Лунная песня

      Каменные стены не пропускали солнечные лучи, из-за чего в крепости царил полумрак. Коридор освещался лишь большими жаровнями. Благодаря им внутри было не так холодно, как снаружи, поэтому Шан сняла надоевшую за время подъема шапку и с облегчением тряхнула головой. Как только глаза привыкли к полумраку, эльфийка осторожно направилась прямо по коридору, переходящему в просторное помещение. Она не знала, кого встретит и что нужно говорить. Сердце тревожно билось в груди, казалось, будто его удары слышны по всей крепости. Девушка остановилась рядом с одной из жаровен и озадаченно огляделась. Был слышен лишь треск поленьев и отдаленное завывание ветра. Ни единой живой души.       Однако долго в одиночестве она не пробыла. Двери на другом конце залы распахнулись, и в помещение неторопливо вошли два человека в плотных серых мантиях с капюшонами. Из-за плохого освещения эльфийка не смогла их хоть как-то рассмотреть. Незнакомцы сразу же обратили на нее внимание. Лишь когда они подошли, Шан поняла, что это были два пожилых мужчины. На первый взгляд они даже показались ей близнецами: одинаковый рост и количество морщин на лицах, а серые мантии не отличались ни какой-то вышивкой, ни рисунком. Разными были только бороды. — З-здравствуйте, — заикаясь, произнесла эльфийка и низко поклонилась. Старцы кивнули в ответ. — Здравствуй, дитя. Что привело тебя? — спросил один из них. — Паломникам сюда заходить нельзя. — Я Довакин и пришла учиться ту’уму, — выпалила Шан. Оба старца по-разному отреагировали на это заявление. Если тот, что ничего ей не сказал, стал с любопытством разглядывать девушку, то второй был явно недоволен ее высказыванием. — Если ты Довакин, то докажи это. Покажи нам мощь своего Голоса. — С вызовом произнес он. Девушка поникла и с трудом стала выдавливать из себя слова, часто запинаясь. — Я-я потому и п-пришла. Чтобы научиться. И у м-меня есть вот это, — Шан чувствовала, как по спине пробежал жар, пока она копалась в сумке. Она спешно достала рог, что дала ей Дельфина, и протянула его собеседнику. Седобородые переглянулись между собой, явно удивленные. Молчаливый старец взял вещь в руки и внимательно рассмотрел со всех сторон, после чего кивнул своему товарищу. — Как тебе удалось добыть рог нашего основателя? — удивлённо спросил все тот же недовольный старец. Ещё одна волна жара пробежала по спине эльфийки. — С трудом. Без помощи Крика. Поэтому я и пришла. Учиться.       Седобородые снова переглянулись между собой. — Это весьма необычная ситуация, — покачал головой мудрец. — И мы не можем решать ее без остальных. Нам нужно посовещаться, ты же можешь остаться здесь, дитя. Как твоё имя? — Шандрис, — тихо ответила лучница. — Хорошо, Шандрис. Я Арнгейр, а это мастер Эйнарт, — второй старец кротко поклонился. — Побудь пока здесь. Мы также просим тебя не проходить в другие комнаты.       Эльфийка кивнула, и Седобородые неспешно удалились в соседнюю комнату. Девушка облокотилась на каменную стену и стала ждать, скрестив руки на груди. Волнение в груди не отступала, тело бросало то в жар, то в холод. В голове крутилось множество вариантов развития событий, в большинстве своем печальные. И больше всего её беспокоил тот факт, что она изначально не была Драконорожденной. Ей передали дар от другого, и вряд ли от этого не будет последствий. Возможно, именно из-за этого она не могла произнести Крик. А получится ли у неё вообще? Шан сделала движение двумя пальцами, проверяя наличие кольца. Ощутив его, она немного успокоилась. Последнее время девушка совсем позабыла об этом привычном и простом ритуале. Он помогал ей отвлечься и собраться с мыслями.       Крепость внезапно содрогнулась от громоподобного шума. Эльфийка не на шутку перепугалась. Но всё мгновенно стихло, будто ничего не было. Какое-то время было слышно лишь треск поленьев в жаровнях, и девушка даже подзабыла о странном шуме, однако звук вновь повторился, в этот раз сильнее. Пол задрожал под ногами Шан. Неподалеку упала и разбилась глиняная ваза. И снова все стихло также внезапно. Вряд ли это простое совпадение, что мудрецы ушли совещаться и стали происходить такие вещи. Но с другой стороны, она не могла знать природу этих звуков. Девушка томилась в ожидании, и минуты тянулись очень медленно.       