Горсть патронов

Ночь выдалась длинной. Уже двенадцатая по счету ночь. И за эту ночь Ростислав Емелин трижды подточил про себя: «пора идти начальству на компромисс, иначе надолго меня не хватит». На прошлой неделе за невыполнение приказа сержант отправил его к гаражам, мыть заржавелые грузовики. Такая перспектива не очень радовала нашего солдата, посему, в процессе отбывания наказания, он не нарочно разбил лобовое стекло машины, при этом валяя дурака. «Разбил» - так считал сержант, когда вернулся и узрел пятно из грубых трещин, припечатанное чуть леве водительского сидения. Само собой, водителю эта оплошность будет ни к чему. Нет бы, картоху пойти и перечистить за всю часть, или толчки подраить. Нет! Нет, надо пустить за Периметр, и не куда-нибудь, а на самый краешек поста. Это место не зря прозвали «тихим полем». Оно то не тихое на самом деле, просто те, кто возвращается оттуда с ночного дежурства постоянно говорят, мол, слышат странные молящие голоса из дальней рощи. Там как, с сотню метров идет распаханная, но уже засохшая и мертвая почва, на конце которой стоит безмолвной грядой бурый подлесок. И от подлеска этого метрах в двадцати косилась деревянная вышка – старая, ещё с советских времен. Что удивительно, так это что сержанты до сих пор ставят туда дозорных каждую ночь. Дают им тюк теплой одежды, рацию, винтовку и патроны к ней, и в таком виде оставляют до утра. Если услышат или увидят что-то – непременно должны сообщать по рации, в крайнем случае - ретироваться в направлении базы. На случай Выброса и «гона» у вояк там предусмотрена специальная лазейка под опорой вышки, где можно залечь и спокойно переждать любой каприз Зоны. Сидя на полу, подпирая двухметровый забор, он жадно уплетал тушенку в банке. По соседству расположилась его любимая винтовка Драгунова. Когда закончил есть, из ниши под полом выудил сумку. Вскрыл её и вытащил портативный ноутбук, а после облизал пальцы и вытер руки об маск-халат. Не очень удачно – в прорези между пальцами ощущался нерастопленный жир и мясной сок. На экране высветилась надпись «DELL», затем показалась надпись «Добро пожаловать», и спустя несколько секунд появилась главная заставка рабочего стола. Его жена, сползающая с дивана в их гостиной, с улыбчивым видом тянется за ползающим по полу трехлетним сыном Егором. Вокруг него раскиданы детские игрушки. Даша улыбается и смотрит в камеру, одновременно пытаясь поймать увлекшегося Егорушку за руки. С каждым разом, глядя на эту фотографию из семейного архива, у Ростислава замирает сердце. Ладони запотевают, рот наполняется слюной, и так и хочется сглотнуть, но не получается. Убедившись, что Даша отсутствует в сети, он решил в очередной раз пролистать все его любимые семейные фотографии. Они всем своим видом внушали парню уверенность в завтрашнем и последующих днях пребывания на службе у стен Периметра, от того и терялась бдительность. Но Ростислава это никак не пугало. На следующей фотографии Егорушка и его двоюродный брат – четырнадцатилетний Максим – в Гаграх, на море. У Максима улыбка до ушей растянута, Егор в надувном жилете, цвета голубой волны. Вместе они барахтаются на мелководье, в то время как из далека на берег идет крупная волнистая гряда, послужившая намеком на приближающийся шторм. Батарея в ноутбуке слегка понизилась (процентов эдак на тридцать). Сказалась суровая зонновская ночь – минус два мороза показывал датчик термометра. Ещё одна интересная особенность этой прекрасной, и одновременно ужасной, причудливой земли в её невозможности прогнозирования погоды. В одной части днем у неё все двадцать градусов тепла, а в соседнем квадрате уже минус двадцать. От того и выдавали такой слоистый тюк с различной сменной одеждой: ватник, дождевик с капюшоном и легкий камуфляжный. Любят же деды откровенно повыпендриваться и делать вид, что заботятся о бойцах, как о своих матерях. Жаль, а ведь в действительности могли хоть, как говорится: «понять, помочь». Знания Ростислава о здешнем фольклоре были не шибко далеко от идеала, но они были скорее близки к основным теориям, чем к веточкам каждой крупицы. Четко, в