До самого конца

— Да тут всё белое! — А когда похавать дадут? — Тут даже срать спокойно можно?! В белоснежное помещение ввалилась толпа. Парней. Ни единой девушки. Хотяя, вот есть одна, правда с короткой стрижкой. Нет, всё-таки это смазливый парень. Рабочий персонал сновал между этим стадом грязных людей, указывая им, куда идти по направлению в их комнаты. В коридорах стало непривычно шумно и многолюдно, все запахи смешались, и вряд ли хотя бы один из них был приятным. Шуга даже не знает, на что ворчать: на то, что за дверью очень много раздражающей громкой возни или на то, что в его комнате какого-то хуя околачивается Хосок. — Тебе так скучно? Иди погуляй. Вон, сколько сразу жертв за стенкой ходит. На это Чон лишь поднимает полные тревоги свои глаза на Юнги, у которого даже холодок пробежал по спине от такого непривычного взгляда для этого существа. Эта рыжая бестия сама не своя была уже со вчерашнего вечера. Хотя, какое право имеет судить о привычном поведении для этого человека зелёное яблочко, которое и познакомилось с ним всего день назад (лучше бы и не знакомилось с этой занозой в его заднице вообще). — Шуга-я, не смешно-о-о.. — парень делает жалостливое выражение лица и продолжает смотреть на Мина. — А вдруг там нет моих братьев? Вдруг они не спаслись? — И что? Боишься узнать правду, поэтому сидишь здесь, в МОЕЙ комнате? – Шуга сначала было растерялся, ведь не знал, что для этого рыжика будет что-то важно настолько, чтобы трястись в углу от страха, как суслик на снегу. Хосок же уловил в голосе своего собеседника нехилый такой упрёк, что обидело его. Он поднялся, отряхнул зачем-то колени (действительно, зачем, полы-то вообще-то всё такие же белые и чистые) и молча вышел. Ну как молча, он вернулся буквально через секунду. — Нельзя быть таким чёрствым, Шуга-я. – жалобно проронил Чон и всё же скрылся за этими белыми стенами, оставив Мина одного. Наверное, Юнги про себя радовался, что ему некого ждать, он ничего не ожидает от этого мира, не нужно волноваться, выжил ли кто-то, дорогой его сердцу, ведь таких и не было. Как-то грустно усмехнувшись, зеленоволосый решил в минутку наконец-то тишины и одиночества вздремнуть, ибо, чем ещё заниматься, пока весь этот шум и гам не уляжется.

