Та самая шляпка

Утро воскресного дня началось как обычно, ну или почти обычно… Храп с соседнего футона доносился до ушей светловолосого мальчишки, который усердно старается заснуть уже минут пятнадцать, а все из-за толчка в бок острым локтем своего соседа. — Ято, придурок, прекрати толкаться и храпеть, раздражает.- недовольно пробубнел мальчик и пихнул ногой лежащего рядом, — опять весь вечер пил свое отстойное пиво. — Да, ятоизм превыше всего, да, я великий бог Ято…- лепетал во сне Ято, не желая просыпаться. — Изо дня в день одно и тоже, — не унимался Юкине, — подъем, бог-алкоголик. Сколько можно грезить о невозможном? — Что? Глупый Юкине, когда-нибудь я стану самым известным богом, у меня будет сто двадцать тысяч последователей, собственный храм, меня будут все любить и почитать.- прокомментировал Ято, светящийся от счастья, — И к чему такой ранний подъем, ведь у нас выходной. Вернее, у меня и Хиери, а ты будешь драить полы и помогать Дайкоку в лавке. — со злорадной улыбкой проговорил бог. А ведь действительно, на улице только-только начинало светать, самые ранние магазины еще не открылись, да и внизу, любящий рано вставать Дайкоку, все еще спал. Улицы города только начинало освещать летнее солнце, заставляя небо окраситься ярко багряным цветом, представляя этому миру новый день. Этой красоты не замечают двое рано проснувшихся существ, которые уже во всю орут и осыпают различными оскорблениями и упреками друг друга. — Почему я один должен постоянно работать за нас двоих, а? — истерично орал Юкине на Ято, — Ты всегда где-то прохлаждаешься и бухаешь за мои деньги, а я работаю? У тебя есть совесть?! — Конечно есть, дурак! Между прочим, эти деньги мы вместе зарабатываем… И вообще я твой хозяин, поэтому ты должен уважать и почитать меня. Кстати, в прошлый выходной я тебе помогал! — начал Ято. — Ага, сидел на полу с банкой пива и кричал, чтобы я быстрее убирался?! — Что это вы так раскричались с утра пораньше? — в разговор встрял потирающий глаза от столь раннего подъема Дайкоку, — Я хоть и ранняя пташка, но поспал бы еще. Я ясно выражаюсь? — вокруг Дайкоку была огненная аура. — Придурок, — огрызнулся Юкине, злостно глядя на Ято. Священный сосуд схватил кофту, лежащую около футона, и вышел, громко хлопнув дверью так, что штукатурка на стене обвалилась на пол. — Что снова учудил? — спросил Дайкоку, доставая сигару и спичку из аккуратного короба. — Ох уж этот переходный возраст. По дороге шел светловолосый мальчик с яркими глазами цвета янтаря, одетый в ночную майку поверх которой была легкая кофта и домашние штаны, недовольно бубнящий себе под нос. — Этот придурок Ято, как он меня бесит, надоел, вечно всю самую трудную работу на меня сваливает, вот и пусть сегодня сам побудет «рабом» Дайкоку. Надеюсь, Дайкоку не упустит возможность отыграться на недо-боге. Решено, сегодня у меня выходной, проведу его без надоедливого Ято и его тупого ятоизма. Тем более что давно уже не видел Сузуху. Как он там? Интересно, он сейчас в саду? Говорил, что рано встает — ведь утренний полив до восхода солнца очень важен для растений, — С этими словами Юкине приободрился, развернулся и побежал в противоположную сторону. Подбегая к большому саду, в котором, кажется, есть все цветы разных сортов и цветов, благоуханье которых способно затмить разум и мысли, начинали распускать свои бутоны навстречу утренним лучам солнца. Они были великолепны и одни в своем роде, начиная от простачка-подсолнуха, заканчивая королевой-розой, окруженные небольшими яблонями и грушами, посреди которых росла большая сакура, предавая этому по своему виду европейскому садку оттенок востока, что свойственно для японцев. Среди высоких белых лилий стоял темноволосый мальчик — хозяин этого