Крик

Над городом ночь, Звёзды горят, Фары мелькают, Трубы дымят. Хочу слушать песни Ночные цикад, Хочу носом воздух Горячий вдыхать. Но всюду, повсюду, Короче везде, Лишь крики слышны Вблизи, вдалеке. У этих бродяг Закончилась водка, Электрик кричит: «Сгорела проводка!» У тех проституток С клиентом не пруха, Мужик кричит девушке: «Ну ты и шлюха!» Эти кричат, Что скоро — война, Кто-то сказал: «Была не была!» Я слышу — лишь кот На помойке молчит. А нет же! Теперь и этот кричит! «Хватит! Замолкните! Сколько можно! От ваших криков Становится тошно! За вашими криками цикад не слышно! За вашими криками ветра не слышно! За вашими криками звёзд не слышно! За вашими криками душ не слышно…» Я затихаю. На них всех смотрю, Но понимаю — Сама я кричу… Смотрит лукаво Кот-обормот, Словно всё это Мохнатый поймёт. И мне от себя Становится тошно… Им так нельзя, А мне, значит, — можно? Я помню, была я Когда-то лучше, Ну, а сейчас-то И тех похуже. Так же стою, Стою и кричу. Зачем, для чего, Уже не пойму. Что с этим миром Бешеным стало? Когда тишина здесь Стоять перестала? Когда перестали, Всем шумам на лад, Ночами мы летними Слушать цикад? Да к чёрту цикад! Средь этого шума… Когда перестали Мы слушать друг друга? Мне стало, знаете, Очень холодно, В глазах кота Читается: «Голодно!» Вот он, потому-то И кричит. Пожалуй, поест — И замолчит. «Пойдём, блохастый, Куплю тебе рыбки, Себе возьму Шоколада плитку. Может тогда, В холодной квартире, Станет нам тихо, Как в прежнем мире, Мире, где ночью, Слышно едва ли, Мне колыбельную Всё напевали. Где в тишине всё Горела свечка, А на плите Остывала сечка, Может тогда-то Всем крикам назло, Будем мы слушать С тобой тишину.» Тапки в студию, дамы и господа!