Твой образ выжжен в моем сердце

Знаете, в жизни любого писателя, в самое, что ни на есть неподходящее время, случается пренеприятнейшее событие — исчезает вдохновение. Вот пишешь непревзойденный шедевр за шедевром: слова переплетаются вязкой причудливого узора предложений, каждый виток сюжета насыщен яркими событиями и глубокими мыслями. Какие необыкновенные метафоры и сравнения выходят из-под пера. Иллюзорный мир оживает с каждой прочитанной строчкой, так сказать — перед глазами во плоти. И читателя затягивает туда, в случае одного конкретного эспера — в буквальном смысле. И вот писатель, весь такой уверенный в своем воображении и чувстве восприятия, обладающий, безусловно, богатым словарным запасом и недюжим интеллектом, вновь садится за свое рабочее место, подвигает ближе белоснежную стопку бумаг, берет перо, выводит слово «Пролог», и… и ничего! Сплошной вакуум! Точнее все осталось по-прежнему: слова вдруг резко не забылись, не забылось написание букв, причем, даже на другом языке помнится их правильный перевод и написание. Да только что там, в шедевр, вообще ни во что не вяжется! Огромная чернильная клякса нарушает гордое одиночество «Пролога», растекаясь по всей поверхности листа, напоминая чем-то осьминога. Невольно вспоминается Лавкрафт, но Эдгар трясет головой, словно пытаясь вытрусить все не нужное из головы. — Совершенно не годится! Оскверненный лист сминается и отправляется в урну, забитую бумагой настолько, что горка из бумажных шариков высится погребальным курганом безобразных предложений, формирующие ничтожнейшее из всех произведений, что он писал. Новый лист. И снова те же грабли в виде «Пролога» бьющие по самолюбию. Все дальше этого он не продвинулся. И это длится уже третий день. Аллан нервно куснул кончик пера, пошевелил затекшей из-за неудобной позы, ногой и обуреваемый отчаяньем и обидой, сжал шерсть мирно дремавшего на коленях енота, неслабо при этом потянув. Не специально, конечно же. Енот подобной «подлости» от хозяина не ожидал. Извернувшись причудливым образом, тяпнул «обидчика» за руку, от чего тот вскрикнул, дергаясь, и попутно сбивая локтем подставку с канцелярскими принадлежностями. Та грозно заваливаясь на бок и долю секунды, балансируя, словно Пизанская башня, но в отличие от оной, резко боднула стопку бумаг, и те в свою очередь по типу костяшек домино, наваливаясь друг на друга и толкая, разлетелись при падении белоснежными птицами мира и дружбы народов. Их поверхность пестрела исписанной неразберихой: и вкривь и вкось, по краям и по углам. Причем это были строчки из разных рассказов, которые он записывал впопыхах в приступах вдохновения. Карл спрыгнул на пол и, глядя на это безобразие, гордо вздернул голову, махнув при этом хвостом и поднимая облако из мирно лежащий до этого под столом слой пыли, отчего до этого растерянно наблюдавший за порханием собственного творчества Аллан, громко чихнул, поднимая еще большее облако. Ему все же следовало хоть немного содержать свое жилище в чистоте. Но уборка была занятием таким нудным и муторным, что нагоняла на него непроходимую тоску лишь одним напоминанием. Хотя казалось, в чем проблема? Нанять домработницу — и не было печали! Человек он далеко не бедный и способен себе это позволить. Да только от одной мысли, что рядом будет крутиться посторонний — коробило еще больше. Может поэтому его муза, не выдержав вида этого «свинарника», тот час покинула его, не попрощавшись. Ах, как же он несчастен! Осмотрев весь этот «хаос», властвующий над ним гений, вновь душераздирающе чихнул, осознавая весь масштаб проводимой работы. А также неоспоримый факт, что если он все же начнет собирать все листы обратно по стопочкам, то зависнет за чтением первого же. После будет вспоминать, о чем вообще идет речь в написанном, начнет