— Да не парься ты! — сказал я Поттеру.
— Ага, это тебе хорошо говорить, а мне какого? Задолбал уже вопросами «откуда, зачем и почему». Так и хочется послать его нахер.
Гарри взял очередную виноградину с расписного блюда и отправил ее в рот. Мы лежали на палубе яхты «EMMI», которая принадлежала британской компании, сдающей в аренду катера, яхты и прочие судна. Уже вторую неделю я и кузен отдыхаем в Таиланде, путешествуя на «EMMI». За это время побывали почти на семи островах, наелись морепродуктов до отвала, облазили прибрежные пещеры, ныряли с маской и доставали морских гадов (которых потом готовили и ели), смотрели на удивительные острова-столбы (эх, жаль, что до «Аватара» еще лет двадцать точно, я бы посмотрел), загорали, фотографировались и отдыхали. Мы загорели дочерна, и теперь Поттера со спины можно было принять за местного жителя.
— Мальчики, — раздался над нами голос Моники, — улыбнитесь и помашите ручкой.
— Зачем? — лениво спросил я, приподняв голову.
— Вас снимают, — она обворожительно улыбнулась куда-то вдаль.
— Можно я без трусов побегаю? — насмешливо спросил Гарри.
— Зачем?
— Будет что вспомнить. Снимают одно и то же. Как им не надоело?
Моника недовольно цокнула языком, но от нас отстала.
— Сколько еще стоим?
— Час.
— Пошли, искупаемся! — Поттер рванул со своего места в голубое чистое море.
Зимние каникулы я решил провести в тропиках. Знаете, как в том анекдоте: «В детстве я любил лето, потому что тепло и можно купаться. Сейчас я люблю деньги. Если есть деньги, то в любое время года будет лето». Недолго думая, поговорил с Моникой. Та мою инициативу поддержала, и результатом стали рождественские каникулы на арендованной яхте в Таиланде. Это было удобно — никто в номер не лез, близко не подплывал. На судне, помимо меня, Гарри и Моники была уже знакомая пятерка магов-телохранителей (которые выполняли функции обслуживающего персонала яхты), повар, гид-переводчик и наша живность в количестве трех собак и кота. Все взрослые люди знали о волшебстве и волшебниках, поэтому ни у кого не было недоумения при виде домашнего задания Гарри.
В воду, за Поттером, плюхнулась Долли. Собака очень любила купаться и не упускала случая поплавать в море. Недовольный Воланд, в матросской шапочке и тельняшке, сшитой специально для него, поспешил скрыться в каюте под кондиционером.
Кота назад я получил второго октября в общаге, от ухмыляющегося Грега Вектора, который отдал мне записку от Гарри: «Я приеду на Рождество, и ты мне все расскажешь! Скотина белобрысая!».
— Не понял, — сказал я, — а почему в школе его не оставили?
— Потому что у миссис Норисс опять котята черные, — сказал Вектор и рассмеялся.
— У вас кот живучий. Сколько кошек не пои противозачаточными, все равно котята черные появляются, — ответил Флинт, — да еще и домовики его боятся. Короче, Снейп сказал, что если эту блохастую скотину из замка не уберут, то он его отравит.
— И ничего он не блохастый, — обиженно произнес я, — нормальный кот.
— Вся школа в ужасе, особенно зельевар и медсестра, когда твой брат ходит и орет по коридорам «Вола-а-анд, Волди-и-ик, кис-кис-кис, змеюка шерстяная!» — противным голосом поведал мне Флинт, и мы все дружно заржали.
А Гарри умеет нервы людям портить. Брат мало рассказывал о школе. Видимо, он не знал в какую сторону ему склониться — в волшебную или магловскую. Ничего, скоро юношеский максимализм пройдет, и мир обретет кучу полутонов.
Я перевернулся на живот и вытянулся на белоснежном носу яхты. Хорошо!
— Да-а-ад! Да-а-а-дли!
— Чего тебе надобно, старче?
— Прыгай купаться!
— Гарри, отстань. Мне и тут хорошо.
Я блаженно прикрыл глаза, а в следующую секунду вскочил с воплем:
— Да вы охренели?!