сада, одетый в белую, но уже испачканную в земле и пыльце рубашку, и легкие темные шорты, поверх которых был зеленый фартук. — Эй, Юкине, я здесь, — крикнул он, показывая свое местоположение, — Что, не спится? — Нет, — буркнул Юкине, — а ты на утренний полив пришел? — Ага, ведь цветы надо полить до того как солнце начнет припекать, — пояснил Сузуха, почесывая затылок и нелепо улыбаясь, — не хочешь мне помочь? — Почему бы и нет? — пожал плечами мальчишка и принялся внимательно слушать указания. Тем временем, к храму Богини Нищеты подошла темноволосая девушка, держащая в одной руке двухкилограммовую пачку мороженого, а в другой фрукты. Она обещала купить мороженого, так как синоптики утверждали, что день будет жарким, и лучше запастись этой сладостью. — Ребята, привет. — Ой, Хиерин пришла, будешь мандаринку? — произнесла Кофоку, поедающая мандарины, — А что это такое у тебя в руках? Проявила любопытство розоволосая, подтягивая свои шаловливые ручонки к пакетам, наконец оставив несчастные мандарины в покое. — Неужели это все нам? И фрукты тоже? — все не унималась богиня, рассматривая пакет полученный из рук Хиери. — Здравствуй, Хиери, — из кухни выглянула голова Дайкоку, — Кофоку, не трогай мандарины, скоро завтрак будет готов. Хиери, мой руки и присаживайся за стол. — Дайкоку, я тут мороженого принесла с фруктами…- не успела договорить Хиерин, как из пристройки выбежал Ято с тряпкой в руках в подкатанных трениках и белой, мокрой от воды, футболке. — Хиери! — радостно закричал бог, — Что ты нам принесла?! — А где Юкине-кун? — пропустив заданный в ее сторону вопрос озадаченно спросила девушка, не найдя последнего обитателя храма. — А они с Яточкой опять поругались, так что мы с Дайкокочкой проснулись.- сказала богиня, оставив мороженое в покое и снова принялась за мандарины. — А потом Юки куда-то ушел и Дайкоку заставил убираться в храме Яточку. — Хиери, отнеси мороженое в холодильник, — скомандовал Дайкоку, — А ты, лентяй, иди домывай веранду, и мусор не забудь убрать. — Да помню я, помню. — пробурчал бог и отправился выполнять поручения. — Хиерин, а какие платья в этом сезоне в моде? Так пролетел завтрак, а после и день. День был жарким и душным, как и было предсказано, поэтому идти никуда не хотелось, да и заниматься чем-либо было тоже лень. Девушки сидели на веранде поедая сладкое мороженое, старательно приготовленное шинки богини, и о чем-то увлеченно беседовали. Ято часто подскакивал к Хиери и просил дать ему попробовать освежающего десерта, за что сразу получал тряпкой по шее и выговор от Дайкоку, что лентяя сладость ждет на столе, но только после работы. Хиери менее беспокоилась по поводу Юкине, так как знала, что у того появился друг, и скучать он точно не будет. А за кого и надо было переживать, так это за ноющего Ято, которого, как он сам считал, не обделяли вниманием его орудие и единственный последователь. День уступил место вечеру, жара более спала, но духота не желала оставлять жителей города. Солнце заходило за горизонт, оставляя после себя алый закат. В саду возле яблони стояли два мальчика, собирая спелые бордовые яблоки. — Юкине, давай разделим пополам собранные яблоки, так будет честно! — снова предложил Сузуха. — Нет, ты их вырастил поэтому они твои. — в который раз возражал шинки. — Но… — начал было возражать темноволосый, как вдруг в поле зрения обоих попала розоволосая девочка, — Аиха?! Что ты тут делаешь? — в недоумении спросил темноволосый. — Привет, меня просила Бишамион-сама на ужин тебя позвать. — спокойно сказала розоволосая, но после воодушевилась, так как увидела, что орудия в саду нуждались в ее помощи. — Вам помочь собрать яблоки? А то вдвоём вы точно до ужина не управитесь. Меня, кстати, Аиха зовут. А