Мой анестетик

POV Белла Дверь резидентской хлопнула, и Джейми, уже успевшая сменить белый халат на тёмно-синюю хирургическую форму, быстрым пружинящим шагом вошла в помещение и с присущей только ей одной грацией опустилась в одно из кресел, положив ногу на ногу. Все члены бригады, включая меня, тут же выпрямились и сели ровно. Я невольно обратила внимание на то, что даже постоянно шутящие над моей любимой Марк и Стивен посерьёзнели, чувствуя её несомненное влияние. Не осталось ни малейшего следа ни от вчерашней мигрени девушки, ни от игривого настроения, ни от уязвимости. Сейчас Джейми буквально источала власть и бесстрастную уверенность в себе, как и всегда, когда находилась в своей стихии. Цепкий прохладный взгляд зелёных глаз прошёлся по нам, словно оценивая, насколько мы готовы к предстоящей работе, а потом любимая спросила, чуть растягивая слова: — Итак, все прочитали план операции, который я вчера прислала на почту бригады? — Так точно, доктор Роджерс! — подтвердил Марк. — Я очень надеюсь, что ассистенты, — на этом слове девушка сделала акцент, — особенно внимательно ознакомились с инструкцией. Джейми смотрела прямо на меня, и я нервно сглотнула, поражаясь тому, насколько сильно такая любимая отличалась от той, что была ещё вчера. Иногда мне действительно становилось страшно — уж очень резко девушка менялась, мгновенно переключаясь с мягкой, заботливой Джейми на жёсткую и доминантную доктора Роджерс. Но как же это меня возбуждало. «Уже скоро, а точнее, завтра, вернётся строгий волевой хирург, как тебе такая перспектива, ммм?». — Судя по вашему растерянному виду, вы не очень готовы к ассистенции, не так ли, мисс Гриффин? — неожиданно осведомилась Джейми, многозначительно приподняв брови. — Я... готова, — ответила я, куда менее уверенно, чем планировала. Я мысленно отругала себя за то, что до сих пор боюсь любимую, несмотря на наши отношения. Каждый раз обещая себе, что начну относиться к девушке без какого-либо страха, я тем не менее не могла справиться с мурашками, бегущими по всему телу при одном только виде Джейми в хирургическом костюме. Кроме того, вчера я просмотрела план вмешательства лишь краем глаза, а в отдельный файл для ассистентов даже не заглянула. Не поймите неправильно — я и правда хотела посвятить этому вечер. Однако оказавшись в своей квартире (разумеется, любимая довела меня до самой двери и лишь после этого уехала), я открыла ноутбук и увидела там заставку рабочего стола, изображающую Джейми Роджерс в хирургической маске и со стрелками в уголках чуть прищуренных сосредоточенных глаз. Эта заставка поселилась на экране моего ноутбука задолго до нашей встречи с девушкой, но лишь теперь, когда я видела доктора Роджерс за операционным столом в реальной жизни, я могла оценить снимок по достоинству. Поэтому, увидев его, я моментально вспомнила о своём неудовлетворённом желании. И как только оно наконец дало о себе знать, я не выдержала и, упав на кровать, проникла рукой под резинку тех самых спортивных брюк, которые дала мне любимая после нашей ночи в мотеле. Стоит ли говорить, что план операции испарился у меня из головы так быстро, будто его и вовсе не существовало?.. Но сейчас, в предоперационной, моя руки рядом с Джейми, я мысленно орала сама на себя за то, что просмотрела инструкцию только утром за завтраком, да и то лишь мельком. Что, если там были какие-нибудь новые методики ассистирования, а я даже их не открыла? И всё бы ничего, будь выражение лица ведущего хирурга хоть чуточку более располагающим к нормальному общению... Моя любимая закончила дезинфекцию рук и промокнула их небольшим полотенцем, которое сразу же протянула ей Нэнси. Джейми тщательно втёрла в кисти и предплечья вторую порцию антисептика, а потом вновь повернулась к операционной сестре, держа безукоризненно чистые руки на уровне груди. Я затаила дыхание. Никто не знал, насколько я обожала этот момент. Потрясающая, почти невозможная красота рук девушки