Попутчик

      Дорога серой лентой извивалась меж холмами, что напоминали собою морские волны. Поездка на машине напоминала погоню за её концом, который игриво, все дальше и дальше, уносился прочь за горизонт. Однообразный скучный пейзаж американских прерий за окном, солнце, что упрямо светит в глаза, лениво плавая по синему простору неба, и монотонный шум мотора. Радио было выключено ещё с самого утра, когда оказалось, что в этой местности оно ничего не может поймать, кроме какого-то очередного фестиваля кантри-исполнителей, чей акцент был настолько ужасен, что больше напоминал смесь блеяния козлов и воя уличных собак, чем нормальный английский язык. Уж кому-кому, а жителю Туманного Альбиона было виднее,чей английский звучит безупречно, а чей вызывает смешанные тошнотворные чувства. Правда, легче этому самому жителю от подобных мыслей не становилось. Нет, Артур Керкленд, истинный англичанин во всех своих проявлениях, очень любил тишину, уют и покой, однако, даже для него времяпрепровождение за рулем маленького форда становилось всё тягостнее и тягостнее с каждой минутой. Авто, оставляя за собой клубы пыли и песка, останавливалось лишь у небольших одиноких газолиновых станций, чтобы заправить полный бак и снова погнать вперед, рассекая воздух, несясь навстречу яркому солнцу. Благо, погода сегодня выдалась не особо жаркой, и парню не пришлось утруждать себя открыванием окон с последующим засыпанием салона пылью и песком, что залетали в автомобиль от каждого порыва ветра.       Щурясь и, то и дело, принимая миражи из растекающихся на асфальтовой поверхности луж за реальность, Артур, наверное, и не обратил бы внимания на маячащую вдалеке фигуру – темнеющий в лучах солнца силуэт человека, который стоял, вытянув руку вперед с поднятым большим пальцем. Силуэт так отчаянно вытягивался на носках куда-то вперед на дорогу, что казалось, он вот-вот готов был завалиться на землю. Но англичанин обратил внимание. По дороге ему уже неоднократно встречались хич-хайкеры, которые точно так же стояли вдоль дорог, на пыльных и грязных обочинах, протягивая вперед свои загорелые от знойного солнца руки. Они жадно вглядывались в каждый проезжающий мимо автомобиль, словно голодные хищные животные. Артур слишком не любил компанию незнакомых людей, чтобы позволить кому попало садиться к себе, тем самым мешая наслаждаться заветной тишиной и принуждая к разговору.       Однако на этот раз Керкленд не только обратил внимание, но даже, незаметно для самого себя, стал понемногу сбавлять скорость и внимательно вглядываться в проясняющийся силуэт человека впереди, который, как он надеялся, не был миражом. Молодой человек, лет двадцати или даже меньше, с широкой, отчасти дурацкой, улыбкой, заметив приближающуюся машину, лишь активнее замахал длинной рукой. И всё такой же голодный взгляд, словно у человека, что в первый раз видит автомобиль на этой дороге за последний десяток лет, и всё та же типичная американская улыбка, которую Артур терпеть не мог. Однако всё же это было гораздо лучше, чем шумное и полоумное радио, гораздо лучше, чем тишина, которая успела надоесть даже такому законченному британцу, коим был Керкленд. Ещё немного поколебавшись, скрепя сердце, водитель наконец-то поравнялся с юношей, окончательно остановившись. Хич-хайкер не стал долго медлить и, только сильнее расплывшись в радостной улыбке, тут же уселся на свободное место около Артура, делая это с такой скоростью, как будто знал и чувствовал обо всех сомнениях милостивого джентльмена, который был готов вот-вот сорваться с места и погнать автомобиль дальше, оставив его у обочины. Однако милостивый джентльмен, ниспосланный судьбой, не погнал, не сорвался, а лишь только внимательно разглядел нового пассажира, оценивая своего попутчика, как он надеялся, максимум на ближайшие несколько