Полный песец, перезагрузка!

- Рассказывай. Вид у Якова Фельцмана был усталый. И слегка недовольный. Но если второе было статистически нормальным состоянием, то первое являлось результатом недавних «витькиных выкрутасов» и откровеннейшим образом предупреждало о том, что начальство лучше лишний раз не доводить… Автор выкрутасов благовоспитанно сидел на диване, свесив пушистый хвост и «улыбаясь» во всю хитрую морду. - Вежлив, обаятелен, харизматичен, умеет производить впечатление, - бодренько отчиталась Мила, встряхнув огненной прической. Песец зафыркал, ни дать ни взять – смеется, паразит. – Как любая молодая ведь… ой, извините, Яков Борисович! Песец зафыркал уже неприкрыто. Фельцман поморщился. - Еще что-то? - Способности выше средних, от своих умений неприкрыто та… ой. В общем, ему нравится. Песец перебрал передними лапками и облизнулся. - Мила. Это что – всё? Тон к радости не располагал, но девушка снова тряхнула головой, подмигнула белому исчадию. - Пригласил меня на свидание… - Мила! - …я согласилась! - Мила, про служебную этику напоминать уже поздно?.. С дивана чихнули почти блаженно. - А вот я пригласить не успел. - Витя!!! Впрочем, Виктору про служебную этику напоминать вообще бесполезно. Понедельники Георгий стандартно не любил. Просто потому что – опять школа. Не сильно большое зло, но досадное и неприятное. Но когда к досадной необходимости видеть и слышать не сильно любимый общественный институт со всем человеческим наполнением добавляется напрочь испорченное накануне любимое пальто, то становится совсем грустно. Благо образ позволяет – и так-то никто не лезет, и не надо. А в легкой куртке еще холодно. Вплоть до того, что почти десять секунд Георгий сожалел, что из школы надо выходить на улицу. Потому что хо-лод-но. - Юра! Ю-рааа!! Девушка какая-то надрывалась. Может, мать кого-то из первоклашек сына дозваться не может? А чего их звать… подходи и снимай с турника. За шкирку и за уши. - Юра!!! Хорошее имя. И единственное сокращение от того, что родители дали, которое Георгий даже… любил, что ли. Не то, что все остальное. Произнести стыдно, не то, что отзываться. - Юра! Погруженный в нерадостные мысли и медленно, но верно промерзающий Георгий чуть кубарем не полетел. Под ногами вилось радостное белое облако.. - О, Вик. Почему-то удивиться не получилось. Вчерашний гость, перекинувшийся в человека, уходил из квартиры в сопровождении своих друзей, слегка пошатываясь. Девушка – Мила, кажется? – все ворчала, что некоторые притворяются много… - Лис по имени Вик. Георгий присел посреди дорожки, погладил радостно подставленные белые ушки. - А что ты тут делаешь?.. Лис попрыгал на месте, задел хвостом по коленям и звонко тявкнул. Малышня на площадке замолчала мгновенно. - Юра, я тебя зову, зову… не слышал, да? Пришлось оторваться от белого и пушистого. Так это его звали, что ли?.. - Мила?.. Здравствуйте. - Юр, договорились же - на «ты»! – шутливо надулась девушка. - Хорошо. Привет. А что вы тут с Виком делаете? Лис грустно вздохнул и положил морду Георгию на колено. - Воплощаем кошмар Виктора и его персональное наказание. Лис состроил совсем грустные глазки. - Зачем его наказывать? Он и так в клетке же сидел… нос вон до сих пор разбит. Песец неприкрыто жмурился и показывал всем видом, как ему нравится, когда его обнимают и ушки гладят. - Будем покупать тебе самое дорогое пальто на песцовую зарплату, - пояснила Мила, посмеялась. Ведьма-то как трогательно защищает непутевого блондина… - О. - Пойдем уже! Ветровка тонкая же… - Другой нет. - Вот! Лис дернул со всех лап к припаркованной машине, закрутился юлой около задней дверцы. - Юра, садись ко мне, Вик тебе не даст спокойно доехать... - Я не