Наконец, она услышала звук шагов. И, судя по всему, это было несколько человек. Так и оказалось. К ней вышли четыре старца, двоих из которых она уже видела. Из-за плохого освещения все они почти не отличались друг от друга. Шандрис даже проморгалась, чтоб совсем не запутаться.       К ней же подошёл лишь Арнгейр, остальные замерли чуть поодаль, храня молчание. — Совещание выдалось довольно оживленным, — сказал он с нотками недовольства в голосе. — С трудом, но нам удалось прийти к единому решению.       Шандрис шумно выдохнула. Была не была. Отступать уже поздно. — Добыча Рога — это испытание с целью проверки Голоса Драконорожденного, — начал он. — Но ты утверждаешь, что обошлась без его помощи.       Шандрис кивнула, не в силах взглянуть старцу в глаза. Чувство вины за свою ложь поглотило её с новой силой. Тот продолжил. — Тем не менее, раз уж ты принесла нам Рог и утверждаешь, что ты Драконорожденная, мы не можем отказать. Если ты и правда та, за кого себя выдаешь, обучение дастся тебе легко. И мы примем тебя как подобает. Если же ты не Довакин, это станет известно после нескольких уроков, и, в таком случае, ты покинешь Высокий Хротгар и больше сюда не вернёшься. Шандрис, ты согласна на такие условия? — Да-да, согласна, — активно закивала головой девушка. Она почувствовала облегчение после его слов, однако расслабляться было рано. Нужно было закончить это обучение, и закончить успешно. — Тогда позволь тебе представить остальных присутствующих. Это мастер Борри и мастер Вульфгар, — Арнгейр поочередно указал на двух других старцев. Те поклонились, но не сказали ни слова. — Пойдем, Шандрис, я покажу тебе, где мы отдыхаем и принимаем пищу.       Эльфийка молча кивнула и последовала за ним. Остальные мудрецы разошлись кто куда. Арнгейр шел умеренным шагом, и рассказывая о местных правилах и распорядках. Лучница старалась слушать очень внимательно, однако она сразу заметила, что речь старца была довольно специфичной. Он говорил тихо, иногда переходя на шепот, часто использовал жесты, однако при этом довольно подробно все объяснял, даже слишком. От этого приходилось то напрягать слух, то силиться понять излишне мудреные предложения и странные пассы руками.       Наконец, спустя почти час, а может и больше, Арнгейр остановился возле массивных дверей, откуда он изначально и вышел вместе с другим Седобородым. — А теперь, Шандрис, пройдем во внутренний двор и испытаем твои силы. — Но я же не умею… — остаток предложения Шан буквально проглотила. Не хотелось повторять очевидное. Арнгейр покачал головой. — Если ты действительно Довакин, Слова Силы будут легко тебе даваться. Следуй за мной.       С этими словами Арнгейр толкнул массивную дверь. Холодный морозный ветер ударил в их лица. Девушка поспешила натянуть шапку и последовала за старцем.       Внутренний двор оказался просторным. Усыпанный снегом, сугробов нигде не было. Виднелось множество одинаковых следов. Сразу бросилось в глаза наличие нескольких высоких каменных колонн, чуть поодаль стояла башня с острой верхушкой. С другой стороны двора Шандрис заметила широкую лестницу с каменными вратами с жаровней. Перед ней сидел один из Седобородых. Эльфийка предположила, что он медитирует. Арнгейр повел свою новую ученицу в другую сторону, видимо чтобы не мешать своему товарищу. — Я правильно понял, что ты много путешествуешь? — задал неожиданный вопрос старик, оглядев ее с ног до головы. Шандрис неопределенно пожала плечами. — Можно и так сказать. — Тебе встречались Стены Слов? Древние письмена на драконьем языке, выбитые в камне.       Шан вздрогнула и с неохотой кивнула. Конечно, она помнила о Стенах Слов. В кургане на Солстейме, в пещере Ветренного пика. Все испытанные в тот момент ощущения и воспоминания снова болезненно всплыли в голове. — Раз так, то ты должна вспомнить Слово Силы. Довакину достаточно взглянуть на его, чтобы выучить, — Арнгейр отошёл на пару шагов назад. — Произнеси Слово вслух.       