Надо мной, высунув язык, стояла Долли. Она же мокрыми лапами и встала мне на спину. Я с громким гиканьем и криком принялся бегать по палубе, пытаясь догнать эту псину.
Взять с собой собак придумал Вернон. Ну как придумал, очень сильно настаивал. Его можно понять — дома активно ползающие маленькие дети. Если выдрессированной Долли можно было хоть руку в пасть засовывать, то Злыдень, Зара и Воланд терпеть такое отношение не собирались. Кот забирался куда повыше, а за попытку дернуть за хвост мог цапнуть. Не сильно, но больно. Зара терпела до последнего, но и она не выдержала — рыкнула. Злыдень просто прятался. Дети, видя животных, что-то там лопотали, махали ручками и всеми силами показывали, что хотят к ним. Добрые нянечки не могли им отказать. Мальчишки значительно опережали своих сверстников в развитии. Сложно сказать из-за чего. Может, из-за рок-музыки вместо колыбельной, может, из-за кучи развивающих картинок-игрушек-методик, притащенных Фабстером, или из-за плавания с рождения и йоги для грудничков, на которые детей таскали матери. А может и все вместе. Врачи только за голову хватались, не зная, чего еще ожидать. Я же боялся только одного — магических выбросов. Ну не нравится мне волшебный мир и все тут!
— Гарри, вылезай! — крикнула Моника.
— Хорошо, — Поттер по небольшой лесенке забрался на палубу, что-то держа в руке, — смотрите, какая черепаха!
В его руке был черепашенок, а на его панцире несмываемой краской нарисован круг — символ мира. Видимо, кто-то из хиппи нанес рисунок после моего рассказа.
В один из дней мы причалили к острову Ко Липе. Это было потрясающе! Сам островок небольшой — за час обойти. Население — даже тысячи человек не наберется. Отель — абзац полный. Кондиционер — это роскошь. Мы пробыли там трое суток. Позабавил пограничный контроль, который напоминал киоск с мороженым на пляже. Посмотрев отели, не стали селиться — лучше на яхте. Ходили мы, в основном, босиком — песок везде! А торговая улица всего одна, на которой располагались открытые кафе, сувенирные лавки, турагентства, массажные салоны, аптека, пункт обмена валюты и почта. Все три дня мы ныряли с маской (акваланг нам не дали — маленькие еще), путешествовали по близлежащим островам и рыбачили. Яхта стояла недалеко от острова, а мы пользовались услугами местного населения. Большая часть мелких островков были необитаемыми и очень красивыми. Попали на необычный остров, покрытый мелкой плоской галькой, из которой выстраивают башенки, на счастье. Телохранители-маги и Гарри чуть ли не вплавь отправились за своими палочками и артефактами. Как они объяснили — у острова очень сильное магическое поле, да еще и с собой камней набрали. А я просто грелся на теплых плоских камешках.
Вечером на Ко Липе все местные кафе выставляли свои мангалы, расстилали специальные покрывала и ковры на песок, выставляли столики, включали иллюминацию, как на Новый год, и из каждого кафе доносилась музыка. Каждое кафе на пляже пыталось «перекричать» другое.
Глубоко за полночь я набрел на хиппи, которым и рассказал историю из мультфильма «Шевели ластами».
Я ловил на себе жадные взгляды молодых девушек. В свои двенадцать я выглядел очень даже ничего. Высокий, загорелый, блондин, с хорошей фигурой… Не одна девочка зазывала меня «домой» и «погулять». Я лишь отмахивался. Вырасти-то вырос, но самоконтроль оставлял желать лучшего. Как говорится, секс — это одна сплошная проблема: поза нелепая, удовольствие минутное, расходы окаянные. Плата за мою минутную слабость может быть огромной. Я ведь не просто красивый мальчик, а известная личность. Даже не сомневаюсь, что в какой-нибудь газете наши фото с отдыха всплывут.
От созерцания и вечных дум меня отвлек голос Поттера:
— О чем задумался? — спросил он, выпуская черепаху в море.
— Да так… О вечном…
— А-а-а, понятно. А я есть хочу!
— Да когда ты уже нажрешься?
— Никогда.
— Я уже на этих гадов смотреть не могу!
— А я могу! Пошли уже, а то Воланд все сьест!