против. Воодушевленный песец мгновенно забрался на колени к несопротивляющейся ведьме, ткнулся носом в подбородок и, кажется, простил даже «уничтожение песцовой зарплаты». - Может, все-таки не стоит? Мила безаппеляционно развернула «объект» кругом и хлопнула в ладоши. - Нет уж. Яков Борисович сказал - «самое дорогое», значит, берем самое дорогое из того, что тебе понравилось. Не смотри в эти грустные глаза, ему тоже нравится… Песец обиженно отвернулся и сел спиной к коллеге, всем видом показывая, как он оскорблен. Георгий даже посочувствовал продавцам торгового центра – лис сам по себе был ходячим шебутным шоу, а уж когда вот так… Хорошо они смотрятся. Девочка-мажор с ручной лисичкой одевает то ли младшего брата, то ли… Про другие варианты думать не хотелось. - Юра, Ю-ра! - Прости, задумался. - Так тебе нравится? Георгий вздохнул. Посмотрел на свое отражение. Потом на белую пушистую спину и подергивающиеся от любопытства уши. И сознался. - Очень. - Ну тогда и не снимай, - скомандовала Мила. – Бери этого обиженного за хвост и пошли на кассу. Хвост песец не дал. Сунул нос в рукав нового пальто, в целом, одобрил и поскакал за Милой. На Вика оборачивались. Шебутной лис умудрялся носиться по торговому центру, никого не сбивая, но привлекая всеобщее внимание. Прыгал вокруг Милы, вокруг Георгия, мимо яркой витрины… пока, наконец, не допрыгался до замечания от охраны. И настойчивого совета про поводок и намордник. - Вик просто очень рад, - постарался сохранить серьезное выражение лица Георгий, пока Мила хлопала ресницами, очаровывая секьюрити. – Простите нас, пожалуйста, Вик будет себя хорошо вести. Лис присоединился к акции по построению честных глаз. - Между прочим, я это не просто так сказал. Мила в тихом восторге любовалась, как темный колдун пытается призвать к порядку Виктора. Что, между прочим, и у Якова Борисовича получалось через раз. - Тяф! – согласился песец. - Не «тяф-тяф», а начинай хорошо себя вести. - Тяф! – согласился песец снова и хитро скосил глаз. - А то ошейник куплю. Песцовый тут же изобразил глубокий обморок. - Вик! Голубой глаз открылся, осчастливив колдуна ехидным и заигрывающим взором. - Мила, я на пару минут, - пообещал Георгий, поднимаясь и подозрительно вдохновленно покосившись на салон подарков. Лис тут же уселся и вопросительно воззрился на коллегу. - Ну сам допрыгался, - почти злорадно развела руками Мила. – Ты же помнишь, ведьмы отличаются… нестандартными решениями. Яков Борисович особо настаивал, чтобы мы не забывали. Белое облако возмущенно чихнуло. - Держи. Песец с интересом сунул нос в подарочный пакет с пластиковыми ручками. Пусто. - Нет, в зубах держи. Нести будешь. Белая лапа проверила, точно ли пакет пустой. Хитрую морду Вик отвернул в сторону. Пустое не носим! - Нет, я предусмотрел. Мила тщетно зажимала себе рот ладошкой, пока колдун, приподняв уголки рта в усмешке, устраивал в пакете мягкую игрушку в виде белой лисички. - Вик, держи. Нести будешь… Вик!!! Георгию оставалось только смириться и подождать, пока ему лицо умоют. - Тебе понравилась игрушка? Песец подхватил зубами пакет и зашагал с гордым видом, высоко подняв голову. Волна умиления от окружающих зашкалила за все разумные пределы. - Мила, он всегда так? Девушка молча показала большой палец. Харизматичная и обаятельная молодая ведьма. Только мальчик. Темный колдун. И как только упустили… - Виктор, а у тебя есть, что добавить? К этому восторженному отзыву… «Молодежь!» - читалось в глазах мрачного Фельцамана. И это совсем не восхищение молодым и пробивным подрастающим поколением. «Учить вас и учить!» Или что-то в этом роде. - Ага, - согласился блондин. – Эмоционально нестабильный, как все подростки, обидчивый и