Шандрис глубоко вздохнула и закрыла глаза. Возможно, тогда, перед Соратниками, она была уставшей после боя. А сейчас у неё всё получится. Эльфийка вспомнила, как выглядит та надпись, что горела на Стене. Девушка чувствовала, что знает его произношение. Она открыла было рот, но снова у нее не получилось издать ни звука. После нескольких попыток Шан схватилась за шею. Голосовые связки ныли, а горло будто сдавили. Арнгейр покачал головой и скрестил руки на груди. — Жаль, очень жаль. Возможно, твоему Голосу требуется больше подготовки, чем я ожидал, — задумчиво произнес он. — А возможно, это лишь притворство. Завтра начнем тренировки и дыхательные упражнения. А пока иди отдыхай.       Старец поклонился и не спеша удалился. Шандрис села, скрестив ноги и задумалась о происходящем. Ее удручал тот факт, что у нее ничего не получалось. Она заметила, с каким разочарованием посмотрел на нее Арнгейр, вспомнила презрение в лицах большинства Соратников. Оставалось только надеяться, что дальнейшее обучение будет более продуктивным. Иначе ее просто выгонят.       Слева от себя она услышала скрип снега. Слегка повернув голову эльфийка увидела одного из Седобородых. Кажется, его звали Эйнарт. Он подошёл к ней и стал показывать себе на горло, а после взмахивать той же рукой от себя. — Извините, но я не понимаю вас, — рассеянно произнесла Шан.       Старец сделал еще несколько жестов, но видимо, поняв всю тщетность своих попыток, просто положил руку ей на плечо. Эльфийка на мгновение подняла брови от удивления. Она не ожидала подобного немого жеста от незнакомца. Вероятнее всего, ее пытались поддержать. Эйнарт какое-то время так и стоял, после чего махнул рукой в сторону крепости и поежился, обняв себя за плечи. В этот раз Шан поняла, что ей хотели сказать — он звал ее внутрь, потому что становилось холоднее. Ветер, до этого слабый, с каждой минутой всё сильнее задувал колючий снег прямо в лицо и за шиворот. Эльфийка поднялась и поспешила укрыться от непогоды.       Буквально на следующий день после своего прибытия девушка поняла, что разговаривает с ней только Арнгейр. Остальные либо качали головами, либо указывали на бумагу на немногочисленных столах, намекая на то, что могут только писать. Шан спросила Арнгейра об этом, на что тот ответил, что остальные Седобородые не могут говорить из-за того, что их Голос слишком силен как для простых людей, так и для Довакина. — А у меня не возникнет подобной проблемы? — спросила тогда эльфийка. Арнгейр нахмурился и покачал головой. — Если ты Довакин, то тебе не о чем волноваться. Многим, кто изучает ту’ум понадобятся годы или даже десятилетия упорной подготовки и медитаций, чтобы хоть немного сравняться в мастерстве с Драконорожденным. Он гораздо быстрее овладевает Криками, и его Голос мощнее, чем любой из наших. Но в то же время Довакин лучше контролирует его. Такой силой с рождения обладают лишь драконы.       Почти сразу стало понятно, что Арнгейр не мог посвящать ее обучению всё своё время, и зачастую, вкратце объяснив суть упражнения, уходил медитировать на несколько часов. На второй день такого обучения старец вновь потребовал от эльфийки продемонстрировать Крик. Результат был никаким.       На следующий день Арнгейр велел ей с медитировать утра до самого обеда, сидя на коленях, при этом соблюдая изученные техники дыхания — равномерно дышать только животом и ни на что не отвлекаться. Сам старец удалился по делам. Шан послушно стала выполнять указания, однако через пару часов звенящая тишина стала давить ей на уши. Она улавливала каждый треск поленьев в жаровнях, малейший звук шагов в соседних помещении. А ноги и руки, находящиеся в одном положении, стали затекать всё сильнее с каждой минутой. Девушка не знала, как долго ей ещё так сидеть, и ее энтузиазм и желание продолжать обучение понемногу рассеивались. Спустя полчаса она не выдержала и встала, судорожно растирая затёкшие конечности. Почти сразу Шандрис услышала торопливые шаги, и подумала, что это Арнгейр спешит прочитать ей нотацию, однако она ошиблась. К ней подошел другой мастер, в полумраке эльфийка не сразу его признала. Он поклонился и протянул ей записку. Девушка склонила голову в ответ и взяла лист бумаги.       «Не обязательно медитировать сразу без перерывов несколько часов. Делай перерывы каждый час, потом увеличивай интервалы», — значилось в записке. — Мастер Арнгейр не говорил мне о перерывах. Я думала, так и нужно.       Старец слегка усмехнулся и протянул ещё один лист. Словно он знал, что эльфийка скажет. Шан не без удивления взяла его.       «Арнгейр забывает, каково это — быть новичком». — Здесь нечасто бывают новые ученики? — спросила лучница. Мудрец покачал головой. — В любом случае, спасибо за совет, эм, мастер.       Шандрис запнулась на полуслове. Она поняла, что не помнит имени собеседника. Мудрец склонил голову набок, а потом подошёл к неподалеку стоящей тумбе и небольшим угольком стал выводить что-то на бумаге. Шан поймала себя на мысли, что не заметила, как предметы письма оказались у старца, ведь до этого их там точно не было. Спустя пару мгновений собеседник протянул ей очередную записку:       «Я мастер Вульфгар. Не стесняйся задавать вопросы». — Я это запомню, — учтиво сказала девушка. — Пока у меня нет вопросов. Ещё раз спасибо вам за помощь.       Старец поклонился и не спеша удалился. Шан снова осталась в одиночестве и тишине. Ей, конечно, хотелось порасспрашивать старца по поводу обучения, но лучше постепенно это делать, по мере острой необходимости, чем сразу вывалить ворох вопросов, на которые, возможно, она и сама найдет ответ. Глубоко вздохнув, девушка ещё немного размяла ноги и вернулась к медитации.       Со временем она узнала и остальных Седобородых. Так, мастер Борри проводил время в медитациях больше всех и чаще выходил на улицу. Шан как-то спросила его, как он может там что-либо делать, если уже несколько дней бушует метель, однако старец никак не отреагировал на это и прошел мимо. На другой день попытка завести разговор ни к чему не привела, и девушка бросила эту затею. Всё-таки, он не обязан был идти на контакт, хотя Шан было немного неприятно, что ее попросту игнорируют. Позже Вульфгар ей объяснил, что мастер Борри являлся вторым по навыкам после Арнгейра, и очень старался превзойти его. Возможно, он вскоре даже сможет говорить. Поэтому Борри так усиленно тренируется и выходит наружу даже в лютую метель. Кроме Вульфгара, с Шан общался еще и мастер Эйнарт. Причем, к ее удивлению, он довольно часто находил на неё время. Даже теплую шкуру ей нашел, когда эльфийка замерзла на четвертую ночь и бродила по крепости, не в силах заснуть.       Мудрец пытался научить ее языку жестов, но, чтобы объяснить значение, нужно было писать, а делал он это с неохотой, и девушка позже поняла почему. Руки Эйнарта постоянно немного подрагивали, однако особо это было заметно при выведении букв на листе бумаги. Почерк был непонятный, то слитный, то рваный. Зачастую ему приходилось переписывать одно и то же слово по нескольку раз, чтобы что-то объяснить или рассказать. Шан старалась войти в положение старца и терпеливо ждала, когда ее собеседник сможет выразить свою мысль на бумаге. Тем не менее, это давало свои плоды — девушка понемногу привыкла к такому общению, оно скрашивало время между упражнениями и медитациями.       Кроме длинных коридоров и скромных комнат в крепости был ещё огромный зал в дальнем конце здания, служивший то ли трапезной, то ли неким залом собраний. Там располагался огромный каменный стол и стулья, которые не представлялось возможным перенести в другое место. Единственный плюс этого помещения в том, что здесь светлее всего, и можно поесть с некоторым удобством. Никто из Седобородых сюда не приходил даже на трапезу — возможно из-за некоторой удаленности помещения. А может на это были иные причины, неведомые лучнице.       