Salacious Sparkles

Магнус Бейн, Верховный маг Бруклина, еще никогда в своей неимоверно долгой жизни не принимал ванну... из блесток. Такой опыт был для него в новинку, хотя за несколько столетий он, бывало, вытворял такое, что и не снилось многим другим долгожителям этого мира. Да, подобное с ним происходило впервые, и, возможно, он бы ни за что в жизни не решился на столь странный поступок, если бы не просьба его горячего нефилима, который сейчас сидел напротив и с интересом наблюдал за действиями мага. Вся ванная была усыпана переливающимися кружочками не больше пары миллиметров, и в этом многообразии светящихся искр восседал Магнус, не спеша опрокидывая на себя очередную порцию сверкающих точек. Это возбуждало. То, как поток блестящей жидкой массы сгустками стекает по разгоряченной коже. То, как Магнус втирает ее в себя, медленно прокладывая путь своими мускулистыми руками от шеи, чей до неприличия притягательный кадык так и напрашивался на укус, до грудных мышц, столь соблазнительно сокращающихся в такт движениям хозяина, и ниже, к кубикам пресса, каждый контур которого так и хотелось обвести умелым юрким языком. От собственных ласк кружилась голова, глаза закатывались от наслаждения, пульс разрывал вены, а сердце готово было выпорхнуть из груди, будто маленькая, перепуганная птичка, жаждущая свободы. Но чувства и эмоции были бы не настолько яркими и острыми, если бы не проницательный взгляд ореховых глаз напротив, что забирается прямо в душу, разрывая ее на мелкие кусочки своей похотью, страстью, желанием и чем-то еще... смущением? Да, и алые щеки нефилима были тому доказательством, словно красная тряпка тореро, исполняющего свою заключительную корриду, что так и манит наброситься на столь лакомую жертву. Все происходит слишком медленно, слишком долго и мучительно, слишком сладко... Все слишком... И Магнус упивается торжеством того, как его маленькая шалость действует на его неискушенного ангела. То, как Алек проводит рукой по волосам, сгребая их на затылке, как он нервно хватает ртом воздух и сглатывает накопившуюся слюну, как резко облизывает иссохшие и до боли искусанные губы, как впивается ногтями в обшивку кресла, не в силах отвести взгляда от обнаженного, такого соблазнительного тела мага, окутанного пыльцой фей. Желание дотронуться, наконец прикоснуться к столь пленительному совершенству, нежно провести руками там, где только что побывали его собственные руки, поцелуем успокоить ту самую жилку на шее, что будто в истерике бьется наружу, жадно облизать сосок, слегка прикусив его горошинку, сжать в изнеможении запястья рук, что так и норовили выйти за пределы дозволенного... Оно было настолько нестерпимо болезненным, что хотелось скулить от досады и нетерпения. Так хотелось плюнуть на все резонные доводы рассудка, кинуться вперед, опрокинув уже порядком осточертевшее седалище, вцепиться руками, губами, зубами, да чем угодно, в это изящное божество, что так порочно и бесстыдно себя лапало уже который час, и жадно, но с трепетом выцеловывать каждый сантиметр сверкающей в полутьме кожи. Но Алек не смеет даже помыслить о такой роскоши, каждый раз прогоняя от себя это мучительное наваждение, ибо уговор есть уговор, смотреть можно - трогать нельзя. Поэтому, чтобы не чувствовать себя слабохарактерным и безвольным девственником, он до острой боли в ладонях сжимает свои руки в кулаки и до жгучих слез в глазах закусывает нижнюю губу, обуздав свою нестерпимую, рвущуюся наружу жажду и взяв под контроль свою пошатнувшуюся силу воли. Он просто продолжает наблюдать за этим незабываемым зрелищем, что предстало перед его неискушенным взглядом, желая сохранить в памяти это мгновение навечно. Как вдруг ситуация принимает совсем иной оборот. Магнус прикусывает нижнюю губу и проводит рукой от груди до паха, стонет тихо-тихо и прикрывает глаза. Алек нервно сглатывает, он не вытерпит, он взорвется к чертовой матери. — Ммм, Александр, — Магнус толкается в собственный кулак и блаженно улыбается. Он проводит большим пальцем по крупной головке и смазывает естественную смазку по гладкой коже. Алек теряет самообладание. Магнус играет не по правилам, сам же установил рамки, сам же их нарушает. Чёрт, это сводит с ума. Это заставляет тело гореть в огне. В венах течет раскаленная лава, и Алек дергается. Он с силой сжимает подлокотник кресла и ерзает на месте. Магнус продолжает двигать рукой вниз-вверх, и с каждым разом его стоны становятся все громче и громче. Алек сам не замечает, как обхватывает себя рукой и сильно сжимает, испуская сдавленный стон. Перед глазами все плывет, и он с силой прикусывает губу. Магнус наблюдает за ним, затаив дыхание, он уже готов кончить, только от одного вида своего прекрасного нефилима. Дьявол. Чем он заслужил этого полуангела? — Александр… Алек дергается, он сводит ноги и стонет. Это лучший звук, который Магнус слышал за всю свою жизнь. — Иди ко мне. Магнус снова трогает себя, с силой толкается в собственный кулак и не отводит взгляд от ореховых глаз, которые горят от желания. — Ну же, Александр… Алек больше не может сдерживаться, он хочет его, хочет так сильно, что готов грохнуться в обморок, если Магнус не дотронется до него прямо сейчас. Алек раздевается слишком медленно. У Магнуса просто пересыхает в горле, когда тот, полностью голый, забирается к нему в ванну. Он касается его, невесомо проводит пальцами по бедрам, бокам и груди. Магнус покрывается гусиной кожей и, наконец, не выдержав больше ни секунды, притягивает его к себе и целует. Оба испускают стон облегчения. Магнус приподнимается, садится и тянет Алека к себе на колени. Когда их возбуждения касаются друг друга, Алек уверен, что комната кружится, а над головами взрываются фейерверки. Он толкается бедрами, проходит возбужденной плотью по твердому прессу любовника и оставляет после себя след естественной смазки. Магнус запрокидывает голову и гортанно стонет. Этот ангел однажды взорвет ему мозг. Магнус поднимает на него взгляд, усаживает на себя поудобнее и обхватывает оба члена в кулак. Алек начинает мелко дрожать. Он тянется к Магнусу, сливается с ним в головокружительном поцелуе и толкается в кулак любовника, рычит, царапает нежную кожу на боках и стонет так пошло, что у Бейна срывает крышу. Магнус начинает двигать рукой быстрее, прекрасно понимая, что оба не продержатся долго. Стоны становятся все громче, и парни кончают, почти одновременно. Алек обессилено падает на грудь своего мага и утыкается носом в изгиб его шеи. Вдыхает такой родной запах и шепчет: — Это было потрясающе. Магнус склонен с ним согласиться, несмотря на то, что они полностью в сперме вперемешку с блестками.