притягивала меня, как магнитом. Я скользила по ним взглядом, отмечая всё новые и новые детали и остро чувствуя, что начинаю возбуждаться. Изящные, но сильные предплечья с голубоватыми венами и красивыми мышцами, едва заметными под кожей, идеально гладкой в ярком свете предоперационной. Аристократически хрупкие запястья с выступающими косточками. Длинные, тонкие, абсолютно восхитительные пальцы, чуть согнутые в фалангах и сейчас расслабленные, но готовые в любую секунду приступить к работе. Я буквально умирала от внезапно нахлынувшего, болезненного желания трогать любимую: целовать и всячески ласкать её руки, наслаждаясь нежной и такой тёплой кожей, прикусывать чувствительные подушечки пальцев, щекотать розовые, доверчиво раскрытые лишь для меня одной ладони, считать маленькие родинки, созвездиями покрывающие предплечья Джейми, и... ...и в самом буквальном смысле ощущать в себе эти пальцы — до неприличного глубоко, быстро и грубо, наплевав на всякий дискомфорт внизу. Я хотела её. Хотела прямо здесь и сейчас. И та ночь, что я провела в своей квартире без родных объятий, аромата яблочного шампуня и ощущения касающихся щеки пушистых волос, стала для меня мучительной. Мне было холодно, и я не могла уснуть, потому что рука тянулась к мобильному — позвонить любимой и просто слушать её голос, хотя Джейми и так минимум час разговаривала со мной перед сном. В тот момент я ничего не желала так отчаянно, как чтобы девушка оказалась в моей постели, а горячие надёжные руки — обёрнутыми вокруг меня. Отсутствие любимой, пусть даже самое короткое, я переносила, словно худшую наркотическую ломку в мире. И с каким же нескрываемым нетерпением я прижалась к мягким, сладким, немного сухим губам, когда любимая заехала за мной на следующее утро... Не подозревающая о моих вопиюще непрофессиональных фантазиях Джейми перенесла вес с ноги на ногу, оказавшись вполоборота к нам, и тогда я увидела то, от чего у меня во рту пересохло. Сквозь тонкую ткань форменного топа любимой отчётливо проступали её напряжённые от холода в помещении соски — сегодня девушка не надела свой привычный спортивный бюстгальтер, и её голую грудь от меня отделяла лишь пара миллиметров тёмно-синего хлопка. В это мгновение я не могла думать ни о чём другом, кроме как о нашей первой ночи, моих руках, ласкающих небольшие упругие полушария молочного цвета и сладких стонах, которые издавала девушка, стоило мне лишь интенсивнее стиснуть её твёрдые соски. Теперь настала моя очередь неловко покачиваться на месте, чтобы хоть каким-нибудь образом облегчить нарастающее жжение между бёдер. Нэнси развернула стерильный халат и отработанным жестом поднесла его ближе к девушке, чтобы Джейми смогла нырнуть руками в отверстия, при этом не расстерилизовавшись, сделала шаг назад, за спину ведущего хирурга, завязывая кушак её халата слегка сбоку — прямо так, как она предпочитала. Моя любимая благодарно улыбнулась операционной сестре, и на секунду я ощутила укол беспричинной ревности, желая немедленно оказаться на месте Нэнси, но потом знакомый шорох разворачиваемой упаковки вернул меня в реальность, и сердце в предвкушении замерло. Моё внимание переключилось на мисс Андерсон, привычным жестом подставляющую девушке стерильные перчатки. Доктор Роджерс (назвать Джейми по-другому я просто не могла, уж слишком сильный трепет мы все чувствовали при виде неё в полном хирургическом одеянии) быстро и плавно ввела сначала одну, потом другую руку в белый латекс, снова подняла предплечья вверх и по своему обыкновению принялась сгибать и разгибать пальцы, словно проверяя, всё ли функционирует как нужно. Я могла лишь молча смотреть и любоваться тем, насколько совершенно сочетаются руки Джейми и облегающий их плотный латекс, нисколько не сковывающий виртуозных движений. — Мисс Гриффин, вы могли бы не столь явно проявлять ваш медицинский фетиш? — негромко проговорила моя любимая, и я подскочила на месте, быстро-быстро моргая глазами, вырванная