Заоблачный офис

      Чтобы не быть голословной в выражении радушия и дружеских порывов, Андреа Харрисон, как подобает женщине разумной и в общении приятной, с собой прихватила большую бутылку самого лучшего и вместе с тем крепкого алкоголя, которую только смогла добыть. Искренне не хотелось портить отношения с теми, кто как-никак помогал тебе выжить, а Мэрл всё-таки входил в круг этих лиц. И, хотя он и пытался убить Мишонн, за что Андреа была на него зла, ту же самую Мишонн Диксон спас, о чём блондинка узнала через третьи руки, а всю историю пока так и не услышала. Теплилась надежда, что за стаканом здоровяк расскажет всё сам, украсив, быть может, геройскими подробностями — ведь не зря он Мэрл Диксон, самовлюбленный гнусный тип!       Недоверчиво изучив кусок сломанного сайдинга рядом с дверью, Андреа глубоко вдохнула, натянула приветливую улыбку, вперед себя выставила бутылку и надавила на кнопку звонка. Дверь открыли, но открыл вовсе не Мэрл, а какая-то пышногрудая брюнетка в длинном мужском халате, которую Харрисон с трудом припоминала, заметив, вроде, однажды в местном магазине. Интересно. Старая знакомая Диксона? Или, может, вообще его жена? Черт ногу сломит в Диксоновском прошлом — он ведь мог жену потерять ещё в начале апокалипсиса, а то и раньше, но и словом об этом бы не обмолвился, утопившись в спирте и наркотиках. Ранимая Мэрловская душа... - Здравствуйте, - постаралась не потерять лица блондинка, между делом заглядывая за плечо незнакомки. - Вы не подумайте, я знаю Мэрла...       Не успевшая представиться бывшая адвокат была перебита: - Андреа. Да, я в курсе, - слабо улыбнулась девушка, отодвигаясь, чтобы пропустить гостью в дом. - Проходите, конечно.       Кем бы ни была эта дамочка, хозяйничала она в доме этого алкоголика отменно. Ничто не выдавало здесь даже присутствия Мэрла, исключая разве что примитивное убранство и в целом интерьер, который каким-то чудом перекликался с образом жильца. В общем-то, все дома, что Андреа уже видела, включая её собственный, были созданы по образу и подобию своих хозяев. Логично. - А Мэрл..? - начала Харрисон, продолжая озираться. - Он ещё не вернулся, - раздалось со стороны кухни-студии. - Чаю? - Можно.       Блондинка уселась на диван, обнаружив наконец следы Диксоновской цивилизации — три жженых дырки от окурков. Уже правдоподобно. - Простите, я забыла представиться, - виновато констатировала брюнетка, возвращаясь с кухни, но, видимо, за свой внешний вид ничуть не беспокоясь. - Меня зовут Лин. Я куратор Мэрла, - она протянула длинную ладонь и мило улыбнулась. - Оу, - округлила глаза Андреа, уже неловко пожимая кисть, - и вы у Мэрла живёте? - Мы пара, если можно так выразиться, - стеснительно опустила глаза в пол девушка, отпивая чай. - Не думала, что такое возможно, - скептически осмотрела собеседницу Харрисон. - Здесь нет никаких границ, - мотнула головой та, и почему-то только сейчас Андреа бросились в глаза круги под глазами брюнетки и её грустный вид. - А Богу, если вы об этом, безразличны возраст, пол и происхождение влюбленных... - Лин осеклась. - Ну, сейчас я про влюбленных, конечно, хотя стоило бы сказать просто про людей в отношениях... - Да, я поняла, что вы не про Мэрла, - улыбнулась Андреа, спеша перевести неловкость в шутку, и Лин быстро это подхватила широкой улыбкой. - Так как он? - О, он в порядке, - поспешила заверить ангел. - Не могу ручаться, что он извинится за своё поведение в вашу последнюю встречу, но, полагаю, алкоголь он оценит.       «И об этом знает, - с невольным раздражением подумала Андреа».       Ещё с час поболтав обо всём, чём только можно, с Лин, Андреа вышла из дома Диксона, напрочь уверенная в том, что эта всезнайка — одна из самых редкостных стерв, с которыми ей довелось встретиться в жизни, хотя Харрисон не могла сформулировать наверняка, что её так напрягает в этой дамочке: слишком радушная улыбка, слишком милая манера общения или слишком умелое избегание разговоров о Мэрле. В чём ещё была теперь уверена Андреа так это в том, что во Вьетнаме Мэрл оказался не просто так и додумался поехать туда не сам. Так или иначе, сокрытие информации бывшая адвокат не прощала никому.       