преследовать её. Всё было мокро, а где вода — там и лёд. Память о потрескивании её волос с каждым движением отдавалась эхом в её ушах. Замораживающий холод поселился в её черепной коробке и распространял свои ледяные усики через кровь. Кровь замерзала, путешествуя по её телу и оставляя горькие прикосновения холодного голода на своём пути. От холода, который напал на её руки и лицо, было очень больно, она чувствовала, что это была боль, жгущая кожу и кости. Её чуть мокрая одежда не делала ничего, чтобы защитить от ледяных пальцев смерти — её когти крепко держали девушку, обхватывая её всё крепче с каждым вдохом и каждым слабым биением сердца. Как ужасно холодно было в ту ночь, но сейчас это ничто, по сравнению с холодом, охватившем её сейчас. Этот горький ветер вышел за пределы её костей и крови, через стенки разума он заключил её душу в клетку изо льда. Она чувствовала, что обмороженные и очень хрупкие края осознания потери окружили её, они пытались оттащить её вниз на те же тёмные глубины, которые поглотили Джека. Солнечные лучи не могли сделать ничего, чтобы прогнать жгучий холод, который сжигает всё под кожей Роуз, холод, который заставил её онеметь к жизни, которая двигалась вокруг неё. Роза чувствовала себя так, как будто она находится в ледяной воде прямо сейчас. Она медленно повернулась, но её тело всё равно казалось тяжёлым и громоздким. Как же она страдала от долго воздействия ледяной воды, отделённой от неё лишь разбитой частью доски. Она смотрела на жизнь вокруг себя так, как и тогда, когда за ней вернулась лодка. Цвета были приглушены; звуки пытались возвратить девушку обратно в реальность, но всего лишь оглушали своей резкостью, тем самым заставляя Розу закрыть глаза. Роза находилась в реальности только телом, а сознанием с её сердцем, которое было слишком вялым, задавленное холодом и горем. Сердце, которое тонет здесь же, в реальности, как айсберг, который никто не видел, пока не стало слишком поздно. Как это было тогда, когда она увидела, что лодка отдалялась от неё, у девушки был такой большой соблазн отпустить её. Было больно от осознания произошедшего, больно видеть в воспоминаниях лицо Джека, замороженного во сне, этим воспоминаниям никогда не придёт конец. Она хотела свернуться калачиком, и пусть мир проходит мимо неё, потому что хороший мир со всей своей жизнью без Джека на её странице не имеет смысла. «Обещай мне, хорошо? Обещай мне, что независимо от того, что будет происходить, ты будешь выживать!» Голос Джека пришёл к ней, такой неестественный и тихий от холода, но такой решительный. Это её благоговение, что Джек так сильно любил её, что обменял у смерти свою жизнь на её. Он должен был знать. Теперь, когда она думала об этом, там была лишь тьма и тайная слежка глаз, он сказал ей, чтобы она смогла подняться в этой чертовски несправедливой жизни. Эти воспоминания душили её, она хотела вернуться, чтобы всё изменить, изменить хоть что-то. Она хотела ненавидеть всё то, с чем она связана; она была со знанием того, что любовь её жизни подарила ей тепло и жизнь, которые были украдены из её тела. Всё для неё. Что она такого сделала, чтобы заслужить такую преданность? Под этим страхом она могла чувствовать лишь злость и боль. Тем не менее, вместо того, чтобы нести вместе с собой сокрушительный огонь, она ждала. Это ожидание являлось сокрушительным холодом, таким, как будто она сбежала от всего в ледяную воду. Там не было убежища, но там можно было кое-что найти, то, что было тихим и смертоносным, как холод, который искал своих жертв. Джек не умер; он не должен был оставлять её. Но он сделал это, и не было ничего, что она могла бы сделать, чтобы изменить это. Всё, что она может сейчас сделать, это убедиться, что жертва её любви не была напрасной, и она будет жить той жизнью, которую он подарил ей, по цене, которая навсегда останется слишком высокой. Ей больно от горя, потеря сжигала её изнутри, но она хотела жить дальше. Она пообещала Джеку, что никогда не сдастся, и она не нарушит ни единого слова из этого обещания. Не к нему. «Я никогда не отпущу тебя, Джек. Я никогда не отпущу». Её потрескавшиеся губы растянулись в неком подобие улыбки, это больно, но это было хоть что-то. Горькие слёзы потери и любви скользили по её щекам, когда она сжала свои руки в кулаки. Она подняла лицо к небу, это оказалось больнее всего того, что она когда-либо делала в жизни. Солнце не согревало её, но хватка льда ослабевала, она почувствовала, как он начал потихоньку таять. Это было не так много, но это было началом. В своём сжатом кулаке она почувствовала нечто холодное…