Утренние цветы

Раздался стук в дверь. Потом ещё и ещё – нетерпеливый такой стук, боязненно-негромкий, но и не совсем тихий. В приёмной сидел человек, среднего роста и средних лет, похожий больше на заказное изваяние – мраморная статуя, созданная скульптором ради прибыли. Она была в точь-в-точь как человек, но в ней чего-то не хватало, какой-то искорки, жизни. Он провёл ладонью по коротко подстриженным волосам и недовольно взглянул на дверь. Стук продолжался. «Да открыто здесь!» – наконец не выдержав, крикнул мужчина. Дверь приоткрылась, и из проёма показалась чья-то голова. Голова эта тоже имела короткую стрижку, хоть и более светлую, чем у первого человека. Волосы были старательно причёсанны, на худощавых щеках были видны попытки побриться, которые, как предположил первый мужчина, окончились порезом. В общем, это была правда – царапина на левой щеке была аккуратненько залеплена пластырем. Брови были приподняты вверх, а непонятного цвета глаза робко взирали на сидящего на скамеечке человека. - Можно войти, да? – негромко спросил вошедший. - Конечно можно – ответил мужчина и, отвернувшись, снова погрузился в мысли. Второй полностью выскользнул из проёма и вытянулся перед первым. В руках он держал папку грязно-жёлтого цвета. Он стоял и смотрел на сидячего. - Что-то не так? – поинтересовался сидячий. - Это, мне нужно, это, в общем, вот – он легонько потряс папку – мне нужно попасть в Централ-Сити, мне сказали, что по дальним переездам обращаться к вам… Мужчина на скамейке в недоумении смотрел на вошедшего. - Там на окраине живёт мой кузен… - Вы что, хотите попасть в Централ-Сити? – перебил Первый. - Ну да, там на окраинах живёт мой… - Постойте-постойте! – снова перебил Первый – Вы наверное ошиблись, здесь приёмная, кабинет там! – он указал на вторую дверь. Действительно, на второй, деревянной двери висела табличка «Отдел дальних транспортировок гражданских лиц посредством железнодорожных путей». - Да? – Второй немного растерялся – Извините, мне нужно не сюда. Он уже направился к двери кабинета, но Первый остановил его, схватив за шиворот синей курточки. - Там приём сейчас, туда нельзя – немного грубовато сказал Первый, сажая Второго на скамейку – видишь, горит? – он указал на лампу с надписью «НЕ ВХОДИТЬ» над дверью. Второй задумчиво посмотрел на красное мерцание. - Ну? - Что ну, нельзя заходить! Второй нахмурил брови и задумался. Через пару секунд выражение лица его преобразовалось, и он шлёпнул себя по лбу. - Ах, точно! Простите меня пожалуйста, я всё напутал! – сказал он, обращаясь к Первому. Последний же отвёл взгляд обратно в угол и принял всё то же невозмутимое выражение. - Да не за что. - Нет-нет, меня бы точно избили бы, если б я туда вот так ворвался! – лицо Второго оживилось; он уже не так сильно сжимал папку и вся его натура будь-то немного ″развязалась″ - брови приняли нормально положение, бледность в лице исчезла. - У меня сегодня весь день кувырком! Даже бритвой, представляете, бритвой порезался!.. - Как ими можно порезаться, - прервал Первый - они же безопасные. Разве нам стали бы выдавать острые бритвы? Они не такие глупые, они всё просчитали наперёд… Но Второй уже не слушал. Он оживлённо осматривал комнату. Приёмная представляла из себя маленькую комнату без обоев, с одной лишь скамейкой и мусоркой, освещённая двумя лампами дневного света и красной лампой «НЕ ВХОДИТЬ». Первый, увидев огромный потенциал к дальнейшей беседе, махнул рукой и снова стал смотреть куда-то в стену, каким-то мёртвым взглядом. В нём не было ни радости, ни печали, ни злобы, никакого намёка на интерес к жизни. - А вы тоже куда-то едете? – после непродолжительного молчания