Может выпьем?

      В одном из не самых благополучных районов Чикаго живет одна из самых ебанутых семей, у которой что ни день, то дребедень. Если вы считаете, что я погорячился, назвав нас самыми ебанутыми, то вы очень сильно ошибаетесь.       Мать, недавно отошедшая в мир иной, была та еще психичка, подарила моему младшему брату Йену большую часть своих дефектных ген, в результате чего он получил смазливое личико и биполярное расстройство. Отец беспробудный пьяница, но чертовски гениальный тип, он бы мог стать кем угодно, мог бы сидеть в белом доме, попивая вискарь и прикуривая травку с Обамой, если бы не был Галлагером. Скажем так, я пошел в него. Я закончил школу, поступил в MIT, разбил машину препода и вылетел оттуда со свистом.       Лежа на кровати, я думал о всякой незначительной ерунде: какой могла бы быть моя жизнь, почему Чикаго назван «Чикаго», а потом я подумал про Мэнди Милкович. Давно от нее не было никаких вестей. Последний раз я ее видел у себя дома, мы обменялись взглядами, после чего она села в машину и уехала, да и хер с ней. Мои мысли перебил крик Фионы, извещающий меня о том, что настала моя очередь идти в магазин.       По дороге я достал последнюю сигарету из пачки и закурил. В общем-то дошел я до магазина благополучно. Загрузив корзину всем необходимым, я пошел на кассу, но по пути наткнулся на прилавок со спиртным. Очень сложно бросить пить, особенно когда он настолько впитался в твое тело, что основным составляющим твоей крови является пиво. На какое-то время я потерял контроль над своим разумом, подумал «а почему бы и нет?», и моя рука потянулась к бутылке, но я быстро вернул самообладание и продолжил свой путь к кассе. Кассир пробил все содержимое корзины, я попросил у него пачку «Мальборо лайтс» и, расплатившись за все покупки, пошел домой.       Ничто не предвещало в этот день никаких потрясений, но стоило мне подойти ближе к дому, я увидел женский силуэт. Сначала я не придал этому никакого значения, но, увидев в этом силуэте Мэнди, внутри зародилось чувство тревоги. Я подошел к ней, наши взгляды были прикованы друг к другу. Неужели это та самая Мэнди, стоит сейчас у моего дома в роскошном платье, окрашенными волосами? — Тебе что-то нужно? — Спросил я. — Да нет, — ответила Мэнди, — заскочила поздороваться. Может выпьем? — Я не пью, бросил. — Ого. Ты молодец. Нависло гробовое молчание. Никто из нас не мог и слова сказать, мы просто молча смотрели друг на друга, что было очень неловко. — Ладно, давай выпьем. — Нарушил я наше неловкое молчание.       Мы вошли в дом, поднялись в мою комнату и принялись поглощать алкоголь. Бутылка за бутылкой, литр за литром, я понял, что мне этого очень не хватало. Я потерял счет времени, на улице уже стемнело, а мы все сидели, пили, говорили обо всем, что произошло за то время, что мы не виделись. Мэнди была уже очень пьяна, и, перебив меня на полуслове, она поцеловала меня. Постепенно ее поцелуи перешли на шею. Мы начали раздевать друг друга. Она впилась пальцами в мои волосы, я целовал ее губы, шею, после чего спустился ниже, начал целовать живот, ноги. Проснулся я уже утром, Мэнди нигде не оказалось, она будто сквозь землю провалилась. В какой-то момент я даже подумал, что все это мне приснилось, но банки пива на полу моей комнаты говорили об обратном. Возможно, она опять исчезла на долгое время, а когда вернется — неизвестно.