— Твой кот тоже на это смотреть не может и предпочитает есть бананы.
— Угу, пошли…. Что?
— Что слышал. Твой кот ест бананы.
— Серьезно? — удивился Поттер, — Это надо сфотографировать!
Он бодрой рысью кинулся к себе в каюту, по пути спотыкнувшись о развалившегося Злыдня, который даже ухом не повел.
Наши отношения с Гарри потеплели после передачи кота. Брат был вспыльчивый, но отходчивый.
После отбытия Поттера в школу Моника и Нэш завалили меня работой — три статьи в гитарные журналы, посвященные переделке гитар, выбору «примочек» и технике игры. Подписал контракт с «Gibson», получил два инструмента по моему заказу (тяжелые заразы), честно отработал две фотосессии и снялся в рекламе велосипедов. Идея впихнуть меня постоянным гитаристом куда-либо пока не воплощалась в жизнь. Нас помнили, и пластинки с остальной продукцией (рюкзаки, торбы, футболки и куча всего) расходились хорошо. А ведь занятия в школе никто не отменял плюс уроки хореографии, актерского мастерства, музыки и, барабанная дробь, логопеда! Сил хватало, чтобы доползти до кровати и уснуть. Спасибо соседям по комнате, что с пониманием отнеслись к моей работе и молча, помогали мне в бытовых вопросах — ужин оставляли на столе, ни слова не говоря, относили и забирали одежду из прачечной. Уроки я делал «на ходу», в отличники так и не выбился.
В ноябре отыграл целых три концерта со знаменитыми «Pink Floyd». После первого получил записку от Гарьки: «Козел ты белобрысый! Я тоже хочу. С тебя фото и автографы в количестве двенадцати штук». Пришлось выполнять.
Концерты были выгодны и «Pink Floyd», и мне — популярность группы сильно пошла вниз, а моя пока держалась, но тоже шла на спад. Совместный концерт сулил неплохую прибыль и интерес публики. Мы спели три моих песни (как же меня задолбал этот гребаный «Лондон на проводе»), и пятнадцать их. Я был в качестве приглашенного гитариста. Петь мне не пришлось, все сделал Гилмор и Райт, мне достался бэк-вокал. Было весело. Мужики много шутили, давали советы по игре на гитаре и туровом оборудовании, рассказывали про смешные случаи в турах. Был удивлен, что до концерта они не пили от слова совсем, хотя алкоголя в гримерке было много. Оказалось — контракт их обязывал выйти на сцену трезвыми, но никто не запрещал пить во время концерта, чем они и пользовались. Как бы то ни было, но мужики меня страховали капитально — Райт ставил дополнительные клавиши, которые синхронно со мной играли мою партию, но звук не выводили на колонки. Однажды это сработало. У меня лопнуло две струны. Я не Эрик Клэптон, который менял струны под хлопки публики, поэтому техникам пришлось «в темпе вальса» срочно подключать другой инструмент. Пока технический персонал возился с гитарой, звукорежиссер вывел мою партию с клавиш. После концерта был разбор полетов, итогом которого стало предупреждение для технического персонала группы, ибо запасной подключенный инструмент должен стоять за кулисами всегда.
Моника нашла очень интересное предложение по созданию саундтрека к компьютерной игре. Обещал подумать. После праздников мне предоставят все материалы, чтобы я решил браться за это или не стоит.
Мардж и Фабстер выпустили книжку о воспитании овчарок. Ажиотаж был капитальный. Сама книга была не из дешевых — яркая обложка, качественная бумага, много иллюстраций и фотографий. Так еще и издательство цену накрутило. Большей частью ее раскупили фанаты — в ней было много фотографий, которые нигде не печатались.
— Гарри! Гарри! — громко звал охранник Сэм. — Опекун звонит.
— Иду! — громко крикнул кузен. — Опять поесть не дали.
Он вприпрыжку помчался в каюту разговаривать с лордом по сквозному зеркалу.