спросил Второй. - Нетрудно догадаться. В комнате снова воцарилась тишина. Второй оглядывал унылые стены, и оглядев их сполна, открыл свою папку и начал перелистывать листы, напевая себе под нос какую-то песенку. Первый отчаянно боролся с собой, стараясь не слышать бурчания соседа. Наконец он не вытерпел и спросил: - Не мог бы ты петь потише? - Ммм? – Второй обратил внимание на собеседника и повернулся к нему – Чего? - Перестань петь, ладно? - А что? – немного удивился Второй. - Меня это раздражает. Они почти одновременно отвернулись. Первый снова погрузился в мысли, Второй же продолжил листать папку. Меж звуков перелистывания страниц снова слала просачиваться мелодия. - … Лишь вчера, я не верил, что придёт беда, а сегодня в дверь трата-тата, та-та… - Может хватит уже? – жёстко произнёс Первый и сделал остановочный жест. - Чего? А, кстати, - спохватился Второй – меня зовут… - Знаешь, – Первый полностью развернулся к Второму и стал смотреть ему прямо в глаза – мы случайные прохожие. Мы никто друг для друга. Я всего лишь прошу не напевать эту дурацкую песенку, это меня раздражает! Разве это так трудно? - Да конечно, извини. Воцарилось молчание. Первый снова сложил руки на груди. - А ты всегда такой сердитый? – вдруг спросил Второй - Я не сердитый. Просто я не люблю, когда меня раздражают. Второй немного помял уголок папки в пальцах, потом снова заговорил: - У тебя, наверное, плохой день, да? - Других не бывает. Второй немного потупил взор, потом переспросил: - Чего? - Хороших дней у меня не бывает. – повтрил Первый, и снова отвёл взгляд. - Как же так? – удивился Второй. Теперь уже он полностью развернулся к собеседнику – Разве… - Разве что? – нахмурив брови, бросил Первый. - Разве у вас совсем нет хороших дней? - Совсем. - И вы никогда не улыбаетесь? - Знаешь, этот разговор зашёл слишком далеко. Первый отвёл взгляд подальше от Второго. Второй грустно опустил глаза и снова стал мять уголок папки. Несколько минут они сидели молча. - Никогда. – наконец разорвал тишину Первый. - Вам, наверное, очень плохо… - Да я и сам уже не знаю, что значит хорошо, а что плохо. - Хотите, я вас развеселю? – с ноткой надежды спросил Второй. Первый посмотрел в глаза собеседнику. Этот странный взгляд не выражал ничего. Он посмотрел на него, будь-то это был случайный прохожий на улице. - Форточка на подлодке! Комната взорвалась от смеха. Второй так смеялся, что даже заикал. Он по-привычке прикрывал рот ладонью, а второй рукой похлопывал Перового по плечу. Первый смотрел на юмориста непонимающим взглядом. - Форточка! На субмарине! – сквозь смех выдавил Второй. Уголки рта Первого чуточку приподнялись, буквально на пару секунд. Когда Второй перестал смеяться, лицо Первого окончательно омрачилось, и никакая улыбка уже больше не проблёскивала. Шутник хотел что-то сказать, но прервался на полуслове из-за икоты, но потом повторил попытку: - Смешно же? - Смешно- смешно – отмахнулся Первый. Они снова сидели молча. Лишь икота Второго как удары колокола, разрывала покой и ход мыслей Первого. Он достал откуда-то папку грязно-жёлтого цвета, такую же, как у Второго и стал перелистывать. Листание страниц и икота. Страницы и икота. - Хоче… - Второй икнул – Хочешь, ещё анекдот расскажу? Первый сбросил папку с колен на лавочку и быстро направился к двери. Он вышел, резко хлопнув дверью. Второй остался один на один со своей икотой. Он икал, медленно и печально перелистывая страницы своей папки. Через пару минут он обратил внимание на забытую Первым папку. На ней были пропечатаны цифры "0517", а в углу поблёскивал символ альянса и маркировка, означающая что владелец – обычный гражданин. Второй медленно потянул