мстительный, как все ведьмы. - Витя! - Да он не обижается на «ведьму», - отмахнулся совершенно не впечатленный оборотень. - Виктор, это не повод подменять терминологию! - Но ведьмочка ж! - Виктор!!! - Ась?.. - Оденься уже. Хоть бы девушки постыдился. - А чего Мила у меня не видела?.. – разворчался песец, вытаскивая из пакета плавки и с неохотой натягивая их на то, что «Мила не видела». Мила, кстати, по собственному разумению, не только «видела», но и полюбовалась бы еще в разных ракурсах, да только Якова Фельцмана жалко. И так должность нервная, а тут еще и они с Витькой… Появление их компании в кафе – а если честно, то появление Вика с пакетом, из которого торчала белая плюшевая игрушка – вызвало реакцию публики, сходную с реакцией на появление звезды экрана. Песец, даже не задумываясь, прошагал к дальнему столику с диванчиком и двумя стульями, запрыгнул на стул, чинно свесил хвост и воззрился честными голубыми глазками на обомлевшую от восторга официантку. - А ему меню можно не давать, мы заказываем, он платит, - пошутила Мила после немой минутной сцены. - Простите, пожалуйста! – встрепенулась девушка. Песец подумал, перебрался по стульям на диван, уложил голову колдуну на колени, подергал ушками. Песцовая любовь – она такая. Особенно, чтобы кормил со своей тарелки. Удивительно, что колдун, умудряясь довольно умело флиртовать с Милой, ничего против изъявлений песцовой любви не имел и ушки гладил весьма качественно. - Юра, а тебя совсем внимание не смущает? – не выдержала Мила. – Просто ты так спокойно на все реагируешь… Георгий аккуратно потянул белое ушко, погладил нос. - Привык. Если куда-то заходить вместе с ребятами… на них тоже смотрят. Только фотографируют меньше. Мила, поход в кафе ради неформальной информации и затеявшая, с интересом потянулась вперед. - У тебя еще более необычные знакомые? Георгий призадумался. Мила и оборотень были куда как необычнее… - Выглядят очень нестандартно. Тебе так интересно? - Юр, понимаешь, ведьмам всем свойственна любовь к некоторому эпатажу, вот и… Ой! - Ммм? - Я тебя опять ведьмой назвала… - Колдун. Чернокнижник. Мила подготовкой впечатлилась. Песец делал вид, что ему совсем не смешно. Просто ушки дрожат. - Понимаешь, мальчик-ведьма – это такая редкость! - Действительно? - Конеч… ой. - «Ведьма», да? - Юра, прости. Честно нечаянно. Георгий заулыбался. - Ничего страшного. Песец требовательно заскреб лапами по руке. - А ты давно знаешь? Что… «ой», - изобразила Мила кавычки по-американски, согнув пальцы и состроив глазки. - Что ведьма? Песец тщательно прятал нос в чужом рукаве и жмурился. Считал пульс от неудобного разговора. Вот только колдун был катастрофически спокоен. - Что да. - В принципе… да. Может, лет десять… не помню. Мила честно старалась выглядеть не очень удивленной. Вот почему такой спокойный мальчик, ни капли не испугавшийся оборотня в своей квартире. Легко и непринужденно шагнувший в Сумрак, на первый слой, а потом – скользнувший и по второму. - Ты привык, что… ведьмой, да? – вырвалось само. Мила совсем не хотела… ведьмы же обидчивые, их задеть – в полслова, а потом не простят, пока не отомстят. А колдун только снова улыбнулся. - Иногда даже ведьмочкой. Но это уже очень редко, я вырос. Изумленная мордашка песца – это определенно то, что имеет смысл запечатлеть для истории. Жаль, у Милы не было привычки постоянно держать в руках телефон. Из всех мест большого города самое тихое, где никто не помешает заниматься самыми необычными вещами, - это кладбище. Старое, но не имеющее статуса культурного объекта. Чтобы охраны не было, чтобы можно было читать книги и рисовать на дорожке картинки с пожелтевшей страницы. В библиотеке еле согласились выдать «молодому и увлеченному литературой» юноше книгу, которую полвека никто трогал. Читать было даже интересно. А пробовать… не получалось. Хотя вот от символа на восемнадцатой странице пожелтели травинки на тропинке. Получилось забавно и немного страшно. - Какой милый мальчик. Нет, ну этого еще не хватало… Георгий обернулся с досадой и желанием спрятаться за памятник. И успокоенно выдохнул. Парочка на соседнем надгробии выглядела… внушающе. Девушка в длинном черном платье, сложной прической и красивым кружевным черным зонтиком. Парень, при взгляде на которого вспоминались то ли саги о вампирах, то ли что-то еще более театральное. Таких людей Георгий не опасался совершенно. - Добрый день. - Весьма вежливый смертный, - согласился со своей пассией парень. – А чем же он тут занят? Книгу Георгий убрал в сумку, но подходить не торопился – впрочем, и не звали же. - Колдую, - совершенно искренне сознался он, прекрасно понимая, что ему не поверят. Девушка рассмеялась. - Слушай, чудесный же мальчик. И как, получается колдовать? - Пока не очень. Если медленно моргнуть, то на собеседников можно взглянуть через изнанку – через отсутствие цветов и странных насекомых в пыльной метели. Ни у девушки, ни у ее спутника агрессии не было – это Георгий уже научился видеть. Оттенки бардового и алого, кислотные и малоприятные. Всегда рядом со страхом. Люди боятся непонятного. А собеседники, кажется, сами пришли на кладбище за уединением. - Смертный рискнет подойти ближе?.. Георгий коротко посмеялся, поднялся, да пошел. Девушка ему откровенно нравилась, пусть и старше… намного старше. Но что поделать, если нравятся не одноклассницы, а… вот так. - Как тебя зовут? Красивая же девушка. - Георгий. - О, как серьезно! Сам выбирал? - Нет, мать. Когда ей сказали, что будет мальчик. Хотя мама и папа очень хотели девочку. И до последнего верили… но не сложилось. - У тебя красивое имя, смертный. И тебе подходит. Почему же ему легче общаться с такими, как эти ребята? Они же старше… наверное, в полтора раза точно. Хотя не приглашали, Георгий уселся на расстоянии полутора шагов от парочки. - А вас как называть можно? - Какая интересная постановка вопроса… - кажется, парень оценил. Улыбнулся. Картинно так. Словно пугал. Никакой агрессии, желание… пошутить? Георгий ничего против не имел. – Арман. Мою королеву можешь называть Алиэтт. - Понятно. Получается, что вы – король? И смеются они необидно. Скорее – им очень нравится. - О нет. Я вампир. Георгий запрокинул голову, намеренно долго рассматривая небо, где за облачной дымкой скрывалось солнце. - Вам не мешает? - Ну что ты, смертный. Высшим нет нужды беспокоиться о таких мелочах. - Понятно. Молчать с этой парой было даже комфортно. Лучше, чем обычно бывает в подобных ситуациях. Да и к тому же Георгий, временами поглядывающий на неожиданную компанию через бесцветную изнанку, видел, что он нравится и девушке, и парню. А общения не хватало. Катастрофически не хватало. Одноклассники были ежедневным кармическим наказанием, но куда от него денешься. - Пойдешь с нами? Георгий пожал плечами. Солнце медленно клонилось к закату, сколько они тут просидели уже? Не меньше часа. - Пойду. А куда? - Ты уже бывал в северной части кладбища? - Нет. Только здесь. Протянутая к нему рука была… неожиданностью. Георгий замер, недоуменно погладывая на парня. - Ну что же ты, смертный? Вставай. С земли подняли с такой силой, что Георгию на мгновение показалось – и впрямь вампир, дернет сильнее – и полетит зачитавшийся старой книжкой подросток в терновый куст… - Спасибо. - Смешно желать бессмертному существу таких вещей. - Обидел? - Ну что ты, смертный… впрочем, мне не хочется тебя так называть. - Зовите по имени. - Ты