В тот день девушка читала книгу в большом зале. Собрание книг монастыря хоть и было довольно обширным, но часть книг либо были настолько старыми, что к ним было страшно прикоснуться, либо написаны на древних языках, которые эльфийка не встречала ни разу за свою жизнь. В этот раз Шандрис попались истории о древних нордах. По мнению эльфийки, это были не более чем сказки и легенды. Описание достижений и сумасшедших подвигов, в которые верилось с трудом. Возможно, доля истины и была в описываемых событиях, но авторы явно многое приукрашивали. Всё казалось таким нереальным, но увлекательным.       Шандрис не заметила, как к ней подошёл один из Седобородых. Он осторожно постучал костяшками пальцев по столешнице, после чего он стал писать кусочком уголька на плотной бумаге. Девушка уже даже не оборачиваясь поняла, кто это, судя по тихому звуку уголька, что медленно и осторожно скользил по бумаге. Только мастер Эйнарт так писал. Спустя пару минут он придвинул лист поближе к ней.       «Читаешь? Не медитируешь? Арнгейр будет недоволен».       Шан грустно улыбнулась и повернулась к собеседнику. — Он утром велел мне медитировать самой, а сам удалился на улицу. Вот только уже даже обед прошел, а я его до сих пор не видела. — Эйнарт явно удивился такому ответу, сел рядом и стал торопливо выводить свой ответ.       «Это на него не похоже. Он обычно не оставляет учеников так надолго».       Эльфийка пожала плечами. — Думаю, моё время на исходе. Со дня на день он меня выставит за дверь.       Старец сначала что-то написал на бумаге, а потом вдруг осекся и зачеркнул. Было видно, что он о чем-то задумался. После недолгой паузы он снова начал писать.       «Каким образом ты пытаешься произнести Крик?»  — Что вы имеете ввиду? — удивленно спросила девушка.       Седобородый покачал головой и ткнул в бумагу пальцем, после чего указал на свой висок, горло и грудь. — Мысли, голос или ээ… сердце? — предположила Шандрис. Судя по кивку старца, она угадала. — Я не уверена, но сначала я вспоминаю образ Слова Силы, которое видела, а потом пытаюсь его повторить голосом.       Эйнарт хлопнул в ладоши и заулыбался. Потом поочередно показал сначала на голову, на грудь, а потом приложил пальцы к горлу. — Сначала мысль, потом сердце, потом голос. Правильно? — задумчиво произнесла эльфийка.       «Не через сердце, а через душу. Представь, как наполняешь Слово своей силой».       Шандрис отодвинула книгу в сторону и хотела было встать, но Эйнарт остановил ее жестом. После чего снова повторил очередность — висок, грудь, горло; сложил руки в замок и, чуть склонив голову, прикрыл глаза. Лучница послушно повторила действия старца. В голове снова всплыл образ Слова Силы. Шан, как и в предыдущие попытки, отчетливо видела его, будто снова стоит возле Стены в пещере Ветреного пика. Однако она не спешила пытаться его произнести, а попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Слушая биение своего сердца, она продолжала удерживать образ Слова в своих мыслях. Чем-то это напоминало одну из медитаций, что ей показывал Арнгейр.       «Дыхание должно быть ровным и глубоким, а тело — неподвижно», — говорил он ей строгим голосом.       В какой-то момент Шандрис заметила, что её образ Слова Силы будто лишен чего-то важного, ключевого. Это был лишь трафарет, который следовало использовать по назначению. Словно в ответ на её мысли из глубины ее сознания послышался знакомый драконий рык. Нет, это было не воспоминание, а скорее часть её самой. Душа дракона, поглощенная на Ветреном пике. Она с самого начала будто стремилась соединиться с образом Слова. Едва уловимое тепло появилось в ее животе и стало подниматься все выше, к сердцу. Одновременно с этим девушка ощутила покалывание в своей голове. Руки, сложенные в замок, сами собой сжались сильнее, из-за чего ногти стали больно впиваться в кожу. Шан едва понимала, что происходит, тело бросало в жар, а образ в голове сам собой начал светиться.       Внезапно всё прекратилось. Девушка почувствовала прохладу, ее руки расслабились, а мысли прояснились. Сперва она подумала, что ничего не вышло, но что-то её толкало повторить попытку. — Мысль, душа, голос, — прошептала она и вновь представила Слово Силы. В этот раз, после его появления, в груди что-то отозвалось теплом и стало подниматься выше. Дождавшись, когда оно достигнет горла, эльфийка разомкнула губы.       