искать другие связанные с ним части среди этой кучи и… И на душе стало еще тоскливее. Да бы окончательно не дать впасть в глубокую депрессию, мужчина взял несколько чистых листов, чернильницу с пером и отправился на балкон, параллельно пытаясь вспомнить, от кого же он слышал утверждение, будто на свежем воздухе слова сами льются на бумагу, словно из рога изобилия. Успевай только записывать. «Кажется, это был Твен.» Эдгар решительно отодвинул тяжелую бордовую портьеру, после чего толкнул дверь, выходя наружу. Глядишь, может и правда дельный совет. К тому же от пыли начали слезиться глаза, и появился реальный шанс помереть от аллергии в самом расцвете сил. Погода была, несмотря на сезон летних дождей, знойной, а воздух до удушливого влажным. Казалось, что все блестит от влаги: начиная от проезжающих мимо машин и заканчивая варящимся в собственном соку людьми. Сам же асфальт, будто пышущая жаром сковорода — плюнь — зашипит. «Ад пуст, ибо черти все здесь. Жарко — то как! » — грустно подумал По, косясь на градусник, бесстыдно показывающий плюс тридцать четыре. Весьма глобальную цифру для начала июля, а может и августа. В последнее время, (до нынешнего застоя), он, словив нужную волну, безвылазно провел за столом, безостановочно творя хитроумное преступление за преступлением лишь изредка прерываясь, чтобы отнести рукописи Рампо. Поэтому за числами он тоже не следил. Вдохнув полной грудью, Эдгар прислушался к собственным ощущениям. Особых изменений не было, разве что воздух не такой затхлый, как в редко проветриваемой комнате. — Карл, пожалуйста слезь — вежливо обратился По к вольготно устроившемуся на кушетке питомцу. Енот лениво открыл один глаз и тут же закрыл, прикрывая мордочку пушистым хвостом, якобы в домике он, а хозяин сам с собой ведет беседу. — Карл, я к тебе обращаюсь! И я серьезно! Мне нужно работать! Не стоя же я писать буду?! — как можно тверже и суровей произнес Аллан, но судя по ехидному фырканью питомца, вышло так себе — на дохленькую двоечку с минусом, да и та была из жалости поставлена. Но в следующую секунду, зашипел от негодования и обиды, поскольку хозяин, отбросив мольбы, перешел более решительным действиям. А именно — вытянул его из уютного лежбища, за что получил уничтожительный взгляд, полный праведного негодования. Обладай Карл даром разговорной связной речи — позвонил бы в Гринпис, предварительно послав письменную жалобу, чтоб наверняка. — Прости приятель, но ты упрямился! У меня не было другого выбора! — виновато развел руками Аллан, оправдываясь. Вышедшая на балкон покурить, соседка, не заметив Карла из-за ограждения, вначале удивленно приподняла брови, а после, качая головой, подожгла фитилек сигареты, бормоча что-то про спятившего от жары «нидерландца». С чего она взяла последнее — никто не знал, а Эдгар оспаривать свою национальность не спешил, ведь габариты у дамочки были далеко не маленькие. Соседи поговаривали, что как-то она вырубила одного карманника, покусившегося на ее сумку, ударом литровой пачки яблочного сока. Но это так… Взгляд Карла красноречиво говорил о том, что выбор есть всегда, было б желание искать приемлемый выход. Но, увы, его хозяин оказался не столь умен. Возникла сложнейшая дилемма — что же сильнее любовь и прощение или месть за отнятое место и пренебрежительное отношение? К несчастью Аллана, расположившего листки на вытянутых ногах, и казалось, в тот же миг забывшего о своем некрасивом поступке, весы качнулись не в его пользу. — Ах да, чернильница! Он уже успел забыть о том, что поставил ее на парапет, на который запрыгнул енот с любопытством смотря вниз. — Дружище, ты поосторожней! Не хватало, чтоб ты упал вниз! — произнес Эдгар, обеспокоенно наблюдая за прогуливавшемся питомцем. — Тут четвертый этаж, не разобьется, — отозвалась