***
Скрипнули плохо смазанные петли, и продуваемую всеми ветрами площадку Астрономической башни через открытый дверной проем осветили газовые светильники. Их свет позволил лучше рассмотреть заиндевевший каменный парапет на фоне вечернего неба и человека в теплой мантии желтых и оранжевых цветов. Худощавая девичья фигура прошла на площадку, притворив за собой деревянную дверь, и приблизилась к одиноко стоящему студенту. — Привет, Гарри, — не было в её голосе даже намека на сомнение. — Привет, Луна, — первые его слова прозвучали еле слышно, заглушенные порывом ветра; ему пришлось говорить громче. — Ты как обычно в своем репертуаре. Нашла меня там, где остальные даже искать бы не стали. — Нашла. Вокруг тебя всегда много мозгошмыгов, — улыбнулась Лавгуд, сняла свои странные очки и спрятала их в карман мантии. — Ну да. Ты всегда это говоришь. — Поттер опёрся руками на парапет и глянул вниз, на подножие башни. — Высоко. Помню, директор как-то отсюда упал вниз. — Ого! Он и правда великий волшебник, — восхитилась Луна, еще больше округлив глаза, хотя казалось, что больше некуда. — Другой на его месте, скорее всего, разбился бы. — В тот раз он умер еще в полете. Снейп убил его, — посмотрев на оставленные от ладоней следы, Гарри кивнул каким-то своим мыслям и обернулся. Шарф в изморози, на стеклах очков подтаявшие хлопья снега. Луна вдруг поняла, что на морозе он простоял долго. Зеленые глаза задумчиво смотрели словно куда-то сквозь собеседницу, не замечая её. — Мы с тобой уже беседовали бесчисленное количество раз. Я сбился со счёта. Мда. — Вздох прозвучал устало и как-то измученно. Как у него в руке появилась палочка, она даже не заметила, но после отработанного взмаха, больше характерного для взрослого мага, чем для студента, ей стало тепло. Согревающие чары — все гениальное просто. — Вот как? Но я ничего не помню, — забыв про нарглов, Лавгуд сгребла с парапета снег и начала из него что-то лепить. — Не только ты. Никто не помнит. Дамблдор не помнит, как проводил со мной дополнительные уроки по Волдемортоведению. Рон не помнит, как нырял в прорубь. Гермиона не помнит осаду школы. Даже растяпа Стэн, и тот ничего не помнит. Никто ничего не помнит. — Поттер снял очки, обтер со стёкол подтаявший снег и постучал по ним палочкой. — Так-то лучше. — Странно. Хорошо, что ты ничего не сказал Гермионе. Она бы решила, что ты сошел с ума. — Столкнувшись с чужим безумием, свое собственное словно забилось в дальний угол. И мозгошмыги, и другие не менее странные создания оказались ненадолго забыты. Тонкие пальцы продолжали сминать и без того плотный снежок, а водянистые глаза смотрели на Гарри удивленно и немного растеряно. — Если бы. Однажды я ей рассказал. Все рассказал. Она меня выслушала предельно внимательно. А на следующий день с подачи директора меня упрятали в больничное крыло, а затем в Мунго, — хохотнул Поттер. — Решили, что моим разумом завладел Волдеморт. — Ого! Получается, ты знаешь всё про всех даже лучше их самих. Такого даже я себе не позволяю. Из-за чего это? — ни насмешки, ни иронии, даже удивление ушло. Луна была серьезна. — Не знаю. Предполагаю, что жертва моей матери сыграла тут ключевую роль, — задумчиво ответил Гарри и потер шрам на лбу. — Это малоизученная область магии. В силу специфики добровольной жертвы. Сложно найти желающих для подобного эксперимента, да и вероятность успеха крайне мала. Матерей, готовых пожертвовать собой, и в прошлую войну было предостаточно, а повезло только мне. Да и все несколько сложнее. Не было еще ни одного полностью идентичного совпадения: часто отличаются детали, реже — целые ситуации отличны. Я не знаю дословно, что скажет тот или иной человек, могу только с определенной долей вероятности предсказать ход его мыслей и действий. Со стороны может выглядеть как предсказание, но это не оно. — Кто ты такой и куда ты дел Гарри