В плену

Её руки, порхающие над кастрюльками и тарелками. Её руки, гладящие голову испуганного ребёнка. Её руки, сжавшиеся на ткани халата в попытке прикрыть то, что Дэрилу видеть нельзя. Нельзя? Он потер ладонью лоб, пытаясь избавиться от наваждения и не понимая, что с ним такое. Ведь никогда ничего подобного не было. Ведь он никогда бы не посмотрел на эту женщину, встретив ее, с глазами в пол, с синяком под глазом и серыми одеждами, где-нибудь на улице. Пора признаться себе: все его влечение происходит лишь оттого, что она в его власти. Она испуганная. Она спокойная. Она тихая. Она готова на все. А он? Он готов взять от неё это все? Готов взять её, без сопротивления, но все же против её воли? Ведь если она не скажет «нет», если просто промолчит, то это будет вроде как и за «да» считаться… Черт побери! О чем он думает вообще? О какой-то левой бабе, не из его круга, слишком беленькой и чистенькой и в то же время полной дуре, стелющейся под какого-то мудака. И стоит наконец признаться самому себе, что думает он о ней, так не вовремя, только для того, чтобы не думать о брате. О самом себе. И о том дерьме, в которое они вляпались по непонятной причине. — Ну все, наконец спокойствие! Мэрл вошёл в кабинет, размахивая зажатой в руке бутылкой какого-то крепкого алкоголя. Во второй руке у него было два стакана. — Недоумки все по комнатам за дверями и решетками, а мы можем отпраздновать, что не попались копам, братишка. Эй, Дэрилина, ты чего такой унылый? — Я не буду, — отказался он от выпивки. И потому, что хотел сохранить трезвый ум для того, чтобы наконец разобраться в ситуации. И потому, что боялся какой-то непредвиденной ситуации. И потому, что не отвечал за себя пьяного и обладающего безусловной властью над людьми в этом доме. Над ней. — Чего? Не понравилось наше маленькое приключение? Сидел бы дома, я так сразу и сказал тебе! — А ты, походу, по тюрьме соскучился, — буркнул Дэрил. — Ни фига подобного! — Мэрл бахнул стаканом об стол и крякнул. — Эх, хорошо пошло! — Тебе, блин, вообще пофиг, что нас вот-вот за убийство какого-то губернатора посадят хрен знает на сколько? Какого хрена ты его убивал? — Так дело в том, что я его не убивал, братишка, — пожал плечами Мэрл с насмешливой ухмылкой на губах. — А ты чего, реально думал, что это я? И какого тогда мой добропорядочный братишка смывался со мной и на заднице ровно перед телеком сидел, а? Раз я убийца? — Типа я вообще понял, какого хрена мы сматываемся, бросаем тачку и врываемся в чужой дом. И пофиг мне, кого ты там замочил, ты мой брат. А Дэрил родных не сдает. Ведь, кроме Мэрла, у него и родных-то больше не имеется. — Пофиг? И если я эту цыпу с её цыпленком замочу, тоже прикрывать мою задницу станешь? Вопрос был слишком сложным. — Да ладно, не пыхти, никого я мочить не собираюсь. Хотя оприходовать бы не отказался. Как думаешь, цыпа не откажется? Её мужик мне и в подметки не годится, так чего ей отказывать, да, Дэрилина? Он только пожал плечами. А сам уже видел испуганную Кэрол, готовую на все ради дочери, в объятьях Мэрла. Нет, это уже слишком. — Какого хрена ты вообще в этот ресторан поперся, если не мочить губернатора? — спросил он раздражённо. И угораздило же Мэрла туда сунуться в такой момент! Или он все-таки врёт? Или он все-таки убил? А ему твердит обратное, только чтобы защитить и сказать на суде, что младший брат был не в курсе, просто подвез его до места назначения и всё. Мэрл мог. Он всегда говорил, что Дэрилу не место в тюрьме. — У меня там стрелка забита была, — буркнул Мэрл и пнул свой рюкзак в дальний угол. — Порошок надо было сбыть. Баблом бы разжились, помотались бы по штату, пожили в своё удовольствие! — И чего? — И ничего, блин! Только я сунулся на кухню через задний ход, как договаривались с Джо, слышу, сзади выстрел. Ну и я решил, что он мне ловушку устроил, метнулся обратно, а там чуваки мечутся с воплями, что губернатора убили. Один увидел меня и завопил моё имя, урод, блин. Охранником он заделался… Короче, я понял одно: надо брать ноги в руки, валить и отсиживаться где-то. — И толку с того, что мы тут отсидимся? — Искать тут перестанут, — пожал плечами Мэрл и залпом выпил треть стакана янтарной жидкости. — А там, может, и настоящий убийца найдётся. — Ага, придёт в участок с повинной, каяться. Они наш след взяли и нифига никого другого искать не станут. Сам-то, блин, веришь в то, что наплел? — Да не особо, Дэрилина, но что делать? Сидеть и сопли жевать, как ты уже наметился? Не, братишка, я так жить не собираюсь. Я никого не мочил, ты тоже, сидеть и доказывать это на суде я не собираюсь! Я уж лучше тут пересижу, пока они не переместятся искать нас куда подальше. Бухлишко есть, диваны тоже, хавки завались, ещё и домохозяечка, готовая нас ублажать своей стряпней, а может, и не только ей, имеется. Чем не развлекуха? Так что давай, Дэрилина, выше нос! Воспринимай это как приключение! И он бы воспринял, если бы перед глазами не стояли две пары перепуганных глаз — одни карие, детские, другие голубые, её. — А им тоже воспринимать это как приключение, блин? — Вот ведь послал мне бог братишку: как ты только белок в лесу мочишь, а? Не жалко? — Это люди. Ребёнок. Баба. — Эта баба, походу, каждую неделю своё личное приключение имеет: новый фингал под глазом и пара тумаков под ребра. А мелкая тоже не слепая, даже если не отхватывает сама, то все видит. И что, скажешь, не приключение им будет, если мы попустим их мудилу немножко? Да они благодарить нас должны, что небитыми поживут немного! — Они боятся. — От этого ещё никто не умирал, — Мэрл широко зевнул и недовольным жестом схватил бутылку со стола. — Короче, ладно, жалостливый ты наш, оставайся тут. Если бабы проситься будут в туалет, веди, но ухо держи востро: битая баба она и есть битая баба, кто там знает, че у неё в башке. Если чувак кипиш поднимет — дай по морде или забей. На твой выбор. — А ты? — А я вниз пойду. И рожу твою тухлую меньше буду видеть, и телек позырю: буду наслаждаться звёздным часом, пока он не закончился! Не каждый день вся страна любуется моими фотками и считает меня крутым чуваком, замочившим губернатора! — Нашёл радость, — фыркнул Дэрил. Не стал запирать за братом дверь, а даже наоборот, слегка её приоткрыл, чтобы услышать шум из соседней комнаты, и сел на диван. Покосился в сторону компьютера, но понял, что сейчас не имеет ни сил, ни желания пытаться разобраться с этой странной машиной. Вытянул ноги, а потом и вовсе закинул их на диван. Закрыл глаза и попытался уснуть в надежде, что завтра найдётся настоящий убийца, о них все позабудут, ну, а сам он избавится от странного наваждения по имени Кэрол. Но увы, утренние новости по-прежнему кричали о поисках братьев Диксонов, а сонная, но неожиданно приветливо улыбающаяся ему Кэрол, которой он открыл дверь детской, снова заставила его содрогнуться от вновь накатившего приступа желания. Взять бы её… просто взять… чёрт. И как ему теперь жить в её доме с такими мыслями?