часов: неглаженая рубашка, легкая куртка, перекинутая через плечо, джинсы, концы штанин которых были облеплены грязью, и средних размеров рюкзак, который незнакомец тут же устроил на своих коленях, обняв и прижав покрепче к себе. Артур мог бы продолжать цепляться взглядом и критиковать буквально каждую мелочь, которая была у его нового «знакомого»: взъерошенные, неровно стриженые светлые волосы, сползшие с носа очки, мокрый от пота лоб, общая неопрятность…       От пристального созерцания молодого человека Артура отвлек сам молодой человек, громко и радостно произнеся растянутое на американский манер «хэллоу». - Вам куда? – Артур бросил ещё один короткий взгляд на парня, после чего нажал на педаль, а форд мягко тронулся с места, набирая скорость. - А я могу вам просто сказать, когда остановиться? Я сойду сам, - американец продолжал улыбаться, обернувшись ненадолго назад и пытаясь разглядеть место у обочины, где он стоял, дожидаясь автомобиля, однако тут же повернулся обратно к собеседнику.       Не ожидая подобной просьбы, британец удивленно вскинул бровь и даже чуть приоткрыл рот, однако быстро взял себя в руки, стараясь не выглядеть чересчур любопытным. - У вас достаточно необычный маршрут. Американец на такой ответ лишь тихо рассмеялся, наконец-то поправив, на радость англичанина, указательным пальцем очки и удобней устроившись на сидении авто, продолжая не без интереса разглядывать водителя, вызывая тем самым у самого Керкленда некоторого рода дискомфорт. С каждой секундой он жалел все больше и больше, что взял к себе хич-хайкера, не будучи готовым хоть как-то с ним разговаривать. «О чем я только думал?», - запоздало пронеслось в его голове. - Какой уж есть. Меня, кстати, зовут Альфред. Альфред Фицджеральд Джонс. Это дед мне второе имя в честь Кеннеди дал. - Артур Керкленд, приятно познакомиться, - раздался достаточно робкий ответ.       Как и ожидалось, Альфред оказался типичным американцем - разговорчивый, даже скорее, болтливый, с бессменной раздражающей улыбкой на лице и юношеским запалом, который был свойственен всем ребятам его возраста. Однако, ей Богу, не мог же он выпереть этого юнца из машины обратно на грязную обочину. Сдержавшись от того, чтоб издать тяжелый вздох, Артур постарался хотя бы слабо улыбаться, как это делают все жители США. - Давай лучше на «ты»? Чувствуя себя стариком, когда со мной так официально. А у тебя акцент достаточно странный… ты не из Штатов? Керкленд резко дернулся, отчего авто еле ощутимо вильнуло в сторону. - Странный? Вообще-то это самый настоящий английский! Как и у всех англичан! – на последних словах голос на мгновенье повысился, а сам       Артур тяжело задышал, однако британец тут же постарался успокоиться и не портить первое впечатление о себе, в отличие от американца, которого ему угораздило взять с собой в дорогу. - Эй, парень, остынь. Я просто задал вопрос, и я очень рад, что у тебя такой хороший английский, так что спокойнее. С чего бы тут взяться англичанам, верно? Артур фыркнул и отвернулся, чувствуя, как его пальцы схватились за руль до белых костяшек. - Я приехал сюда по работе. У меня важная встреча в Хьюстоне.       Американец на этот раз промолчал, устроив голову на рюкзаке, и британец вновь вперил взгляд в скучный пейзаж впереди, радуясь тому, что хотя бы солнце потихоньку начинает неохотно переползать за горизонт. Небо пустыни постепенно начинало багроветь и окрашиваться в самые пестрые оттенки красного. Это все было так чуждо британцу, привыкшему к промозглой и капризной погоде, к мягкой и влажной зиме и прохладному лету. За все время, проведенное в Штатах, парень разрывался между желанием восхищаться невиданными ранее пейзажами и тоской по лондонскому туману. - И всё же, почему у тебя такой необычный маршрут? И выглядишь ты не особо важно… - Керкленд все же вспомнил, что взял попутчика лишь для того, чтоб хоть как-то скоротать время и разогнать опостылевшую тишину.       