Эми, что-то с улыбкой напевая под нос, собиралась в самое ближайшее время покинуть дом и удалиться в неизвестном направлении на даже вульгарно раннее свидание, подходящее больше на прогулку подростков — часы показывали только три часа дня. - Ну и кто этот таинственный ухажер? - выстроилась в дверях комнаты Андреа, которой свербило проконтролировать каждый шаг сестренки. - А какая разница? - задорно ответила Эми, вставляя в уши сережки с божьими коровками. - Я переживаю за тебя, - нахмурилась старшая Харрисон, складывая руки на груди. - Андреа, ну мы ведь с тобой взрослые люди, - обескураживающе улыбнулась девушка. - Лучше бы тоже сходила куда-нибудь... с кем-нибудь, - Эми рассмеялась и, подхватив клатч в стразиках, звонко чмокнула сестру в щеку, не терпя никаких комментариев. - Всё, до встречи! - Будь осторожна! - взмолилась Андреа, понимая, что сдержать этот комок радостных эмоций не выйдет.       Тяжело вздохнув, она села на диван, поднимая глаза к потолку. Скучно. И вдруг перед глазами стойко обосновался образ недавно встреченного мужчины — Люцифера. Наверное, так и должен выглядеть любой ангел — неотразимо. Насилу вспомнив, куда она дела его визитку, Андреа отыскала её в кармане джинсов и долгое время просто сверлила взглядом, не решаясь набрать номер. От этого лица в памяти голова шла кругом, что уж было говорить об этом лице в реальности? Правда, зачем такому видному мужчине, да ещё и ангелу понадобилось свидание с простой женщиной вроде Андреа, она не знала, а внезапно раздавшийся телефонный звонок совершенно выбил из колеи. - Не вспоминайте меня так часто, фрау, - пророкотал голос в трубке, - я не избавлюсь от икоты. - Люцифер? - Андреа нервно сглотнула — её застали врасплох. - Разумеется. Заеду за тобой в семь.       Шейн уплетал мороженое из большого картонного ведра, не спуская взгляда с блюдечка. Если бы мы незаметно подкрались сзади и заглянули через плечо Уолша, мы бы увидели, что так приковало его внимание. На экране Мишонн и Карл о чём-то переговаривались, перетаптываясь на месте и скрестив руки на груди, пристально изучая что-то прямо перед собой. Этим чем-то оказалась обезвреженная голова ходячего с длинными черными волосами на импровизированной высокой подставке. Мишонн сделала какой-то пас рукой над головой мертвеца, и Карл отрицательно качнул головой, коротко комментируя это. Мишонн подергала себя за дреды, хмурясь на парня, но тот только усмехнулся и растопырил пальцы в воздухе, словно изображая какой-то взрыв. Мечница всплеснула руками, закатывая глаза, и ловкими движениями сделала какую-то сомнительную прическу ходячему, на что младший Граймс мгновенно откликнулся фейспалмом.       Уолш еле слышно всхлипнул, быстро утер рукавом намокшие глаза и запихнул большую ложку мороженого в рот. Насвистывая даже вполне приятную мелодию, в кабинет зашел Леон, нагруженный табуреткой и ворохом чего-то цветного, преимущественно розового. Не посмотрев на Уолша, который спешно отключил блюдечко, засунул ведро под стол и скроил серьезную мину, Бассет принялся развешивать под потолком умильные бумажные цветочные гирлянды. Шейн стойко наблюдал за этим в течение десяти минут, за которые его кабинет заметно преобразился и начал напоминать комнату девочки от полутора до десяти лет включительно. - Что ты делаешь? - не выдержал Уолш, когда Леон практически залез ему на голову, чтобы завесить плафон на потолке изображением пони, распечатанном на чёрно-белом принтере, который имелся в управлении полиции. - Ты не отвлекайся, - доброжелательно посоветовал Бассет, упорно цепляя на разогнутую скрепку непокорную лошадь. - Я тут прочитал, что безопасность труда зависит в частности от чувственного тона работника. Знаешь, что задаёт хороший чувственный тон? - М-м-м? - почти равнодушно полюбопытствовал Уолш. - Приятная атмосфера на рабочем месте, - поделился коллега сакральными знаниями. - Вид помещения, звуки, запахи — всё это влияет на сознание. Ты только никуда не уходи. Я тебе ароматических свечек принесу. - Слушай, у нас тут полиция, а не «Детский мир». Завязывай, - раздраженно пробубнил шериф, поднялся с места, дошёл до стены и уперся взглядом в криво склеенную