Мимолётная слабость

Между ними не просто бездонный океан — между ними миллионы световых лет и сотни чёрных дыр, из которых не сможет выбраться ни единый лучик света. Что толку упорно ловить взгляд, когда не сможешь растопить сковавший его лёд? Что толку искать встречи, когда не сможешь произнести ни единого слова, будто из груди выбили весь воздух? Что толку улыбаться, когда улыбка похожа на гримасу? Но Масаки продолжает безрезультатно стремиться вперёд, надеясь преодолеть хотя бы малую часть расстояния, и задавать вопросы, не зная, сможет ли получить на них столь желанные ответы. Слова падают в пустоту, и чёрные дыры жадно поглощают звуки голоса. Масаки устал шептать — но даже крик не может достичь другого края и растворяется ещё в самом начале пути. Кажется, говорить больше не о чем. (Или не с кем?) Кажется, поговорить больше не получится — на пороге война. Масаки бессильно кусает губы, понимая, что никогда не сможет пройти путь до сердца Тацуи (а было ли у него сердце?), но не хочет опускать руки. Пожалуйста, небо, даруй хотя бы каплю своей благосклонности, — просит он, падая на колени. Пожалуйста. Океан пульсирует, волны суматошно накатываются одна на другую — кажется, сама природа смеётся над Масаки, решившим, что сможет обмануть Бога. (Перестань обманывать хотя бы самого себя.)