Альфред слегка дернулся, рефлекторно повернувшись лицом к водителю, удивившись, что Артур решил поговорить, отчего вновь радостно заулыбался. - Скажи, у тебя есть хобби? - Отвечать вопросом на вопрос невежливо. Однако, американец, казалось, пропустил мимо ушей это замечание, продолжив говорить: - Вот я люблю знакомиться с людьми. Я выбрал себе такое хобби.       На этот раз Артур перевел взгляд на хич-хайкера. Джонс все также надоедливо улыбался, однако, теперь Артуру его улыбка уже перестала казаться настолько гадкой. Все его мысли теперь были заняты ответом Альфреда. - Ты наверно хочешь узнать подробности? – улыбка стала более хитрой, и Альфред сделал небольшую паузу, прежде чем добавить: - Я расскажу всё, что хочешь, только если выполнишь мою просьбу. Помимо просьбы о высадке, естественно. - Я слушаю, - Керкленду стоило признать, что, несмотря на всё, он действительно был заинтересован в разговоре; даже, возможно, идея подобрать незнакомца оказалась не такой уж и ужасной. - Дай мне тебя сфотографировать в конце нашей встречи.       Раздался тихий звук расстегивающейся молнии рюкзака, и Альфред вытащил обычный полароид, видимо, имеющий огромную ценность для своего хозяина. Англичанин все чаще и чаще стал отрывать взгляд от дороги, чтобы только рассмотреть Джонса повнимательнее. Всё же было в этом парне какое-то странное очарование, которое никак нельзя увидеть поначалу. Незаметно для самого себя, Керкленд расслабился после долгой дороги, вероятно, сам дивясь тому, как всего одна фраза может изменить отношение к человеку. И хотя Артур в любой другой ситуации не согласился бы фотографироваться, ему хотелось услышать историю про столь необычное хобби, из-за чего он всё же неохотно кивнул. - Замечательно! Вот, у меня тут есть… - Джонс вновь полез в свой рюкзак, извлекая на свет уже квадратную книжку в плотной обложке. - Вообще-то я за рулем, - беспокойно перебил парня британец, слегка повернув руль в сторону.       Благо, что они единственные на этой бескрайней трассе. Альфред, словно только осознав, что он едет в автомобиле, а его единственный собеседник – водитель этого авто, как-то отрешенно оторвался от книги. Пробормотав что-то вроде невнятного «прошу прощения», Джонс спрятал книгу вместе со своим полароидом обратно в рюкзак и вновь обхватил рюкзак руками: - Ну тогда слушай, - Артур слегка напрягся, готовясь слушать, и даже позабыл о своей ненависти к американскому акценту и ко всем коверканьям английской речи. Альфред же тем временем вновь откинулся на спинку сидения, тоже готовясь к повествованию. - Это случилось два года назад, может чуть больше. Я родился в самой обычной семье, мама – домохозяйка, отец – инженер, в общем, ничего интересного. Типичный американский средний класс. Я кое-как окончил среднюю школу, кое-как высшую. Особых интересов у меня ни в чем не было… может только физика, но не суть. Желая поскорее слезть с родительской шеи и начать жить самостоятельно, после выпуска я быстро собрал вещи и переехал в другой штат - учиться в колледже. Однако я не думал о том, что колледж - это уже далеко не высшая школа, и уж тем более - не средняя: «кое-как» учиться у меня там не получилось и я вылетел из-за неуспеваемости.       