Всегда возвращаются

Лидия Мартин, безусловно, была гением. Ее университетские преподаватели и сокурсники быстро это поняли, пусть она и столкнулась поначалу с их скептически оценивающими ее взглядами. Сталкивается и сейчас, но Мартин в ответ лишь поправляет свои тщательно уложенные рыжие волосы и улыбается, светясь такой искренней уверенностью в себе, которой вряд ли может похвастаться и десятая часть студенток. Иногда она порывается вновь примерить на себя маску стервозной красотки с интеллектом разве что чуть выше среднего и навести здесь шороху. Не потому, что нуждается в дешевой популярности, нет. Лидия старается думать, что хочет развлечься, но на самом деле ей кажется, что за этим образом-броней она убережет себя. Лидия — красавица, невозможная интеллектуалка и живое воплощение мифа о вестнице смерти. Она понимает, что за все приходится платить. И где-то в глубине души признает, что безумие — справедливая плата. Вечерами перед ее глазами встает Мередит, смотрит сквозь нее в кататоническом ступоре, и прогнать ее образ из головы иногда совсем не просто. Иногда помогает Стайлз. Звонки от него всегда долгожданные, разливающиеся внутри теплотой родного дома. Они дарят чувство целостности. Лидия в жизни бы не подумала, что расставаться с близкими так нелегко, что все они станут тосковать, словно волки, оторванные от своей стаи. Но Стайлз уверен, что это нормально, нормально для всех. — Ты еще не заскучала там со своей биологией среди третьекурсников? А я ведь советовал тебе сразу претендовать на готовый диплом бакалавра и магистратуру, — из сотового доносится посторонний шум, чей-то смех, а следом за этим и раздраженный голос самого Стилински, адресованный нарушителям спокойствия. Уединение в общежитии — штука сложная, это они поняли еще в самом начале. — Я не думала, что это было всерьез. — Да и не было, на самом деле. Я пошутил. Думал ведь, что и ты пошутила насчет предпоследнего курса. Но практика показывает, что невозможно переоценить Лидию Мартин. Рыжеволосая лишь звонко смеется в ответ, демонстрируя обернувшимся на ее смех студентам жемчужно-белые зубы. Стайлз понимает, что его девушка всегда будет окружена поклонниками. Но Стилински точно знает: на то, чтобы повторить все его подвиги ради нее, у них не хватит ни сил, ни времени. К сожалению, они были слишком заняты, чтобы позволить себе долгие разговоры. Когда Лидия стоит у кофейного автомата в окружении пристроившихся к ней щебечущих студенток, она приходит к выводу, что сможет осилить программу третьего курса куда раньше положенного срока и делать тут будет решительно нечего. Черный американо обжигает пальцы и горло, но напоминает о Пэррише, а значит, и о Бейкон-Хиллс. До поры до времени это оставалось единственным напоминанием, но кто, как не Мартин с ее способностью находить трупы, может столкнуться с призраками только-только похороненного ей прошлого? Одна из девушек в их компании (Лидия не привыкла ходить одна и не собиралась привыкать) с горящими глазами докладывает им о скором вступлении в должность молодого заменяющего профессора, и Лидия сверкает снисходительным взглядом из-за поднесенного к лицу стаканчика. Еще пару лет назад она бы непременно с энтузиазмом включилась в подобную беседу, а затем и вовсе попыталась бы расположить к себе мужчину из одного только спортивного интереса. Такие простые радости. Мартин одновременно и смеется над собой прежней, и завидует ей. Но Лидии становится совсем не до ностальгии по былым временам, когда на очередной лекции по биологии она встречается взглядом с новым профессором. Сердце начинает дико колотиться, норовя выпрыгнуть из груди, проломив ребра, и девушка невольно задается вопросом: почему в этот раз жизнь пошла против правил, и не Стилински как обычно оказался в абсурдной ситуации? Когда-то невидящие глаза Девкалиона смотрят на нее без особенного удивления, но с интересом. Не проходит и нескольких секунд, как он представляется студентам и с уверенностью опытного оратора увлекает их в новую тему. Мартин же несколько раз повторяет про себя настоящее имя старого врага, вспоминает про Мередит и безразлично отмечает свою готовность без боя сдаться в психушку. По окончании лекции Лидия намеренно долго собирается и просит новоявленных подруг не ждать ее. Те смотрят на нее с пониманием и плохо скрываемым недовольством, однако ей уже давно нет никакого дела до мнения посторонних людей. Время тянется нестерпимо долго, но вот в дверном проеме мелькает спина последнего студента, и Мартин с собранной в кулак волей направляется прямиком к