руку к папке. Иногда рука дёргалась от икоты. Внезапно звук захлопнувшейся двери заставил Второго обернуться. В приёмную зашёл гражданин. Он сел на лавочку и, не глядя, протянул Второму баночку с водой. - Выпей. Икота пройдёт. Второй открыл баночку и стал запивать икоту. Он выхлебал почти всю банку, но икота никак не хотела его покидать. - Куда ты едешь? – спросил Второй. - Куда? Да я даже не знаю… - Почему? Вот я, например, еду в Централ-Сити; у меня там на окраи… на окраин… - Кузен, я знаю. Я даже не уверен, что смогу попасть в поезд. Скорее всего меня арестуют. - Почему? - Я ударил сотрудника ГО. Второй как-то странно задумался и пару раз икнул. - Почему же ты здесь? - Наверное, он не запомнил моего номера. Хотя навряд ли, что они оставят это так. - Но тогда зачем тыы… зачем ты пришёл сюда, если зна… если знаешь, что тебя арестуют? - Я и сам не знаю. Наверное, у меня нет цели в жизни. Может, хоть моё тело пригодится; из него выйдет неплохой биоматериал, или что они там из них делают… Второй какое-то время молчал. Впервые за последние полтора часа он нахмурился. - Как же тебе удаётся так жить? – спросил он, тряся баночку надо ртом, в надежде, что от туда выпадет ещё хоть капелька воды. - Как жить? - Ну так, не счастливо. - Не знаю. Может, я уже привык. Вода в баночке кончилась. Икая, Второй поставил пустую жестянку рядом с собой. - Что ты делае… - его речь прерывала икота – делаешь, когда тебе грустно? Вот когда… когда мне грустно, я разговариваю с друзьями. У тебя есть друзья? - Нет – сухо ответил Первый. - Нет? Совсем? – удивился Второй. - Совсем. Второй был в растерянности. Он отвёл взгляд в стену. - Как же так можно жить? Наве… наверное смерь и то веселее. - стал рассуждать Второй. - Нет. Смерть это совсем не весело. Смерть - это когда в ушах свистит ветер, а в голове стучит. Будь-то у тебя три сердца – в голове, в груди, и настоящее. Смерть – это холод стальных перил в руках и какой-то внутренний холод в ногах, поднимающийся всё выше к коленам. Но что-то держит тебя, что-то не даёт упасть. Смерть это не страшно, и не весело. Это что-то особенное, неуловимое. – Он сделал паузу. - Потом всё равно возвращаешься к этому. Ещё минут десять они седели молча. - Если б ты умер, то ты бы больше никогда бы не вдохнул аромат утренних цветов. – тихо заговорил Второй - Мы с тобой бы никогда не встретились бы, ты бы не посмеялся вместе со мной. Это… Дверь кабинета открылась. В приёмную вышел человек с грязно-жёлтой папкой в руках. Он бросил беглый взгляд на беседующих и вышел через главную дверь. Из кабинета так же вышел охранник. - Следующий! - Ты не против…? – спросил Второй. - Да, давай уже. Первый подтолкнул Второго в сторону двери. Он вошёл, и охранник почти закрыл за ним дверь, но Второй остановил его. - До встречи… - попрощался Второй. - Нечего бросать такие слова, мы всё рано никогда не встретимся. - Да, наверное, ты прав… - И мы уже никогда не ощутим аромат утреннего луга. Нет больше ни цветов, ни травы. Луга тоже нет. Охранник закрыл дверь. Первый остался в одиночестве. Он снова стал сидеть и размышлять. - Он прав. – Тихо произнёс Первый. Он взял с колен папку и, не глядя, выбросил её в мусорку. Он привстал, но главная дверь отворилась. На пороге стоял метрокоп. В руках у него была электро-дубинка. - Гражданин номер 517? – спросил сотрудник ГО - Да. Гражданин встал с лавочки и заглянул через дверь. В холле вокзала стоял отряд автоматчиков. - Пройдёмте со мной, гражданин. Человек бросил взгляд на горящую красную лампу, немного постоял. Сделал глубокий вдох, будь-то последний раз вдыхает затухающий аромат цветка перед тем, как его выбросить. Он вышел в холл.