Альфред на этом месте сделал достаточно продолжительную паузу, то ли предаваясь воспоминаниям о школьной жизни, то ли ради драматизации момента, однако Артур слушал достаточно внимательно, чтобы заметить, как на мгновенье печально нахмурилось лицо собеседника. Рассказчик из Джонса выходил не очень: речь парня была торопливой, словно он вот-вот собирался выскочить из машины, однако помня о просьбе Альфреда, англичанин не особо переживал: он знал, что его хич-хайкер не сойдет, пока не окончит свой рассказ. - Ну так вот, - теперь пришла очередь британца оживиться, когда Джонс наконец-то нарушил тишину и вышел из раздумий. - Я вылетел из колледжа. У меня не было желания возвращаться домой, в родной городишко, с таким позорным результатом. Никто бы меня не убил и не наказал, но в их глазах я наверняка бы постоянно читал что-то вроде: «За что на нашу голову свалился такой идиот», - Альфред тихо засмеялся, попытавшись, очевидно, на последней фразе передразнить речь своей матери. – Ах, да. Я забыл упомянуть, у меня есть брат, Мэттью. Вот он – настоящая умница, просто гордость родителей. Ты не думай, я его очень люблю, в моих словах нет ни доли сарказма. Настолько он чудесный сын. Но мне было обидно быть чернильным пятном на его ангельском фоне. Как там говорится... А, «в семье не без урода».       Во время рассказа дорога шла без единой развилки. Лишь пара крутых поворотов, указателей, что сообщали о расстоянии до ближайших городов, пара газолиновых станций, блестящих на солнце и само солнце, что уже почти спряталось с виду, погружая прерию, уже почти перешедшую в полноценную пустыню, во тьму. Вскоре надо будет найти кэмп и заночевать. Но всё, о чем думал Артур, был поспешный, слегка неровный и прерывистый рассказ попутчика. Альфред словно специально петлял, никак не переходя к сути всего повествования. - В общем, я устроился обычным офисным рабочим, коих в нашей стране тысячи тысяч – безликие люди, что до конца своих дней слышат лишь монотонное клацанье печатных машинок, счетных аппаратов и скрип стержней ручек о бумагу. Я проработал этим серым пятном в американском капитализме около полугода. И вот тут-то начинается самое интересное, – Керкленд вновь бросил короткий взгляд на собеседника – тот не прекращал расслабленно улыбаться, – У меня появился шанс наконец-то пойти вверх по служебной лестнице! Надо было пойти на одну встречу вместе с боссом, посидеть, сделать записи, подготовить графики, выступить с ним, и прочая, и прочая. Однако я оплошал. Что-то пошло так, может, партнеры босса оказались чем-то недовольны или может они просто встали утром не с той ноги. В тот момент я этого банально не заметил, сделал что-то не так, разозлил их. На следующий день я уже стоял в кабинете начальника, словно провинившийся мальчишка, разбивший стекло в кабинете директора. Мне сказали коротко и ясно: «Вы не умеете читать атмосферу. Вы не понимаете людей». Так я опять оказался на улице. - После этого ты решил начать путешествовать и знакомиться с людьми? – уже даже нетерпеливо спросил Артур, уловив в речи Альфреда очередную паузу. - Ага, именно так. Вернее, не совсем, - Артур слегка скривился, что Джонс не дает ему дойти до сути, кормя обрывками своей биографии. - Меня вышвырнули на улицу, денег, чтобы платить за съем квартиры, у меня не оставалось, точно так же, как и желания снова искать работу. И к тому же я был слишком обижен на этот мир за то, что он так зло обошелся со мной: сначала колледж, затем работа. Я собрал все свои немногочисленные пожитки и деньги, сел хич-хайкером в свою первую тачку и поехал. И сказал то же самое, что и вам: «езжайте куда хотите, я потом сам сойду». Меня принимали за нищего, которому некуда идти, что впрочем, так и было, поэтому ко мне до сих пор относятся с некоторым недоверием. Я прыгал из машины в машину. Невольно начинал разговаривать с водителями, слушал их истории, делился своей, иногда утешал и успокаивал, иногда получал советы и даже выносил уроки. Ты сам понимаешь, что на машине пятой или шестой я понял, что мне приятно общаться с людьми. Я понял то, что действительно их очень плохо знаю. До этого момента они были для меня все одинаковыми: люди как люди, чего уж там. Какая разница между продавцом в аптеке и работником аэродрома? А чем отличается танцовщица в баре от