Той ночью.

Когда родители уехали, Марк остался ночевать со мной. Но даже с таким прекрасным рыцарем, охранявшим мой сон, провести ночь без происшествий не удалось. Я проснулась от шуршаний и тихого разговора, но, спросонья, услышала лишь его часть: — Нет, — дал ответ гость дома Эвансов, — уходи! — почти спокойным голосом произнёс Марк, но пальцы его дрожали. — Давай! Тебе же нравится моя сестра, а раз такое дело, ты не должен быть против, — с толикой насмешки отозвался Генри. — Мы просто поиграем и всё, — продолжал он. Ладонь брата легла на мою щёку, а после, опуская её, он провёл тонкими, холодными пальцами по шее, наблюдая за реакцией Марка. От неожиданных прикосновений по моему телу пробежала мелкая дрожь, но сонные глаза плохо ориентировались в ночной темноте, поэтому я рефлекторно потянулась к ним руками, что бы потереть. — Всё равно, это неправильно, — продолжал отпираться Марк. — Ну что ещё? — произнёс Генри. Тут он обратил свой взгляд на сестрицу, — Разве она не милая? — наигранно произнёс он, бухаясь на Конни сверху. Я почувствовала, как одеяло в районе груди, живота и части ног начало давить. Сильные и настойчивые руки брата прижимались ко мне, местами, причиняя боль. — Так что ты решил, — продолжал он, — Присоединишься? Если нет, то иди спать, — прозвенел в комнате весёлый голос Генри. Он говорил громко, поскольку, уже никто не спал. — Если я оставлю тебя с ней наедине, ты сделаешь что-то плохое, — почти так же громко отозвался Марк, вспоминая о прошлых развлечениях двоюродного брата. — А сам останешься, будем делать плохие вещи вместе, — ехидно продолжил мысль Генри. — Пусть так, но, если я буду здесь, в случае чего… смогу остановить тебя, — немного подумав, дал ответ гость семьи. На секунду взгляд брата изменился. В нём появился небывалый холод и злость, но он не произнёс ни слова. Из окна, располагавшегося над моей кроватью, в комнату начал пробираться лунный свет. Он, казалось бы, окутал Генри, придавая его взгляду бо́льшую холодность. В это момент парень сидел подогнув под себя ноги и не сводил взгляда с лица Марка. — Тогда начнём, — утверждающие произнёс он, приподнимаясь на колени и снимая с себя кофту. Она тут же упала на пол. После, туда же полетели разномарковые кроссовки, которые носил мой брат, но этим раздевание ограничилось. Он перевёл взгляд почти белых, в лунном свете, глаз с гостя на меня. Хотя холода в них уже не было, что-то в его взоре сильно пугало и настораживало меня. Он ловко сбросил одеяло с кровати на пол, резко охлаждая моё тело, а сам всё-ещё стоял на коленях, смотря в мои глаза сверху вниз. Он сделал несколько движений вперёд и остановился над моей талией, после чего улыбнулся, отнюдь не доброй улыбкой, и расстегнул ширинку джинс. Я оцепенела от ужаса. Мысли помутнели, тело перестало слушаться. Я отчётливо почувствовала страх. Страх того, что он может сделать. Тут наши глаза вновь встретились. — Так и будешь стоять и смотреть? — не разрывая взгляда со мной, спросил Генри Марка. Ничего не ответив, друг Конни тоже снял верхнюю одежду, оставаясь в футболке и джинсах. Он приблизился к кровати и лунный свет начал освещать и его тоже. — Что мне делать? — стараясь не смотреть на меня, спросил он. — Хмм, — явно веселясь, протянул Генри. Холодными руками он коснулся моих плеч и, медленно проведя вниз — до запястий — пальцами поднял мои руки. — Можешь привязать их к кровати, — предложил он, — они ей не понадобятся. Марк нашёл в комнате кукольную ленту и не крепко привязал мои конечности к изголовью. — Ч-что вы хо…тите сделать.? — тихо выдавила я из себя. — Тсс, — брат положил палец на мои губы, — Мы просто немножко поиграем. Тебе понравится, Конни. Я перевела взгляд на Марка. Думаю, в моих глазах читались страх и мольбы о помощи. Он с сожалением посмотрел на меня и прошептал: » Если ты не будешь сопротивляться — все будет хорошо». Я и сама понимала, что в случае сопротивления, могу повторить судьбу Ричарда, ведь наш брат очень страшный человек. От этих мыслей меня отвлекли прикосновения Генри. Я тут же перевела взгляд на него, а после на его руки, нагло задравшие мою длинную ночнушку вверх. Пальцы брата раскрепощёно гуляли по моему торсу, будто это тело принадлежало ему. Он проводил руками медленно, но напористо. Когда его движения замедлялись, Генри смотрел мне в глаза, желая увидеть мою реакцию. Закончив исследовать переднюю часть девичьего тела, он нащупал позвонки и быстро провёл по моему позвоночнику, сильно нажимая на него. От этих действий тело выгнулось и покрылось мурашками. После этого Генри широко улыбнулся. Ему явно нравился процесс, но взгляд гостя немного действовал на нервы парню. — Теперь твоя очередь, — произнёс сегодняшний