вы Юкине-кун, верно? О вас вся Тамагахара говорит. — девчушка мягко улыбнулась и протянула тонкую ручку мальчику. — Очень приятно. — пробурчал Юкине и пожал ручку. Но что-то не так — при соприкосновении с нежной кожей, мальчик покраснел и отвернулся, не поняв причины своего поведения, но руку так и не отпустил. Девочка тоже была смущена не меньше мальчишки, поэтому поспешила скрыть свое лицо за длинными прядями пурпурных волос и большими полями фиолетовой женственной шляпки, украшенной большой белой лентой. — Так, Аиха, вот тебе ведерко и стремянка, собирай ту дальнюю ветку. — кажется, Сузуха не понял всей деликатности ситуации, как и то, что девушка была в летнем фиолетовом легком платьишке, украшенном белыми атласными ленточками и бантиками. Мальчик подал ведерко девочке и разместил стремянку возле яблони. Щеки Аихи еще сильнее залились краской, но возражать она не стала. Аккуратно ступая по ступенькам лестницы босоножками, розоволосая поставила ведерко на стремянку и начала срывать спелые наливные яблоки с высокой ветви, о которой ранее упомянул Сузуха. Мальчики непринужденно разговаривали, обирая нижние ветви, попутно весело смеясь и шутя. Время подходило к сумеречному закату, когда меньшая часть небосвода покрыта палитрой теплых красок, ну, а на большей уже начали проглядываться небесные светила. Сильная духота сменилась легкими прохладными порывами ветра, медленно раскачивающего тяжелые ветви деревьев, легкие стебли цветов и, где-то скрытые за кронами молодых растений, подрагивали полы летнего, цвета насыщенной фиолетовой акации сарафан. Один из таких порывов сорвал легкую шляпку в тон платью с розоволосой макушки и понес прочь. — Моя шляпка! — крикнула обладательница, как тут же потянулась достать ее. Но вот досада, она совсем позабыла, что вместо земной поверхности чувствуется местами проржавевшее и прогнутое временем железо стремянки. Она чувствует, как делает шаг в пустоту и падает, инстинктивно жмуря голубые большие глаза в страхе приземлиться на сухую и грубую землю, но на удивление приземляется на что-то мягкое… или на кого-то. Тем временем шляпа, покружившись в воздухе и пролетев пару десятков сантиметров, опустилась на законное место — голову своей обладательницы, — Юкине-кун? — девушка была в легком шоке. — Ты как, Аиха? — просипел Юкине, — Ничего не зашибла? — Простите, — выпалила девушка, при этом сильно залилась краской, стараясь слезть с секки, — Шляпка… она… — Ребята, с вами все хорошо? — в это время подбежал Сузуха. — Ай! — громко вскрикнула Аиха, снова свалившись на Юкине, — Нога… больно… — Что случилось? — спросил Юкине. Девушка приподнялась так, что взгляды шинки встретились. Сердце Юкине сделало кульбит и так бешено забилось, казалось отбивая чечетку. На глазах девушки были слезы, и Аиха с трудом отползла и облокотилась о дерево, не в силах унять их. — Где больно? — с тревогой во взгляде спросил светловолосый. Девчушка не задумываясь показала на место ушиба. — Кажется, она вывернула лодыжку. — прокомментировал Сузуха. — Как мы можем испытывать боль, ведь мы давно мертвы? — Что теперь делать? — начала волноваться Аиха, — Сегодня наша Госпожа работает. А как же она будет без экипировки! — слезы еще сильнее начали течь из глаз розоволосой. — Ее надо доставить в Такамагахару, к доктору. — подымая девушку, сказал темноволосый, — Увидимся, до встречи. — До свидания, спасибо. — прошептала одними губами и слабо улыбнулась девушка. Они исчезли. Юкине не успел опомниться, как остался один. Он был чертовски недоволен собой. Как так?! Если бы он быстрее подбежал, то наверняка смог поймать Аиху и все закончилось совсем не так. Сейчас он бы не стоял один и не винил себя в происшедшем…, но если бы… Но это уже случилось и