Превращается яшма

Превращается яшма в чернейший уголь, растекаются лилии в гниль поспешно Лишь взглянуть на него — и обжечься вьюгой, стать его и ладьёй, и слоном, и пешкой, и застыть на доске, и не ждать пощады, превращаясь в игрушку, в ступеньку к славе. Он смеётся — и смех не сулит отрады, говорит — и слова горячее лавы. Как волнам в океане не знать покоя: подниматься к созвездьям, о скалы биться, так и сердцу его дожидаться боя, в ожидании славы большой томиться. … рассыпается жемчуг песком и пылью, зарастают дороги крапивой жгучей Лишь поверить ему — и умыться кровью, утонуть в пустоте, как сироп, тягучей. И не слышать ни смеха, ни птичьих песен, и не видеть ни солнца, ни синей выси. Он поёт о весне — да мотив не весел, а в словах затаилось коварство рыси. Как потоки в горах берегов не знают, разливаясь по камню белёсой пеной, так и он без законов со тьмой играет, позабыв милосердье и честь за сценой. … под ногами хрустят вековые кости, и всё ближе зловонная глотка Бездны Лишь коснуться его — и попасться в сети, где обеты пусты и деянья лестны; и уснуть навсегда у ступеней трона, обратившись холодным куском гранита… Он идёт вперёд, не услышав стона —

карта бита.