Fus!       Громкий звук прокатился волной по залу, эхом отразился от стен, а книга, лежащая на столе, слетела со стола на пол. Звук, который она издала, слишком долго не утихал, и казалось, будто он прокатился по всему Высокому Хротгару. Неужели это она?       Эйнарт, всё еще сидевший рядом, хлопнул в ладоши. Девушка посмотрела на него и увидела неподдельную улыбку на его лице и радость в глазах. Словно родитель, увидевший первые шаги своего ребенка. Шандрис искренне улыбнулась в ответ.       В коридоре раздались торопливые шаги. Похоже, что её успех не остался незамеченным. Возможно, теперь её обучение будет куда более плодотворным. Сама же Шан чувствовала огромный прилив сил, радость и, как ни странно, облегчение. Она ощущала силу внутри себя, и это вселило в неё уверенность, что она — не подделка. Что она действительно Драконорожденная.

***

      Любой путник, кто не жил в Ривервуде дольше трех лет, считает, что местные леса прекрасны в любое время года. Те же, кто прожил здесь много времени говорят, что погода тут капризная, а растительность ничем не примечательна. Бишоп не относился ни к той, ни к другой стороне. По его мнению, первые просто не видели по-настоящему захватывающих пейзажей, а вторые просто не ценили то, что имели. Тем не менее, Ривервудские леса он знал куда лучше, чем содержимое собственных карманов, в которых то и дело пропадают септимы. Куда бы судьба не занесла рейнджера, он каждый год возвращался сюда.       Солнце уже совсем скоро должно было спрятаться за горизонт. Тени становились длиннее и мрачнее, а воздух — прохладнее. Бишоп ускорил шаг — хотелось завершить дело до наступления ночи. Благо до места назначения оставалось всего ничего. Поворот и небольшой подъем.       Впереди была развилка. Основной путь для торговцев, следующих от Ривервуда до Айварстеда, а еще — излюбленное место нападения бандитов и разбойников. Вокруг много мест для засады, например густая растительность или даже мост. И, судя по всему, одно из нападений произошло как раз недавно. Рядом с дорогой валялась опрокинутая телега, кругом следы борьбы и пара изуродованных тел. Бишоп оглядел место происшествия и заметил тощего имперца, что прятался в тени телеги. Тот заметил рейнджера и затрясся всем телом. — В-вы пришли, чтобы добить меня? — дрожащим голосом спросил он. Следопыт хмыкнул. — Делать мне больше нечего. Я иду своей дорогой. — О, так вы не бандит? — имперец воодушевился, но не сдвинулся с места. — Может, вы мне тогда поможете? Мой караван ограбили, а людей убили. — И что мне теперь, купить тебе новый? — с иронией спросил рейнджер и упер руки в бока. — Небось поскупился на охрану, вот и получил по заслугам.       Горе-торговец потупил взор. — Это всё Мавен со своими налогами, будь она неладна. Дерет их, будто мы купаемся в септимах. В итоге либо ты идешь на ферму пахать от рассвета до заката, либо... — Либо отдаешь свою жизнь даром? — Бишоп подошел к имперцу и сел на корточки. — Я вот что тебе скажу — раз уж ты выжил, то задумайся, а стоила ли этого твоя попытка торговать контрабандой? — Откуда вы? — губы у торговца задрожали, а сам он словно уменьшился в размерах. Следопыт усмехнулся. — А ты думал, я не узнаю разбитые бутылки из-под скумы? Её вонь, заставляющую вынуть из себя кишки? — Но я… — У тебя не было выбора? — голос Бишопа стал вкрадчивым и гулким. — Ты мог пойти в поля и работать честно, но решил заработать легких денег. А теперь поплатился за это.       Рейнджер сплюнул в сторону и встал на ноги. Запах скумы действовал ему на нервы. — Я так и сделаю, когда вернусь в Ривервуд, но всё же, моя жизнь до сих пор в опасности. — С чего бы это? — не понял Бишоп. Имперец поднял голову. — Скоро темнеет, а я без оружия и припасов. — Будто бы мне есть дело, — раздраженно бросил рейнджер, но торговца это не смутило. — Помогите мне добраться до безопасного лагеря. На другой стороне реки, возле руин, меня ждут мои товарищи. — Какие еще товарищи? Их же всех перерезали, — следопыт огляделся. Трупы, как и ожидалось, продолжали лежать на своих местах.       