знаниях обыкновенного ротного всегда присутствовали фауна, флора, правила, законы и средства индивидуальной защиты и выживания. Более практичный уже по праву считался гарантом на присвоение следующего звания и перехода в патрулирующие гарнизоны. Там у них, как говорили Ростиславу деды, все схвачено. Как бы не так. Патрули гибнут чуть ли не каждый день. А вот часовые проживают, и даже возвращаются домой. Ну ещё бы! Казалось, сиди себе за бетонной стеной, высматривай все, что движется по ту сторону да жми на гашетку. Вот и вся работа, в принципе. Не работа даже – долг перед Родиной! Вдоволь налюбовавшись на остальные фотографии, Ростислав достал из рюкзака банку цилиндрической формы на ноль двадцать пять. Повертел её в руках, прочел этикетку: «Квас Очаковский». Улыбнулся, вскрыл банку. Дернув за верхнее кольцо, жестянка прыснула характерным шипением. До этого банка, видать, в рюкзаке малость покувыркалась, раз при вскрытии пошла пеной, которая по началу сверглась на кисть, а уж потом и на рукав. В это время Ростислав держал банку над ноутбуком, и в самый неудачный момент позволил себе отвлечься от великолепия чернобыльских просторов. Как только жидкость плюхнулась на клавиатуру, экран компьютера слегка помрачнел. Ростислав поздно отдернул руку от дорогой машины и пригубил напиток, чтобы тот не залил всё его оборудование. Повернувшись, он увидел, что экран компьютера погас, и поставив банку кваса на деревяшку, стал автоматически шлепать по клавишам включения и выключения, пока не лицезрел влажное пятно посреди тачпада и рабочих клавиш. Бесполезно. Ростислав попробовал тереть пятно рукавом ватника. Пальцы закололи от холода, пришлось надеть перчатки. С перчатками все шло гораздо медленнее из-за неудобства. Парень выглянул за бортик, убедился что поле пустеет и никто не заметил его возни на вышке, и отчаянно принялся вертеть нерабочий ноутбук, стараясь разобраться в причине поломки. Он знал, что клавиатура водонепроницаема, и поэтому поставил его на колени и вытащил аккумулятор и переходник. Банка с квасом, на момент когда парень вытаскивал из сумки агрегаты, от тряски опрокинулся и жидкость тугой струйкой полилась вниз на землю. Парень этого не заметил. После подключения переходного кабеля с аккумулятором, Ростислав, замерев, вставил другой конец кабеля в отверстие в ноутбуке. Питание пошло, о чем свидетельствовала загоревшаяся лампочка, расположенная в блоке зарядного устройства. Экран компьютера замигал, а после окончательно стих. Парень громко выругался, стукнул по клавиатуре кулаком, а затем как бы встряхнулся, чтобы сбить с себя лишний гнев. Он аккуратно поцеловал средние клавиши. Из кармана в ватнике достал крохотную фотографию. Даша на переднем сидении автомобиля у руля, и Егор у неё на коленях цепляется за баранку обеими ручками. Это фото он тоже поцеловал. - Не унывайте, дорогие мои, - сказал он, обращаясь к жене и Егору. – Скоро я с вами увижусь. Ростислав злобно взглянул на ноутбук и ещё раз проверил его со всех ракурсов, а когда опустил на колени, выдохнул и произнес: - Значит дело далеко не в питании. Со стороны рощи что-то прозвучало. Ростислав поднял голову. Спрятал фотографию в карман. Сначала ему показалось, что это обычные звуки леса. Но теперь они приобретали некий разумный очерк. Из рощи доносились голоса людей. Переварив в голове все полученные клубы информации, руководствуясь опытом времяпровождения в учебке и беседы с различными моральными отшельниками, он определил – местные с либеральными взглядами, не требующих к себе особого внимания. По рации Ростислав передал в штаб известие о появлении в роще неизвестной группы людей. Получив соответствующий приказ оставаться на месте и продолжать наблюдение за противником, он отложил рацию и потянулся к прислоненной к бортику винтовке Драгунова. Ощутив холодную рукоять оружия, парень вставил в неё полный магазин, прислонил винтовку к себе и, выглянув за перила, пристально осмотрел облегающую рощу поляну. Звуки разговоров на какое-то время стихли, чтобы вскоре возобновиться с большей силой. Сквозь заросли парень различил плотную