из своего мечтательно-сексуального состояния. Смысл слов девушки упорно не желал доходить до меня до тех пор, пока Марк не прыснул, а Стивен, тщетно пытавшийся подавить приступ хохота, мелко затрясся. — Я... конечно, — пролепетала я, чувствуя, как горят щёки под маской. Кажется, вся бригада смотрела на меня и знала, что я представляю в своей голове. Ну, Джейми, ты у меня ещё получишь! Однако судя по непроницаемому, авторитарному взгляду любимой, именно я могла сегодня получить от неё. — Вперёд, — коротко скомандовала доктор Роджерс, кивком указав на ведущую в операционную дверь, и мы немедленно послушались. Сегодня в огромном, прохладном и безупречно чистом помещении было почти пустынно: ни операторов с их камерами, ни второй бригады, только ряд любопытных интернов в галерее, которых главный хирург как обычно поприветствовала лёгким, почти небрежным наклоном головы. Я поспешила занять своё место у операционного стола и замерла в ожидании дальнейших указаний. Сердце гулко стучало в груди, как будто я сделала что-то не так, хотя и не знала, что именно. За моей спиной доктор Роджерс выразительно прочистила горло, и только тут я поняла, что взгляды всех остальных членов бригады тоже сконцентрированы на мне. — Что... такое? — в недоумении покачала головой я, поворачиваясь к моей любимой и ощущая себя до невозможности глупо. — Ничего, просто я не знала, что это вы оперируете сегодня, мисс Гриффин, — приподняла брови девушка. — Кажется, график поменялся, а мне об этом не сказали... думаю, я пойду отдохну в резидентскую, раз уж выпала такая прекрасная возможность, или вам необходим ассистент в моём лице? Оказывается, за пеленой крайне нескромных размышлений о Джейми я не заметила, как встала справа от операционного стола — там, где обычно находился ведущий хирург. В негласном своде правил хирургической этики такой жест считался вопиющим неуважением по отношению к главе бригады. — Я... извините, — прошептала я, инстинктивно переходя на «вы» и не замечая этого. — Извинения приняты, мисс Гриффин, — сказала доктор Роджерс, но в её зелёных глазах я видела обратное, нечто такое, от чего по всему моему телу прошла дрожь. — Итак, сегодня у нас сегментарная резекция тонкой кишки путём лапаротомии. Пациент страдает инвагинацией кишечника, из-за которой развилась странгуляционная непроходимость, а также обладает ярко выраженным лишним весом, поэтому случай не из простых. Таймер и инструменты, пожалуйста. Электронное табло на стене ожило, загорелись яркие зелёные цифры. Нэнси сняла драпировку со стерильных инструментов и подняла голову, вслушиваясь в негромкий голос Джейми. — Скальпель номер двадцать два, — девушка раскрыла ладонь, и операционная сестра сразу же вложила в неё скальпель мягким движением. Острое лезвие сияло в свете бестеневых ламп, и я как всегда загляделась на это. Сегодня любимая не стала медлить и уверенно рассекла ткани, как только её изящные пальцы сомкнулись вокруг рукоятки хирургического ножа. То, что доктор Роджерс не наслаждалась общей хирургией так же, как нейро, не было секретом ни для кого из нас; однако движения Джейми от этого не становились менее красивыми. Не прошло и десяти минут от начала операции, а девушка уже открыла доступ к кишечнику и активно работала над повреждённым участком. Со стороны казалось, что ведущему хирургу не нужно прилагать никаких усилий, чтобы справляться с процессом, но я видела: любимой тяжело. Напряжение её рук было очевидно даже под халатом, а на лбу доктора Роджерс то и дело выступала испарина. Нэнси крутилась вокруг девушки, промокая ей лоб и время от времени поправляя маску на лице, очень аккуратно, чтобы ни в коем случае не нарушить стерильность. Я не отрываясь смотрела на Джейми, словно заворожённая, впавшая в непонятный мне самой транс. Я почти что видела, как губы доктора Роджерс сжимаются в тонкую жёсткую полоску, как едва заметно дрожат тонкие крылья носа и как напрягается волевой подбородок. И