Поттера?! — улыбнулась Лавгуд. — Слышать от тебя подобные размышления очень странно. — Конечно, странно, — покорно согласился он и пояснил. — Умерев несколько десятков раз… да, пожалуй, именно десятков, до сотни еще не дошёл… Так вот, умерев несколько десятков раз, начинаешь относиться ко всему философски. — Умирать, наверно, неприятно? — мало кто был способен задать подобного рода вопрос и не смутиться. Луна была как раз из числа таких по-детски непосредственных людей. На неё было невозможно обижаться. — Умирать можно очень по-разному. Припоминаю, что несколько раз я ждал смерти, как избавления, — Поттер поежился. — Есть много вещей страшнее смерти. Можно сойти с ума от пыток. Или наблюдать, как от этих пыток сходят с ума близкие. — Я читала про такое. Иногда люди добровольно отказываются от жизни, — может, не было никаких книг, и она сама не заметила, как их выдумала. Сама не заметила, как они родились в её сознании по соседству с морщерогими кизляками и прочими нарглами. — Мне такое приходилось испытывать. Ладно, это все лирика. Пока все идет хорошо, — Гарри взглянул на собеседницу и в его глазах показались задорные искорки. — И, если не напортачу, то, может быть, смогу одолеть Волдеморта. Все же, он великий волшебник. — За такие слова тебя точно в Мунго могут отправить, — улыбнулась Луна. — Вообще-то, уже отправляли, — хохотнул Поттер. — Разок даже приговорили к поцелую дементора. Как же там говорилось: «за пособничество Тому-Кого-К-Ночи-Не-Поминают». Всякое уже видел и всякое уже пробовал. Хотел один раз прийти к Дамблдору и рассказать старику все, что знал. Зря, очень зря. Он решил, что я и есть Волдеморт, а это часть моего особо хитрого плана. После этого прожил я совсем недолго. — Директора тоже можно понять, — Лавгуд закончила лепить снежок и активно дышала на озябшие пальцы. Снежок же поблескивал косыми боками с парапета. — Ему приходится присматривать за всеми учениками и решать кучу разных вопросов. — Ну да, — согласился Гарри. — Только лично мне от этого не легче. Осадок остался, знаешь ли. — Хочу обстрелять тех ребят внизу. Поможешь? — её непосредственности хватило бы на десяток маленьких детей. — Чего только не сделаешь для хорошего человека, — Поттер сокрушенно покачал головой и достал палочку. Пара взмахов — и к первому помятому со всех сторон пальцами снежку добавились несколько свежих. — Батарея готова. Кто цель? — Те, кого больше, — Луна зачаровала все снежки, пока он всматривался в снежную баталию и выбирал цель. — Пли! — Гарри сделал замысловатый взмах палочкой, и все снежки взмыли в небо. — А теперь валим! Пока в ответ ничего не прилетело! Пробежав два пролета винтовой лестницы, Поттер резко затормозил и схватил не успевшую его обогнать Луну за ворот теплой мантии. Проигнорировав удивленные водянистые глаза, он споро достал палочку и по очереди постучал ею по кирпичам под газовым светильником. Раздался скрип камня о камень и кладка расступилась, открыв темный зёв прохода. — Внизу может ждать засада. Никто же не хочет получить снежком в лоб?! — за многие прожитые жизни он изучил замок вдоль и поперёк. Мало кто мог бы похвастаться такими всеобъемлющими знаниями о Хогвартсе и его обитателях. — Выйдешь как раз к парадной лестнице. — Хочешь, чтобы я обошла их с тыла? — Лавгуд не выглядела удивленной, скорее заинтересованной происходящим. — Ну, можно и так сказать, — соврал Гарри. Подобные мысли его не посещали, а в прошлые разы картина складывалась немного, но другая. — Под мантией-невидимкой слишком мало места для двоих. Я их займу до твоего прихода. Поттер стукнул кулаком по кирпичу и зёв прохода закрылся. Накинуть на себя почти невесомую ткань волшебной мантии привычным движением было делом нескольких секунд. На выходе из башни и правда была засада.***
— Привет, Луна. Ты как обычно в своем репертуаре. Нашла меня там, где остальные даже искать бы не стали…