женщина, выпуская облако дыма, — Махиру уже падал и ни че так, жив живехонек! — Ээээ, а Махиру это кто? — осторожно уточнил мужчина. — Мой кот. — Но простите, все же есть небольшая разница! Коты, более везучи в этом плане. Не зря же говорят, что у них девять жизней. Это конечно своего рода суеверие, ведь бывают прецеденты… Карл, стой!!! Заметив, что о нем временно забыли, енот резво подскочил к чернильнице, сталкивая ее вниз. Спустя мгновение раздался громкий, похожий на выстрел хлопок, а следом испуганный женский крик. Аллан и женщина замерли, а виновник инцидента спешно юркнул обратно в квартиру, спрятавшись за спинкой дивана. — Фигасе! Слышь, бумагомарака, чернильница то твоя вдребезги у девчонки какой-то под ногами прям расколотилась — проинформировала она, враз окаменевшего По, который не то что не возмутился против обидного прозвища, а, а кажется даже не дышал. — Ты это, выдохни! Она в норме… Последовал новый вскрик полный негодования и, кажется, обрывки проклятий. — Оуу, прикинь, ей брюки белые и рубашку заляпало. Знатно так причем! — продолжала информировать его соседка, — Ооо глянь, она сюда смотрит! Хай, мисс!! Вы там как?! Нежданчик, правда?! — добродушно помахала ей женщина рукой с зажатой меж пальцами сигаретой и, ткнув в сторону Эдгара, добавила, — Вы простите моего растяпу соседа! Он типа, сожалеет! Аллан дико вытаращив глаза, неверяще уставился на безжалостно сдавшею его со всеми потрохами, соседку. — Оуу, слушай, у нее взгляд прям такой, словно она тебя убивать идет. — Как идет?! Куда?! — словно ужаленный, подскочил мужчина, заметавшись и вцепившись в каштановые кудри руками. —Ну, так вот, смотри, к подъезду чешет. Слышь, вот баночка маленькая, а ее по самые уши аж залило. Это знаешь, как если б она кальмара сжала, а он в нее брызнул, хе-хе. Ну вообщем, хана тебе сосед — глубокомысленно заключила она, сдувая выцветшую, бордовую челку, и вновь затянувшись, — Чернила то хреново отстирываются. — Так это же вы! Вы ее позвали!! , — задыхаясь от возмущения, выпалил шатен, забывшись насколько грозен его противник, по ту сторону балкона. — Если виноват, так отвечай за доставленные неудобства. — излучая покой и умиротворение, как статуя Будды, назидательно изрекла та, и прежде чем По успел добавить еще хоть что-то, в дверь громко постучали… Белые брюки из легкой хлопчатобумажной ткани смотрелись на манекене весьма и весьма презентабельно. Они словно поманили ее брючиной, зазывая в магазин, стоило ей мимоходом кинуть взгляд на витрину. Она мялась в нерешительности минуты три и пришла к мнению, что от примерки хуже не будет. «Только померить!» -, строго сказала себе Хигучи, а уж она — человек своего слова и держит его всегда… Держала до того момента пока не посмотрела в зеркало. Обтягивая стройные ноги, и выгодно подчеркивая округлые бедра, они смотрелись просто восхитительно. Вот только посмотрев на цену, девушка уныло вздохнула — цена вырви глаз! «Да и если порассуждать — не очень, то они и практичные. Белый цвет весьма маркий, да и на работе их не поносишь из-за этого. И не подо что.» — А вы к ним еще вот эту блузочку примерьте! — произнесла, словно из ниоткуда материализовавшаяся продавщица, зорко подметившая, что блондинка колеблется. — Смотрите, какая она чудесная, а вставки то, кружевные какие! На вашей фигурке ну просто умопомрачительно будет смотреться! — сахарным голоском вещала она, заботливо сопровождая Итие в примерочную, в которой волшебным образом, уже стояла коробка с белоснежными балетками, при чем ее размера. Облачившись в предложенное, девушка поняла, что консультант подобрала все идеальней некуда. Не став отягощаться излишними сомнениями, вытащила из кошелька карточку. « Один раз живем все- таки. Можно и побаловать себя.» Переодеваться обратно не стала. Уж