"Я всего лишь хотел тебя напугать"

Эчизен немного задержался после тренировки. Как и все первогодки, он собирал мячи несмотря на то, что был в команде, когда все члены клуба вдоволь намахались ракетками. Но даже когда остальные ушли, он все еще был в раздевалке — тренировочный матч с Кайдо измотал Рему, и переодевался он крайне медленно. Наконец, лениво застегнув пуговицы рубашки, Эчизен закрыл шкафчик и окинул быстрым взглядом раздевалку — ему еще нужно было ее закрыть. В углу он заметил выпавший из корзины мяч. Рема вздохнул, но убрать надо было — мало ли он выкатится кому-нибудь под ноги, и тот упадет и получит травму. Мальчик был так вымотан, что не услышал как открылась и закрылась дверь, и кто-то тихо подошел к нему, когда он рассматривал мяч. Эчизен развернулся было, чтобы отнести его в корзину к остальным, но на пути у него оказалась преграда в виде тенсая, который чуть наклонился, чтобы быть на одном уровне с Ремой, и смотрел на него синими глазами. – Фуджи-сенпай, что ты здесь делаешь? – немного оторопело спросил Эчизен. – М, дай подумать... – отозвался тот, отводя взгляд в сторону и вверх. – Может, хочу рассмотреть твое лицо? – спросил он, прижимая плечи мальчика к стене. – Ты странный, сенпай, – Рема попытался опустить лицо так, чтобы козырек кепки скрыл его. – Кто бы говорил, – парировал тот, поднимая голову мальчика за подбородок. Белая кепка слетела на пол. Пока Эчизен отвлекся на нее, Щюске приблизился к нему еще больше, почти касаясь его носа своим. Глаза Ремы, снова обращенные к тенсаю, широко распахнулись от испуга и удивления. Дышать внезапно стало тяжело, но Эчизен все-таки вдохнул и хрипло проговорил: – Сенпай, ты в своем уме? Фуджи мгновенно отстранился и обрел обычное выражение лица. Он даже сделал шаг назад, чтобы Рема мог восстановить дыхание. Но выражение лица последнего все еще выражало легкий шок. Эчизен медленно, не отрывая глаз от Фуджи, присел, чтобы поднять кепку, и также медленно поднялся, собираясь натянуть ее обратно себе на голову. – Что это было?.. – тихо проговорил он, ища ключ от раздевалки. – Я просто хотел тебя напугать, – улыбнулся Фуджи. – Не думал, что ты так эмоционален. – Я бы на тебя посмотрел... – пробурчал Эчизен, направляясь к выходу. Момоширо уже утопал домой и наверняка будет еще долго поглощать гамбургеры, и Эчизену подумалось, что можно его будет поймать по пути. Но эту мысль он отбросил — настроение, которое и так было не особенно хорошим, оказалось окончательно уничтоженным выходкой тенсая. Однако в голове Ремы уже зрел план коварной мести, что немного радовало его. «Мада мада дане», – пробормотал он самому себе, когда уже почти пришел домой. С памятных событий, всколыхнувших в Эчизене ужас, прошло около двух недель, и он старательно делал вид, что и думать забыл о произошедшем. Рема вел себя как всегда, но не мог не заметить, что Фуджи день ото дня почему-то становится все более мрачным. Однако отказываться от мести мальчик и не думал. И вот по прошествии двух недель ему представился шанс — Щюске что-то забыл в кабинете, и Тезука попросил его закрыть раздевалку. Эчизен собирался нарочито медленно и на обычное предложение Момо перекусить по пути домой, промычал что-то нечленораздельное, передавшее одной интонацией: «Иди один, я не в духе». Такеши только пожал плечами и ушел. Эчизен тоже покинул раздевалку, но вот отходить далеко не стал. Как только Фуджи вернулся, Рема тенью проскользнул за ним, застав тенсая в том же месте, где сам был в прошлый раз. Ситуация повторялась с точностью до наоборот: теперь Щюске стоял у стены с мячом в руке, а Эчизен мешал ему пройти. – Эчизен, разве тебе не пора домой? – Фуджи старался говорить буднично, но голос его предательски дрогнул. – М, дай подумать... – Рема перевел взгляд в сторону и вверх. – Может, мне захотелось повнимательнее рассмотреть твое лицо? – Ты меня пугаешь, Эчизен, – Щюске посмотрел на мальчика раскрытыми глазами. – Уже? – удивился Рема. – Хм, но все равно у меня бы не получилось... – он сделал шаг назад. – Что не получилось бы? – Фуджи легко ликвидировал расстояние, разделявшее их, и чуть нагнулся, чтобы быть на одном уровне с Эчизеном. – Это... – прошептал мальчик и коснулся губ тенсая своими. Рема сразу отстранился, оставляя Фуджи в том же положении. Щюске внимательно смотрел прямо перед собой, и все его выражение, его поза говорили о самом глубоком шоке, какой только мог быть у тенсая. – Я просто хотел тебя напугать, – улыбнулся Эчизен уже в дверях. – А я думал, ты не решишься еще месяца два, – догнал его голос Фуджи. – Кажется, я тебя недооценил. Рема резко остановился в двух шагах от раздевалки. До него медленно, но верно, начало доходить, что тенсай рассчитывал на это с самого начала. Мальчик неторопливо повернулся и вновь вошел в раздевалку. Около минуты он просто смотрел на Фуджи, который не спешил что-либо пояснять. – Так ты все просчитал еще две недели назад? – наконец, спросил Эчизен. – Раньше, – кивнул Щюске. – Но нужен был подходящий случай. – Сенпай, – Рема надвинул кепку на глаза, – ты точно не в себе. Жест с натягиванием кепки был не особенно умным — Рема ограничил себе обзор. Чем Фуджи не преминул воспользоваться. Он в одно мгновение оказался между Эчизеном и дверью, и когда Рема собирался все же уйти, он врезался в тенсая. – Это больно, – констатировал тот, ловя подбородок мальчика. – Тебе стоит быть осторожнее. – Извини, – отозвался Рема, пытаясь отвести взгляд. Фуджи не ответил. Он снял с Эчизена кепку и бросил ее на скамейку, затем притянул его ближе. В глазах Ремы снова была паника, но Щюске это не остановило. Он чуть наклонился, посмотрел мальчику прямо в глаза, и поцеловал его. Это был неглубокий, мягкий поцелуй, скорее тот, что бывает на первом свидании, не обещающий еще ничего большего, только разливающий по телу легкое тепло. Эчизен даже не думал вырваться — он несколько минут пытался осознать происходящее, широко раскрытыми глазами глядя на тенсая. И только потом он внутренне плюнул на всё и отдался своим ощущениям. Они оказались на удивление приятными. – Ну вот, и совсем не страшно, – улыбнулся Фуджи. – Тебя проводить? – Сам дойду... – буркнул Рема, забирая кепку и стремительно покидая раздевалку, чтобы тенсай не заметил ненароком его смущение. – Совсем ребенок, – улыбнулся Фуджи, закрыл раздевалку и отправился домой.