бармена? Мне приходилось то слушать историю девчонки, которая украла деньги у отца, купила на них фордик, как у тебя, и едет к своему жениху на другой конец страны, то историю какого-нибудь уже взрослого человека, с серебристой проседью в волосах, что делился со мной притчами, рассказывал про то, что я похож на его сына… Наверное, он имел в виду, что я такой же раздолбай, - американец вновь сделал паузу, рассмеявшись, после чего, похоже, в одном огромном желании завершить свою историю, заговорил ещё быстрее, - Я так познакомился со множеством замечательных людей, уже проехал страну от Атлантического океана до Тихого, теперь я движусь с севера на юг… Это трудно, и очень, однако я, наверное, никогда не жалел о том, что превратился в бездомного молодого парня с, как вы заметили, грязными штанинами, изношенной курткой и рюкзаком, в котором мой старый громоздкий фотоаппарат занимает почти половину места.       В салоне автомобиля воцарилась тишина. Оба о чем-то задумались. Альфред, быть может, думал о том, как стоит получше завершить свою историю, вспомнить какие-нибудь подробности. Артур же просто молчал, он даже и не знал, что здесь можно ответить. В чем-то это было по-юношески банально. Джонс в каком-то роде был псевдофилософом. Это была простая биография, что же в ней такого? Много ли в мире парней, что скитаются, скрываясь от родительских глаз. Много ли парней, которых вышибли с работы? - Где же ты берешь деньги на еду? Где спишь и ночуешь? Нельзя же так жить постоянно.       Керкленд наконец-то очнулся и принялся задавать нетерпеливые вопросы. Что-то в этой истории не давало ему покоя. - Останавливаюсь в городах, мою витрины, помогаю, чем могу, за это мне дают деньги на мелкие расходы, их вполне хватает на скудное пропитание. Иногда везет, - Альфред усмехнулся, - сердобольные старушки пускают «несчастного мальчика» к себе, кормят, дают ночлег и позволяют постирать одежду. Я, похоже, большой везунчик, раз почти всегда без проблем умудряюсь держаться на плаву таким вот мелким трудом и перебежками из города в город. Любой другой мог бы закончить бомжем у обочины, а я закончил хич-хайкером, что ищет место в жизни. Наверно, всё дело в харизме.       Англичанин промолчал. Его взгляд вновь был устремлен на уже потемневший горизонт - в пустыне смеркалось, многочисленные кактусы, выросшие, казалось бы, из ничего, теперь напоминали собой силуэты различных людей, что столпились вдоль дороги. - У твоей истории есть мораль? - Что? – Альфред криво улыбнулся. - Мораль? Это не притча и не легенда, чтоб иметь мораль. Я тебе всего лишь рассказал, почему у меня такое хобби. Мне доставляет удовольствие узнавать новое и новых людей. К примеру, я никогда не ездил с англичанином. День удался! Ты читаешь книги, одну за другой, чем больше ты их прочтешь, тем лучше тебе будет. Так же и у меня. Люди тоже, как книги, которые мне приятно читать, уметь отличать обложку от содержания… - Почему ты просто не вернешься домой? Это бессмысленно.       Джонс лишь пожал плечами, улыбка до сих пор не сходила с его лица, не смотря на то, что англичанин уже прилично завелся: жизнь Ала была невозможной и воистину бессмысленной. Ей чего-то не хватало, словно кусочка паззла, какого-то завершения. Была ли она поучительной? Ведь американец прав: он не рассказывал притчу, он просто объяснил свое хобби.       Остаток пути до ближайшего кэмпа они проехали в тишине. Альфред с неизменной улыбкой смотрел в окно, пытаясь разглядеть пустыню сквозь сумерки, а Артур обеспокоено думал и думал, порой с трудом услеживая за дорогой. Англичанин посчитал своим долгом оплатить проживание нового знакомого на сутки, а заодно ужин и завтрак. У него, наверно, больше не будет такого шанса.       