больно захотелось « выгулять» покупку. Вежливо распрощавшись, девушка, лучась радостью, поспешила домой. Сестра точно оценит ее новый образ… То, что ее мечтам не суждено сбыться, а срезать путь через дворы оказалось очень плохой идей, Хигучи поняла, когда под ногами что-то хлопнуло. Она шарахнулась, закрывая лицо рукой, а второй привычно потянувшись к пистолету. « Атакуют!» — это была первая связная мысль. Но все оказалось куда прозаичнее и еще хуже стоило посмотреть на одежду. Смоляные пятна злобно издевательски лыбящимися рожицами растянулись вдоль брючин и мелкими кляксами осели на подоле рубашки, про балетки и упоминать не стоило. Разыгравшееся воображению лишь подстегнули обиду и желание уничтожить кретина или кретинку, залившую ее чернилами. Злобный рык, преисполненный жаждой обхватить чужое горло пальцами и душить до цвета нетрадиционной мужской ориентации, сорвался с губ и сама она, резко задрав голову, принялась всматриваться, хищно щурясь, словно борзая на охоте, в поисках «добычи» — Хай, мисс!! — жизнерадостно помахала ей рукой какая-то женщина, растягивая огромные перекачанные ботоксом, накрашенные густым слоем темно-сливовой помады, губищи в приветливом оскале и ткнув пальцем в соседний, примыкающий к ее, балкон, добавила, — Вы простите моего растяпу соседа! Он типа, сожалеет! Зафиксировав в голове этаж, Итие рванула к подъезду, проигнорировав лифт, на архи космической скорости взлетела по ступенькам. Вычислить дверь, зная, куда выходят окна, труда не составило. Постучав в дверь и не дождавшись ответа, Итие пылая праведным гневом, сжала руки в кулаки, тихо шипя и едва не плюясь ядом, после чего забарабанила с нова, проклиная после каждого удара владельца квартиры, дурацкий день и каждого поименно из Детективного Агентства. Вопреки ее тщетным усилиям, открылась дверь по — соседству и показалась махавшая ей женщина. — Че не открывает этот горе писака? — лениво поинтересовалась она, закуривая новую сигарету, — Затаился. Боится видать. После чего нагло осмотрев Хигучи с головы до ног, и пакостно фыркнув, выпустила тугую струю белого дыма ей в лицо, от чего девушка закашлялась. — Слышь, красотка, да ты прям на далматинца похожа. Тоже вся такая в крапинку! — все же хохотнув, произнесла она и, выпустив еще одну струю — Да ты глазками то своими красивыми, дырки не жги. Махиру, пошел вон отседова! — прикрикнула она, пнув ногой здоровенного бобтейла, отфутболивая обратно в квартиру, — Че стоишь ушами хлопаешь, далматинец?! Стучи давай, а то до седых волос достоишься под дверями! — А я что блин делаю?! — рявкнула девушка, одаривая советчицу новым неласковым взглядом. Та будучи, выше и шире Итие вдвое, грозным взором не прониклась, лишь пожала плечами, выпуская очередную струю в ее сторону. Это и стало последней каплей в переполненной чаше терпения, впавшей в крайнюю степень ярости озлобленной девушки. — Да чтоб тебя! — воскликнула она и в сердцах замахнувшись ногой, да бы выместить всю ненависть на ни в чем неповинной двери, но как бывает чаще всего по закону подлости — со всей силы треснула по колену, открывшего весьма « вовремя» Аллана, который все это время стоял под дверью, мысленно взывая к внутреннему равновесию, параллельно сочиняя извинения, и сжимавшего перо как последнее средство для самозащиты, если все ж дойдет до рукоприкладства. В душе он все же лелеял мысль о конструктивном диалоге и мирном решении проблемы. Но видимо Вселенная и прочие ее неприятные обитатели решили, что душевных страданий мало, для измученного в поисках музы писателя, и прибавили страдания телесные. Взвыв раненным зверем, Эдгар качнулся назад, хватаясь за дверь и попутно сползая на пол, под аккомпанемент громкого басистого хохота соседки. Из глаз брызнули слезы, ибо ощущения были, словно по коленной