насмешливо изучающему ее Девкалиону. Острые каблуки звонко ударяются об пол, и резкий звук прекрасно вписывается в общее эмоциональное состояние девушки. Подойдя к нему, она просто скрещивает руки на груди и с недовольной гримасой ждет логичного объяснения от новоявленного профессора. Как будто она забыла о том, что половина событий, произошедших в ее жизни за последние несколько лет, так и не получили ровным счетом никакого объяснения. — Вы смотрите на меня таким гневным взглядом, мисс Мартин, что я начинаю сомневаться в своей компетентности, — лицо Девкалиона остается невозмутимым, но в его синих глазах легко читается то, что сложившаяся ситуация его по меньшей мере забавляет. — Моя лекция произвела на вас настолько разочаровывающее впечатление? Лидия хочется сказать, что причиной ее разочарования служит его появление на горизонте спокойной студенческой жизни, но она старательно душит это желание: не стоит портить отношения с преподавателями, тем более, если они психопаты под прикрытием. — Скорее наоборот, — улыбается девушка с удивлением, потому что лукавить не приходится. — Но у меня к вам появилось столько интересных вопросов касательно сегодняшней темы, что я умру, если в скорейшем времени не получу на них ответов. Лидия надеется, что этих слов будет достаточно, ведь по правое плечо у нее сейчас нет вечно добивающегося своего Стайлза. — В таком случае, вы не откажете мне в удовольствии выпить чашку кофе в вашей компании? — ухмыляется Девкалион. Лидия согласно кивает. Она нутром чувствует, что родной городок ее так просто не отпустит. В местном кафе за несколькими чашками капучино (одной тут явно было не обойтись) Мартин с неподдельным интересом выслушивает старого знакомого, сложив подбородок на сложенные в замок руки. После целого учебного дня прическа Лидии растрепалась, и из косы выбились клубничные прядки, но всегда критически относящаяся к своему внешнему виду девушка не подумала выделить ни секундочки на то, чтобы привести свои волосы в порядок. Слишком она была увлечена разговором, а это происходило с ней очень редко. — А ты думала, что я всю свою жизнь провел в лесу, питаясь зайцами? — за пределами университета Девкалион был куда легче в обращении. На одном из пальцев мужчины, сжимающих стакан с простой водой, серебряный перстень холодным блеском отражал падающий из окна солнечный свет. Лидия сразу заметила на нем знак трискелиона. Он всегда ассоциировался у нее со стаей Хейлов, поэтому она впала в замешательство. — Честно говоря, я об этом не думала, но преподавание биологии… — Было бы единственным моим призванием, если бы не вынужденные обстоятельства. Ты и сама, наверное, заметила, что Бейкон-Хиллс не любит отпускать таких, как мы. — Можешь ответить на вопрос? Что же это были за вынужденные обстоятельства? — зеленые глаза Мартин горели не любопытством, но искренним желанием понять, что же могло заставить его вернуться и взять на себя ответственность за стаю. Понять, что может заставить вернуться ее. Девкалион смотрит пронзительно, как никто, но Лидия не из тех, кто отводит взгляд. Он же смотрит и не отвечает. Проходит достаточно времени, прочитывается не одна лекция и выпивается не одна чашка кофе, прежде чем Девкалион позволяет Лидии самостоятельно прийти к правильному ответу: Талия Хейл. Отчего-то девушка не очень сильно удивлена этим открытием. Пронести через всю жизнь платоническую любовь к прекрасной недоступной женщине вполне в стиле таких, на первый взгляд, свободных от любых человеческих привязанностей мужчин. Лидия довольно отмечает, что у Стайлза вместо набора идеализированных воспоминаний о ней есть она сама. — Когда близкие нуждаются в твоей помощи, открываешь в себе невиданные таланты. Можешь даже найти в себе силы возглавить стаю. Твой друг Скотт знает на собственном опыте, что, даже случайно оказавшись на этом пути, свернуть уже невозможно. Особенно, когда клан Арджентов ставит своей целью избавиться от тебе подобных, как от паразитов, — Девкалион опирается плечом о стену университетского холла, а Лидия сжимает в руках папку с рефератом по биологии, который она собралась отдать ему на суд. Заменяющий профессор и в самом деле оказывается сведущим в своем предмете, но иногда Лидии кажется, что все ее вопросы по теме, готовность заниматься научной работой под его руководством есть не что иное, как предлог провести с ним лишнее время. Она перестает мучить себя крепким черным кофе, в котором теперь нет нужды: Девкалион сам по себе достойное напоминание о пережитом, по которому девушка постепенно перестает