Отношения Ардвидссона и Поттера стали натянутыми после того, как он вручил ему дневник Тома Риддла, который забрал у Джинни Уизли. Лорд не идиот, все пытался вызнать, кто подсказал Поттеру взять тетрадь, ведь Гарри действовал напролом — увидел-отобрал-отдал. Кузен стойко отбивал атаки опекуна и Дамблдора. Отвечая, что просто перепутал вещи, а тетрадка стала отвечать. Чтобы связаться со мной он использовал возможность связи через Септиму Вектор и ее сына. Воланд — всего лишь повод, хотя зельевар действительно грозился отравить животинку. Гарька сильно вытянулся, стал спокойным и уверенным в себе, много дерзил старшим и отвечал с сарказмом. Только оставшись наедине со мной в комнате, он сбрасывал маску уверенного подростка и становился растрепанным маленьким воробышком, который пришел рассказывать старшему брату о своих злоключениях.
— Отчитался? — спросил я вернувшегося Поттера.
— Ага, — угрюмо ответил он, — пошли есть.
Когда Гарри перед Рождеством прибыл домой он тоже был очень хмурым и не мог дождаться момента, когда же все улягутся, чтобы со мной поговорить.
— Ты обещал, — грозно начал он, когда мы закрылись в комнате.
— Помню, но сначала, расскажи, что там произошло.
Он вздохнул и начал свой рассказ:
— Все было, как ты и говорил. Я наткнулся на черную тетрадь, которая мне отвечала…
***
Джинни Уизли брела по коридору со слезами на глазах. Над ней опять смеялись, когда она заявила, что все-все знает про Гарри Поттера. Девочки из ее комнаты высмеяли рассказы, которые Джинни прочитала в книгах, где героический младенец уничтожает нежить. Однокурсницам было смешно такое слышать. А еще сам Гарри предпочитал, что бы его звали Гарольд. У него был собственный фан-клуб, которым руководил Колин Криви.
Ну почему ей так не везет? Брат погиб, мама и папа много ругаются, братьям нет до нее дела…
А еще Поттер… Когда она попросила у него фотографию, он улыбнулся, приобнял ее и предложил сфотографироваться вместе. Это был самый счастливый день в ее жизни, ну, не считая дня, когда пришло письмо их Хогвартса. А потом она услышала, как Гарри Поттер, ее герой, ее любовь, спрашивает у Колина, что это за замарашка к нему пристает. Джинни Уизли не замарашка! Она еще всем покажет!
Девочка остановилась посередине коридора, достала из сумки черную тетрадь, уселась на сумку и начала быстро-быстро что-то писать.
Отвечающая тетрадка была ее отдушиной. Она обнаружила ее у себя в котле после приезда в Хогвартс. В ней жил Том. Милый и хороший собеседник, который давал советы, рассказывал о школе и учителях. Жаль, что он не живой. Но Том собирается рассказать ей секрет, как сделать так, чтобы ее все боялись…
Из-за угла, ничего не замечая перед собой, выбежал Гарри Поттер. Ему было некогда — если он опоздает на зельеварение, то профессор Снейп точно его отравит.
Маленькая девочка, сидящая на сумке, даже не успела среагировать, как в нее врезался герой, который куда-то спешил, не разбирая дороги.
— Ой, прости пожалуйста! — принялся извиняться тот. — Я тебя не заметил. Сейчас помогу.
От радости у нее онемели руки. Это же сам Поттер! Он ей помогает.
Тот быстро рассовывал по сумкам свои и ее выпавшие вещи.
— Вот, — произнес он, — держи свою сумку.
Гарри Поттер отдал Джинни Уизли ее вещи и поспешил на урок зельеварения.
Вечером, разбирая сумку, маленькая девочка Джинни Уизли обнаружила пропажу чёрной тетрадки. Нет! Так быть не может. Том, где ее Том? Необходимо срочно его найти. Кто-то украл ее друга. Вариантов было немного — или это сделал противный Колин Криви, или глупый Драко Малфой, который всегда ее задирал за поношенную одежду. Еще, может быть, Гарри Поттер перепутал вещи, когда собирал их с пола. Но он хороший, он отдаст ей Тома.
Вечером, разбирая сумку, герой магического мира и кумир магловского, обнаружил черную тетрадку. Мальчик, недолго думая написал в ней:
«Ты живая?»
«Да. Я Том. А кто ты?»
«А я Гарольд Дурсль»
«Рад познакомиться. Сколько тебе лет?»