широкоплечую фигуру в камуфляжных поносках, на поясе фигурировала подозрительно раскрытая кобура. Оружия не видно. Прицел винтовки сместился влево и Ростислав увидел второго неприятеля: черный комбез, противогазная маска на груди, правая рука держит пистолет. Оба о чем-то тревожно переругиваются. Со стороны кажется, что двое зеленчаков не поделили ствол. Больно уж глупо выходит. Минули ещё мгновения. Ростислава одолевала жажда и холод. Почему-то в мысли врезался момент из детства, когда он и отец ехали вместе в Москву на важную встречу. Стояла морозная пора. Они с отцом сидели в купе, укутанные в одеяла, гоняя горячий чай и с интересом разглядывали на окне причудливые морозные узоры. Не время сейчас думать о приятном – лишь полная сосредоточенность на цели. Ненужные мысли улетучились. И причиной тому послужил ещё один недруг. Третий мужчина валялся на земле, грязный и жалкий. После долгого спора тот, что в камуфляже, ринулся на человека с оружием. Тот неестественно упал и, похоже, не торопился подниматься. Минутная заминка. Все трое застыли в ожидании. Ростислав позволил себе на секунду расслабится, а когда вновь вернулся к перекрестию прицела, застыл сам. Дыхание прекратилось, как только первый направил оружие на полу живого, лежачего в грязи, а бывший владелец пистолета стал подниматься из-за спины с непонятной штуковиной в руках. Было очевидно, что оба настроены убивать, но в данном случае Ростислава осенило – в его силах позволить кому-то из них жить. А кому-то… Парень выстрелил и даже не заметил этого. Сердце забилось сильнее. Он мог убить кого-то из них. Или уже убил… Его вдруг буквально перекрутило пополам: зачем он стрелял??? зачем вмешивался??? Ростислав сдвинулся с бортика. Ноги дрожали. Он ощутил, как серьезно вспотел. Не раздумывая парень собрал первое, что попало под руку, захватил винтовку и съехал, держась за перила лестницы, на землю. На поле витал густой туман, поэтому Ростислав не раздумывая бросился в сторону базы, делая ставку на то, что в тумане его никто не сможет засечь. *** Все прошло куда хуже, чем предполагалось вначале. Мало того, что умерла жена Арнольда, так ещё и он сам стал похож на ходячего мертвеца. Вдобавок ко всему Мобис убил нескольких членов группировки Людовика, что уже уводит их от привычного плана, меняя запланированный ход действий. Теперь им ничего не остается, кроме как залечь на дно, пока не стихнет шумиха. Известие о проникновении на базу и беспощадной резне соответствующих бойцов из клана Людовика облетит всю Зону, и наверняка уже витает у каждого на КПК в ячейке сообщений. Что больше пугало Мобиса, главарь банды мог назначить за голову убийцы вознаграждение, или же пустить по его следу свою команду вооруженных наемников во главе с каким-нибудь проводником. Это очень усугубляло их теперешнее положение. А положение у них сейчас патовое. Картина в глазах Арнольда, сидячего с разорванным дробью коленом на сгрызенной шине, представлялась такая, что Ивану в какой-то момент показалось – не умер ли он. На самом деле Арнольд находился в депрессивном состоянии, и дураку ясно, почему. - Что думаешь? – Мобис подошел внезапно. - В каком смысле? – не понял Дымля, и тут же добавил: - Ты у меня хочешь спросить?! - Ну не оставлять же здесь его! Юноша возразил. - Так а с нами он тоже не сможет идти – у него нога пополам перерублена. - Так вот я и хочу у тебя узнать. - Что я думаю? Сталкер протянул ему пистолет рукояткой вперед. Поглядев на него, Дымля отвел взгляд: - Мы не можем так поступить. Мобис крутанул головой. - А что остается? Мы не оставим его, он не сможет идти с нами… Может ты сам у него спросишь? - Его сейчас лучше не трогать. - Я даю тебе две минуты подумать, после чего ухожу. Это твой урок номер два, и основан он на психологии. Убьешь его или оставишь наедине с горем – решать тебе. Я лишь забочусь о твоей сохранности. У нас сейчас проблемы куда серьезнее. И он ушел. Черт. Опять ему предлагается выбирать. Дымля обхватил колени, сидя на пне. Очень уж его терзало чувство. Чувство, что от этих людей так наплевательски отвернулся Создатель. - Ничего, в