Странный

Ты просто был другим с раннего детства, странный… Когда ты падал, спотыкаясь обо что-то, ты разбивал коленки в кровь, также часто на твоих руках и лбу появлялись царапины и ссадины с синяками, но ты не плакал; твоя мать думала, что растит тебя настоящим мужчиной, но как же она ошибалась. Как иронично… Ты мог часами биться головой о стену, раздирая губы в кровь, а потом с грубой ухмылкой слизывать эту теплую красную жидкость. Ты любил отказываться от еды, терзая себя до последнего, ты просто издевался над собой, тебе было в кайф. Ты играл в футбол босиком, ты еле ходил, но эта ехидная улыбка всегда находилась на белом как у вампира лице. Ты редко спал: считал это бесполезной тратой времени, но зато ты любил играть на пианино, обычно это было чем-то трагичным или насмехающимся. Ты мог играть траурную классику неделями, стирая пальцы в кашу, никогда не смывая кровавые следы. Как же была шокирована твоя мать, когда увидела кто ты. Она думала что ты психически болен… Но вскоре смирилась и поняла, что вырастила монстра. Она утверждала, что ты не виноват и походишь к психологу. Говорила, что он тебе поможет. Как иронично… Ведь тебе было плевать, ты не знал, кто ты, но ты знал, что кем бы ты ни был - ты такой, и другим ты быть не можешь. Что психологи, что психотерапевты, как один, боялись его: они не понимали, что с ним такое, но все ставили один диагноз - «Мазохист». От того, что ты узнал, кто ты, ничего не изменилось. В этой комнате все так же пахло кровью, самодовольная ухмылка не сходила с твоего лица, как и синяки под глазами. Пианино всегда было открыто, а ты играл на нем, изредка выходя поиграть в футбол, что бы ощутить другую боль. Просто есть вещи, которые нельзя изменить: будущее, прошлое, тебя. Ты просто был другим с детства, странный… И я не могу винить тебя, у меня нет на то весомых причин…