Гарри Поттер с ужасом захлопнул старую тетрадь и срочно связался с опекуном по сквозному зеркалу…
***
— И?
— Утром прибыл лорд, под видом проверки моего места жительства. Я отдал ему тетрадь. Он что-то там колдовал, пришел в ужас, стал меня спрашивать. Рыжей сказал, что она ее где-то в классе забыла. С ней МакГонагалл и Снейп разбираются.
— Он не спрашивал, где ты ее взял?
— Спрашивал раз тридцать. Задолбал уже. Ну не мог же я ему в лоб сказать, что информацию от тебя получил?!
— Не вздумай! Я магл и вообще в ваш мир лезть не собираюсь.
Гарри вздохнул.
— Теперь ты.
— Помнишь, я умер?
— Все-таки ты…
— Да, я умер в тот день, когда тебя загнали на крышу.
Гарри потрясенно молчал.
— Я видел то, что произойдет дальше с нами…
— Что там? — тихо спросил Поттер.
— А ничего хорошего. Я бы вырос огромной свиньей на ножках, которая кроме компьютерных игр ничем не интересуется. А ты был жертвенным бараном!
— Кем? — обалдело уставился он на меня.
— Бараном! Сдох бы во имя общего блага, любви и жизни других людей под улюлюканье толпы. Да, кстати, этот вариант до сих пор возможен…
— Я бы сдох как… Иисус?
— Че? — вот теперь я в шоке.
— Ну, в Библии же говорится, что он умер во имя всех людей на земле. Его распяли под крики толпы.
Вот теперь я завис. А ведь верно! По сути это библейская история на новый лад. Поттер — жертва. Плети — сплетни толпы. Крест — поиск частиц души. Иуда — Рон. И добрый бородатый старец, который все знает. По первоначальному плану Роулинг Гарри должен был сдохнуть, но толпа фанатов этого не дала сделать.
Пиздец! Во что я вляпался?
— Дадли. Да-а-ад.
— А? Что?
— Долго так сидеть будешь?
— Не, нет.
— А про тетрадь ты откуда узнал?
— Там мелькали какие-то важные предметы. Среди них — тетрадь черная. Еще был дом, в который я ходил, — ну не говорить же, что я о-о-очень крупно лоханулся и тупо забыл, — медальон со змеей, корона, чашка с барсуком и кольцо.
— Дадли, мне страшно.
— Почему?
— А если все же мне придется умереть…
— Все мы умрем. А там не страшно. Там все белое, да и родителей увидишь, — мы замолчали. — Я не все помню, что там видел. Вспоминается все по ходу. Если будет что-то важное, я тебе скажу.
— Эльфа ты тоже видел?
— Да. Это Добби, эльф Малфоев.
— Нет, это эльф Хогвартса. Мне лорд сказал. У него мозги набекрень повернуты.
— И где этот…
— У лорда. Я особо не спрашивал.
— Помнишь крысу Уизли?
— Та, которой Волдик хребет сломал? Да-а-а, такое не забывается. Столько воплей было…
— Это анимаг. Питер Петтигрю. Он твоих родителей предал.
— Лорд сказал, что это был Блэк
— Там мутная история. Хранителем был Петтигрю, а всем сказали, что это Блэк. Когда ты отразил заклинание, и Блэк прибыл на место, он вместо того, чтобы заняться тобой, погнался за хранителем. Тот был анимагом-крысой и смог скрыться. Во всем обвинили Блэка и посадили в тюрьму.
— Так нужно… — запальчиво произнес Гарри.
— Ничего не нужно, — перебил я, — сидим на попе ровно. Мы дети, нам никто не поверит, а если поверит, то мне мозги вывернет.
— Что же делать?
— Прямо-ка у Чернышевского.
— У кого?
— Писатель есть такой, — ухмыльнулся я, — пока ждем. Вроде, Блэк сбежать должен из тюряги, но это не точно.
— Зачем кому-то нужно было сажать невиновного?
— А зачем твоему двоюродному деду тебя убивать?
— Ради денег. Подожди, а кто сейчас распоряжается местами в Визенгамоте и деньгами Блэков?
— Очевидно, тот, кто его посадил.
— Может лорду сказать?