все-таки очень смелый. Молодой и смелый колдун. Поименование Георгию, кстати, понравилось. - Но почему «ведьмочка»? Мила слушала зачарованно, приоткрыв рот и забыв про мороженое. - Арману, кажется, было двадцать три или чуть больше, его королеве – на год меньше. Когда предложили прийти к ним в гости… так получилось, что я там самый младший, - Георгий пожал плечами, поглаживая две расслабленные лапы, свесившиеся с колена. – «Колдун» - это часть образа. Не ложь, не правда, но часть образа… а кто-то и пошутил про «ведьму» потом – про «маленькую очаровательную ведьмочку». Первые два определения как-то были совсем… Арману не понравились, а про «ведьму» он ничего не сказал. Знаю, что за глаза называли по-разному. Ведьмочкой тоже. Песец зевнул, показывая язычок колечком. Подтолкнул в запястье, требуя еще кусочек печенья. Довольно захрустел, посыпая крошками диван и пол. - А тебе лет тогда сколько было, Юр?.. - Арман, ему шестнадцати нет даже! Что ты творишь? Георгий, заскучавший в одиночестве, - да и фильм без ребят смотреть не хотелось – замер, так и не толкнув дверь. Подслушивать, конечно, не хорошо, но если случайно… и потом. Он же колдун. Иногда называют ведьмой. Он не против. Они даже не понимают, как правы. Жаль, что сейчас его друзья почему-то ругаются. - Ничего страшного. Ему пятнадцать через пару месяцев. Аль, что ты так переживаешь? - Проболтается родителям же. - Аль, ты от него хоть раз про родителей слышала? Не ходят по кладбищам благополучные дети. Нас вспомни. Руку от двери Георгий убрал. Вздохнул, потрогал косяк. К чему говорить взрослым, если немного усилий – и они никогда не подойдут к нему сами? Но с ребятами было интересно. Можно было не подбирать слова в разговоре – даже когда он говорил «заколдую» или «наворожил», Арман посмеивался и тормошил короткие темные прядки младшего в компании. Считал отлично поддерживаемым образом. А Георгий в кои веки расслаблялся, позволяя себе не следить за речью ежеминутно. - Аль, у нас отличная ведьмочка. Он же играет так, что я верить начинаю. Он же про пентаграммы рассказывает так, что я слушаю и новое узнаю. Аль… Дальше слушать Георгий не стал. Вернулся обратно в зал, ткнул в пульт, не глядя. Фильм смотреть и впрямь не хотелось, а ведь Арман ему специально нашел – тот самый, шикарный, из которого имя себе выбрал. «Интервью с вампиром». - Тебе не нравится? «Нет, я подслушивал, о чем вы говорите», - явно не тот ответ, который ждут от гостя, которому и пятнадцати не исполнилось. - Без вас скучно. Арман давно разрешил называть себя на почти панибратское «ты». Так что сейчас это «вас» - это и Арман, и Алиэтт, которой Георгий никак не уставал любоваться. Почти идеал девушки. Чудесная… К тому, что за плечи обнимают, Георгий почти привык. Абсолютно незнакомый еще пару недель назад жест теперь казался даже чем-то естественным. - Тебя родители искать не будут? - Нет. «Благополучные дети». Неблагополучным себя Георгий не считал. Но Арману знать необязательно. - Уверен? Ты так часто ночуешь не дома? До событий в фильме дела Георгию, в общем-то, не было. Было слегка забавно откинуть голову на ладонь «вампира». Такое странное чувство – знать, что удержит. Вода вот тоже держала, если лечь на спину, и даже можно расслабиться. - Я предупредил, что останусь у друзей. Если думать, что действительно рядом вампир, то поведение Армана казалось вполне логичным и понятным. - От тебя вкусно пахнет. Только это не агрессия, если смотреть через бесцветную изнанку. Наверное, поэтому Георгий и не боялся – совершенно. Даже при том, как от того, что кожу на шее – как раз над артерией – прихватывают зубами, становится неуютно. - Ты голодный? - О. Аль. Я ж говорил. У нас отличная