гирлянду, заложив руки за спину. - Уже бегу за свечками! - подорвался Бассет, обнаружив подавленное настроение начальника. - У тебя случится депрессия на фоне того, что Карл не твой сын, и ты потеряешь работоспособность! - Я не переживаю из-за такого! - надулся Уолш, вложив в тон своего голоса всю брутальность. - Тогда больше не сминай так яростно банку из-под Колы и не швыряй её в стену каждый раз, когда на экране Рик хлопает Карла по плечу. Между прочим, ты чуть не угодил в камеру однажды! - обиженно отозвался Леон. - К-камеру? - напряженно зашевелил мозгами Шейн, оборачиваясь к коллеге. - Вообще-то, у нас по всему управлению камеры. Мне тоже делать нехер, так что твоя каморка — главный сопливый сериал для меня, - и, глядя на то, как сжимаются кулаки Уолша, Леон молча, унося улыбку во все тридцать два, шмыгнул прочь за дверь.       Из аэропорта к полицаям Мэрл вёл машину неохотно. Дома-то ждёт роскошная брюнетка, готовая к экспериментам в постели, а ему придётся отчитываться перед двумя упырями, которые от нефиг делать и придумали эту отчётность. Правда, попадал под это недоразумение только Диксон, как будто он самый опасный в поселке, и как будто сам Уолш нихера не опасный. Выматерившись по дороге от авто до дверей управления, Мэрл скроил самую красноречивую мину, на которую был способен и пинком распахнул дверь, сразу окунаясь в плотное облако дыма с подозрительно знакомым запахом. Из глубины помещения послышался дебильный смех на два голоса, а затем какое-то неразборчивое бормотание и новый взрыв гиеньего хихиканья. - Что за нахер? - пробурчал Диксон, для верности прикрыл нос рукавом, чтобы не надышаться слишком быстро и шагнул внутрь, удивленно останавливаясь на пороге комнаты.       Леон сидел на полу, медленно раскачивая руками в воздухе и вещая что-то о силе воли и её связи с чрезмерным поеданием сырных шариков, а Уолш забрался с ногами за стол и сосредоточенно стягивал ботинки, тихо прося напарника немного потерпеть. Что потерпеть - оставалось загадкой, ответа на которую знать не хотелось. На тумбочке густо курились в блюдечке какие-то сомнительные трубочки в количестве примерно десяти штук, распространяя сизый дым. - Два долбоёба, - развел руками Мэрл, не получив даже внимания к своей персоне и, набрав в кулере стакан воды, залил источник офицерского веселья, оставляя между делом дверь открытой для лучшего проветривания. - Хьюстон, у нас проблемы! - прохрипел Уолш, трясущейся рукой указывая на Мэрла и с трудом фокусируя взгляд. - Где-е-е? - с интересом протянул Леон, вытягиваясь почему-то вперёд, в сторону произрастания руки шерифа.       Тот, каким-то образом поняв своего дружка, развернулся на столе спиной к нему: - Да вот же!       Бассет, теперь уже уверенно проследив за направлением, заданным плечом, в ужасе округлил глаза на Диксона, который только скептически хмыкнул, созерцая весь этот перфоманс. - Я не знал, что они такие красивые, - прошептал уже в полнейшем восхищении Леон и, насилу поднявшись, повис на Мэрле, оглаживая ладонями его небритое лицо. - Если бы только у меня была камера, - мечтательно похлопал он Мэрла, который тщетно пытался стряхнуть с себя наркомана, по щеке. - Чо ж с вами делать, придурки?.. - для себя, а не для них сокрушенно вздохнул Диксон и подхватил Бассета за шкирку, вытягивая его на свет божий. - Копы — ублюдки! - заверещал Леон, весьма бодро вырываясь. - Уберите свои грязные лапы! - Ленни? - беспомощно позвал Уолш, силясь сориентироваться. - Я спасу тебя! Не двигайся! Это их возбуждает! - и он с грохотом свалился со стола, опрокидывая кресло на себя. - Ленни! - совсем жалобно пропищал Шейн, - я найду тебя...       Но Уолша уже никто не слышал. Мэрл погрузил тело Леона в свою машину и отправился за вторым экземпляром, тихо ругаясь на всю двинутую ситуацию.       