— Гарри, я уверен на всю тысячу процентов, что у лорда, что у Дамблдора в шкафу лежат такие скелеты, по сравнению с которыми тот-кого-не-называют, просто ангелочек.
— Как же меня все задолбало.
— Ты главный герой, а я статист. Кстати, у героя шанс дожить до конца пьесы больше…
— Не хочу быть героем.
— А нас с тобой никто не спрашивает. Давай договоримся так: если я что-то вспоминаю, то тебе рассказываю. Ну, а ты слушаешься моих советов. Согласен?
— Ладно, — сказал Гарри, — а можно я у тебя посплю?
— А ты часом не охренел?
— Не-е-е, кровать большая, тащиться лень.
Он забрался под одеяло, повернулся спиной ко мне и закрыл глаза. Я не стал строить из себя поборника нравов и собственника, улёгшись рядом. Все-таки насколько он еще ребенок по сравнению со мной.
***
— Дадли, ты о чем задумался? — вырвал меня из воспоминаний голос Моники.
— О жизни и ее смысле.
— Завтра вечером уже вылетим в Лондон.
— Ох, как неохота-а-а, — протянул Поттер.
— И не говори, — ответила она, — так бы и жила здесь.
— А я нет.
— Да-а-ад, ты совсем ку-ку? Как тут не жить? Рай!
— Не-е-е, мне снега не хватает.
— Вот прилетим в Англию, и будет тебе снег, — весело ответила агент.
— Да какой в Лондоне снег? Так, пародия.
Моника глубоко вздохнула и неожиданно спросила:
— А о чем вы мечтаете?
— Странный вопрос… — ответил я и краем глаза заметил интерес наших охранников, — я бы хотел домик где-нибудь в хвойном лесу, чтобы озеро рядом, белки по веткам, тишина вокруг.
— А концерты?
— Ну, это само собой.
— А я теперь реально хочу оранжерею, чтобы цветы выращивать…
— Ты вырастишь для меня белые ирисы? — перебил его я.
— А вот и выращу! Белые-белые…
***
Жизнь после рождественских каникул вошла в привычное русло. Ажиотаж вокруг меня ожидаемо спадал, даже, несмотря на опубликование в желтой прессе фотографий с нашего отдыха. Поводов мы не давали, траву не курили, по девкам не бегали. Все медленно, но верно шло на убыль. Моника подкидывала работу в рекламе. Я писал саундтреки к компьютерной игре на основе «своих» песен. Мда-а, это вам не двадцать первый век с его суперплоскими мониторами и объемным звуком и изображением. Тут все проще.
Гарри присылал вести с Азазелем раз в две недели. Вроде, у него все хорошо.
Дома я старался бывать пореже. Все-таки трое карапузов подрастали. Нет, поймите меня правильно, я люблю детей, очень. Дети — это цветы жизни… кактусы, если быть точнее. Кактус — это тоже цветок. Вот как эти кактусы зацветут, тогда и поговорим. А ежедневный уход за ними пусть осуществляет кто-нибудь другой.
Благодаря редкому пребыванию дома заметно подтянул учебу. Учителя на меня не нарадовались.
Голос окончательно сломался и больше походил на голос Джона Бон Джови в двухтысячных. Все чаще ловил себя на мысли, что оцениваю фигуру и грудь девушки, да и на меня многие поглядывали довольно призывно.
Вот и промелькнул учебный год. На этот раз я оказался вторым на курсе и в десятке лучших по школе. Это здорово греет самолюбие. Хоть в чем-то преуспел.
Дом встретил меня хаосом, детскими воплями, замученными собаками, спрятавшимся котом и обеспокоенным Гарри. Еще в мае из Азкабана сбежал Сириус Блэк.
Ну сбежал и сбежал, флаг в руки, дементор в задницу. Так я рассуждал, пока не увидел в оранжерее среди любимых маминых орхидей спящего черного пса.
— Это Демон, — гордо сказал Френк, — я его голодного на улице нашел. Отощал сильно. Вот, откармливаю. Мне отец твой разрешил, если он с другими псами конфликтовать не будет. А собака понятливая…
Френк продолжал что-то говорить, а я смотрел на черного, как смоль, пса и соображал, что делать дальше…
