***
Спускаюсь вниз. Старшие улеглись сами, малых уложила Гейл. Где-то звонит мой телефон. Провожу взглядом по гостиной — не вижу. Нахожу на кухне. Смотрю на дисплей. Миссис Грей. А ей-то что нужно? — Ну что встал? Отвечай. — слышу голос жены. — Это с работы. — уточняю я. — Я поняла. Отвечай. — Добрый вечер! — смотрю на время. Почти одиннадцать. Чувствую лёгкое прикосновение к груди. Дыхание Гейл в шею, со спины. Как она дотянулась? Руки жены тихонько почти не весомо касаясь ползут ниже. Выше-ниже, выше-ниже. Я облизываю губы. — Добрый. Занят? — по голосу слышу, Ане не удобно со мной говорить. Ничем помочь не могу. Надо. Гейл немного оттянула резинку домашних штанов. — С вами договорю и буду занят. Проводит ногтем вдоль резинки боксеров, я вдыхаю. Пять… Мой мозг сопротивляясь, медленно превращается в серый кисель, с каждым движением жены все жиже и жиже… Чёрт, как давно мы не занимались сексом. Неделю? Две? Две с половиной? — Можешь забрать в аэропорту моего отчима и его дочь? Гейл проводит подушечкой указательного пальца, сверху вниз по пенису. Четыре… Я облизываю губы. Встаёт передо мной на колени, снимая с меня штаны и трусы. Три… — Да. Сжимает его ладонью, второй рукой играет с яичками. Два… — Тогда, — продолжает Ана, от ее голоса я слегка прихожу в себя и пытаюсь запомнить каждое слово, — я тебя жду. И, — запнулась, — оденься в повседневную одежду. Пожалуйста. Как только речь заходит про её сопровождение, я всегда одеваюсь в повседневные вещи и рад этому. — Я правильно понял, что они прилетают сегодня в два часа ночи? — уточняю, что бы не оплошать. Один… Кладу ладонь, жене на затылок, направляя. Глубже. Пожалуйста, глубже. — Да. Всё верно! — Я приеду к часу, — хриплю в ответ и первый вешаю трубку, что для меня несвойственно. Так, а теперь жена, ну-ка иди сюда. Поднимаю её на ноги и буквально впечатываю спиной в стену. Целую в губы. Опускаюсь на шею. Провожу губами по ключице. Гейл запрокидывает голову, приглашает целовать ещё и ещё, своими руками вытворяя ну очень приятные вещи. Я стону. — У тебя же месячные, — между лёгкими поцелуями, тихо шепчу в ушко. — Нам это когда-то мешало? Ни слова больше. За секунду жена избавляется от домашних штанов и средства личной гигиены, я надеваю презерватив, обхватывает меня ногами за талию и остальной мир перестает существовать. Только она и я. Четкие движения. Страсть в глазах. Громкие стоны. Царапины на моих плечах и спине. Одновременный финал. Лоб ко лбу. Тяжелое дыхание и крепкий поцелуй. Уже сидя за барной стойкой, спрашиваю: — Откуда у тебя презерватив? — В кармане лежал. — делает глоток чая. — Что ещё я должен знать? — Я знала, что ты уйдешь ночью на работу, решила скрасить вечер, — удивленно поднимаю бровь, — Ана написала, спросила как ты себя чувствуешь и сможешь ли отлучиться. — Ты написала, что могу? — жена кивает, я глубоко вдыхаю и меняю тему. С чего Ана взяла, что меня нужно отпрашивать у жены на работу? — А ты знала, что наш сын хочет стать татуировщиком? — рассматриваю через петли рукава буквы на руке, нарисованные Генри и не хочу что бы они смывались. Что-то в них есть! Кривоватые, но такие особенные. Генри так воодушевленно с горящими глазами рассказывал про это занятие и рисовал с высунутым языком. Или это моё желание сделать ещё одну татуировку? Не, летом же делал. — Нет. — Гейл делает глоток чая. Она удивлена, что я меняю тему. — Он переживает, что Тэй плохо слышит, загуглил знаменитостей с плохим