даже в эпицентре столь сложной, энергозатратной работы главный хирург была более чем в состоянии управлять бригадой: девушке оказывалось достаточно нескольких строгих взглядов и пары команд, чтобы поддерживать динамику в помещении. — Пересекаем брыжеечные сосуды, будем накладывать аппаратные швы, — распорядилась моя любимая, принимая из рук Нэнси лигатуру. — Доктор Джексон, помогите мне вот здесь. Я услышала фамилию Джексон лишь после того, как мои руки метнулись к операционному полю с намерением осторожно оттянуть ту часть кишки, на которую указала Джейми. Как и следовало ожидать, я толкнула ладони девушки так, что та вздрогнула и едва не выронила лигатуру. Последовавшая за этим пауза ясно дала мне понять, что доктор Роджерс не собирается закрывать глаза на мою ошибку. — Кажется, я упустила тот момент, когда вы не только приобрели звание доктора, но ещё и сменили фамилию, мисс Гриффин, — процедила моя любимая сквозь стиснутые зубы. — Ещё одна подобная выходка, и я отстраню вас от работы в операционной за нарушение техники безопасности, а также отсутствие концентрации на процессе вмешательства. Всё ясно? — Конечно, доктор Роджерс, — пролепетала я, уткнувшись взглядом в кафельный пол. Алекс и Джордж смотрели на меня с явным сочувствием — им наверняка так же попадало от ведущего хирурга. Во мне боролись две противоречивые эмоции: обида и отчаянное, почти нестерпимое возбуждение, вспыхнувшее с новой силой после того, как Джейми жёстко меня отчитала. Мои глаза сами собой переместились на лицо доктора Роджерс. Я не хотела признаваться себе в этом, но вид девушки в маске и перчатках заводил меня, как ничто другое. Я слишком отчётливо представляла, как сижу на кушетке в одной тонкой больничной рубашке, под которой нет ровным счётом ничего, и дрожу от холода, пока моя любимая надевает маску и натягивает белые латексные перчатки. «Не переживайте, мисс Гриффин, это просто для того, чтобы исключить передачу бактерий. А теперь, если вы не возражаете, я попрошу вас лечь на спину и широко развести ноги в стороны...». — ...Гриффин, передайте мягкий кишечный жом со второго столика, будьте так добры. Я дёрнулась от неожиданности. — Мягкий. Кишечный. Жом, — тихим угрожающим тоном повторила главный хирург. — Быстро. — Да... да, сейчас, — засуетилась я и, повернувшись, принялась судорожно выискивать нужный инструмент. — Асептика, Гриффин! — раздражённо прикрикнула Джейми, впервые повысив голос. Другие члены бригады моментально замолчали и съёжились от гнева девушки, а Нэнси чуть ли не втянула голову в плечи. — Вам нельзя поворачиваться спиной к другому ассистенту или кому-либо ещё! — Извините, доктор Роджерс, — выдохнула я, протягивая ей кишечный жом. — Вот, возьмите. Но вместо того, чтобы принять из моих рук инструмент, доктор Роджерс медленно посмотрела сперва на него, а затем снова на меня, и её зелёные глаза опасно сузились. — Что не так? — запнулась я, на сей раз действительно не понимая. — Какой частью вы передаёте мне инструмент, Гриффин? — Я... Конечно же, рабочей, что грубо нарушало правила безопасности в операционной. — Очевидно, вы считаете, что если у инструмента не острые концы, его допустимо передавать хирургу вот так, верно? — произнесла моя любимая, и её слова были прямо пропитаны льдом. — Я знаю, я... просто задумалась, — промямлила я, не зная, как ещё оправдаться. — Простите, пожалуйста. — Ваше поведение сегодня абсолютно не соответствует ассистенту в хирургической бригаде, — резко сказала Джейми. — Я подумаю о том, какие санкции к вам применить, а сейчас приступаем непосредственно к удалению участка кишки. — Ууу, кому-то влетит, — протянул Марк, и они со Стивеном многозначительно переглянулись. — Строгая доктор Роджерс заставит тебя выучить основы ассистирования, Белла! — Тишина в операционной! — разозлилась девушка, поднимая голову. Одного этого движения оказалось достаточно, чтобы в помещении стал слышен только писк кардиомониторов. Я