Имперец поднялся на ноги, держась за разбитую телегу. — Нет, то другие. Часть моих людей отправилась вперед, чтобы обустроить лагерь. Но караван задержался, а потом эта засада… В общем, помогите мне добраться? — С чего бы мне тебе помогать? — сморщился Бишоп. Торговец на трясущихся ногах подошел к нему. В лучах закатного солнца он казался еще худее, а местами рваная одежда только подчеркивала это. — Я вам заплачу, во имя Девятерых, обещаю, что заплачу, только помогите, — взмолился имперец.       Рейнджер раздраженно вздохнул. — Только потому, что мне по пути.       Торговец тут же воодушевился и поплелся к мосту. — Лагерь за тем холмом, но нужно спешить, пока совсем не стемнело.       Следопыт поспешил за ним. Худощавый хоть и прихрамывал на левую ногу, но шел довольно быстро. Бишоп обернулся на место ограбления каравана. Ничего не изменилось. Трупы двухдневной давности так и продолжали лежать.       Вечер неспешно погружал лесной пейзаж во тьму. Дневные птицы смолкали, уступая место сверчкам и прочим ночным существам, что шумят в сумерках. Бишоп замечал этот переход, и это позволяло ему ориентироваться во времени.       Прошло не более получаса, как впереди, на холме, рейнджер увидел свет от костра. Имперец, судя по всему, тоже это заметил и чуть ускорил шаг. По мере приближения к лагерю стали слышны несколько голосов. — Ох, я уже чувствую запах жареной свинины, — вздохнул горе-торговец и обернулся к своему спутнику. — Мы уже близко. Я даже вас накормлю, в благодарность за помощь. — Я в этом не сомневаюсь, — пробормотал про себя Бишоп и проверил кинжал на поясе. Не хотелось бы, чтоб он застрял в ножнах в самый неподходящий момент.       Когда они поднимались на холм, раздался волчий вой. Обычный человек не придал бы ему значения, но следопыт прислушался и отсчитал длительность воя. Три секунды. Три человека. — Молодец, Карнвир, — шепнул рейнджер.       Имперец обернулся. — Вы что-то сказали? — Нет, просто проголодался, — соврал Бишоп. Представление должно дойти до кульминации.       Уже через пару минут они поднялись на холм. Впереди был разведен костер, а вокруг него стояли палатки из шкур животных. В лагере было трое — крупный редгард, разделывающий тушу оленя, и два норда. Один из них сидел возле костра и следил за котелком, а второй точил камнем меч. Оба, как ни странно, уступали в габаритах редгарду. Бишоп сразу понял, что он — самый опасный из всех. — Хей, ребята, я вернулся! И не один, а с гостем! — воскликнул имперец и бодро зашагал к своим товарищам, словно никогда и не хромал. — И кого же ты привел к нам, Телрав? — спросил один из нордов, отложив точильный камень. Названный повернулся и его лицо озарила хищная улыбка. — Он помог мне добраться сюда, и заслуживает награды. Дайте ему то, зачем он пришел.       И норды, и редгард противно засмеялись и достали свои мечи, после чего кинулись к рейнджеру. Бишоп, не теряя времени даром, мгновенно достал лук, взял стрелу и выпустил ее в ближайшего противника. Сраженный норд тут же повалился на землю, не пробежав и половины пути до противника.Следопыт скрылся в ближайших кустах и издал долгий свист. Послышался звериный рык. Из-за палаток выскочил черный волк и с разбегу вцепился в горло редгарду. Тот истошно заорал и попытался сбросить животное, однако Карнвир тут же отпрыгнул в сторону и скрылся в темноте.       Телрав и оставшийся норд замерли в растерянности. Всё произошло слишком быстро. Редгард вопил и истекал кровью, однако его товарищи не спешили ему помочь. Вместо этого норд издал боевой клич и кинулся туда, где скрылся следопыт, однако его там уже не было. Бандит озирался, но ничего не видел в сумерках. За его спиной кто-то зарычал. Он обернулся и замахнулся мечом, но тут же получил удар кинжалом в бок. Бишоп несколько секунд держал его так, после чего вынул оружие из тела и толкнул его в грудь. Норд повалился, тяжело дыша. — Обливион подери, кто ты? — прохрипел он.       Следопыт хмыкнул и с силой наступил на противника. Тот отчаянно захрипел, но сил сопротивляться у него уже не было.       