слухом. Томас Эдисон, Бетховен и Рональд Рейган его не впечатлили, он наткнулся на татуировщика. Со слов Генри, этот татуировщик парализован ниже пояса, левша и глух на одно ухо. Он управляет сетью салонов, выступает с мотивирующими лекциями и участвует в благотворительности, некоторым особенно талантливым молодым художникам оплачивает учёбу и материалы. Вот так. — Он не говорил мне. — Наверно не хотел тебя расстраивать, — пожимаю плечами и целую жену, — я поехал. Меня не жди. — Я хочу ещё! — говорит мне в спину, после этого уходить не хочу. Хочу положить ключи от машины назад, посадить её на барную стойку и дубль два. Заманчиво… но нет, займусь этим рано утром. — Ложись, не жди меня.***
— Можно тебе задать личный вопрос? — Ана выключает экран планшета и с силой захлопывает чехол. — Конечно. — Тебе было когда-нибудь скучно на работе? — повернулась ко мне и ждёт ответ. — Да. — Подробнее можно? — Подробнее? — протянул свой вопрос и посмотрел на нее. — А надо? — безмолвно спрашиваю у неё. Она кивает. — Когда я последний раз сказал, что мне скучно на работе — получил пулевое ранение в плечо. — Ана моргает. Сказать, что она удивлена — ничего не сказать. — Ещё подробнее. — заинтересованно. Ну подробнее, так подробнее. — Я включал стиральную машинку и разговаривал с Гейл по телефону. Она у меня спросила, не скучно ли мне, вот как вы сейчас. Я ответил, да, скучно. На, что Эбби сказала, вернусь в конце недели и займёмся генеральной уборкой. Скучно, точно не будет. Мы посмеялись и закончили разговор. Примерно через час приехал Элиот, все собрались и поехали в клуб. Вечер, плавно перетекал в ночь. В клубе, ничего не предвещало беды. Я сидел через два столика от вашего мужа, Элиота и их компании. Пил кофе, наблюдал, никого не трогал. Элиот начал подкатывать к девушке, её парень оказался против. Началась заварушка, мы вышли из клуба, один парень достал пистолет и направил на вашего мужа, хотя он даже не подходил к ним. Этот парень был то ли отличным стрелком, то ли наоборот, он попал мне в то место, где подкостная мышца, пересекает дельтовидную, плохо заживающую и именно в левое плечо. — А ты левша? — Да. Четыре дня я провёл в больнице. Когда собирал вещи, подумал, что с моим плечом ничего плохого не случится. Выезды не планировались. Отношений не было, дочь в поездке с матерью. Была ещё работа, почти все увлечения пришлось отложить. Я только вернулся из больницы, работал с бумагами в офисе, обезболивающее уже переставало действовать, началась сонливость сильная и головокружение периодически. Пошёл приготовить кофе. Беру стакан, голова начинает кружится, я сажусь на стул, делаю вид что так и должно быть. В кухню входит Гейл, в хорошем настроении, мы перекидываемся парой слов и она хлопает меня по лопатке. — Левой? — Ну конечно, левой. — Ана сморщилась и вытянула губы в трубочку. Представляя мою боль. — Я взвыл, даже проконтролировать своё поведение не успел тот момент и скорретировать тоже. Через час я оказался в больнице. Не смог самостоятельно остановить кровотечение. Вот так вот мне «скучно» аукнулось. Двенадцать дней в больнице и двадцать один восстановление. — Гейл не знала? Вы же… — Нет, не знала. Мы начали «пробовать» месяца через четыре, наверное, может больше. — Ого. Я даже не слышала про это? — Никто не слышал, — я молчу о том, что дело замяли очень примитивным способом. Деньгами, — Делу не давали огласку, — торможу на парковке аэропорта. Примерно через час буду дома…