чашечке пришелся удар не от маленькой изящной ножки хрупкой барышни, а меньшей меры кувалды. — О Боже! Простите! — мигом растеряв весь пыл при виде скорчившегося от боли мужчины, пролепетала в ужасе девушка, бросаясь к нему, — Я не хотела! Простите! Это… — Это карма, нидерландец, — произнесла рыжая, не прекращая, веселится, ведь не каждый же день увидишь такое «шоу», — Ведь как говорится: « Все в этом мире возвращается со сторицей. Будь то слово или поступок!» И потом, я тебе говорила, сия барышня ногами тебя забьет, так и вышло. — Больно — прохрипел Эдгар, осевший на порожке, и, прижимаясь лбом к предплечью, обхватившей его Итие, не знающей, что делать и лепечущей извинения. — Слышь, если че сломала, то давай зафиксируем телесные повреждения и в полицию ее. Я даж спеленаю, понесу и по свидетельствую! — Женщина!! И без вас тошно!! — тут же окрысилась Хигучи, злобно оскалившись в сторону советчицы, нащупывая свободной рукой пистолет. На всякий случай так сказать, — Вам заняться нечем?!! — Слышь, красотка, сама его первая бить начала! — Я случайно!!! — Это в суде будешь рассказывать! — Какой к черту суд?!! Вы совсем там спятили?!! — Мало того, что хулиганка, еще и хамка! — Что за шум?!! — еще одна дверь, открывшись, явила щуплого пожилого тайца, который подслеповато щурился, пытаясь рассмотреть нарушителей покоя из-под мутных толстенных линз. Из квартиры доносились звуки регги и голос Боба Марли, поющем, о том, что он будет любить и оберегать ее. — Прекращайте немедленно этот балаган! А то я сейчас полицию вызову!! Хулиганье! Нигде нет от вас покоя!! — потрясая сухонькими веточками-ручками, сжатыми в кулачки, воскликнул он. — Кто б говорил! Не торговал бы «травками» всякими, никто б и не шастал!! — тут же рявкнула рыжая, нависая над вжавшим голову в плечи тайцем. — Это полезная травка! Лечебная! И вообще! Я пенсионер! Денег как кот наплакал! — истерично проверещал он, мужественно отступая обратно — Вот и торгую, чем есть! Видя, что завязывается новая словесная перепалка, не имеющая к ним ни малейшего отношения, а быть первым под раздачу есть все шансы, Аллан потянул девушку за руку в квартиру, тихо и быстро закрывая дверь на все замки и устало облокачиваясь на нее. Вновь стрельнувшее болью колено, вынудило его поморщиться. — Очень больно? — робко подала голос девушка, виновато смотря из-под челки, — Вы, простите меня. Все так глупо получилось. — Нет, это вы меня простите. Я поставил чернильницу на самый край, а мой питомец скинул ее. Я хоть и был рядом — не успел ничего предпринять. И в итоге испортил и вашу одежду, и ваш день и вообще все — горько произнес Эдгар, запуская руки в волосы и откидывая их с лица. — Вот как — только и смогла ответить Хигучи, неловко переминаясь с ноги на ногу и мня ручку сумки в руках. Стоящий перед ней мужчина не выглядел плохим человеком, способным сделать какую-нибудь мерзость, тем более нарочно, а она повела себя как самая настоящая дикарка. — Может вам помочь дойти до дивана? — ощущая себя несдержанной идиоткой, произнесла она. — Нет. Все не настолько плохо — чуть покривив душой, ответил Аллан, видя, что его неожиданная гостья и вовсе сникла. Воцарилась неловкая пауза, во время которой они оба осторожно рассматривали друг друга, периодически смущенно отводя взгляд, если сталкивались взглядами напрямую. Рассматривая кляксы, тянувшихся по тонким рукам девушки, узорами пятен и потеков, он едва не хлопнул себя по лбу. — Простите! Какой же я болван! Вам же нужно хоть немного смыть с себя это безобразие, ну и с вашими вещами тоже нужно что-то делать! Не пойдете же вы в таком виде домой? Что подумают ваши родные! Только я не знаю… — Не переживайте, мне есть во что переодеться, — спохватилась Итие — А где у вас ванная? — По коридору и налево. — Спасибо. Проводив