хозяин дома, ловко слезая с кровати сестры, — Дерзай, а я понаблюдаю, — улыбка не сходила с его лица. Оказавшись на полу, он продолжил раздевание и лишил себя всей одежды, за исключением белья. Я слышала что Марк вздохнул перед тем, как залезать на кровать. Но, пересилив себя, расположился между моих ног. Кровать была неширокой, поэтому, что бы ноги не свисали, я согнула их в коленях. Марк смотрел на меня, будто спрашивая разрешения для своих прикосновений. Его мягкий взгляд, освещаемый луной, успокаивал меня и я еле заметно кивнула. Он слегка коснулся моей голени, тихонько проведя по ней рукой. Прикосновения Марка были тёплыми. Его руки не источали холод, как у Генри, а наоборот, согревали. Я даже почти расслабилась, как услышала голос брата: — Неправильно делаешь, — произнёс он, хватая руку Марка и переводя её на внутреннюю сторону моего бедра, — вот тут надо, — смотря на то, как я зардела, произнёс Генри. Но, переведя взгляд на гостя, он удивился. Парень был смущен не меньше девушки. Проанализировав ситуацию, Генри задумчиво произнёс: " Неужели?». После чего, быстрым движением поймал мои лодыжки, что я почувствовала не сразу, и обвил мои ноги вокруг торса Марка, а сам, просунув голову между связанных рук, расположился на месте матраса. Получилось так, что я практически лежала на брате и одновременно прижималась ногами к Марку. Сообразив что к чему, я сразу же отпустила друга, поджимая ноги ближе к себе. Будь у меня свободны руки я бы спряталась от смущения, но не имея такой возможности, я отвернулась от мальчиков. Марк тоже не сразу въехал в произошедшее, но, когда понял, недовольно посмотрел на Генри. — Что? Не хочешь продолжать? — усмехнулся брат, обнажая слегка желтоватые от сигарет зубки, — Тогда вали. Тебя никто не держит, мне больше достанется, — прижав меня к своему обнажённому торсу проговорил Генри, явно пытаясь задеть гостя. Немного подумав, Марк мягко расположил мои ноги на своих бёдрах, немного массируя мою талию. Следующие минуты мальчики ничего не предпринимали, будто дожидались чего-то. Тут луна начала закрываться облаками и комната вновь погрузилась во мрак. Я почувствовала, как моего лица в который раз коснулись холодные руки брата. Они подняли мою голову и заставили посмотреть на своего владельца. Я встретилась с ним взглядом. Тут я заметила, что его губы двигаются. Он что-то говорил мне, но голоса не было. Я внимательно всматривалась в движения губ, которые отчётливо гласили «Зак-рой гла-за». Стиснув зубы, я повиновалась, но от волнения зажмурилась. Его холодные пальцы сделали несколько кругов на моём лбу и я медленно расслабилась. До моих ушей дошёл негромкий смешок и, вместе с ним, горячий воздух. Я вдохнула и в следующий момент почувствовала как моих губ коснулось что-то тёплое, а щёку обожгло дыхание. Я рефлекторно распахнула глаза. Сначала не понимала что за картина открылась предо мной, но потом, присмотревшись, заметила прикрытые голубые глаза, смотревшие на меня. Это были глаза брата. Заметив мою ошеломлённость, он воспользовался ситуацией и проник вглубь моего неопороченного ротика, окончательно закрыв глаза. За всем этим наблюдал Марк, который был заворожён действиями Генри. Подобного расклада он точно не ожидал и растерялся. Но, не прошло и двух секунд, как резким движением он бухнулся на меня, прижимая к себе. Немного погодя Генри разорвал поцелуй, жадно хватая воздух. Он вернулся в привычное положение и смотрел на то, что делает гость их дома. Марк в это время всё так же лежал на мне, глубоко дыша и немного передвигая запястьем, таким образом поглаживая меня за плечо. Он пытался успокоить меня и успокоиться сам. — Надо же, какие мы, оказывается, заботливые… а может, ревнивые? — с усмешкой проговорил Генри, пытаясь оттянуть гостя от меня. Потерпев в этом неудачу, он продолжил — Ну ладно, в любом случае, для первого раза этого достаточно, — смахнув прядь с моего лица, заметил брат, — давайте спать. Трое детей улеглись в малюсенькой односпальной кровати. Нам было более чем тесно, но никто из мальчиков к себе уходить не захотел. Меня положили посередине. Справа, у самого края, пытался заснуть Марк, а слева, у стены, Генри. Гостю Эвансов, каким-то странным образом, всё-же, это удалось, но, почти сразу, после того, как я заметила, что он посапывает, Генри ногой подтолкнул его и он шлёпнулся на пол, хотя, так и не проснулся. Я глубоко вздохнула, вспоминая что где-то там должно быть одеяло, так что Марк не замёрзнет и, уткнувшись в подушку, закрыла глаза. Всю оставшуюся ночь я чувствовала прикосновения брата. Он не заходил далеко. Всё ограничивалось ласками и тисканьем, хоть и крепкими. Казалось, его холодные пальцы смогли согреться лишь под утро.