Боишься?

Первые лучи солнца пробивались в небольшую, пропитанную вдохновением и творчеством, комнату.Возле большого окна, которое, казалось, совсем не подходило по размерам, сидела сероволосая девушка девушка семнадцати лет. Её тонкие, слегка смуглые пальцы уверенно держали большие кисти, которыми она осторожно водила туда-сюда, оставляя за собой светло-синие следы. Очевидно, она рисовала небо. Ее хрупкое тело, на которое было надето лишь белое кружевное белье и полупрозрачный пеньюар, было измазано разноцветными пятнами масляной краски, которые придавали ей забавные нотки. Девушка и вовсе оторвалась от земли, витая в облаках творчества, она все больше рисовала с полузакрытыми глазами, представляя себя под тем самым, созданным её умелыми руками, небом. Оторваться от своего любимого дела — рисования, ее заставил щелчок. Марта с опасением перевела взгляд на входную дверь, ведь она вовсе не ждала никого. Опасение быстро сменилось на восторг и по-детски искреннюю радость, когда дверь открылась и на пороге появился он. Она ждала его так долго, безумно скучала по нему, волновалась и вот сейчас он стоит перед ней: жив, здоров с огоньками в глазах и хитрой ухмылкой. — Соскучилась? — парень в военной форме отбросил сумку в сторону и быстрыми шагами подошел к девушке. Она рядом. Она его. Он вернулся и больше ни за что ее не отпустит. — Герман… — не успела девушка договорить, как ее алые бархатные губы охватил властный, жадный поцелуй Томмерааса. Его пальцы бесцеремонно гуляли в волосах девушки, а ее нежные руки бродили по его лицу, как будто проверяя реален ли он. В голове обоих появился легкий туман, который отдалял их от всего мира. Больше не существовало никого и ничего, только они и поцелуй, который заставлял все внутри переворачиваться верх дном. Её губы были слаще всех сладостей на Земле, этот вкус дурманил его, заставляя забыться в ней и погружая его в состояние сладкой эйфории. Не надолго отрываясь от ее нежных губ и жадно глотая воздух, Герман одной рукой поднял хрупкую девушку, а другой — резким движением руки свалил все находящиеся там на пол. Одно мгновение и глухой звук раздался по комнате, перерывая тишину и тяжелое дыхание влюблённых. Краски, кисти, палитра и еще что-то сейчас совершенно ненужное упало на землю, освобождая пространство для тех, кто сейчас просто не может оторваться друг от друга. Его горячие губы покрывали каждый сантиметр ее нежного тела, а холодные пальцы внимательное изучали каждый изгиб, заставляя ее периодически вздёргиваться. Ненужные тряпки, которые создавали лишнюю преграду между влюбленными, полетели на пол, оголяя их раскаленные тела. — Боишься? — парень остановился, внимательно разглядывая лицо любимой, руки которой нежно коснулись его торса, заставляя парня издать одинокий тихий стон. Боялась ли она? Да. Была ли она против? Ни капли. Вокруг вдруг потемнело, она почувствовала, как в ушах свистит ветер — они падали в бездну, и падение становилось все медленнее, тише и мягче. Пропали все эти ненужные мысли, постоянно занимающие голову, затихли рассуждения, спрятались домыслы. Всё, что их волновало, отошло на второй план, их глаза были прикрыты, позволяя телу делать то, что оно считало верным. Горячий воздух в спальне наполнял лишь стон девушки и тяжёлое дыхание. Такое же горячее. По телу как будто ударила молния. Постепенно комната, время и пространство возвращались к ним, а они — в себя. Марта устало положила голову Герману на плечо и затихла, лишь изредка прерывисто втягивая воздух. Прошло несколько минут, перед тем как тишину разорвал тихий приятный голос парня: — Я люблю тебя. — Давно? — Марта даже не шелохнулась, лишь слегка улыбнулась и, подняв голову, посмотрела в глаза Томмерааса, как будто заглядывая ему в душу. — Как только увидел. — спокойно ответил он, прижимая ее все крепче к себе. Она рядом. Она его. Он вернулся и больше ни за что ее не отпустит.