тосковать. Мартин даже не задумывается о существовании каких-либо романтических чувств по отношению к нему. Не было ни учащенного дыхания, ни ускоряющегося биения сердца, ни любых других физиологических признаков, по которым она успешно определяла влюбленность еще с самого подросткового возраста. Лидия уверена, что Эллисон пошутила бы про два одиночества, но поняла бы, что проводить время с обычными студентами скучно. По крайней мере, тому, кто за свою недолгую жизнь повидал столько, сколько обычным людям не повидать никогда. — Стайлз сказал мне, что недавно видел Дерека в Вашингтоне, — сообщает Лидия задумавшемуся собеседнику. Она говорит это без особой цели, просто потому, что рассказать и некому больше. Скотт и так постоянно получает новости от Стилински, а Малия искренне не поймет, зачем ей такая информация о едва знакомом родственнике. Девкалион одаривает ее едва заметной улыбкой и говорит как всегда низким приглушенным голосом: — Вас разбросало по разным концам Америки, но всюду продолжают встречаться знакомые лица. — Только не надо больше разговоров в этом духе, пожалуйста, а то я могу заподозрить в тебе фаталиста, — Мартин закатывает глаза и недовольно поджимает розовые губы. Девкалион неодобрительно качает головой и едва заметно касается пальцами серебряного перстня. Тем же вечером Лидии приходится по недавно сложившейся традиции отчитываться Стилински о поведении Девкалиона. «Нет, Стайлз, он не пытается втереться ко мне в доверие». «И нет, дорогой, он вовсе не собирает у меня под носом всесильную стаю из юных биологов». «Да, это на самом деле потомственная профессия его семьи, я проверила архив». Все заканчивается стабильным: «Я скучаю, и хочу тебя видеть», — и неизменным ответом: «Выберусь, как только смогу, русалка». Он и в самом деле выбирается, но совсем не так часто, как это было нужно Лидии. Не так часто, как она имела уверенность ожидать от него. — Вы с ним одного поля ягоды, — говорит Девкалион и накидывает ей на плечи свой пиджак, когда на улице начинает веять прохладой, — Самые романтичные союзы, но самые не крепкие, можешь поверить. Лидия смотрит на него, зло прищурившись, а потом задирает голову к безоблачному сумеречному небу, встречающему ее взгляд темно-синей бездной. Она несколько раз прокручивает в своей голове сложно понимаемое человеком слово «вечность» и надеется, что у него найдется частичка и для них со Стайлзом. Девкалион просто смотрит в небо, и ни на что не надеется. — Так уж и не самые крепкие, — запоздало отвечает Лидия, многозначительно глядя на украшающий его палец трискелион. — Я еще не все закончил, — губы Девкалиона застыли в некоем подобии улыбки. — Если вспомнить о том, как заканчивались все твои предыдущие планы, то кому-то сейчас следует держать при себе пистолет и парочку аконитовых пуль.  — Никогда не перестану поражаться твоей проницательности, Лидия. — Для человека, назвавшегося в честь праведника, ты уж слишком цинично относишься к другим людям. И серьезно, почему такое имя? Зевс, решивший при помощи потопа уничтожить грешное поколение людей, и спасшийся своей безгрешностью сын титана. Не вижу логики. — Честно говоря, мне всегда больше нравился миф о Прометее, но «Прометей» звучит чересчур высокопарно, не находишь? И чтобы долго не ломать голову, взял себе имя его сына, — Девкалион откровенно потешается над ней и не скрывает этого, впрочем, как и всегда. — Отговаривайся, сколько хочешь, мне все равно не трудно догадаться. И Лидия в скором времени догадывается: он всегда продолжал давать себе шанс. Проходит пять месяцев спокойной жизни, прежде чем Лидию будит ночной звонок от Стилински. Она чувствовала, что это должно было произойти, и даже удивляется, что они протянули так долго. «Да, Лидия, они думают, что Кейт вернулась. Да, в компании клана Калаверас. Господи, ну конечно, это странно». «Не смешно, Лидия, без нас они не справятся». «Спокойной ночи». На следующее утро Девкалион с невозмутимым лицом пропускает Лидию в свою квартиру и внимательно выслушивает. — Я предупреждал, что прошлое вас так легко не отпустит. — Оно никого легко не отпускает, — замечает Лидия. Готовность Девкалиона сорваться в Бейкон-Хиллс вместе с ней заставляет Мартин задуматься о его перстне. Она совсем не удивится, если его обратная сторона врезается в кожу гравировкой спирали. Знаком кровной мести. Она думает о своей матери, шерифе Стилински, о Мелиссе, Джордане, Лиаме и многих других. О тех, ради кого они возвращаются и всегда будут возвращаться. Девкалион сжимает ее пальцы в своей ладони. Вдвоем они покидают город.