Где-то неподалеку раздалось ржание лошади. Бишоп тихо выругался и побежал на звук. Карнвир вынырнул из кустов и помчался чуть впереди, однако почти сразу рейнджер позвал своего друга и остановился. Телрав ускакал на лошади, и гнаться за ним посреди ночи было глупо. Карнвир мог бы, конечно, догнать его, но следопыт не хотел снова потерять волка.       Товарищи вернулись в лагерь разбойников. То, что это была ловушка, Бишоп понял почти сразу. Он специально отправил волка на разведку, чтобы в случае западни у них было преимущество во внезапности. Инсценировка ограбления каравана могла обмануть простого путешественника, но никак не бывалого рейнджера. Следы боя были явно не свежими, в отличие от остальных. Однако он оценил смекалку бандитов — трупный запах был едва уловим, хоть тела и пролежали целых два дня.       Разбойники уже не дышали. Следопыт оттащил их трупы подальше, чтобы дикие животные не сбежались на запах падали прямо в лагерь. После чего приступил к ужину, отрезав себе приготовленную бандитами свинину. Карнвир, в свою очередь, с большим аппетитом вгрызся в тушу оленя, которого так и не успели разделать. Бишоп внимательно наблюдал тем, как ест волк. Всё-таки хорошо, что они снова вместе. Вряд ли следопыт смог бы одолеть бандитов в одиночку. Он задумался о том, что не он спас Карнвира от звероловов, а та девчонка. Кажется, ее звали Шандрис. Рейнджер даже ощутил небольшой укол совести, что он с ней так поступил, однако тут же отбросил эти мысли. Вместо этого он закончил трапезу и осмотрелся. Лагерь располагался очень удачно, с подножия холма его было видно лишь благодаря свету костра. Обустройство было скромным, но пригодным для жизни. Есть несколько лежаков, палатки служили укрытием от дождя, даже рыболовная сеть имелась, видимо, для особо голодных времен. Скорее всего, бандиты засели здесь давно и рассчитывали остаться подольше.       Карнвир тоже закончил есть и устроился поудобнее у костра. Опасности нет, можно и отдохнуть. Бишоп последовал примеру волка, потрепал его за ухом и лег на первую попавшуюся лежанку. Сон быстро сморил его, и он мгновенно уснул.       Проснулся он от громкого рёва, прокатившегося по небу. Спросонья выхватил кинжал, однако никакой угрозы рядом не было. Выглянув из-под палатки, Бишоп увидел, как вдалеке, в лучах рассветного солнца, летел дракон. Существо явно не заметило следопыта, однако это ничуть не успокаивало. Даже на большом расстоянии оно внушало страх. Дождавшись, когда ящерица улетит, мужчина выбрался из палатки и стал озираться в поисках своего друга. Тот прятался в густой растительности, явно напуганный драконом. — Ладно, Карнвир, давай поторопимся убраться отсюда.       Волк тут же выбрался из своего укрытия, отряхнулся от налипшей росы и, как ни в чем не бывало, стал копаться в земле рядом с костром. Бишоп не обратил на это внимания, увлеченный обыском припасов бандитов. Помимо еды, он нашел немного денег, пару бутылок медовухи, которая, с сожалению, была паршивой, а также рваное тряпье. Разочарованный, рейнджер уже собрался уходить, но заметил, что его друг что-то раскопал. Заинтересованный находкой, следопыт подошел поближе.       В земле был закопан маленький сундучок. Довольно простой, металлический, он явно служил кому-то из бандитов тайником. Недолго думая, следопыт взял его в руки и ловко вскрыл кинжалом. Карнвир внимательно наблюдал за этим, высунув язык. Внутри оказались несколько драгоценных камней и пара исписанных бумажек. Бишоп придирчиво осмотрел блестяшки и с довольным видом сунул их в один из карманов. Неплохая награда за помощь «бедному торговцу». Далее он взял листки бумаги и стал их изучать. Одним оказалось любовное письмо от какой-то девки из Рощи Кин, рейнджер брезгливо отбросил его в сторону. Однако вторая бумажка была куда интереснее. В ней приводился небольшой список запасов провизии в неком тайном месте, куда следовало свозить «излишки».       — Пещера возле Зала Дозора. Так вот куда ты побежал, крысёныш, — сквозь зубы сказал Бишоп и посмотрел на Карнвира. — Ну что, ты готов поохотиться на грызунов?