Ночью Альфред все же вновь достал ту книжку – она оказалась альбомом. Самый обычный, плотный и увесистый, он занимал вторую половину в его рюкзаке. И весь, кроме последней страницы, уже был заполнен фотографиями. Американец проводил вполне честную сделку – историю в обмен на фото. Тут были снимки многих различных людей: молодые девушки со скромными улыбками, крепкие парни, похожие на солдат, старики с лицами, испещренными тысячами морщинок, дамы в возрасте с ярким и вызывающим макияжем…. Альфред был прав – каждая была разная. И не только внешне. В них и правда было нечто особенное: в их взгляде, улыбке, одежде и макияже. Когда необычный хич-хайкер лег спать, британец продолжил изучать альбом. Проспал он лишь половину всей ночи, а его голова болела от этого знакомства, от альбома, от истории и от самого Альфреда.       На утро, быстро позавтракав, к большой радости англичанина, Джонс согласился ехать с ним дальше, то ли из чувства наживы, то ли правда наслаждаясь компанией нового товарища. В тот же день, миновав прекрасную, сверкающую в утреннем солнце, пустыню, они вдвоем доехали до указателя, который обозначал черту города Хьюстона, что находился в Техасе – путешественник-американец практически завершил свою цель - проехать с Севера на Юг. Однако, стоило им миновать эту табличку, как Альфред нарушил тишину. - Мне пора.       Это было настолько неожиданно и внезапно, что Артур даже не сразу сообразил, что от него было нужно, и ехал дальше. Но уже спустя минуту все же сбавил скорость, сворачивая к обочине. - Почему ты не хочешь ехать дальше?       Керкленд был настолько растерян произошедшим, что задал самый банальный и глупый вопрос из всех возможных. Он все же не мог поверить, что мог привязаться к случайному попутчику. Хич-хайкер ведь мог бы ему ещё много чего рассказать, каждую притчу, что услышал в дороге, рассказать про каждую фотографию. Каким-то грустным, полным печали взгляда, Керкленд смотрел на то, как Джонс взял свой рюкзак и вышел из машины. - Улыбнись, - Артур вновь ничего не успел подумать, лишь услышал, как щелкнул затвор полароида - и тут же на свет появилась фотография. - Хех, последняя страница. И до Юга доехал. Мне теперь пора ехать домой, ты прав. - Это глупо, давай вместе поедем в Хьюстон! Я тебя смогу подвезти домой на обратном пути, если захочешь. Американец покачал головой: - Ещё целая страница - тут кроме твоей фотографии будут и другие люди. У меня ведь есть хобби. Как бы тебе ни нравилась прочитанная книга, ты ведь не будешь перечитывать её всю жизнь, есть ещё много других. Не вешай нос: жизнь - удивительная штука. Возможно звезды сойдутся и мы когда-нибудь встретимся вновь. И я буду очень счастлив, если так и произойдет.       Так Альфред Фицджеральд Джонс, парень, со вторым именем в честь американского президента, ушел прочь. Где-то вдалеке Артур услышал его голос, кричавший «До скорой встречи», однако самого Альфреда уже не было видно: он растворился, словно был каким-нибудь блуждающим призраком. Появился так же внезапно, как и исчез – у пыльной обочины. Керкленд продолжал ошеломленно сидеть у себя в машине, взглядом провожая проезжающие мимо машины. Ему надо было немного времени, чтобы понять, что эксцентричный молодой хич-хайкер так и ушел, не объяснив ему чего же не хватало в его истории. Почему так везло безработному и бездомному блудному сыну? Сколько историй Альфред услышал за свою жизнь, что его ждет, и какой урок сам Альфред вынес.       Слова же Джонса не сбылись – их пути больше не пересекались, хоть и Керкленд до сих пор, время от времени, смотрит в окно своей лондонской квартиры, ожидая увидеть знакомого белобрысого парня. Парня, что за еду моет витрины или голосует уже и на британской дороге, все также радушно и с глупой американской улыбкой знакомясь с новыми людьми.       Однако кто знает, что ждет каждого из нас в этой странной жизни, в этом безумном, безумном мире...