Уже через каких-то десять минут оба горе-полицейских, продолжающих возмущаться и иногда выкрикивать что-то нечленораздельное, но обязательно цитирующее популярные фильмы и сериалы, были доставлены раздраженным и подпинывающим и без того суетящихся врачей Мэрлом в местную, такую же бесполезную, как и полицейский участок, больницу. Белые халаты, ровно как и стражи порядка, маялись в раю от безделья и скуки. Теперь же, схлестнувшись в таком щекотливом происшествии, все были одинаково удовлетворены, правда, обкуренная часть скучающего населения пока что об этом не догадывалась, будучи не в состоянии хоть мало-мальски анализировать происходящее. Диксона попытались задержать на выходе и всунуть в руки что-то, вероятно, ценное в качестве подарка за помощь, но здоровяк гаркнул так, что симпатичная медсестра побледнела, слившись с собственным одеянием, и не рискнула сунуться снова. Мэрл твёрдой походкой ушёл в неизвестность, а точнее, домой, оставив лавры нетронутыми.       Вообще-то, наповал Андреа сразил уже сам приезд Люцифера, так что дальнейшие услужливость, величавость и галантность мужчины были ему совершенно ни к чему. Пожалуй, если бы он вдруг заговорил на голом слэнге, порвал на себе всю одежду и вместо ресторана отвез бы Андреа на свалку, старшая Харрисон не заметила бы особой разницы, так и пребывая в облаках, где, собственно, и находилась. Выше было одно только ничего, но блондинка улетела и туда.       В её жизни не было настолько дорогих автомобилей и настолько дорогих ресторанов, да и сам ангел никак не отступал от своего образа, продолжая ослепительно улыбаться, делать изысканные комплименты и поминутно скатываться на немецкий. Если бы Андреа была в большем сознании, если бы её разум не был так затуманен исключительным зрелищем, она бы увидела, как смотрят на её спутника окружающие женщины, она осталась бы в возмущении от самой себя и, быть может, даже от души высыпала на Люцифера что-нибудь съестное. Во-первых, все эти женщины точно так же не могли оторвать почти шокированных взглядов от мужчины. Во-вторых, в этих устремленных на ангела назло кавалерам глазах читались ровно такие же похоть и восхищение, как у Андреа. В-третьих... стоит ли говорить о том, что каждая видела в Люцифере свой идеал? Вон та барышня за столиком в углу сейчас смотрит на блондина со строгими чертами лица и широким торсом; девушка у окна шарит взглядом по длинным рыжеватым волосам и ухоженной бороде; пожилая дама, только вошедшая в зал со своим мужем, сразу обратила внимание на загорелого жгучего брюнета с явными латиноамериканскими корнями; а официантка отказалась обслуживать столик Андреа и Люцифера, отправив вместо себя своего самого гетеросексуального коллегу из всех, который ещё на кухне утешительно погладил по плечу несчастную, видевшую в завсегдатае заведения почти полную, но с некоторыми украшающими дополнениями копию своего парня. - Андреа, - нежно взял женщину Люцифер за руку, - я не люблю лгать, но не знаю, как тебе сказать о том, что происходит. - Говори, я тебя слушаю, - счастливо отозвалась Харрисон, не в силах отвести взгляда от точеного лица.       Люцифер тяжело вздохнул, явно не в первый раз проходя через подобное: - Всё дело в сексе. - Да? - отрешенно брякнула Андреа, и ангел опустил голову, скрывая лицо руками, чтобы дамочка хоть немного пришла в чувство. Сработало. - Подожди, я не очень понимаю. - Ангелы получают особое удовольствие от секса с людьми, - проговорил мужчина, не поднимая лица. - Но и люди тоже. Это почти наркотик. Мне просто нравится, и никто обычно не против, но я всегда предупреждаю.       Блондинка всерьез задумалась. Мозги возвращались на место, пока образ Люцифера не являлся вновь, однако предложение было заманчивым. - А как же святость? - с некоторым удивлением спросила Харрисон. - Разве это всё не... Нет, я понимаю, что всё не так, как люди себе представляли, но всё же. - Вот именно, что всё не так, - коротко развел руками ангел, но лица не показал, желая оставить спутницу в сознании. - И каждый развлекается, как может. - М-да-а, - несколько грустно протянула пришедшая в себя Андреа и покрутила бокал в руке. - Но я ценю твою откровенность. Да и... мы взрослые, свободные люди...       Через несколько часов Андреа нашла себя в собственном доме, над собой нашла ухмыляющуюся сестру, а во всем теле страшную усталость, но вместе с тем такую эйфорию, какой ещё не знала. - С восемнадцатилетием тебя, сестренка, - насмешливо фыркнула Эми, подавая стакан воды в трясущиеся руки. - Счастья, здоровья, любви!