думать об этом бесполезно! — Тц! Черт… Надо бы домой возвращаться, пока аякаши не вылезли. — сосуд встал с травы и только сейчас заметил красивую фиолетовую, с большими полями и узорчатой белой лентой, шляпку, которую Аиха обронила. Юкине медленно брел по улице, в конце которой находился храм Богини Нищеты. Зажглись уличные фонари, вот и закончился единственный выходной Юкине, и уже завтра мальчик будет сражаться с своим богом против аякаши, ну или мыть горы посуды с заработной платой в пять йен. Мальчик тихо зашел в дом, чтобы его никто не услышал, но на пороге уже стояла взволнованная и… кажется счастливая Хиери. — Привет, Хиери, — поздоровался светловолосый, — Извини, сегодня позаниматься не получилось, но я сделал все задания, что были заданы на сегодняшний день! — Да ничего страшного, я оставила задания по английскому языку и математике на столе, — мягко улыбнулась девушка, — Как прошел выходной? Как твой друг? — Хорошо, — уклончиво ответил Юкине, — С Сузухой тоже все в порядке. — А чья это… — начала свой вопрос Хиери как была перебита Ято. — Ты где был? Я за тебя весь день драил полы. Знаешь как меня Дайкоку достал? Сделай это, сделай то. — эмоционально рассказывал бог, жестикулируя руками, — А ты что? Шляпку себе прикупил? Я тут работаю не покладая рук, а ты по магазинам разгуливаешь? — Бедный Яточка. — хихикнула Кофоку, накручивая на пальчики тонкие прядки волос. — Недо-бог, будешь возмущаться — будешь работать вдвое больше. И жить в другом месте, — пояснил Дайкоку, закуривая новую сигару, — Прошу всех за стол, ужин уже готов. Ято, жрать! — Я не голоден, спасибо за приглашение. — тихо сказал Юки и быстро поднялся по лестнице, ведущую на чердак. — Что это с ним? — удивился недо-бог, — Может перегрелся на солнце? — Ято, как можно быть таким черствым? — рассердилась Хиери и побежала за Юкине, нечаянно наступив на ногу Ято. — Ааа… — заорал бог, — Кофоку… — Не смей кричать на мою Божку, урод. — Бедный Яточка, — хихикнула богиня, распространяя свою ауру. Солнце уже зашло за горизонт, поэтому освещение улиц и дорог шло от уличных фонарей, свет которых попадал в маленькое окошко чердака, тем самым освещая маленький столик, на котором мирно покоились письменные задания, ежедневно задаваемыми Юкине Хиери, разноцветный альбом и маленькая банка цветных мелков с карандашами, принадлежащих Ято, два старых футона, аккуратно сложенных около стенки, рядом с которыми сидел светловолосый парень, крутящий в руках шляпу и о чем-то сильно задумавшийся. «Ну, и что это было? Что это все значит? Что вообще заставило меня к ней подбежать? Что на меня нашло? Это все реакция, наверное. Просто я поспешил на помощь, верно? Да, точно так и есть. Интересно, а что если… Хмм…» Мальчик поднес шляпу к лицу и вдохнул едва различимый запах… грейпфрута? Да, именно его. Едва уловимый запах свежести этого фрукта. Он понимал, что ему действительно пригляделась та девчушка с ярко-розовыми волосами, но по-другому он не мог. — Юкине, можно? — в дверь постучала Хиери. — Да, конечно, заходи… — мальчишка быстро отложил шляпу в сторону и обратил свой взор на эпицентр звука. Девушка зашла в комнату и присела рядом с мальчиком. — Юкине, что-то случилось? Ты сегодня более понурый чем обычно, даже от ужина отказался. — Нет, я просто не голоден. — сказал, как отрезал парень, резко отвернув голову от собеседницы. — Скажи, Юкине, а чья это милая шляпка? — Это… — растерялся мальчик, — Это шляпа Аихи. Помнишь одно из боевых орудий Бишамон? Девушка невольно вспомнила все события связанные с этим именем, происходившие полгода назад. Да, она помнила, что именно это имя хотело выделиться среди остальных у Госпожи Бишамон. Именно это имя хотело признания, и именно эта девушка тогда