ее взглядом, Аллан прихрамывая, направился в спальню, пытаясь вспомнить куда в прошлый раз положил бумажник. Все же стоило возместить за моральный ущерб и испорченные вещи. С тяжким вздохом он опустился на диван, закатывая штанину и рассматривая пострадавшее колено, которое обещало обзавестись здоровым синяком всех цветов радуги. Карл, решивший явить себя, виновато ткнулся лбом в бедро хозяина, чуть потираясь об него головой. — Ничего приятель, это не твоя вина, — слабо улыбнувшись и погладив питомца, шепнул шатен, вздыхая. Все же этот день оказался слишком безумным. « Точно, деньги» Роясь в ящиках стола, он и не заметил, как Хигучи тихо вошла в захламленную комнату, удивленно рассматривая пол, усеянный исписанными листами. Нагнувшись, она подняла один, заинтересованно вчитываясь в привлекший ее внимание абзац. — Поразительно! — громко произнесла она, спустя какое-то время, привлекая внимание Эдгара, замершего с кошельком в руках. — Так вы и вправду писатель?! — полуутвердительно-полувопросительно произнесла она, отвечая на его немой вопрос. — Не то чтобы писатель… — невольно замялся он, неожиданно смущенный столь пристальным взором к его скромной персоне, — То есть скорее да, чем нет — неуклюже закончил он, видя как загораются ее глаза каким-то восторженным блеском, как у ребенка, узревшего волшебника. Ему вдруг почудилось, что где-то в глубине этой сияющей амальгамы, он вместо своего отражения, видит отголоски, того так похожего на их, книжного мира со своими законами бытия и героями, наполняющими, бумажную реальность подлинными чувствами. Внутри что-то дрогнуло, отдаваясь вибрацией по всему телу, и особенно сильной внутри сердца.  — Я пишу в жанре детектива, ну там знаете сложнейшие загадки, мотивы преступления, погони и неожиданна развязка — смущенно пояснил Аллан, не в силах оторвать от нее взгляда. — Это не похоже на детектив — нежно улыбнувшись, ответила она, после чего зачитала, чуть запинаясь, поскольку написано было не очень разборчиво, - «я был, что дитя, заблудившееся в ночной тьме. Лишь ее присутствие, ее чтения озарили мне ярким светом многие трансцендентальные тайны, в которые мы были погружены. Без лучезарного сияния ее очей искристые золотые письмена стали тусклее сатурнова свинца. А очи ее все реже и реже озаряли сиянием своим страницы, над которыми я сидел, не разгибаясь.»** Ее голос мягко обволакивал его своим тихим и нежным звучанием. Некоторые слова, она выговаривала с легким заиканием, но он не мог осудить ее за это. Все же английский не был ее родным языком, но с ее уст звучал причудливой песней, завораживающей этой странной интонацией, расстановкой ударений и прочими нюансами. Солнце, подсвечивая капельки хрусталя на люстре, сияющими радужными вкраплениями, осело в витках ее светло-пшеничных волос, которые меняли расположение, стоило ей чуть наклонить или просто повернуть голову в сторону. Она уже закончила читать и даже что-то спросила, а он все стоял, не в силах скинуть охватившее его трепещущее оцепенение. Вибрация внутри сердца стала еще более ощутимей, когда янтарные глаза, чуть прищурившись, оглядели его с, казалось, незлыми смешинками. — Простите, что? — все же переспросил он, ощущая себя более, чем странно, поскольку лицо не с того не с сего, начало пылать, как от сильного жара. — Я говорю, очень жаль, что нет продолжения. Да и на начало я была б не прочь взглянуть. Если вы, конечно же, не возражаете. — Я боюсь вас разочаровать, но боюсь, что ни того ни другого не предвидится. — Отчего же? — чуть нахмурившись, спросила блондинка, вынуждая, смутится его еще сильнее. — Я ведь уже говорил, что пишу в жанре детектив и только в нем. А это так, безделица. Я бы даже сказал мимолетные обрывочные мысли, которые я зачем-то записал. — Да вы право