***

— Кадет Ю, объявляю тебя за главного! Помоги нашему персоналу распределить весь этот сброд. Новоприбывшим тоже по возможности объясни, что здесь творится и что их здесь ждёт. — Слушаюсь! Как только главнокомандующий скрылся за углом, Кихён обречённо выдохнул. И чем он заслужил такое отношение к своей персоне? Потому что проснулся первым или смог более-менее организовать приемлемое поведение у проснувшихся лабораторных крыс, к которым сам относился? Может, в нём просто увидели ответственного человека? Последняя мысль нравилась Ю намного больше. Убеждая себя в этом, он направился к месту сборища разнообразных звуков. Рабочие здесь, конечно, знали своё дело, только утихомирить всё это стадо не могли, ибо почти и не разговаривали, не в их компетенции это было. Оставаясь в стороне, новоиспеченная нянька всея кадетов думала, как же лучше организовать это всё. Если он сейчас крикнет, типа заткнулись все – его мало кто послушает, ибо внешними данными он не выделялся, не дистрофик, но и не качок. А там точно должны быть люди посильнее его, ведь они целый месяц сражались с этими чудовищами и выживали. Хомяк подумал, что должен более почтительно относиться к ним, какой бы их характер не был. Вообще, пока Ю стоял в сторонке, заметил среди пришедших много необычно перекрашенных шевелюр. Да, это, конечно же, модно в Корее, но всё равно было удивительно. Кихён немного пораскинул своими мозгами и решил, что лучше будет на первое время проконсультировать обычных людей, помочь им, а потом уже и неформалам. Ю не презирал и не избегал их, просто думал, что люди, которые красят волосы в вызывающие цвета, очень сильны внутренне, а сопротивления он на своём пути помощника пока встречать не хотел. — Здравствуй, я здесь уже пару дней, поэтому могу помочь тебе и всё объяснить. — Кихён неловко и осторожно касается локтя ближайшего к нему юноши, воспитанный до чёртиков как всегда. — О! наконец эти работники заговорили! — парень обернулся, совсем не злобно улыбнувшись. — Я не рабочий персонал, в будущем мы с тобой будем работать плечом к плечу вообще-то. Незнакомец на некоторое время задумался, видимо, разбирая эту ситуацию у себя в голове, а потом нерешительно кивнул Кихёну. Ю просиял (забыв об уколе обиды на «эти работники»), схватил юношу за запястье и повёл его вглубь коридора, подальше ото всей этой суматохи. На самом деле, Хомяку было дико неловко, и он не знал, с чего правильно начать информировать чужака и нужно ли это делать вообще. Благо, первой начинать няньке не пришлось. — А тут имена используют или клички дают? — у пришедшего с внешнего мира глубокий, грубый голос, совсем не соответствующий его тощему телу. — На твоё усмотрение. Например, я использую своё настоящее имя. Будем знакомы, Ю Кихён. — Хомячок разворачивается всем телом к парню и протягивает ему руку. Что радовало Кихёна, так это то, что незнакомец был с ним одного роста, поэтому особого дискомфорта не ощущалось. — Им Чангюн.. — шатен немного мялся, хотел ещё что-то добавить, но в итоге просто пожал протянутую ему ладонь и сдержанно улыбнулся. Приведя своего нового знакомого в его комнату, Ю постарался как можно больше узнать о внешнем мире, при этом не выдавая того, что он весь этот месяц валялся ничком в безопасности. Оказывается, многие снаружи выживали благодаря тому, что держались вместе, забирались в подвалы зданий или баррикадировались в продуктовых магазинах. Правильные решения, конечно, но еды на всех едва ли бы хватило за это время, значит, спаслось не так-то и много... Отгоняя мысли о младшем брате, Кихён объяснил юноше, что теперь они все будут постепенно истреблять этих из ниоткуда пришедших тварей и искать выход. Точнее, хотя бы информацию. Ведь никто не знает, как далеко распространилась эта катастрофа, где остальные военные и так далее. А ещё, одна из их приоритетных задач — это спасение обычных гражданских. Как странно, что всего лишь пару дней назад (ну это только для тех, кто был в коме, как и Ю) они были также всего лишь гражданами своей страны, а не будущими бойцами за свободу мира, которые в руках-то оружие не держали. Оставив Чангюна, который уже засыпал, Кихён пошёл помогать новоприбывшим дальше. В конце концов, эти люди пережили столько кошмаров, и теперь могут наконец помыться и спокойно поспать. Жаль, но уже завтра начинаются тренировки, так что сейчас самое время им отсыпаться. Ю закончил инструктаж уже четвертого юноши после Има и вспомнил, что о своём здоровье нужно тоже заботиться. Теперь его дорога лежала к столовой. С непривычки Хомячок поморщился от такой толпы за столами, ведь за два дня привык видеть их пустыми. Пока Кихёну накладывали в миску какую-то тёмную кашицу, он оглядывался, в надежде найти кого-то знакомого. Не нашёл. Понятное дело, такое огромное собрание людей, даже и лиц не разберёшь. Конечно же, они пришли голодные, только жаль, что еда здесь не вкуснее, чем похлёбки на благотворительных праздниках. Такие же бесформенные и невкусные. Хотя чего тут ворчать, если всё равно бесплатно и выбора нет. Сев в свободный уголок за столом, Кихён ещё раз осмотрелся, но снова его поиски не увенчались успехом. Вздох. Странно, но теперь ложка в рот не лезет. То ли от противного вида этой субстанции, то ли от тяжести на сердце. Ю старается все эти дни держать себя в руках, не думать о друзьях и близких, которым выжить, быть может, было не суждено. Но к чему жалеть самого себя, когда у этих пришедших людей психические травмы и шрамы на душе ещё больше, чем у Кихёна? Не время расслабляться, когда уже через пару дней придётся вылезти из безопасного местечка и сражаться за свою жизнь. В голове не укладывается, как такое могло случиться. Трудно поверить, что это всё не плохой сон. — А-а-а, вот ты где. Тебя-то я и ищу. — Карлсон появляется за спиной неожиданно, кладя свою тяжелую ладонь на плечо Хомячка. — Ты уже закончил с новобранцами? Там этот, из ваших проснулся, а я ни черта не успеваю его навестить. Поможешь? А, да, захвати с собой пару рабочих, там просто небольшая проблемка. Ки в ответ лишь кивает, встает из-за стола, так и не притронувшись к еде, и идёт в комнату с этими капсулами. Идти не близко, конечно, но зато есть время привести мысли в порядок, чтобы лицо не выглядело так уныло. "Ага, совсем небольшая проблемка. Всего лишь целый человек по имени Ким Химчан" — проносится сварливо в голове Кихёна, когда он приходит к месту назначения. — Хён, отойди, пожалуйста, его же нужно в комнату перенести. — Ю трёт пальцами виски, стараясь не смотреть на брюнета, который не подпускает к полусонному парню рабочий персонал. — Это глупо, хён, даже дети себя ведут разумнее. Химчан-хён! Я с кем разговариваю! Так, хорошо, теперь ситуация становится более ясной: Химчан прикрывает своим телом полураскрывшуюся капсулу, рыча что-то типа "вам это видеть нельзя". Ага, да. Стоп, погодите, они разве голыми там лежали?! Нет, вроде нет. Кихён мотает головой и подходит ближе к месту борьбы, кладёт руку на плечо одному из рабочих и безмолвно указывает на выход. Лучше разобраться в этом более тихо, или хотя бы добиться каких-то объяснений от зачинщика всей этой химовасии. — Что им видеть было нельзя и что ты собирался делать? — теперь, когда персонал ушёл, Ю присел на край капсулы рядом с Кимом, ожидая от него ответа. — Я бы сам его до комнаты дотащил. Похитил бы, но дотащил. Никому нельзя видеть его таким, понимаешь? Никому. — Химчан виновато смотрит в пол, успокоившись под мирный голос Хомяка. Нет, Кихён, откровенно говоря, ни черта не понимает. Он отчётливо видит через стекло, что юноша одет. В чём ещё могут быть проблемы? Раны затянулись. Всё же должно быть в порядке. Хён правда странно себя ведёт, отказываясь от помощи специалистов. Но, раз сказано разобраться с этим, значит надо. — Я помогу тебе его перетащить до комнаты. Дальше будут твои проблемы, хорошо? — не сказать, что Ким засиял, но с готовностью кивнул и взял под руки сонную тушку. Позже Кихён понял, что так старательно пытался скрыть Химчан. Понял именно в тот момент, когда уже собирался уходить, но за спиной с кровати прозвучал до безумия низкий и хриплый голос: — А где мой Тигра?...