ведь… колдун. Очень хотелось пожать плечами – ничего ведь не происходит. Алиэтт зря беспокоится. Хотя, наверное, у нее совсем другое, «человеческое» имя. Александра. Алина. - Ничего, что ведьмой называешь. - Не обижаешься? - Нет. Укус был довольно болезненным, Георгий поморщился, не сдержался. Они об этом говорили?.. нет, ссорились. - Арман. - Больно? - Немного. - Я не отпущу тебя, колдун. Да, в общем-то, он и не просит. Он просто не хочет, чтобы ссорились его друзья. - Человеческие зубы не предназначены для того, чтобы… прокусывать. Георгий как-то хотел попробовать одно описанное заклинание, но не было ножа, а прокусить кожу не получилось. Так что он точно знал, о чем говорит. - Забываешься, колдун. А если смотреть через потерявшую цвета изнанку, то Арман встревожен. Георгию захотелось успокоить. Не надо ссориться, ладно?.. - Прости. Возьми нож. Так же проще. - Арман, прекращай! Это ж ребенок еще, ты что творишь?! - Аль… Ну не ссорьтесь. Пожалуйста. Георгий совсем не хотел испугать так нравящуюся ему «королеву». Предложил вполне рациональный вариант. А еще немного досадно, что отпустили. - Пожалуй, все же не сегодня, колдун. - Ладно. И почему они оба испуганы? Георгий совершенно не этого хотел, соглашаясь прийти «в гости с ночевкой». - Мне уйти? Арман на сей раз промолчал. Зато девушка подошла поближе, села рядом, заглядывая в глаза. Георгию показалось, что у него сегодня праздник. - Он тебя напугал? - Совсем нет. Он же вампир. - Ты совсем заигрался. Не вампир, и я не королева. Слышишь? - Конечно. Вы играете – я тоже. Только не совсем в такую же игру. Действительно ведьма, действительно умеет колдовать, и понимает язык животных, и… И лжет, говоря, что колдун – это только образ. - Аль, ему пятнадцать скоро. Он все понимает, верно, Георгий? Больше, чем даже предполагают его взрослые друзья. - Конечно. Мне можно остаться с вами? Кивает сначала Арман, потом, с сомнением – Алиэтт. Жаль, ведьма не умеет ворожить так, чтобы стереть недопонимание между людьми. Остается только забраться с ногами на диван, улечься, сворачивась клубком между ребятами. Укус на шее ноет. Завтра заметят в школе – будет… весело. Да и пусть замечают. - Может… тогда фильм перемотать? Я совсем потерялся с сюжетом. А он красивый. Ведьма не умеет ворожить, как хотелось бы. Но отвлечь вполне получается. Песец на диванчике сопел довольно и время от времени подталкивал довольной мордахой ладони. Гладьте, гладьте, ублажайте одного белого и пушистого. Да, и печенье – это неплохо. - Мила, а почему Вик снова лисичкой? Мила, пытающаяся хотя бы мысленно накидать отчет для Якова («контактный, ласковый, тоскует по общению с равными, чувствует себя чужим среди в своей социальной группе, как и любой молодой Иной»), чуть не попросила вопрос повторить. Песец топорщил усы и нахальнейшим образом лакал кофе из чашки ведь… колдуна. - Юр, ты понимаешь, он долго во второй форме был, ему сложно пока еще… человеком. Речь невнятная, координация нарушена. На него косо смотрели бы, вот и ходит… оружие массового поражения и умиления. - С пакетом. - С пакетом, - покивала Мила, пока песец с предовольнейшим видом цапнул тот самый пакет в зубы и прошествовал к выходу из кафе. – Юр… домой довезти? Стемнело уже. - Если можно. Мила, Вик. Спасибо за… пальто. - Возмещение песцового ущерба! Уже около подъезда, погладив по белому уху еще разок, Георгий не выдержал. - Мила, а если… без возмещения ущерба… погуляем как-нибудь? Пожалуйста. Ушко дернулось. Мила из вредности хихикнула. - Конечно. И без песца. Оказывается, счастливая молодая ведьма – это еще и красиво. Просто волны удовольствия расходятся. Песец возился на заднем сиденье, устраиваясь поудобнее, и строил планы мести.