спасла их с Казумой. — Да, — утвердительно покачав, ответила Хиери, — Ты сегодня был в резиденции Госпожи Бишамон? Тренировался с Казумой? — Нет, я был с ним в саду, просто после пришла Аиха и решила нам помочь. Юноша пересказал все, что произошло после. Хиери же внимательно слушала, от нее не утаилось того пыла, того взгляда, того энтузиазма с которым Юки рассказывал про Аиху. — И в следующий выходной, если такой настанет, я наведаюсь к Казуме и передам через него шляпку. — немного рассерженно заявил Юкине. — Хорошо, тебе виднее, но если что-то не так, обращайся, — девушка мягко улыбнулась и поднялась с пола, — Ну, а теперь, пошли ужинать. Мальчик аккуратно положил шляпку на стол и спустился с чердака. Внизу уже сидела Кофоку, повисшая на шее у Дайкоку и пытавшаяся его накормить мандаринами, к которым сама имела пристрастие. Дайкоку, закуривший новую сигару и попутно пристально смотря, но то, как Ято, сидящий напротив его, заглатывает вторую порцию горячего карри. — Дайкоку, восхитительное карри, в кулинарии ты спец. — проговорил с набитым ртом бог, при этом громко чавкая. — Урод, не чавкай, раздражает и злит. — Кофоку, а Дайкоку меня обижает. — начал жаловаться бог, заглатывая вторую порцию недавно приготовленного восхитительного карри. — Бедный Яточка, — начала хихикать Богиня Нищеты, — Злой Дайкоку тебя обижает. — О, наш маленький сынок и его мамочка соизволили вернуться к ужину, — на это «мамочка» злостно поглядела на бога, после молча, с гордо поднятой головой, прошла за стол, на что бог выдвинул нижнюю губу, будто маленький ребенок, не получивший лишнего внимания от взрослых. — Идиот, — а вот мальчик, похоже, сдерживаться даже не собирался, — Ты ведешь себя как свинья. Подвинься, сесть некуда. — Я твой хозяин, ты должен меня уважать и почитать. — Дурак, тебя даже животные не уважают. Тут началась словесная перепалка, в которой все поняли, что правда все же на стороне светловолосого. Так пролетел ужин, приготовленный Дайкоку, после которого Хиери попрощавшись со всеми ушла домой, оставшаяся довольная от времяпровождения этого дня, но все же немного, как показалось Ято, чем-то озадаченная. Время двигалось ко сну. На кухне первого этажа храма стояла уже помытая посуда, а в саду прохлаждались под ночным небом Кофоку, повисшая на широкой спине Дайкоку, спокойно смотрящая то на небо, усыпанное огромным количеством звезд и ночных мотыльков, то на своего любимого, который тем временем докуривал последнюю, по его словам, на сегодня сигарету. На чердаке горел маленький светильник стоящий на низком, собранном в ручную, столе за которым сидел светловолосый мальчик задумавшийся над очередным заданием, ежедневно выполняемым им. Но сколько бы он не думал, решение все никак не приходило. Его мысли сейчас далеко от уроков — перед глазами образ той милой розоволосой девочки, одетой в легкое летние платьице и большую шляпу, что покоится сейчас рядом с Юкине, и к которой так и тянулись руки, чтобы еще раз прислонить эту самую вещь гардероба к лицу, и снова вкусить запах свежего фрукта, что так велся в воспоминания мальчишки. — Эй, Юкине, ты чего? Заболел что ли? -на одном из расстеленных футонов, нагло развалившись и что-то усердно рисовавший мелками в своем альбоме, лежал Ято. — Что? — Юкине от такого заявления передернуло, и мальчик быстро развернулся лицом к богу, — С чего ты это взял?! — Ты просто уже двадцать минут сидишь перед тетрадью и пялишься в одну точку. — пояснил бог. — Нечего такого! И вообще занимайся своими делами!!! Бог внезапно приободрился, оставил свой альбом с мелками и уже стоял около мальчика. Ято не терпелось узнать что же произошло, поэтому стоя возле светловолосого, бог подпрыгивал и покачивался в разные стороны будто юла.