шутите? Безделица? Столь нежное и трепетное проявление чувств, коими дышит каждая строка из данного контекста?! — Нет, я ни в коем случае не обманываю и не разыгрываю вас… простите, не знаю вашего имени. — Хигучи Итие. А вы? — Аллан, то есть Эдгар. Вообще Эдгар Аллан По, но зовите лучше Аллан! — Приятно познакомится, Аллан. Значит, нет продолжения, поскольку стиль не тот, верно? Хотя мне отчего-то кажется, что причина совсем в другом, — хитро прищурившись и понизив голос, проникновенно поделилась девушка, — Вы не похожи на человека, который бросит написанное на стадии разработки и не разовьет мысль дальше. Разве, что отложит на время, если нет времени или же вдохновения. — Ну времени у меня хватает — растерянно отозвался По, украдкой переглянувшись с Карлом — Проблема и правда в последнем аспекте. — В самом деле?! — удивленно воскликнула Итие, словно сама удивилась своей догадливости, — Так это же чудесно! — В каком смысле? — спросил шатен, ошарашенный столь внезапным высказыванием, — Я и в привычной для себя тематике не могу написать что-то стоящее. А что говорить тут… — Не скромничайте! У меня в руках вещественное доказательство того, что и романист из вас замечательный! И что-то опять же подсказывает мне, если копнуть глубже, то внутри вашей загадочной личности обнаружится и поэт. Ну, а насчет вдохновения — это как раз таки поправимое дело. — Я перепробовал все способы, какие знал и слышал — уныло ответил мужчина, ощущая дыхание жуткой депрессии в затылок, — Ничего не помогло. — Я понимаю, как вам тяжело, когда ваша муза покинула вас и слова остаются всего лишь словами на бумаге, не неся никакого эмоционального посыла к читателю, не в силах явить ему всю прелесть придуманного вами мира. Рассказать, чем он дышит, чем живет, чего жаждет! Но поймите одно Аллан — хуже было бы, если б вы внезапно охладели к этому нелегкому ремеслу. Сейчас у вас просто временный застой! А любой застой разгоняется яркими впечатлениями! — Впечатлениями… — эхом отозвался По — Даже не знаю что вам на это сказать. Ох, совсем вылетело из головы. Деньги, ну за одежду… — пояснил он в ответ на ее непонимающий взгляд — Я все же доставил вам неприятности и изрядно потрепал нервы. — Нет, — качая головой, ответила она и после, задумчиво посмотрев на прижатый к груди листок, ответила — Деньги всегда можно заработать, а вещи — купить новые. Лучше допишите рассказ, если желаете искупить свою вину. А я вам помогу. — Поможете?! — Я конечно не муза воспетая поэтами и не писатель. Но смело могу утвердить, что вы давненько не выходили на улицу. А стало быть, смена обстановки — отличный вариант. — Я выходил на балкон — робко произнес все еще ошарашенный поворотом событий Эдгар — Это не то — отрицательно качнув головой ответила Хигучи, вновь задумчиво смотря куда-то и чуть хмурясь — Тихая обстановка вам уже не помогла. Значит нужно то, что обогатит вашу жизнь яркими впечатлениями. Станет катализатором фантазии, — взгляд девушки остановился на Карле — Катализатором… ну конечно! — хлопнув по лбу, воскликнула она и, лучась восторгом от пришедшей в голову идеи, выпалила — Аллан, вы давно в Японии? — Эээ не то чтобы, с весны если быть точнее. — ответил он совершенно сбитый с толку ее вопросом, поскольку ожидал, что-то грандиозное. И оно не заставило себя ждать. — Судя по объему вашей работы — она обвела рукой бумажный хаос — на улицу вы выходите, лишь в самой крайней необходимости. А значит, ознакомится, как следует с городом не успели, верно? — Это так. Вы думаете, экскурсия изменит ситуацию? — Нет, не экскурсия. Нужно что-то необычное, невиданное ранее, что буквально выжжет след в вашем сердце! — Итие буквально лучилась восторгом — Послезавтра Танабата. Фестиваль звезд, если по-другому. Это наш традиционный праздник. И я вас приглашаю…