внимательно наблюдала за тем, что делает ведущий хирург и искренне пыталась анализировать каждое её движение, но мысли никак не желали меня слушаться. Пальцы доктора Роджерс нежно, аккуратно держали кишечник пациента, но в моей фантазии они держали нечто совершенно другое. — Готово, — сказала моя любимая, опуская удалённый участок кишки на поднос. Я невольно поморщилась, а вот Джейми, похоже, абсолютно не смутилась. — Будем формировать межкишечный анастомоз. Приготовьте коагулятор. Я приподнялась на носочки, полная решимости исправить все свои предыдущие оплошности, но в этот момент Нэнси робко спросила: — Доктор Роджерс, вы позволите мне немного помассировать вашу спину? Вы очень напряжены и, по-моему, начинаете утомляться. — Буду очень признательна, мисс Андерсон, — улыбнулась девушка, и операционная сестра, сделав шаг в сторону главного хирурга, очень осторожно коснулась её межлопаточного пространства. — Постарайтесь чуть-чуть расслабиться, — посоветовала Нэнси, круговыми движениями растирая спину Джейми. — Может быть, хотите сока? Или просто кусочек сахара? — Нет, спасибо, — мягко отказалась доктор Роджерс, а я почти физически ощутила, как на меня накатывает жгучая ревность — кажется, даже перед глазами из-за неё появилась пелена, пульс участился, а щёки начали пылать. Успокойся, снова и снова повторяла я себе, успокойся немедленно. Это всего лишь для того, чтобы моя любимая не слишком сильно устала до конца вмешательства. Ничего более. Тогда почему я чувствовала такую ярость каждый раз, когда руки Андерсон касались спины Джейми? — У нас двухрядные швы на первую и вторую губы анастомоза, — проговорила доктор Роджерс. — Работаем. Мисс Гриффин, вы в состоянии шить или нет? — Более чем! — ответила я, вспыхнув. — Чуть менее эмоционально, — потребовала девушка. — Как известно, ассистенту недопустимо пререкаться с оперирующим хирургом. — Я готова, доктор Роджерс, — уже спокойнее сказала я. — Прекрасно. Начинайте. Гриффин, что опять вы делаете?! Я замерла, стиснув в руке зажим и не успев даже приступить к наложению швов. — В каком положении ваши руки?! — я видела, что Джейми сдерживается лишь с огромным трудом. — Эм... — я со скоростью света перебирала в голове варианты. — Руки младшего ассистента не должны находиться поверх рук старшего и тем более поверх рук оперирующего хирурга! А ваши сейчас находятся и сверху тех, и сверху других! — прошипела любимая, хотя назвать её так сейчас было бы ошибкой ещё более серьёзной, нежели неверная техника ассистирования. — Я поняла, спасибо, — нервно сглотнула я. Да что сегодня со мной такое? Соберись, Гриффин, ты же всё это знаешь, так какого чёрта? — Надеюсь, больше проблем не предвидится, а то я уже устала? — едко спросила доктор Роджерс. — Мы постараемся, — пообещал Стивен, только сейчас расслабляясь и возвращаясь в своё привычное насмешливое состояние. Завершающий этап операции действительно прошёл без происшествий, однако всё это время я думала только об одном. Вопрос не давал мне спокойно работать, и чем увереннее мы приближались к финальному стежку, тем сильнее я дрожала. Как Джейми отреагирует на мой полный провал, когда мы с ней останемся наедине? Об этом я узнала очень быстро. — Можно возвращать всё на место, — разрешила главный хирург, как только повязка была наложена, брюшная полость пациента проверена на наличие случайно оставленных в ней хирургических инструментов, а салфетки, ватные шарики и прочие задействованные в ходе вмешательства предметы тщательно пересчитаны. — Я займусь этим, доктор Роджерс, — тут же отреагировала я и, резко обернувшись, задела бедром столик с использованными инструментами. Личные «Миллениумы» доктора Джейми Роджерс, подобранные специально под анатомические особенности её рук и безумно дорогие, рассыпались по всему полу. — Все свободны, Гриффин за мной в седьмую операционную, — безапелляционно приказала девушка, стягивая с себя перчатки и швыряя их в ведро для грязного белья.