Улыбка

Сдёрнув выглаженный тёмно-фиолетовый пиджак со спинки стула, Миста накинул его на плечи и с недоверием покосился на своё отражение в большой зеркальной раме. Он не имел привычки носить то, что ему выбирали, однако, он имел множество других привычек, гораздо более серьёзно сказывавшихся на его поведении. Он теперь часто закуривал чёрные сигареты с тяжёлым запахом, часто всматривался в своё отражение в тёмном стекле длинных бутылок, часто произносил вслух несуществующие имена. Но чаще всего ему хотелось выйти из дома и направиться туда, куда его тянуло с невообразимой силой. В любое время дня и ночи, особенно по ночам, его настигали безумные приступы жажды, грудь стягивало, а руки не находили себе места. Это была самая его сумасшедшая привычка, самая губительная и самая опустошающее – прекрасная. В этот раз его путь из дома лежал через пасмурное утро. Намеренно не взяв зонта, Миста, справляясь с пульсирующей болью в висках, узкими городскими переулками поспешил туда, где его уже ждали. Звук чеканки мокрых каблуков по отполированному паркету с гулом пронёсся по длинному коридору. Миста сжимал в руке потемневшее от воды полотно пиджака и чувствовал, как по его руке вниз на пол стекают дождевые капли. Дойдя до мраморной лестницы, не останавливаясь и не отводя взгляда в сторону, он вышагнул из шумных размокших ботинок и бросил на пол пиджак. Перешагивая через две, а то и три ступени, он быстро оказался наверху перед широкой тяжёлой дверью. Переведя дыхание, он зашел и остановился в дверном проёме, скрестив на груди руки, изо всех сил пытаясь сохранять спокойный вид. Его взволнованный взгляд был направлен на фигуру, сидящую у окна. В последнее время он позволял себе неприлично долго рассматривать босса. Он входил тихо, без стука и молча смотрел на Джорно до тех пор, пока его присутствие не бывало обнаружено. Конечно, Гвидо Миста знал, что сидящий за столом человек замечал гостя ещё до того, как тот оказывался на пороге просторного кабинета. Но факт того, что ни один участник этой немой сцены не торопился разрушать тишину, до дрожи в коленях был ему важен. Сейчас лицо Джорно, освещённое тусклым осенним светом, выражало привычное спокойствие, тонкие пальцы неспешно перебирали страницы. Ощутив на себе блуждающий взгляд, на долю секунды он остановился, но тут же продолжил монотонно листать бумагу, уже не вникая в суть её содержания. Он с интересом ожидал, что же произойдёт на этот раз, слушая прерывистое дыхание. Тишину разрушил звон капли, разбившейся о порог. Босс поднял глаза и дважды, будто вопросительно, моргнул, посмотрев на человека в дверях. И тут же его губы сложились в еле заметную улыбку. На его пороге стоял босоногий, промокший насквозь, похожий на испуганного мальчишку, отпетый мафиози. Не выдержав насмешливого взгляда, мальчишка, сам того не замечая, покраснел и отвернулся, улыбка босса – то, ради чего стоило попасть под этот осенний ливень.