Зоне и во всем Мире просто так умирают люди, и никто не задается вопросами. По ящику крутят сводку и в одной из них сообщается о гибели такого-то количества людей в результате аварии или ДТП, а как только всплывет новость о смерти известного актера, все тут же уйдут в траур. Главный вопрос – насколько правильно они – люди, прошли свой жизненный путь прежде, чем попасть в Чистилище. Ведь там решат, куда им отправится дальше, - сталкер как будто прочитал мысли Ивана. Он стоял позади него, - В Зоне есть ситуации, складывающиеся куда плачевнее. - Ну почему именно они? Ведь у них были планы, не касающиеся самой этой Зоны! - Видимо, в дальнейшем у них все сложилось бы ещё хуже. - Куда??? Куда хуже?! Мобис махнул на мальчика рукой. Мол, скорби дальше, а ему стоит сосредоточится на дальнейшем испытании. По крайней мере удача пока на их стороне, ПДА молчит, значит буря ещё впереди. У сталкера связался вполне сносный план. Пока шумиха не поднялась, резко вильнуть к Центру, то есть к Бару «100 рентген», и под разумным предлогом укрыться в одном из гостиничных номеров, куда ни одна скотина мародерская нос не обяжется сунуть. - Пожалуйста…убей… По извилине молодого парня будто прошлись буйволы. - …пожалуйста…прошу тебя… Иван с боязнью обернулся. Не замечая боли, раненный мужчина полз к нему и время от времени, когда расстояние между ними сокращалось на полтора метра, он молвил: - Убей…я хочу быть с ней…дай мне умереть… Он почти достиг ботинок юноши, когда Иван в шоке отошел назад. «Давай! Давай, застрели, раз просит. Не оттягивай, давай!» Иван покачал головой. Никогда. Этого никогда не будет. Даже если будет умирать его близкий друг. «Да он и так подох давно! Твой близкий дружок, любящий только у голубых сосать да косячка позабивать!» - Исключить все предрассудки, - бормотал он вслух. – «Тогда-то я смогу с тобой справится.» - Ну как тут у нас? – Мобис явился без слов. Скептическими глазками сдобрил пистолет в руке у Дымли. - Хватит, идем. Иван посмотрел на сталкера. По щекам побежали слезы. - Умоляю, Мобис, давай дотащим его. Периметр уже близко, ты сам мне говорил. - Периметр то близко, но до туннеля, который выведет нас по ту сторону стены, ещё очень далеко, - он отобрал у Ивана пистолет. Юноша отлетел в сторону. – К тому же наши планы немного изменились. – Сталкер прицелился в раненного стонущего мужчину. - Только попробуй! Иван схватил попавшийся под руку камень и поднялся, дабы огреть им сталкера по спине. Но не успел ничего предпринять, так как свалился мордой в чернозем, когда вдалеке прозвучал оглушительный выстрел. На издыхании бежав через застоявшееся поле, корящий себя Ростислав резко затормозил и присел перевести дыхание. Встряхнув, из рюкзака выпала последняя банка «Кваса Очаковского». Про свою недопитую банку парень даже не вспоминал. Дыхание потихоньку восстанавливалось. Он вскрыл жестянку и четырьмя глотками опустошил её. Что он скажет начальству, когда вернется ранее предписанного срока вахты? Кто тому же при отбытии на базу следует подать сигнал по рации. Дрожащими руками Ростислав вытащил рацию. Тишину в тумане нарушил внезапный вой. Парень вздрогнул, обернулся и тут же выпустил две пули из СВД в молоко. Рация оказалась на земле. - Эй! – он прислушался. – Эй, твари мерзкие! Думаете напасть на меня? Валяйте, я здесь! Только в очередь встаньте, милости просим! Осознав свою ошибку, парень подхватил вещи и кинулся вперед, но на первых же метрах споткнулся. Правый ботинок вошел промеж борозды шириной с бумажник, тело ушло вперед и его охватила конвульсия. Вскрикнув от боли, Ростислав упал. Правая лодыжка оказалась вывернутой, и застрявшей в твердой, как застывшая лава, нише земляной борозды. Хуже быть не могло, говорит подсознание парня. Но он сам понимает, что все ещё впереди. Нога загнулась под страшным углом, едва ли ровняясь с горизонтом. Стиснув зубы, Ростислав потрогал правое бедро. То в ответ отозвалось острой болью, идущей от покалеченной лодыжки. Из-за концентрирования на боли в ноге, парень не мог чувствовать все тело, потому и не сразу обнаружил под левой рукой, на которую он