Помню

Вечер. Тихо. Стою на балконе, зажимая между пальцев сигарету. Алый уголек тлеет и вот-вот совсем сгорит, а пепел вновь упадет с балкона. Темно-синий гольф уже не кажется таким согревающим в этот зимний вечер. Мои аквамариновые глаза смотрят также безразлично, хотя внутри, около сердца что-то больно сжимается. И снова он не пришел. Как же противно осознавать, что тот, кто разжег такой пожар в сердце, сжег этим пламенем мысли и прошлое, словно фотографии, тот, чей запах тебе так приятен, а голос кажется слаще сиропа, тот, кто стал для тебя чем-то большим, чем просто напарник просто берет и уходит. Вот так просто. Очень тяжело подобрать ключ к сердцу человека, особенно к моему, но он подобрал. Или просто не парился и вскрыл замок. Он же гений. Он же принц. До сих пор помню, как Бел впервые его вскрыл. Как?-спросите вы. Что ж, все просто. Он меня рассмешил. Боже, готов поклясться, что так громко я не смеялся еще никогда. Казалось, что смех был слышен в каждом уголке замка. Даже громче, чем крик патлатого придурка. Видели бы вы физиономии офицеров. Даже я до сих пор не могу вспоминать эти мгновения без ухмылки. У всех поголовно отвисла челюсть, но не у Бела. Он наоборот молчал. Его губы все еще были растянуты в улыбке, но отсутствовала какая-то деталь, отчего лицо казалось более выразительным, чем обычно. Отстутствовал шелестящий смех. Он просто смотрел и будто любовался мной. Так он научил меня улыбаться. И не просто так, поднимая уголки губ, будто об этом просят. С того дня каждая моя улыбка была искрена. Прошло уже полгода и сколько же воды утекло. Сейчас я стою на балконе, а в моих пальцах будто течет ток, энергии которого могло бы хватить на месяц. Полгода. Полгода прошло с первой улыбки, с первых обьятий и первых поцелуев. Он больше не может позвонить, не может написать, а моя душа чувствует, как разбивается на осколки. Но я все помню, и это меня хоть как-то греет. Еще иногда кажется, что я слышу, как он поднимается по лестнице или стучится в дверь. Но это не так. Он не придет. Этот недопринц оставил меня, перевернув в моем мире абсолютно все. Иногда балуюсь иллюзиями, которые в такие моменты кажутся хоть на что-то годными. Мои мысли стали испорчены, а моя душа теперь чернее ночи. А я ведь просто хотел хоть раз коснуться его кончиками пальцев. И с каждой попыткой говорил, что этот раз последний. Я обезумел. Но в такие моменты я вспоминаю о нежности, которую дарил мне именно ты. Хоть и редко, но ты заставлял меня думать, что я важен. Хотя бы для того, что бы ты кидал в меня свои ножи. Каждый поцелуй врезался намертво в память. Хотя возможно и не намертво. Просто я помню количество этих поцелуев. 26. До тридцати не хватило еще четырех. Какая жалость. Смерть человека,который дорог всегда убивает и тебя следом. Она будто смеясь тебе в глаза, направляет дуло револьвера прямо в твое сердце. Ее гнилые зубы скалятся в отвратительной улыбке. Затем смерть нажимает на курок костлявыми пальцами и мир становится на паузу. Ты медленно умираешь, будто целую вечность кашляя кровью, и корчась от боли. А она улыбается. Ты зовешь, ты кричишь, а мир тебя не слышит. Он..не хочет тебя слышать. Пепел тухнет и рассыпается. Кружась, серая пыль падает на землю. Тушу бычок и кидаю его в пепельницу к остальным. И когда я успел подцепить вредные привычки? За такое получил бы подзатыльник от принца со словами:"Рановато еще тебе сигаретами баловаться".Ох, Бел, если бы ты знал, как бы я был рад с этим завязать, но все мои попытки канут в лету. Я оборачиваюсь. Передо мной снова ты. Эта белоснежная улыбка, слегка вьющиеся волосы, ароматом которых я соглашусь дышать хоть вечность. Теперь ты лишь иллюзия. Плод воображения и возможно шизофрения. Но не более. Не более чем пепел от тех сигарет. И порой..мне тоже хочется стать этим пеплом.