опирался при падении, побитую и треснувшую рацию. Сама техника не нова – от того и не защищена от механических повреждений. Хуже быть не может, говорит подсознание Ростислава. Парень от боли сжался и не двигался. Кричать бесполезно – с Барьера ночью снята вся людская охрана. В этом секторе по ночам работают автоматические башни-пулеметы. - «Сука, сержант», - резалось в мыслях у парня. Собаки не торопятся нападать, но Ростислав уже догадывается, что умрет именно здесь. От этих мыслей его заколотило и он расплакался. Откинув бесполезную рацию подальше, он достал фотографию из кармана, не переставая оглядывать поле, откуда в любой момент могут появиться слепые псы. Часы показывали четверть пятого. До рассвета ещё уйма времени, да и какая ему разница. Спустя долгих полчаса, когда боль потихоньку унялась и стала обыденной, Ростислав повторил попытку освободить ногу, но, как и прежде, безрезультатно. По прошествии времени во мгле то и дело появлялись силуэты псов, блаженно наблюдавших страдания солдата, так глупо попавшего в ситуацию, из которой теперь не имеет возможности выпутаться. Их ряды поголовно метались туда-сюда. С каждой новой минутой свора все ближе подбиралась к своей жертве, образуя кольцо, и постепенно сужала его чтобы в последствии напасть вместе и разом, заключив жертву в адские объятия. По их расчетным и, если внимательно приглядеться, ложно скоординированным действиям, можно догадаться, что шавками управляет единый разум, частичка которого находится у каждой слепой псины в голове. Без сомнений свору полу дохлых голодных шавок контролировал...нет, не контролер, а самый, что ни на есть, чернобыльский псевдопес, с черной-пречерной шерстью, превращающей мутанта в тень. Ублюдок не давал возможности слепым псам накинуться на жертву вразнобой и, дабы не устроить очередной переполох, решил отпускать подчиненных по одному. Но для начала он первый опробует добычу на зуб. Перед глазами Ростислава предстал массив молочной суспензии. Именно поэтому он, видать, успел среагировать, завидев среди сияющей белизны молочного тумана черную зловещую кляксу в форме вожака стаи. От его резкого прыжка Ростислав оградился собственным вещмешком, в который были укутаны камуфляж и дождевик. Чернобылец налетел на СВД, когда Ростислав выставил оружие перед собой. Челюсти клацнули, урвали кусок ткани от костюма, закрывающей район ключицы и плеча. Ростислав закричал от боли, ведь псевдопес весил немногим почти сто килограммов. Парень прикрылся винтовкой и чернобылец облокотился о его больную ногу, в то время как вторая, здоровая нога, намеревалась садануть мутанту в нос. Огромный вал мышц оказался приставлен к Ростиславу в виде тисков, сжимающих его конечности. Парень потянулся к поясным ножнам. Пес осел на него ещё с большей силой. Боль разверзлась в лодыжке, которая могла окончательно переломаться в любой момент под тяжестью громадного зверя. На мгновение мутант отвлекся. Он повернул голову к туману, чтобы призвать на помощь остальных сородичей. И это дало Ростиславу шанс. Он перехватил СВД, направил дуло в морду чернобыльскому псевдопсу и выпустил первую пулю. За ней последовала и другая, и третья, пока магазин в винтовке не опустел, а мутант не откинулся на землю, содрогаясь в предсмертной агонии. Ростислав бросил винтовку и полез в карман за фотографией – насладится последними часами с семьей. Парень не ожидал, что после всего, что с ним стало, в его голове все же стукнет: «Борись!». Инстинкт, чего ещё ожидать. Даша и Егор вселяли силы. Их слегка мятая фотография раскачиваясь в руках парня, словно в колыбели. Его жена и сын. Их дом. Его семья. Мрак сгустился вокруг него и трупа псевдопса. Кольцо замкнулось. Из мглы, по одной, выходили порождения Зоны. Ростислав видел это. Поэтому он поцеловал фотографию на прощание. Потом подтянул рюкзак, взвизгнув от острой боли в поломанной лодыжке, поворошил его, найдя наконец нужную ему вещь. «Инструкцию по выживанию» он разорвал пополам и вырвал лист. Затем взял в руки ломоть грязи и принялся шкрябать на листке буквы: «Я люблю вас…». Собаки рывком кинулись на добычу.